Порнография объединяет

— Какаши? — раздался ласковый голос откуда-то сверху. Мужчина лишь крепче зажмурил глаза и попытался отвернуться, однако раненое плечо мгновенно напомнило о себе ноющей болью. Теперь он точно больше не уснёт. Без особого желания ниндзя приоткрыл глаза, уперевшись недовольным взглядом в саннина, нависшего над ним. Но как можно обижаться на человека, который смотрит на тебя так? В конце концов Какаши не выдержал и всё же улыбнулся, одновременно здоровой рукой притягивая Отшельника к себе. Тот, безошибочно поняв намёк, впился в столь желанные им губы жарким поцелуем. Волосы Джирайи спадали по обе стороны от них, скрывая влюблённых от реальности в мире, где были только эти двое и их чувства, освещавшие жизни, которые уже давно погрязли в мраке. Саннин гортанно простонал в губы Какаши, когда тот до крови закусил его губу, при этом не отрывая от него своего невинного взгляда. Но Джирайя-то знал, какие мысли сейчас вертятся в голове ниндзя. Ведь в своё время он сам их написал. — Хочешь меня? — спросил он, когда им всё же пришлось оторваться друг от друга, чтобы спокойно глотнуть воздуха. Грудь Джирайи быстро вздымалась и опускалась в такт дыханию, в глазах горел огонь желания, губы покраснели от поцелуев, а с нижней на белоснежное покрывало капала кровь, которую так и хотелось слизать языком. Нет, больше ни один человек на этом свете не возбуждал Какаши одним только своим видом. Лишь этот дьявольски прекрасный саннин мог вызывать в нём дрожь желания даже не прикасаясь к нему. Пальцы Какаши, следуя своей собственной воле, увы, неизвестной их обладателю, зарылись в волосах Джирайи, снова привлекая его к себе. Ниндзя со стоном возобновил поцелуй, с упоением вторгаясь языком в чужой рот. Острые зубы саннина вонзились в его язык, как бы показывая, кто здесь главный. Но Какаши, ничуть не растерявшись, мёртвой хваткой вцепился в его волосы, заставляя Джирайю признать поражение. Ниндзя довольно улыбнулся (хотя, когда твой язык находится в плену чужого горячего рта, сделать это весьма непросто). Он давно заметил, что волосы — одно из наиболее чувствительных мест саннина и, конечно же, собирался воспользоваться этим знанием по полной. Вот только его планам не суждено было сбыться. — Какаши-сенсей? — донеслось из-за двери. Теперь настала очередь Джирайи праздновать победу. Саннин отпустил губы Какаши, оставляя между ними тонкую нить слюны, и медленными поцелуями спустился на шею мужчины. Ниндзя пришлось почти до хруста сжать зубы, чтобы не застонать. Кажется, Отшельник тоже успел кое-что заметить. — Сакура-чан, это ты? — спросил он, сдерживая крик, когда зубы Джирайи сжали участок кожи, где находилась сонная артерия. При желании саннин мог даже разглядеть синюю паутинку вен на бледной коже. — Да, я пришла, чтобы осмотреть вас. Вы же сами попросили меня об этом вчера, так как чувствовали себя неважно. Джирайя усмехнулся. Ещё бы Какаши чувствовал себя по-другому. Уж кому, а ему точно известна сила ударов Цунаде. Ведь в тот раз ему просто повезло, что эта бестия успела вовремя остановиться. И Какаши сейчас тоже всего лишь повезло. — Всё же это чертовски символично, — подумал саннин, поцелуями спускаясь к груди Какаши. — Наши жизни буквально зависели от настроения одной и той же суч… принцессы. — Сакура, — начал мужчина, сдерживая рвущиеся наружу стоны. Однако он вынужден был остановиться, так как в этот самый момент горячие губы саннина оказались на его ключице. Он не кусал и не царапал, а лишь мучительно медленно выцеловывал каждый сантиметр тела человека, находящегося под ним. И эта нежность сводила с ума, Какаши хотелось быстрее, жёстче, да что угодно, лишь бы этот блядский язык наконец перестал вырисовывать узоры на его коже, сначала опаляя жаром, а после обдавая холодным дыханием, из-за чего тело покрывалось мурашками. Но девушка за дверью ждала и слишком длинная пауза могла вызвать подозрения. Поэтому, собравшись с силами, ниндзя продолжил, — не могла бы ты зайти в другое время? — Эм… Конечно, но почему? Джирайя одной рукой схватил Какаши за бедро и прижал к себе, чтобы тот мог почувствовать его возбуждение. Ниндзя, что было ожидаемо, несколько смутился. Он прикладывал все силы для того, чтобы окончательно не потерять нить разговора со