Обними меня

Кривицкий с трепетом коснулся рукой до её щеки, убирая минувшие дорожки слёз. Она всхлипнула, глядя на него с надеждой. Чувства невыносимо смешались. Сейчас, стоя в его объятьях, хотелось просто забыть обо всём и растаять в его ласках, но вопрос о должности мучал её. Убрав свою голову с его груди, она слегка помялась и отвела свой взгляд. — Зачем ты приехал? Помучать меня? — она держала свои ладони на его плечах, слегка поглаживая трясущимися руками. — Я не могу тебе всего рассказать, — замялся он, перебирая её волосы, — просто пойми, так надо, — спокойно произнёс он, смотря в её бездонные глаза — Объясни мне сейчас же, почему ты оказался на моём месте? — разозлившись, произнесла она, убирая свои руки от его родного тела, отстраняясь. — Это ненадолго, потерпи, — он вновь коснулся её рук, поглаживая бархатистую кожу, — Всё во благо тебе, — он взглянул на неё с пониманием, вот только оно не оказалось взаимным. — Где это благо? — она невольно дотронулась до больного плеча, поправляя атласный платок, который замечательно красовался на её шее, прикрывая невыносимые побои. Кривицкий хотел было возразить, ответить на реплику в этой бессмысленной беседе, но на его мобильный поступил входящий вызов. Запнувшись, он достал из кармана телефон. Увидев номер Бреславца, Гена тут же ответил на звонок, мысленно входя в заблуждение. Павлова же с интересом смотрела на его действия, уже реже всхлипывая, значительно успокоившись. — Да, Михаил Иосич, — мужчина прижал телефон к уху, внимательно сосредоточившись на разговоре. — Геннадий Ильич, добрый день! — послышалось дружелюбное приветствие на другом конце провода, — Завтра состоится конференция в Сочи, будь добр, поедь лично и прихвати с собой одного сотрудника, это буквально на пару дней, — уверил его начальник, убедительно прося подчинённого — Хорошо, не вопрос, — слегка улыбнулся он, согласившись на данную делюгу, — До свидания, — попрощался он и нажал на кнопку сброса. Положив мобильный обратно в карман, Гена вновь перевёл свой взгляд на родную Егорову, которая с нескрытым любопытством прожигала его взглядом, дав понять, что ей интересно, о чём был данный разговор. Первое, что, вернее, кто пришёл на ум новому заведующему — Ирина Алексеевна собственной персоной. Кривицкий уже хотел сообщить, так сказать обрадовать женщину данной новостью, но осёкся. Он видел, как она устала за последнее время, ей нужен был отдых, а не долгие переговоры и слушанье лекций про новейшее оборудование. Вспомнив про Павлова, Кривицкий сразу нашёл себе компанию, тем более, они не так давно работали вместе в Израиле и довольно-таки хорошо сладили. — Извини, Егорова, но мне пора, — мягко произнёс он, оставив женщину в полном недоумении. Когда Кривицкий исчез из поля зрения, Ирина нервно выдохнула, поправляя на себе причёску. Перешагнув порог Склифа, она одернула свой белоснежный халат, собираясь с мыслями. Внешний вид оставлял желать лучшего. Главный врач сегодня на выходном, начальство в лице Кривицкого и остальные коллеги не в курсе, что Ирина Алексеевна отстранена от работы, поэтому женщина продолжила смену в операционной. Всё таки личная жизнь не касается работы. Благо, именно туда Алеников вломиться не мог. Под конец дня Павлову почувствовала боль в ногах, отёкших от нескольких операций, и пояснице, так что сразу по прибытии в ординаторскую она скинула с себя обувь и уселась на диван, разминая руками спину. Именно в такой позе и застал её Брагин, решивший в тишине и спокойствии выпить чай. — Ирина Алексеевна, йогой решили заняться? — не удержался от вопроса он, как только понял, что блондинка не обращает на него внимание. Хирург сразу заметил её усталый и взволнованный взгляд. — И давно вы здесь стоите? — резко обернулась она на звук, переведя взгляд на коллегу. — Вопросом на вопрос не отвечают, — протянул он, уже не скрывая улыбки, — спина? — слегка удивлённо, приподняв бровь, произнёс он. — Да, я сегодня целый день в операционной, — устало произнесла она, тяжело выдохнув. — Так вы бы для разнообразия хотя бы бумажной волокитой занялись. — верно подметил он, делая глоток чая. — Как-то и некогда было, — осеклась она, но в голове крутились разные мысли. Павлова посчитала, что сейчас стоит