Порнография объединяет

— Твоё задание, Какаши — сопровождать вот этого человека, — перед лицом ниндзя появилась фотокарточка, на которой был изображён крупный мужчина неопределённого возраста с торчащими во все стороны локонами белых… Да это же… — П-простите, Цунаде-сама, но… Моё задание заключается в сопровождении Джирайи-сама? — Именно, — невозмутимо ответила женщина. Кажется её, в отличие от Какаши, совершенно не беспокоили события, произошедшие получасом ранее. Её непоколебимость казалось безупречной, но мужчина не мог не отметить пару тройку новый трещин на стене, старательно прикрываемых от Шизуне горами бумаг, а так же чуть более активную, чем обычно речь и слегка сведённые к переносице брови. Да, Хокаге определённо была не в духе. — Дело в том, что один странствующий торговец, находящийся сейчас в деревне Песка, согласился обменять весьма ценный артефакт на его писанину, при условии, что книги доставит сам Джирайя. Это крайне выгодное предложение для нас, ведь на эту вещь нам не придётся потратить ни йена. Однако, по некоторым причинам, Джирайе необходимо задержаться в деревне Песка на неопределённый срок. Поэтому твоя основная задача — доставить артефакт к нам. И ещё, следи за тем, чтобы обмен произошёл честно, ведь если этого придурка хвалить очень усердно, то он отдаст всё задаром… А если однажды я сломаю ему пару костей, то он, возможно, даже отучится от привычки подслушивать за дверью. И действительно, после этих слов, в кабинет вошёл Джирайя со своей фирменной улыбкой на губах. Надо же, а Какаши и не услышал. — О, не гневайся, госпожа, на раба своего, — произнёс он, даже не потрудившись изобразить раскаяние. В тот же момент в его сторону полетел кунай, от которого саннин с трудом, но успел увернуться. Дверь за его спиной разлетелась в щепки. Что там Какаши предполагал? Она не в духе? Что за бред? Нет, Хокаге не просто "не в духе" она в бешенстве. И, кажется, Джирайя тоже это понял, так как пошутить про «всегда открытую дверь» не рискнул. — Какаши, ты можешь быть свободен, — спокойно произнесла Цунаде, — Джирайя — останься. Мы должны обсудить детали. Мужчина вышел из кабинета, прошёл пару метров и остановился. Не то, чтобы он хотел подслушивать, он просто создал теневого клона, который просто пошёл вместо него дальше, пока сам он просто стоял на том расстоянии, откуда он мог без труда разобрать разговор двух саннинов… Да, он подслушивал. И при этом очень надеялся, что Цунаде просто не метнёт кунай в направлении его горла с такой силой, что можно будет убить десяток ниндзя. — И что это было, Джирайя? — спросила Пятая, намеренно безразличным тоном, в котором всё же можно было уловить лёгкую, практически неразличимую, дрожь обиды и отчаяния. — Я всего лишь целовался с ним, Цунаде, — ответил Джирайя. В отличие от Хокаге, он скрывал свои истинные чувства куда лучше. Если бы Какаши не видел собственными глазами, он бы никогда ничего не заподозрил. Но ведь Цунаде-сама тоже видела. — А чего ты ожидала? Что я буду хранить тебе верность вечно? Ты столько раз отвергала меня, избивала за каждую мою попытку выразить свои чувства, столько раз говорила, что я тебе не нужен… А теперь ты не нужна мне. Я больше не хочу быть с тобой. Цунаде рассмеялась. Не тем привычным, наполненным силой самой жизни смехом. Этот смех был холоден. Но холоден не потому, что она не чувствовала ничего. Скорее наоборот. Она чувствовала слишком много. И не в её силах было понять смысл всех этих чувств. — Не лги хотя бы себе, — сказала Пятая, всё тем же наигранно-безэмоциональным тоном, что скрывал бурю разгоревшуюся внутри. — Ты причиняешь ему боль, Джирайя. То приближаешься, то убегаешь, то даруешь надежду, то безжалостно отбираешь её. Просто признай, что ты не готов, не ломай человека, потакая своей прихоти. Повисла пауза. Сказанные Цунаде слова отдавались гулким эхом в мыслях Джирайи. И нет, он думал совсем не о Какаши. Собственная боль, как обычно, затмевала чужую. Этим были грешны все три великих саннина. Боль, что они носили в своих сердцах, всегда казалась им сильнее, чем боль, что они причиняли другим людям. Отчасти так и было. Но только отчасти. — Знаешь, Цунаде. А ты не думала, что поступаешь точно так же? И не дождавшись ответа, Джирайя неторопясь покинул кабинет. Заслышав его шаги, Какаши мигом убрался из здания. Делая вид, что уже довольно давно ожидает прибытия саннина, он стоял раскрыв одну из своих книг, но текст проходил мимо его сознания. Ниндзя всё думал о словах Цунаде. Она была права. С его помощью Джирайя лишь пытается заглушить свою боль, причём делает это намеренно, ясно осознавая последствия своих действий. Но с другой стороны… Пусть и так, но саннин всё равно хочет быть рядом с ним. А нужно ли Какаши что-то большее? Нужна ли ему такая вещь, как любовь? — Ты всё слышал? — бесцветным голосом спросил Джирайя. В принципе, Какаши мог ничего не говорить, саннин и без того знал ответ. Но тот всё равно произнёс короткое «Да», а после «Сочувствую» — Не стоит, — ответил Джирайя, снова натягивая абсолютно бесполезную сейчас улыбку, — Ну что ж, нам пора в путь. Идём, Какаши.