своей ученицей, но всё, о чём мужчина мог думать, это руки, удерживающие его, губы, всё так же медленно блуждающие по его телу, и член, которому места в штанах уже явно не хватало. Какаши оставил на спине Джирайи несколько весьма глубоких царапин, надеясь хоть немного ускорить процесс, однако всё было безуспешно. Саннин, прекрасно понимая, чего от него хотят, нарочно мучил партнёра, заставляя его чуть ли не выть от желания, которое почти полностью окутывало его сознание. Мужчина видел, как из взгляда Какаши постепенно пропадала осознанность, сменяясь неприкрытой похотью. Пока что он ещё мог держать себя в руках. Но это только пока. — Я сейчас занят, — с трудом произнёс ниндзя. — Зайди через час, если сможешь. — Хорошо, — ответила девушка и… Наконец отошла от двери. Какаши облегчённо выдохнул и тут же прошипел на ухо саннину едкое «Сволочь!», на что тот отреагировал лишь коротким смешком. Впрочем, он даже не подумал оторваться от своего занятия. Но теперь Какаши ничего не сдерживало, и он тоже мог немного поиграть. Его рука снова оказалась в волосах Джирайи, и он стянул их со всей силы. Ниндзя почувствовал, как у саннина сбивается дыхание, будто бы его только что ударили в живот. Однако тот резко убрал его руку и перевернул на живот. Какаши недовольно зашипел. Ему тоже время от времени хотелось испытать партнёра на прочность. Но от его возмущения не осталось и следа, когда он услышал властный шёпот саннина, насквозь пропитанный желанием обладать и подчинять. — Нет, дорогой, сегодня у нас с тобой будет нечто иное. Ты должен будешь кончить только от моего языка. Ты же читал про это, верно? Какаши кивнул. Том два, страницы со 118 по 130. Такое забыть просто невозможно. Если бы мужчину попросили назвать самую горячую сцену данной книги, то он несомненно бы выбрал эту. — Тогда ты должен представлять, что тебя ждёт. «Сначала он сдёрнул с нижнего футболку и чередой поцелуев прошёлся по его спине, вдыхая аромат корицы, исходивший от тела партнёра». Помнишь это? Так как одежды на Какаши уже давно не было, то саннин сразу приступил ко второму пункту. Он медленно спускался по линии позвоночника, едва задевая чувствительную кожу зубами. Джирайя, как и обещал, держал руки при себе, что было просто невыносимо. Какаши, теряя терпение, рефлекторно потянулся рукой к члену, но саннин перехватил её и вернул на законное место над головой ниндзя. — Не шевелись, — сказал Джирайя, весьма болезненно впиваясь зубами в загривок, — каждый раз, когда ты попытаешься коснуться себя, я буду начинать с начала. Снова и снова, пока ты не устанешь настолько, что просто не сможешь сопротивляться. Только представь, ты лежишь совершенно обессиленный и лишь сладко стонешь, когда я в очередной раз провожу языком по одному и тому же месту. Ты хочешь большего, но уже просто не можешь пошевелиться, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. Тебе остаётся лишь надеяться на то, что это закончится как можно быстрее. Подтверждая свои слова, саннин начал свой путь сначала. Какаши беспомощно застонал. Ждать было невозможно, он хотел большего, чем простые поцелуи. Каждое прикосновение ощущалось невероятно отчётливо, но этого было недостаточно. — Джирайя-сама, пожалуйста, быстрее! — взмолился он, делая акцент на уважительном обращении. — Вы сведёте меня с ума. — Помолчи. Тебе это всё равно не поможет — ответил саннин, размеренно продолжая своё дело. Какаши усилием воли удержал руку на месте. Он просто не мог поверить в то, что был готов кончить от одних только поцелуев. Джирайя даже не прикоснулся к его члену, а мужчину уже трясло так, будто ему надрачивали добрых полчаса. Наконец закончив со спиной, отшельник ненадолго оторвался от тела извивающегося под ним. — А помнишь, что было дальше? Давай, процитируй мне. — Он медленно провёл языком между ягодиц пассива, нарочно избегая отверстия ануса, — начал Какаши, но запнулся, когда этот неугомонный язык повторил действия из книги. Ниндзя до этого даже не представлял, что такое бывает. Саннин даже не вошёл внутрь, а он уже готов молить о пощаде. — Пока всё верно, — произнёс Джирайя, кусая его за правую ягодицу. Какаши от такого действия вскрикнул и крепче сжал без того смятую простынь. Мужчина со смехом подумал о том, что у него, оказывается, невероятно