соврать, дабы избежать каверзных вопросов от любопытного коллеги. Может, не всё потеряно? — Вы, может... — не успел Брагин договорить, как в помещение влетел недовольный чем-то Кривицкий. — Павлова, я тебя по всему отделению ищу, — произнёс запыхавшийся заведующий, переходя на строгость, одновременно соблюдая субординацию. — А меня не надо искать, я сама всегда появляюсь, — колкости было не избежать, и дальнейшего конфликта тоже. Нечего ее по фамилии называть. Ирина сию же минуту стала выглядеть бодрее, скрывая все свои проблемы. Удивительно, но это получалось у неё просто шикарно. — Где документы о последних поставках? — нервно произнёс он, испепеляя взглядом возлюбленную, не замечая рядом сидящего коллегу. Чёрт. Вот так всегда. Ещё с утра они так чутко и проникновенно обнимались, стоя у склифа, а сейчас он налетел на неё с какими-то притензиями и просьбами. Неужто он хочет сказать, что дело в ней? Может, ему стоит обратить внимание на его обращение? Хотя, когда он общался с ней нежно, это не позволяло Павловой таять, по крайней мере снаружи. Сейчас же, он добивает её своими упрёками. «Скройся!» — моментально пролетело в голове у Ирины. — Там же, где и всегда лежали. На второй полке снизу, всё в синих папках. — стиснув зубы, произнесла она, не желая дальше продолжать с ним разговор. — Их там нет, — моментально ответил Кривицкий, сделав слегка удивлённый взгляд. — Ну, а мне что сделать? Подать тебе на блюдечке с голубой каёмочкой? — съязвила она, закипая от злости. Как же он её задолбал. Не человек, а выскочка! Брагин поспешил ретироваться, пока не стал свидетелем их ссоры. Но наблюдать за их «беседой» ему очень понравилось. — Слушай, ты не обнаглел? — напрямую спросила она, поднимаясь с дивана и устраивая руки на поясе. Ещё недавно своими пальцами она касалась его, самого родного человека, от мыслей о котором у неё по сей день появлялись мурашки, а сейчас его вызывающее поведение настраивало её против себя же. Да, она все ещё неравнодушна к нему, но это ведь не повод пользоваться доверительными отношениями, заняв кресло. — Ты отобрал у меня должность, свалился на мою голову, как ты там говорил. как смех на голову! Действительно, не снег, а смех. Это уже до идиотизма смешно. Может, хватит постоянно думать только о себе? — её голос стал дрожать, глаза предательски покраснели. — Когда я вернулся в Россию, как раз-таки именно это кресло и было свободным. Я же не отобрал у тебя стул из-под ног, — внешне он оставался более менее спокоен, но в его голосе было также слышно раздражение. В конце концов, он ведь ей хочет помочь. Она недооценивает его стараний, ведь не всё так просто, как ей кажется, чёрт возьми! — Ты ещё и на мои отношения с Алениковым намекаешь? Слушай, Геннадий Ильич, давай мои минутные слабости на крыльце оставим за пределами отделения. — она гордо приподняла голову, прожигая его взглядом. Слеза предательски скатилась по её щеке. Она моментально это скрыла, не желая показывать всю свою боль. Да, она дала волю эмоциям. Разве это плохо? — Отношениями ты называешь вот это? — он сделал несколько шагов ей навстречу, указывая рукой на шею и свежие синяки. Они не кричали друг на друга, но молчание, которое сейчас возникло, было гораздо хуже того, что могло бы сейчас происходить. Она могла бы оставить пощёчину, обвинить во всем происходящем, несколько раз повысить голос и, наконец, хлопнуть дверью и уйти. Но вместо этого они продолжили стоять друг напротив друга, испепеляя взглядами. — Я тебе уже говорила, что это не твоё дело, — её глаза вновь стали наполняться слезами, новая волна душевных ощущений приливалась к её груди, не давая спокойно дышать. — А я тебе уже говорил, что мне не всё равно на то, что происходит с тобой, — расстояние между ними было не таким уж и далёким, как казалось, — потому что ты моё всё, — он перешёл на более спокойный тон, переводя свой встревоженный взгляд на её родные губы. Она обомлела. Новый приток слёз начал скатываться по её щекам. Ирина не успела возразить, как почувствовала на себе горячие касания мужчины, его решительный поцелуй загнал её в тупик. Ещё минуту назад она хотела его прожечь своей ненавистью, как сейчас у неё не возникло мысли о том, чтобы оттолкнуть его. Разве это не любовь?