***
— Бредит! Инфекцию подхватила! Горячая как печь! — Елена, дочка, принеси воды из колодца — Да, мама — Ничего, выходим***
— Х-ха… — поражённая горячкой девушка открыла глаза. Белки глаз все были красными от высокой температуры, воспалены и сухо жгли, не давая ничего разглядеть. Всё тело пронизывала боль, каждая косточка, каждый сустав ныли. Было холодно, несмотря на то, что тело буквально горело из-за скачущей температуры. Биение сердца отдавалось в ушах с невыносимо раздражающим звоном. Вся одежда промокла от обилия ледяного пота. Жажда свела горло, не позволив сказать и слова. Анна была слаба и беспомощна, зависима от незнакомых ей людей, что выхаживали её уже почти неделю. Они нашли её на рассвете: кто-то принёс девчонку и кинул на произвол судьбы. Она лежала в крови под порогом одного из домов деревни. На её лице были три глубоких разреза. Все три проходили вертикально через глаз и бровь, начинаясь от скулы заканчиваясь на середине лба. Вся она была избита, в синяках, ссадинах, царапинах, глубоких, и не очень, ранах, одежда была изодрана в клочья. На левой руке и вовсе не хватало двух пальцев: мизинца и безымянного. Рваные остатки говорили о том, что их оторвали, вырвали, а может и откусили. Все ранения создавали впечатление, будто девушку пытались сожрать. Не понятно: как ей удалось пройти через всё и остаться живой. Хотя, живой — ещё громко сказано. — О! Неужели наконец пришла в себя? — воскликнула рядом сидящая. Елена не отходила от Анны уже несколько дней. Заботилась о ней: вытирала пот со лба платком, вымоченным в прохладной воде, обрабатывала раны, следила за температурой, делала перевязки. Девушку неподдельно обрадовал факт, что Анне стало немного лучше. — Матерь услышала наши молитвы! — душа её ликовала. — Пить… Во…ды… — прохрипела Анна. — Сейчас, конечно! — шатенка метнулась к тумбочке возле кровати, на которой стоял кувшин и стакан. Налив прозрачной жидкости Елена помогла искалеченной приподняться. Поднеся стакан к губам, она аккуратно наклонила его, дав Анне напиться. — Ложись, тебе надо набираться сил. — Елена уложила девчонку обратно, заботливо укрыв одеялом. Анна, практически сразу, провалилась в сон. Слабость и сонливость не позволили девушке толком разобраться, что произошло и где она сейчас находится. Всё её сознание было окутано туманом.***
— Анна? Анна. Вставай, дитя… Ну же, иди ко мне!***
— Аа! — ужасный крик преврал ночную тишину. Ох, сколько было страха в нём. Мучения юной девушки пробирали до самых костей, тревожа спокойный сон. В миг, в комнате, со свечой в руках, показалась Елена. — Анна! — дурные сны, вызванные сильной горячкой, не давали спать. Девушку всю трясло, толи от страха толи от боли и температуры. — Саймон, принеси воды и ту успокаивающую настойку! — подбежавший парень тут же рванул обратно. На улице была глубокая ночь. Мирную ночную тишину нарушила суета. Средь общего молчания, за стеной переговаривались два голоса. — Мама, нужна настойка. Девчонку колотит так, что на кровати подбрасывает, она вся холодным потом обливается! — Вы проверяли раны? Яда нет? — Нет, только воспаление.***
Через два дня, семье наконец удалось побороть инфекцию и Анна пошла на поправку. Горячка сошла на нет, кошмары перестали тревожить, а раны почти зажили. Страшные мучения пришлось ей вытерпеть. Постепенно и туман сошёл с сознания, позволив девушке оклематься. Она смогла вставать с кровати, самостоятельно есть и время от времени прогуливаться по деревне. Жители деревни не стали донимать ту вопросами о случившемся. Столько пережив девчонка напоминала завявший цветок, почти полностью высохший, но ещё, на удивление, живой. Взгляд её был серым и потухшим, невзрачный и побитый вид уже говорил о многом. Стынет кровь, стоит только представить, чего ей довелось повидать в том замке. Анна мало с кем шла на контакт. Большую часть времени она проводила в доме, забившись в угол комнаты. Лишний раз её никто не трогал, все знали — ей нужно больше времени, чтобы прийти в себя и отойти от произошедшего. — Анна, будешь обедать? Матушка приготовила похлёбку, тебе понравится — мягко улыбнулась Елена. Девушка едва заметно кивнула. Тогда Елена подала той руку и помогла подняться с пола. Швы с лица уже сняли. Остались только три крупных рубца. А вот на руке, что осталась без двух пальцев, всё ещё была повязка. В остальном же, Анна уже была здорова. Девушки прошли в другую комнату и сели за обеденный стол. Анна огляделась: скромный домик в славянском стиле, с виду уже довольно старый. Милая женщина средних лет поставила перед двумя тарелки с едой. У неё были светлые, голубые глаза, уже немного седые волосы, чётко видимые морщины на лице и добрый взгляд. Елена поблагодарила мать и принялась за еду. Анна же выглядела слегка растерянной. Она не привыкла благодарить кого-либо. Раньше ей приходилось заботиться о себе самостоятельно, не надеясь на чью-то помощь. А когда она попала в замок, то и вовсе благодарить было некого — прислуга никогда не попадалась ей на глаза. Неуклюже взяв ложку в левую руку Анна медленно подняла взгляд на женщину. Та накладывала похлёбку для сына и мужа, они должны подойти немногим позже. — Спасибо… — еле слышно проронила Анна. — На здоровье, дорогая! Кушай, пока ещё не остыло — такое тёплое отношение к чужому человеку каждый раз вводило в ступор. В большом городе такого не было. Вскоре пришли Саймон и глава семьи. Вся семья бурно обсуждала работу, что предстоит выполнить до конца дня. Анна под общий говор находилась где-то в своих мыслях. В голове была она…