чувствительная жопа. — Если ты ошибёшься, то я начну с самого начала, то есть с твоих губ. Так что будь внимателен, Какаши. А вот теперь ему стало не до смеха. Какаши прекрасно понимал, что второго захода он попросту не переживёт. Уже сейчас он был на грани того, чтобы наплевав на всё хоть на мгновение дотронуться до члена и кончить наконец до звёздочек перед глазами. Если саннину вздумается повторить всё заново, то Какаши просто… Он не знал, что именно будет с ним, но точно ничего хорошего. — Долгую минуту, которая казалась обоим вечностью, он водил языком вокруг входа, дразня, заставляя снова и снова молить о пощаде. Каждое выскуленное вперемешку со стоном «Пожалуйста» вызывало в его теле приятную дрожь, хотелось слышать это снова и снова, пока разум не покинет их обоих. «Быстрее, мать твою ж» простонал нижний, судорожно цепляясь за кончик одеяла… — Хватит, — приостановил его Джирайя. Какаши замолчал, но, впрочем, ненадолго. Стоило только саннину слегка надавить на сжимающееся кольцо мышц, ниндзя мгновенно издал протяжный стон удовольствия. Он больше просто не мог сдерживаться, ему было слишком хорошо. И снова этот язык ласкал его изнутри. Никогда Какаши не привыкнет к этому. Ощущение было таким, будто его трахает целый отряд извращенцев, а не один единственный обладатель блядски длинного языка, невероятно сексуального голоса и заоблачного количества опыта. Мужчина попросту захлёбываться в своих полустонах, полукриках, положив хуй на то, что их могут услышать. Он чувствовал, как тело непроизвольно пробивала дрожь, а еле ощутимое ранее тепло внизу живота превратилось в настоящий пожар. — Джирайя-сама, я хочу вас внутри — прокричал Какаши, в очередной раз изгибаясь всем телом в попытке подобрать нужный угол для того, чтобы хотя бы на мгновение приостановить эту пытку. Ноги его то и дело сводило мучительно-приятной судорогой, а сам он кажется был готов распасться на части, настолько непостижимые вещи творил с ним саннин. Какаши и сам не понимал, каким чудом он всё ещё держал руку над головой, скорее всего он просто забыл о том, что Джирайю вообще можно ослушаться. — Нет, — ответил Отшельник, ненадолго отстраняясь, из-за чего Какаши разочарованно простонал. Отсутствие хоть какой-то стимуляции было для него невыносимо, но, кажется, саннина это мало заботило. — Помнишь, что я тебе сказал в тот самый вечер, когда ты отказал мне под абсолютно надуманным предлогом? Никаких поблажек, Какаши. Ты кончишь от того, как я отлизываю тебе, ни разу не прикоснувшись к себе в процессе. И, не дождавшись ответа, Джирайя продолжил резко вставляя язык на максимально возможную длину. Теперь выражение «оттрахать языком» заиграло для ниндзя совершенно новыми красками. Когда-то ему казалось, что это лишь красивый оборот речи, ничего более, но... Теперь же, когда он ощущал, как язык саннина в бешеном темпе входит в него и выходит обратно, движется по кругу, растягивая стенки, когда почувствовал почти неощутимое, но всё же пугающе близкое к болезненному прикосновение к простате, Какаши наконец понял, что это значит на самом деле. Джирайя безжалостно долбился в его языком, заставляя снова и снова выкрикивать его имя, и мольбы о том, чтобы он был грубее, действовал быстрее и использовал уже, наконец свои чёртовы руки. Как бы Какаши ни было хорошо сейчас, этого недостаточно. Напряжение внутри него растёт и становится болезненным, член буквально распирает, каждое движение саннина ощущается, как конец света и возбуждает ещё больше, хотя ещё мгновение назад Какаши казалось, что больше уже просто некуда, однако, да, всего этого ничтожно мало. От безысходности он кричит, вырывается, но сделать ничего не может. Джирайя твёрдо стоит на своём и отказывается хоть немного помочь ему. И вот, в момент, когда Какаши уже почти теряет сознание, он наконец чувствует приход оргазма. Кажется, через его тело проходит электрический заряд. Он чувствует, что горит, сгорает изнутри, умирает и возрождается заново. Мужчина просто не находил слов, чтобы описать то, что чувствует сейчас, он только знал, что Джирайя оказался прав. Та глава на 130 странице заканчивалась словами «Они обязательно это повторят. Когда-нибудь». Кажется, Какаши всё же успел прошептать это до того, как уйти в небытие.