Искра в темноте. Матерь ужасов - Матерь возмездия

Это был мужчина. Немного бледный блондин, лет тридцати-тридцати пяти, довольно высокий, и выглядевший в своей песочной рваной ветровке, синем перепачканном худи, и заляпанных джинсах, поразительно неуместно в этой глуши. Он держал перед собой пистолет и настороженно оглядывался, пока спускался по ступенькам церквушки. Но даже несмотря на оружие в его руках, Елена ощутила прилив облегчения и радости в своей душе. Это парень явно не из местных, и выглядел, таким же испуганным, и ничего не понимающим, как и она сама, так возможно… — Кто здесь? Покажись! — вдруг резко сказал он, кажется, заметив Елену, хотя она и была полностью спрятана деревянной будкой. Но самое главное, он говорил на старом-добром английском, без какого-либо акцента, что еще раз подтверждало, что он не из этих мест. Впрочем, здесь тоже явно говорили на этом языке, писали уж точно, но… — Не стреляй, — хрипловато сказала она и нерешительно выглянула из-за своего укрытия, надеясь, чтобы незнакомец не окажется истериком, который палит по всем, кого видит. — Вы выживший из автобуса? Елена его не помнила, но, по правде сказать, она была такой еще сонной, когда села в автобус, что вообще никого не запомнила из пассажиров, но спросить все же решила, что нужно. Мужчина растерянно моргнул. — Из автобуса? Выживший? О чем ты?.. — начал он, а потом прищурился, и оглядев ее с ног до головы, и, вероятно, заметив загар, которым вряд ли блещут местные, добавил: — Ты не отсюда. — Как и вы, — немного напрягшись, ответила Елена, осознавая, что блондин был не из пассажиров ее автобуса. Но… — Ты ранена? — внезапно спросил мужчина, опустив пистолет. Его голос из настороженного поразительно быстро превратился в обеспокоенный, а светло-карие глаза наполнились участием. Более того, он теперь пристально смотрел на ее живот. Елена рефлекторно тоже опустила глаза и увидела, что куртка распахнулась и сорочка, которую она заправила в брюки, и на животе которой все еще были пятна крови, была на виду. В ее горле против воли вновь образовался ком, как в каждый раз, когда она видела, что ее утроба была пуста, а инстинктивное ожидание пинков ее малышки, так и оставалось лишь ожиданием. Она на миг прикрыла глаза, а потом тряхнула головой, и как можно тверже ответила: — Жить буду. Девушка хмуро посмотрела на мужчину, который и сам, как она только сейчас заметила был в крови: нога, в которую будто всадили стрелу, но в принципе, он стоял-то ровно, так что может она и ошибается, плечо, будто расцарапанное когтями, на лице ссадины и кровь, а его рука… — Господи, что с вашей рукой? — в ужасе добавила она, поняв, что у мужчины не было пары пальцев, на той руке, которой он не держа пистолет. На землю довольно сильно лилась кровь, и все это выглядело так, судя по осколкам костей, которые торчали на том месте, где должен был быть мизинец и безымянный палец, будто кто-то их силой оторвал. Или откусил. Блондин моргнул, и опустил глаза, словно и сам только сейчас заметил, что с ним. Он поднял руку и повертел ею перед своим лицом, после чего немного пошатнулся. Елена подозревала, что его только сейчас стал накрывать шок. Она секунду дала себе нараздумья, а потом отбросив сомнения, опустила топор. Елена прислонила тот к деревянной будке, за которой пряталась, и начала рыться в сумке в поисках лоскутов простыни, что припасла для себя. — Надо перевязать руку, а то вы сейчас тут кровью истечете, — решительно сказала Елена и подошла ближе, быстро вспоминая уроки первой помощи, которые им преподавали в школе. Как ни странно, мужчина не сопротивлялся. Он послушно даже протянул ей руку, и не дергался, хотя ему наверняка было ужасно больно, пока она перевязывала то, что осталось от его пальцев. А вот сама Елена старалась сдержать тошноту. Вблизи рана выглядело еще более ужасно, чем издалека. Кровища, раздробленные и торчащие кости, к тому же помимо оторванных пальцев, ему недоставало приличного куска плоти на ладони, а конкретно его ребра. Таких увечий ей в жизни видеть не приходилось. Сломанные шеи видела, вырванные сердца, колотые раны, трупы, но такое варварское и жесткое зрелище впервые. — Вам не больно? — не удержалась и спросила Елена