Обними меня

Конференция прошла максимально скучно, хотя в этом Кривицкий и не сомневался. Он ни раз ездил на подобные мероприятия, и с каждым годом они никак не прогрессировали. Но приказ начальства все же было необходимо исполнить, поэтому, отсидев положенные полтора часа, полусонные Геннадий Ильич и Артём покинули зал. Неподалёку их должна была ждать Павлова, но хирурги нигде её не увидели, и решили позвонить ей. Ирина подняла трубку далеко не сразу, но моментально же услышала раздражённый голос, как только взяла мобильник в руки. — Егорова, ну, и где ты? — обеспокоенно произнёс Кривицкий, бегая глазами по набережной. — Я в номере, — спокойно, будто они и не обговаривали детали встречи, произнесла женщина. — Мы же договаривались, — тяжело вздохнув, произнёс Геннадий, вспоминая детали их недавнего разговора. — Я же говорила, что никуда не поеду, — ей порядком надоел такой формат диалога, и, психанув, Павлова сбросила вызов. — Ну и упёртая у тебя мама, — обратившись к Артёму, которой находился неподалёку, Кривицкий покрутил сотовый в руках, придумывая дальнейший план действий. — Два сапога — пара, — тихо произнёс Павлов, надеясь, что начальник не заметит его высказывания. Тот то ли действительное не услышал, то ли сделал вид. Ирина всё обдумала и сделала для себя вывод: ни в какую больницу она не поедет, если соблюдать правильный режим и не делать резких движений — всё заживёт само. По пути в такси Кривицкий попросил водителя остановить машину где-то на парковке вдоль дороги, тогда возмущённый и уставший от нудной конференции Артём не удержался и поинтересовался: — Что-то случилось, Геннадий Ильич? — взглянув на него, произнёс парень. Тот уже открыл переднюю дверь, после чего кинул куда-то назад: — Мне нужно в аптеку, подожди пока здесь. Я быстро, — убегая, быстро проговорил мужчина. По возвращению он не вымолвил и слова. Собственно, Артём и не спрашивал. В отеле пришлось снять ещё один номер для Павловой, и сразу же после этого Кривицкий поплёлся на третий этаж в свою комнату. Там его уже ждала блондинка, которая рассматривала интерьер его временного места жительства. — Ну, что ж, Ириш, если ты не идёшь к врачу, врач идёт к тебе, — снимая с себя пиджак, крикнул вглубь он. — Ты притащил с собой кого-то? — посильней запахивая на себе халат поверх нижнего белья, Павлова все-таки вышла в небольшой коридор, бегая глазами. Но перед собой она никого не увидела, кроме Кривицкого. — Нет. Но тем даже лучше, — двусмысленно ответил Геннадий Ильич, подходя ближе к Ирине. — Кривицкий, хватит говорить загадками, что ты там собираешься делать? — недовольно спросила Ирина, скрестив руки на груди. — Снимай одежду. — спокойно произнёс мужчина, закатывая рукава своего свитера. — Опять? — возмутилась она, слегка выпучив глаза на него. — Не опять, а снова, я купил эластичный бинт, сейчас будем тебе делать повязку, — придумал хитроумный план он, ибо прекрасно знал её упёртость. — Это же больно, — испуганно отреагировала Павлова, слегка сморщившись, представляя, что придётся терпеть эту невыносимую боль. — Я обещаю, что все сделаю осторожно. Я же не хочу ещё сильнее усугубить ситуацию, просто нужно зафиксировать положение костей до Москвы. А там ты уже от меня не отвертишься, пойдёшь на рентген и обследование, — предупредил он, следя за реакцией женщины. — А что это ты раскомандовался? — изогнув бровь, задала вопрос женщина. — Ты не в Склифе, я не твоя подчинённая. Давай уже делай свою повязку, и я пойду, — утвердительно произнесла она, снимая с себя халат. Кривицкий слегка закатил глаза и не стал продолжать данную беседу, пора браться за дело. Когда Ирина покончила с одеждой и прилегла на кровать, Кривицкий аккуратными движениями стал наносить мазь на повреждённые участки тела, боясь сделать ей больно. Павлова не чувствовала никакого боли совершенно, его приятные прикосновения не давали ощутить боль. Только сейчас она стала понимать, что любящий человек не причинит зла, что нельзя сказать об Анатолии. — Тебе не больно? — аккуратно задал вопрос он, рассматривая её черты лица. Если бы она сейчас знала, как ему тяжело. Он смотрел на её губы и еле сдерживался, чтобы их не коснуться. — Всё хорошо, — спокойно произнесла она, взглянув на него. Она увидела, как он внимательно любовался ею и помогал с гематомами. Между такими взрослыми людьми, казалось, пробежала искра. Оба почувствовали некое напряжение от того, что не могут насладиться моментами вместе. Закончив нехитрые манипуляции с мазью, Геннадий взял бинт в руки и примерно представлял, как собирается его применить. — Ир, приподнимись немного, — разрушил тишину он, глядя на её тело. Когда Ирина поднялась с кровати, расстояние между их лицами оставалось совсем небольшим. Оба почувствовали это горячее тепло, сбившиеся с привычного ритма сердцебиение, и обоими овладело желание хотя бы прикоснуться. Их взгляды были целенаправлены то на губы, то на глаза, которые горели желанием. Не выдержав такого напряжения, Кривицкий первый потянулся к её губам, она потянулась в ответ. Казалось, это длилось целое мгновение, их