Искра в темноте. Матерь ужасов - Матерь возмездия

Перед ней стояла уродливая, синюшно-серая, волосатая и широкоплечая фигура, одетая в тряпье, некогда, очевидно бывшая человеком. Судя по смутным признакам, это был мужчина. Когда-то. Оно было выше нее на голову, а его белесые глаза были полны голода и злобы. Так же от него воняло, даже смердило, тухлым мясом и кровью, крупный нос дергался, шумно вдыхая воздух, а из его широкой пасти с толстыми губами, полной неровных, желто-черных зубов, больше похожих на клыки, доносились звуки, которые и заставили ее обернуться. А еще у него из пасти текли вязкие слюни. Увидев сие создание, которое походило на оживший образ из фильма ужасов, или на то, что Елена представляла себе, когда упоминалось слово «оборотней», в свои более юные годы, — ну, до того, как она познакомилась с фактическими представителями этого вида — хотя даже ее воображение не могло породить подобную мерзость. Елена вся застыла от ужаса, ведь впервые в жизни увидела нечто столь уродливое и внушающее страх. Даже вампиры, ведьмы и оборотни, вместе взятые, которых она знала до сего момента, не были столь отвратительны, а их взгляд не был полон такой звериной жажды ее плоти и крови. «…может только у Стефана, когда он потерял контроль», — мимоходом подумала Елена, ощутив уже привычное «ничего» при мысли о русоволосом и зеленоглазом вампире, и приказав своему глупому телу двигаться, сделала медленный шаг назад. Она слабо, но надеялась, что если сейчас побежит, то успеть вернуться во двор скотобойни, из которой вышла. Елена сделала еще один шажок назад, все еще не отрывая взгляд от чудища, как вдруг эта тварь открыла пасть и громко зарычала. Дико и громко. А потом оно присело и явно собралась бросится на нее, но вдруг раздался звон. Далекий, но отчетливый перезвон колокола, при звуках которого, как ни странно, тварь отвернулась от Елены, и недовольно рыкнув… помчалась прочь. Как и еще несколько десятков подобных ему. Они прыгали по крышам соседних домов и заборам, направляясь куда-то в правую сторону от обмершей девушки, чьи ноги, и без того плохо держащие ее, задрожали и грозили вот-вот подогнуться. Они рычали выли, и, казалось, сама земля дрожала от их скачек. Наконец парад монстров закончился, и Елена, тяжело припав к забору, даже не чувствуя шероховатости дерева или гвоздей, которые впивались в ее нежную кожу, прикрыла дрожащими руками лицо. Все ее тело потряхивало, а внутри царил хаос. Боже!.. Как же ей хотелось просто проснуться, и оставить этот ужас позади! — Но это только начало, — устало пробормотала она и потерла щеки. Елена быстро-быстро заморгала, чтобы загнать навернувшиеся на глазах от усталости и боли слезы, и тряханула головой, твердо зная, что сейчас нет времени расклеиваться и нужно идти вперед. Но куда?.. Ее взгляд невольно тут же метнулся к возвышающейся громадине замка, нависавшей над этой проклятой деревне, и на нее тут же снизошла уверенность, что ей именно туда. Что именно там нужно начинать поиски дочери. — Ну кто бы сомневался, мать его, — фыркнула она тихо себе под нос, и настороженно оглядываясь, побрела в сторону замка. Ведь что толку стоять и трястись под забором?.. Лучше бы найти другую одежду, потеплее, чем тонкая пижама, которая была на ней, и какое-то оружие. Оно тут должно быть хоть у кого-то. Все же глухая деревня, кругом лес, да и на скотобойне была дикая живность. Желательно найти винтовку, ибо это единственно оружие, с которым она кое-как, но умела обращаться, наученная еще в детстве отцом стрелять из него по бутылкам, или тарелкам. Но можно в принципе и пистолет. Элизабет Форбс как-то устраивала ей и Кэролайн небольшой урок обращения с оружием на примере своей Беретты, так что, Елена помнила, как тот зарядить и сделать выстрел. А глаз у нее всегда был прицельный, не зря же она выиграла турнир по стрельбе из лука на одном из исторический фестивалей, которых в Мистик Фоллс проводили бесчисленное множество. И никогда не уходила с ярмарок без мягких игрушек, которые могла выбить у лотка, где тягались в меткости все желающие. Своего любимого мишку, с которым она смогла расстаться лишь тогда, когда узнала, что беременна, и решила уехать, Елена получила именно так. Хотя в ее случае, любое оружие, даже колюще-режущие, сойдет. Но огнестрельное оружие она не нашла. Елена обыскала пару домов по пути, мысленно извиняясь перед хозяевами, на предмет оружия, но нашла только добротный топор и пару коробок патронов, которые решила прихватить. Вдруг все же найдет пистолет? Еще она нашла чистую простынь, которую она порвала, чтобы перебинтовать живот, откуда продолжала сочится кровь. Там же Елена нашла пару