у мужчины. Ведь тот был… Черт возьми! Он ровно на ногах стоял, а другой рукой даже умудрялся держать оружие и внимательно оглядываться по сторонам. А ему ведь пол ладони оттяпали! Она бы на его месте уже валялась на земле, и либо орала благим матом, либо в отключке была. «Тебя вскрыли, как лягушку на уроки анатомии, но ты вот она, стоишь себе, и играешь в медсестру», — иронично отозвался ее внутренний голос, но Елена от него отмахнулась. А мужчина тем временем, усмехнулся, и сказал: — Итан. Меня зовут Итан Уинтерс, и нет. Мне не больно, — и, передернув плечом, самокритично добавил: — Ну настолько, насколько может быть не больно после того, как меня весьма неслабо вырубили в собственном доме, потом я попал в аварию, а очнувшись неподалеку отсюда, набрел на это адово место. Место, где какое-то чудовище, похожие на оборотня, откусило мне пол руки, потом еще один всадил стрелу в ногу, и еще толпа поиграла мною в футбол. Елена едва заметно усмехнулась. — Мое собственное попадание в аварию, и пробуждение голой на столе в скотобойне с явными признаками того, что меня успели вскрыть и зашить, пока я была в отключке, кажется, по сравнению с эти, довольно ничтожным, — саркастично и нескрываемой горечью сказала она. Мужчина, то есть Итан, нахмурился, и открыл было рот, но вдруг его глаза широко распахнулись, и он схватил здоровой рукой Елену за запястья, и крикнул: — Беги!.. И потянул ее за собой. Девушка невольно вскрикнула, ибо шов полоснуло яркой вспышкой боли, но все же побежала следом за своим новым знакомцем, услышав, а потом и увидев, быстро повернув голову назад, двух монстров-оборотней, тех самых, что ей уже приходилось «лицезреть» ранее, бегущих следом за ними. Они появились внезапно на еще секунду назад совершенно пустой площади, вероятно, спрыгнув с крыши одного из домов, и Елена не могла не поразится, как такие весьма крупные и тяжелые твари могли так тихо перемещаться. «Черт! Я забыла свой топор!..» — мимоходом выругалась Елена, быстро поднимаясь по ступенькам здания, из которого мгновения назад как раз и вышел Итан. Они буквально влетели внутрь, но не сбавили шагу. — Сюда!.. — со знанием дела крикнул Итан, продолжая тянуть за собой бедную Елену. Ее живот горел так, что от боли у нее темнело в глазах, но она продолжала бежать к двери, которая была на противоположном конце небольшого, — да все-таки церквушки, причем довольно колоритной, как она и думала, — зала. Он толкнул ту плечом, и вот они уже снова были на улице. Там все так же не торопясь шел снег, который неприятно кусал кожу. Но едва ли они это замечали. Новые знакомцы сбежали с пригорка, которые были по всей деревне, и направились прямиком к небольшому, судя по чучелам и зарослям дикой культуры, некогда полю, кормившему местных фермеров. Мокрые от холодного снега и подмерзшие колоски хлестали Елену по щекам, перед глазами мелькали мушки, а шов, казалось, сейчас лопнет, а ее внутренности «украсят» землю, поэтому не удивительно, что в какой-то момент девушка споткнулась и упала. Из ее горла вырвался пронзительный крик, и она почувствовала, что полоски ткани, которыми обмотала живот явно стали намокать от ее крови, а колено, на которое Елена грохнулась, кажется, было разодрано. Вот только звук сорвавшийся с ее губ вышел приглушенным, потому что Итан упал рядом с ней, и вовремя успел заткнуть ей рот. Его светлые глаза выражали сожаления и умоляли молчать прежде, чем они настороженно забегать по пространству вокруг них. Ну или по высоким кустам, что их окружали со всех сторон, явно высматривая их преследователей. Но, как ни странно, топот стих. Был лишь слышно, как каркали вороны, шуршала трава от тихого ветра, который здесь, казалось, никогда не кончался, и… …рычание. Неожиданно в паре шагов от того места, где они присели, раздалось глухое рычание, а трава зашевелилась, но теперь уже не от ветра. Сначала слева от них раздалось шуршание, а спустя пару секунд и справа. Итан медленно убрал руку от рта Елены и поднял перед собой пистолет. Шуршание становилось все ближе и ближе, а сердце девушки билось все быстрее и быстрее. Ее сковал ужас и бессильная злость на то, что она, кажется, и впрямь такая никчемная и нуждающаяся в спасение, раз она даже