***
— Всё бы здесь стереть в пыль! — рычал в бессилии лорд Морифинвэ, когда они с братьями проходили по следам войск Ангамандо, безуспешно пытавшихся взять на приступ Химьярингэ. — Всё, чего касалась лапа Врага… — и замолчал, задохнулся на мгновение, когда на него поднял взгляд Нельо. Ныне суровую крепость окружала лишь вода. Теперь она не выглядела любимым творением рук Майтимо. Раньше он сам освещал изнутри сердце Предела Маэдроса, заботливый хозяин и глава Первого Дома, на которого Морьо, мятущаяся душа, неизменно равнялся. Карнистир внезапно понял, что сыновья Фэанаро здесь стали чужими, нежеланными и незваными гостями. Услышав вместо приветствия долгий печальный стон врат, Морифинвэ в замешательстве остановился посреди широкого, мощеного плитами двора.***
Двери медленно открылись, явив взору братьев пустой, истосковавшийся по эльдар двор. Не оскверненные тварями Врага плиты гулкой радостью отозвались на шаги. — Это невероятно! — воскликнул Макалаурэ. — Словно и не было многих столетий… Майтимо промолчал, но его фэа спешила приветствовать каждый камень в стене, каждую ступень и дверь, что устояли и не дались Врагу, даже когда нолдор покинули крепость. — Прости меня, — на грани осанвэ прошептал он, едва дождавшись, когда братья разбредутся по цитадели, изучая очередную, чудом не изъеденную временем створку или арку. Волны неистово бились о камни, но лорд Нельяфинвэ их не слышал. Вместо этого его слух уловил едва различимый шелест вересковых колокольчиков да карканье воронов, что гнездились в лесах у подножия холма. — В прошлое возврата нет, друг, — вновь обратился он к крепости, двумя руками распахивая створы высоких дверей, за которыми скрывалась лестница, что когда-то вела в залы и жилые комнаты. Воспоминания вновь нахлынули на Майтимо, огромной тяжелой волной обрушившись на него в коридоре. Лорду казалось, что сейчас его встретит командир разведки и доложит обстановку на северных рубежах. А здесь, нет, чуть дальше, он встретит одного из дозорных, что вернулись с западных границ, на которых пока еще спокойно, ведь крепость в Дортонионе ещё стоит, а её лорды живы. Шаг за шагом, год за годом лорд Нельяфинвэ вспоминал события ушедшей эпохи и вдруг отчетливо осознал, что он прежний остался там, на полях неравных сражений, доблестных побед и горьких поражений. Теперь же возрожденному предстояло вновь вести борьбу, но не с Врагом, который уже был повержен, но с искажением, что продолжает мучить сотворенный Эру мир. — Ты готов вновь стать опорой и твердыней? Противостоять злу, как в былые времена? — мысленно вопрошал он Химьярингэ. Седая твердыня молчала, словно обдумывала слова своего лорда.***
Тьелкормо не стал заходить вслед за братьями во двор, решив прогуляться в окрестностях крепости. Он помнил, как Искусник испытывал механизмы, потом установленные на этих мощных стенах. Ему ли не знать, какие ловушки ждали армию Врага на подходах к Химьярингэ... Нолдо легко перепрыгивал с одного обломка скалы на другой, держась на почтительном расстоянии от цитадели — механизмы могли заржаветь от постоянного воздействия морского воздуха и воды, но если вспомнить увиденные совсем недавно врата, исправно открывшиеся для хозяина, то защитные устройства тоже могут быть в полном порядке и сработать от неосторожного движения близ стен. Светлый устремился к кромке сурового океана, откинув с головы капюшон непромокаемой накидки и подставляя лицо резким порывам леденящего душу северо-западного ветра.***
Морьо тяжело вскинул голову, очнувшись от своих дум. Рядом уже не было ни одного из братьев. Хотелось верить в то, что крепость оживёт по мановению руки своего хозяина, но такое случалось только в балладах эдайнских менестрелей. «А если бы мой Таргелион — так же? Насильно поднять из-под воды и поставить передо мной?» Он почти догнал Майтимо, но потом резко свернул в какой-то коридор, побрёл бездумно. Гул настиг его внезапно, и так могли звучать только механизмы, со ржавым скрипом приходящие в движение. Звук походил на второй удар сердца того, кто только что вернулся из-за грани смерти. Что за братья ему достались, как достойны они по-прежнему своих владений! Лорд кинулся к ним, безошибочно чувствуя, откуда исходит биение жизни в камне. — Как вам удалось?! Легкий шелест, переходящий в негромкий треск наполнил коридоры, залы, комнаты крепости. Грозный страж северных рубежей дождался своего лорда и теперь мог уйти в небытие. Словно дозорный, стерёг он земли, пусть и сокрытые волнами. Пришла пора покинуть пост — лорду он послужить более не сможет. — Не может быть, — тихо проговорил Майтимо. — Столько лет… — Прощай, — прошелестел ветер, ворвавшийся в коридор. — Прощай, — отозвались камни стен. — Прощай, мой лорд, — донеслось сквозь шум прибоя. Химринг замолчал. Лишь назойливые крики чаек нарушали тишину. — Прощай, мой верный страж, — произнёс лорд Нельяфинвэ. — Благодарю, что дождался меня. Майтимо спешно вышел во двор. Ступени, ещё какой-то час назад бывшие прочными, крошились. Трещины поползли по каменной кладке. «Кажется, теперь ничто больше не связывает меня с прошлым. Кроме меня самого», — подумал он и тихо запел, так, чтобы его слышала только крепость, а точнее — то, что осталось от некогда грозной твердыни нолдор. — Мы пали и возродились. Вернёшься и ты. Когда придёт время, — произнес лорд Нельяфинвэ и, развернувшись, быстро пошёл к вратам, где его ожидали Макалаурэ и Карнистир. — Вот и всё, — проронил он. — Прошлое осталось только в памяти. — И песнях, — поправил его брат.