***
Нельо с Ли повезло — вечно затянутое тучами небо очистилось, проглянул Анар, осветив побережье. Батист с места взял в галоп, радуясь ударившему в грудь солёному ветру. Девочка вцепилась в густую гриву, напряглась, но тут же расслабилась, чувствуя, как левая рука Нельяфинвэ крепко, но очень бережно держит её. Расчищенная от камней тропинка привела на пустынный пляж. Лорд выслал дончака вперёд — жеребчик громко заржал и рванул вдоль кромки прибоя, заставив лениво прогуливавшихся по песку чаек с возмущёнными воплями взмыть высоко в воздух. Ли восемнадцать — она старше эльфийской крепости, виднеющейся далеко впереди в голубоватой морской дымке. Конь под ней идёт ровным галопом, и звук копыт, врезающихся в песок, заставляет душу девушки громко петь. И особенно громко – когда в размашистом беге её золотистого скакуна обгоняет другой, медный. Дева приподнимается в седле, и солнце просвечивает её волосы насквозь, реющие на ветру, как соколиное крыло. Она всё ещё одевается по-мальчишески, признавая только штаны и рубахи, и всё так же не отстаёт от брата ни в верховой езде, ни в стрельбе, ни в магии. Ли — восемнадцать лет, скачущему наравне с ней лорду нолдор — столько, что лучше не пытаться сосчитать. И всё же рядом с этой тоненькой лёгкой девушкой Майтимо Нельяфинвэ выглядит таким же юным. Единственные морщины, прорезающие его лицо, — это лучики вокруг глаз, когда он улыбается. Всё чаще и чаще. Он придерживает коня, дав себя перегнать, — просто ради того, чтобы её порадовать… — Не устала? Пройдёмся немного? — Нельяфинвэ немного придерживает молодого горячего жеребца, переводя его с галопа на размашистую рысь, а потом на прибавленный шаг. Батист громко фыркает, но подчиняется воле друга, не хозяина. Нельо ободряюще похлопывает его по отливающей золотом шкуре, а когда дончак останавливается, спрыгивает на песок. Смотрит на сидящую в седле девочку — та молча кивает, не сразу возвращаясь из розовых грёз в реальность. — Всегда мечтал о сестрёнке, — Нельо с улыбкой спускает Ли с седла. Та хватает ртом воздух, захлёбываясь от возмущения: «Сестрёнка?!!» Словно унесённая порывом ветра, бросается к камням, о которые бьётся море. Нельо ослабляет подпругу и ведёт Батиста в поводу, наблюдая за столь поспешным бегством девочки. Василине не понравилось, что он так назвал её? Девочка вскоре возвращается, украдкой утирая тыльной стороной ладошки слёзы. — Ты плачешь? — Это всё море, — до боли закусывает губу Ли, упрямо мотая головой. — Прогуляемся до крепости? Или вновь сядем в седло? — Нельо протягивает ладонь, и девочка согласно кивает, вкладывая в руку лорда свою ладошку: — Прогуляемся. Когда они возвращаются в Химринг, Ли, отчаянно мечтая не разреветься как белуга на глазах у лорда, убегает к себе в комнату и там даёт волю слезам. Немного погодя чувствует, как брат молча гладит её по плечу, и поворачивается к нему: — Ник, а если бы у тебя был выбор, как у Элронда с Элросом, то ты бы?.. — Остался человеком, конечно, — хмыкает мальчишка. — Это ещё почему? — Меня мама кем родила? Человеком. Вот, значит, им быть и надо. — Как у тебя всё просто, — с досадой морщится Ли. — А тебе никогда не хотелось быть… кем-то больше, чем человек? — Ты о чём? — Быть высоким, стройным… Недоверчивый прищур Ника становится сильнее. — А то я сейчас очень жирный. — Погоди! Чтобы лицо светилось, как на иконах, а ещё всё-всё на свете знать и жить лет пятьсот, не меньше!.. Вот если бы мама с папой были эльфами, то мы бы с ними когда-нибудь встретились вновь… — Сестрёнка, но мы с тобой не полуэльфы, как Элронд с Элросом, — весомо изрёк подросток. И у Василины громом в ушах отдалось сегодняшнее — «сестрёнка» от Майтимо… Губы девочки предательски задрожали, она уже собралась вскочить на ноги и снова бежать, куда глаза глядят, как Ник обнял сестру: — Ты что, обиделась? Да если бы у меня был выбор, я бы ни за что тебя не бросил! Я же не какой-нибудь там Элрос! Ли уткнулась в плечо брата, мысленно взмолившись: «Боженька, миленький мой, ты же знаешь, чего я хочу… Если ты есть, то должен знать, правда? Я же не смогу никак иначе. Вот ещё лет сорок — и я, может, вообще умру! А Майтимо? Он что, будет смотреть, как я превращаюсь в бабку? Ну почему кому-то можно выбирать между человеком и эльфом, а кому-то — нельзя-аа…»***
Хозяин Химринга вошёл в покои брата и плотно прикрыл за собой дверь. Макалаурэ прижал струны лютни ладонью, с тревогой взглянув на брата: — Торонья, что-то случилось? Старший молча прошёл вперёд, опустился в кресло перед камином. Вздохнул, глядя на игру огня: — Ты помнишь, Кано? Помнишь, как они делали выбор? Менестрель замер. Мотнул головой и шагнул к старшему. — С чего ты решил, что пришёл черёд Ли и Ника? — Почувствовал. Сначала думал, мне примерещилось, но… Ли взрослеет прямо на глазах, стремится поскорее стать взрослой – и в то же время до жути боится этого. — Но почему, торон? Думаешь, после пережитого у неё возник страх смерти? — Линдо уселся на ковёр у ног брата, вглядываясь в пламя. Он помнил. Помнил, как тяжело было им с Элрондом принять выбор Элроса. Как больно понимать, что они теряют его навсегда. Элерондо из-за этого поссорился с братом, плакал, умолял одуматься. Они с Майтимо тогда сумели понять воспитанника и объяснить всё Элронду. Но больше никогда не говорили об этом. — Скажи, брат... Тебя так сильно тревожит то, что она уйдёт путём смертных? Может, наша мысль насчёт группы крови ошибочна и Ник с Ли никогда не будут поставлены перед выбором… — Да. Мне страшно, Линдо. Страшно потерять и её, — желваки на скулах Нельо заходили ходуном, он пересел на ковёр, и брат крепко обнял его.