не может самостоятельно пересечь дурацкую деревню кошмаров. Что уже говорить о том, чтобы найти собственную дочь?.. Но момент самобичевания был краток. Во-первых, Елена постаралась взять себя в руки, а во-вторых, шуршание вдруг стихло, и по окружающему пространству стало разносится не зловещее рычание, а… чавканье? Елена обменялась растерянным взглядом с Итаном и, спустя пару секунд, вместе с мужчиной слегка приподнялась, чтобы разглядеть по внимательнее, что происходит. Они без труда нашли источник звуков, и оба позеленели, а Елена даже зажала рукой рот, чувствуя, как ее с новой силой вновь затошнило от открывшегося перед ней зрелища. Пир. У этих тварей был пир из плоти какого-то бедного мужчины, которого они нашли посреди поля. Существа рвали его на части с яростным голодом вгрызаясь в его тело. Одна из тварей с аппетитом грызла ногу несчастного, причем вместе с брюками, а второй… С наслаждением и влажным хлюпаньем вытягивал внутренности из его вспоротого когтями живота, и запихивал их себе в пасть, при этом утробно рыча и размазывая кровь по всей своей деформированной серой морде и сальным волосам. Тут ее за руку мягко потянули куда-то в сторону, и с облегчением отвернувшись от ужаса перед собой, Елена взглянула на Итана, который кивком головы показал ей на ворота, которые виднелись над травой, да сарай рядом с ними, имевший довольно крепкую на вид дверь. Быстро сообразив, что мужчина хочет воспользоваться тем, что эти существа отвлеклись на беднягу, которому уже ничем не помочь, и добраться до сарая, где можно было попробовать спрятаться, Елена кивнула и превозмогая боль, последовала за ним, напряженно продолжая слушать отвратительно причмокивание и звуки рвущегося мяса. К счастью, поедание своей добычи достаточно отвлекло этих тварей, и они успешно, согнувшись почти пополам, отчего ей приходилось закусывать что есть силу губу, чтобы не закричать, преодолели оставшиеся расстояние, и поднявшись на пригорок, направились к сараю. Итан плечом толкнул дверь и первым делом затолкал Елену в сарай, а уже потом зашел следом, где они тут же услышали тонкий женский голос. — Закрой дверь! Ну же! — сказала девушка с перепуганным лицом, стоящая около ящиков. Она была одета простенько: в длинную юбку из грубой шерсти, кофту и шаль. Ее волосы, собранные в хвост, были мышиного цвета, а небольшие глаза на остреньком и треугольном личике были широко распахнуты. У нее был странноватый говор с явно румынским акцентом, какой Елена слышала в аэропорту перед всем этим кошмаром, и который немного резал ей слух. — Эй, ты что здесь делаешь? — первым подал голос Итан, вставая немного впереди Елены, которая оперлась одной рукой на стол, что стоял неподалеку от нее, а другую прижимала к животу. Брюнетка хотела закатить глаза на такой дурацкий вопрос, ведь очевидно же, что та здесь прячется. Но ей было так плохо, что она предпочла промолчать. К тому же, стоило сделать скидку на то, что ее спутник и сам был не в лучшем состояние, да и крови много потерял, так что не удивительно, что он туго соображает. Девушка тем временем медленно отошла к стене за своей спиной, и тишину сарая разрушил еще один голос, но теперь уже дребезжащий и мужской. — Назад! — прохрипел он, и Итан, который успел подойти ближе, и явно мог увидеть того, кто сидел за ящиками, в отличие от Елены, умиротворяюще поднял руки. — Эй, спокойно. Я вас не трону, — спокойно сказал он. — Я рад встретить других выживших. Кстати, есть ли еще кто-нибудь? Или… — Они все у Луизы, — ответила девушка, чьи плечи пораженно упали, а взгляд потускнел. Ее глаза метнулся от невидимого Елене мужчине к Итану, и обратно, а потом она обреченно добавила: — Ее не дозваться, а внутрь не пройти. — Что еще за Луиза? — сипло спросила Елена, которая, как никогда сильно, желала сделать хоть глоток воды. В ее глотке все невыносимо пересохло и ее голос звучал, как у курильщика со стажем. — Ей принадлежит этот дом за закрытыми воротами?.. — Молчи, дочка! — тем временем воткнулся мужской голос из-за ящиков. — Они чужаки! И… Вдруг раздался громкий вой, и головы всех присутствующих по инерции повернулись в сторону звуков, хотя сквозь стены ничего и не было видно. — Я попробую перелезть через забор