простых льняных, явно используемые, как нижнее белье, штанов, которые тут же натянула, как и плотные брюки, на пару размеров больше, но которые она тоже одела и подвязала веревкой на манер пояса, чтобы те не свалились с нее. Плюс она нашла сапоги, похожие на те, в который ходят на охоту, но удивительно подошедшие ей по размер. Ну почти, пришлось кусками простыни соорудить что-то вроде портянок на ноги, чтобы не выскользнуть из них. Еще ее добычей стала мужская куртка из грубой кожи, чье самое большое достоинство было в том, что она была благословенно теплая и не смердила чем-либо. Разве что только табаком и соснами. Также, она приобрела сумку через плечо, куда Елена сложила всю свою добычу. В какой-то момент ей попалось мутное зеркало, в котором Елена, если честно, с трудом узнала себя. Висок был рассечен, и, наверное, останется шрам, на скуле синяк, все бледная, на подбородке была царапина, а глаза были черными и какими-то старыми. Она вообще вся выглядела так, будто в раз постарела на десяток лет, и вместо восемнадцатилетней девчонки, была похожа на тридцатилетнюю женщину, которая слишком много всего прошла в своей жизни. Елена скривилась, более не желая смотреть на это зрелище, а то еще начнет жалеть себя и, быстро подвязав волосы, да покрепче сжав топор, покинула место преступления, если можно так назвать воровство в явно заброшенном доме, куда вряд ли когда-либо вернется хозяин. Судя по тому, что те существа, которые как стадо диких обезьян пересекали крыши, тащили за собой несколько объектов, подозрительно похожи на тела, найти тут живых людей будет в принципе чудом. Хотя и они ей могут не помочь. Во всех домах, где она побывала, Елена нашла странные иконостасы с той самой женщиной, которая украла ее ребенка, и пришла к выводу, что здесь была какая-то секта, а та сука — их глава. Матерь Миранда. Так была подписана одна из икон блондинки с клювом, что удивительно, английскими буквами стилизованным под латиницу. А еще тот странный символ в виде, кажется, эмбриона с крыльями, который так же везде был… Точно секта. Отчего-то Елене было обидно и неприятно, когда она узнала имя этой чокнутой, ведь при имени Миранда, ей всегда вспоминалась ее мать. Добрая и милая мама, которая заплетала ей косички, поддерживала и могла подставить плечо, а в ее карих, теплых глазах всегда было полно любви. А теперь появилась эта тварь!.. Которая не только разрушила ей момент рождения дочери, и украла дите прежде, чем Елена даже смогла ту увидеть, но и опорочила в ее сознание имя той женщины, которая приняла сироту в семью, вырастила, выкормила и сделала такой, какая Елена была теперь. Имя, которым она всегда хотела назвать свою дочь. Впрочем, теперь Елена определенно этого не сделает. Как угодно назовет, хотя даже Катериной, или Кэтрин, но не Мирандой, что вполне может послужить еще одним поводом убить эту психопатку. «Черт! А список-то растет», — иронично подумала Елена, внимательно смотря по сторонам. Она вышла к какой-то площади, которая была прямо на пути ко входу в замок, который оказался ближе, чем ей изначально подумалось. Елена совершенно неожиданно на нее набрела и сейчас, настороженно оглядываясь по сторонам, подошла ближе к изваянию женщины, которое стояло прямо по центру этой жуткой деревушки. «Дева войны», — прочла про себя Елена надпись на табличке, и вновь поразилась, что она на английском. Хотя… Может эта была деревушка сектантов-мигрантов? По лично мнению Елены, эта «дева» была больше похожа на мученицу, но она не стала на этом зацикливаться и, все так же сжимая топор в руках, стала искать взглядом опасности, что могли ее тут поджидать. Она пошла по тропинке вверх, судя по могильным плитам, к кладбищу, которое начиналось сразу около дорожки, но вдруг замерла. Елене показалось, что она услышала скрип петель, будто кто-то открыл плохо смазанную дверь где-то неподалеку от нее. Девушка облизала сухие губы, и несколько минут подождала. Но скрипов больше не было, как и не было шагов, а из-за кустов не появились ранее увиденные ее монстры, потому она вновь продолжила свой путь к… замку Димитреску, если верить указателю, который обнаружился сразу за статуей, вначале тропы. «Ну хоть не к замку Дракулы», — уныло подумала она, и вновь замерла. Скрип опять повторился, но в этот раз, Елена краем глаза успела заметить какое-то движение в стороне. Она быстро нырнула за небольшой алтарь, стоящий около тропинки, и еще раз выглянула из-за него. Елена поняла, что ей этот звук точно не причудился и из расписанного красками деревянного здания, похожего на церквушку, стоявшего справа и чуть впереди дороги, и впрямь кто-то вышел. Живой и скорее всего опасный.