и открыть ворота, — вдруг решительно заявил Итан и, велев сидеть им тихо, вышел на улицу, напоследок кинув взгляд на Елену. Спорить с ним никто не стал, лишь дедок, а это был дедок, как поняла Елена, когда тот пыхтя, встал с пола, недовольно заворчал, смотря вслед Итану. А потом он перевел взгляд на нее, и ей захотелось поежится. Ее вдруг пробрал холодок от жутковатого, и даже… голодного, взора пожилого мужчины, который был неестественно бледен и покрыт испариной. Недоверие к местным, наверняка, сектантам в ее душе вновь дало о себе знать. Елене тут же непреодолимо захотелось, чтобы Итан, который вызывал в ней бесконечно больше доверия, хотя бы потому, что он не бросил ее на съедения тварям сначала на площади, а потом и в поле, в этот момент, как можно быстрее вернулся. И к ее радости, не прошло и десяти минут, как блондин впрямь вернулся. — Идемте, — отрывисто сказал он, и махнул рукой на улицу. — Быстро!.. Девушка, помогая отцу, торопливо направилась к двери, а Елена направилась следом, настороженно смотря в сторону поля, и выискивая тех оборотней, которые преследовали их ранее. Они без промедления дотопали до распахнутых ворот, и их даже никто не сожрал, хотя в какой-то момент, она даже пожалела об этом. — А побыстрее не мог? — заявил наглый дед Итану вместо благодарности, когда оказался в относительной безопасности двора по ту сторону ворот. Елена, несмотря на боль, помогла закрыть единственную преграду перед оборотнями, который, наверняка, все еще копошились неподалеку. А потом она сердито фыркнула, окинула дедка презрительным взглядом, и холодно произнесла: — А поблагодарнее вы быть не могли бы? Но дед ее проигнорировал, и повернувшись к ней спиной, похромал к двери в особняк, который был более… добротным, чем остальные дома в деревне. — Простите его… Он не привык ждать помощи от других, — тихо промолвила девушка, лихорадочно облизывая губы, после чего отравилась к отцу. Елена проводила ее хмурым взглядом, и пробурчала себе под нос: — Оно и видно. Тут рядом с ней раздался тихий смех, и повернув голову, она встретилась взглядом с глазами Итана, на чьих обескровленных губах была слабая улыбка, с которой он выглядел неожиданно моложе. — Что? — буркнула Елена и обхватила руками плечи. — Ты ему помог, а он был груб. Итан усмехнулся, и вдруг стал серьезным. Он свел светлые брови на переносице, и наклонив голову к Елене, еле слышно сказал: — Они тоже вызывают у тебя по телу странные мурашки? Девушка иронично подняла бровь. — Они живут в деревне, которая явно является сосредоточием какой-то секты, поклоняющейся жуткой тетке-психопатке по имени Матерь Миранда, и где бродят эти жуткие твари, которых они боятся, но не удивляются их присутствию, — саркастично прошептала она в ответ и, приподняв бровь, еще более едко добавила: — Естественно, я полна доверия к этим людям. Итан понимающе посмотрел на нее. — Ну, тогда нам лучше держаться поближе друг к другу, — сказал он с едва заметной улыбкой, и направился к двери дома, которая все так и не открылась, но Гилберт вдруг схватила его за рукав, и остановила на полушаге. Мужчина непонимающе повернул к ней голову, и открыл было рот, но она сделала это первая. — Елена. Меня зовут Елена. И.… спасибо, что тогда не оставил меня на растерзание этим монстрам. Ни около кладбища, ни в поле, - торопливо выпалила она, а потом смущенно убрала выпавшую прядку волос за ухо. Итан вновь улыбнулся. — Приятно наконец познакомится, Елена. И не стоит меня благодарить, я просто не мог тебя оставить. В конце концов, что я был бы тогда за человек? — с добротой в голосе сказал он. После чего Итан пошел в сторону крыльца, и в этот раз Елена его не останавливала. Лишь проводила взглядом, и тихо вздохнула. Отчего-то тот вдруг напомнил ей Аларика. Жесткого и брутального снаружи, но надежного и доброго внутри. Он некогда ей сказал точно то же самое, когда помогал устраивать похороны Джона, чем отказалась заниматься Дженна, прибывая в состояние шока от новости, что рядом с ними сосуществуют вампиры. И от этого ей стало невыносимо тоскливо. Она поняла, как же все-таки соскучилась, и поклялась себе, что когда она выберется отсюда, то первым делом ему позвонит. И Джеру. Однозначно позвонит.