нерешённые проблемы в их отношениях не давали нормально действовать. Слабо, почти невесомо, он начал этот поцелуй, чтобы подольше насладиться им. Она же, нисколько не была против, она ощущала те же самые чувства, что и он. — Подожди, — прервал этот долгожданный момент он, — тебя нужно вылечить, — он быстро проговорил эти слова, вновь беря бинт в свои руки, начиная бинтовать её рёбра. От такого мгновенного поцелуя, затем его перебивания, чувства Ирины вновь спутались. Но всё же она понимала, что он делает это исключительно из-за неравнодушия и высоких любовных чувств, и это было чертовски приятно. Их смущённые взгляды, как у подростков, бегали вокруг, не встречаясь друг с другом. Когда Кривицкий сделал бинтом первый слой, Ирина мгновенно почувствовала нарастающую ущемлённую боль, которая колола всё тело. — Гена, подожди, — напряжённо произнесла она, слегка дёрнувшись от непринуждённой боли. — Потерпи, милая, это необходимо, — он видел, как ей было тяжко, он старался сделать всё максимально аккуратно и не причинить ей ни капли боли. Он быстро справился с перевязкой, вот только Ирине было непросто. Боль в её теле изнывала, казалось, все силы, что были, покинули её тело. — Я не могу, Ген, — жалостно протянула она, держась рукой за его плечо. — Всё пройдёт, тебе просто нужно отдохнуть, — Кривицкий поддерживал её словесно, ибо на большее он не был способен, по крайней мере, в данном положении, — Тебе нельзя сейчас делать резких движений, поэтому оставайся здесь, а я в тот номер перееду, — произнёс он, уже собираясь встать, как её рука остановила его: — Останься, — она с надеждой взглянула в его глаза, — пожалуйста, — спокойно проговорив. Кривицкий опешил, не ожидав от неё подобных просьб. В душе он был настолько счастлив, что всё налаживается, это не могло ни радовать. — Хорошо, ты ложись давай, — он искренне улыбнулся ей в глаза, от чего она тоже расплылась в улыбке, хоть и боль давала о себе знать. Гена помог Ирине нормально лечь и укрыться, ложась на другую сторону кровати. — Обними меня, — вновь очередная её просьба выбила его мысли из колеи, он немного опешил. Противоречить ей он не стал, ибо тоже нуждался в её прикосновениях. Нежно положив руку на её талию, а другу положив ей под голову, они буквально растворились друг в друге. Это было настолько проникновенно, они ощущали себя самыми счастливыми людьми на планете. — Давай всё забудем, м? — произнёс он, поглаживая её волосы, глядя на её очертания. — Можно попробовать, — спокойно произнесла она без всяких раздумий. Такую восхитительную идиллию вновь нарушил Артём. Кривицкий не отдал ему ключ-карту от номера, так что идти куда-то кроме его комнаты не имело смысла. Не постучавшись и не задумываясь о том, что может происходить там внутри, Павлов дернул ручку двери, и та, к его удивлению, поддалась. Кривицкий всегда забывал закрывать двери. Картина, которую он сейчас наблюдал, не вызывала у него каких-то острых эмоций, поскольку он уже привык к тому, что двое этих голубков то и дело норовят как можно скорее оказаться рядом друг с другом, сами того не замечая. — А... ой... извините, — он прикрыл глаза рукой, делая вид, что ничего не заметил, а у самого улыбка не сходила с лица. Павлова уже хотела подорваться с кровати во избежание дальнейших расспросов, которых она ожидала, но сковывающая все тело боль не дала ей этого сделать. Кривицкий, заметив такую бурную реакцию Павловой, сам поспешил как можно скорее приподняться, все ещё удерживая её прохладную ладонь в своей, переплетая пальцы. — Артем. — начал мужчина, перебирая в голове кучу аргументов. — Только не говорите, что это не то, что я подумал, — предупреждая фразы, последующие далее, озвучил молодой человек. — Это не то, что ты подумал, — на выдохе произнёс Кривицкий. — Ну, в конце концов, может у меня быть какая-то личная жизнь? — вдруг неожиданно спросила Павлова, чем вызвала на себя взгляд мужчин рядом. — Ты только смотри, чтоб она вот так вот потом не заканчивалась, — указав на ее синяки, ответил он. — Хватит мне про это напоминать, — моментально вскипела Павлова, — ты чего пришёл? — она пристально взглянула в его глаза, слегка приподняв голову с подушки. — За картой от номера. Геннадий Ильич, будьте добры. — не закончив предложение, он уже получил свой ключ из рук Кривицкого. — Когда мы будем ужинать? — неожиданно спросил он, ставя их в неудобное положение, хотя они итак в нём находились. — Ты уже проголодался? — включив в себе заботливого родителя, спросила Павлова, поправляя свои волосы и медленно приподнимаясь не без помощи хирурга рядом с ней на кровати. — Уже восьмой час, — кинув взгляд на настенные часы, констатировал Кривицкий, — Ириш, ты сама не хочешь поесть? — получив утвердительный кивок в ответ, Артём загорелся идеей ужина всей компанией, втроём. — Отлично, тогда заканчивайте свои нежности, а потом пойдём в какой-нибудь вкусный ресторан, я пока посмотрю заведение неподалёку, — с этими словами Павлов удалился, так же мило улыбаясь. — Нет, ну, когда-нибудь он точно у меня получит за такие фразочки, — цокнув языком и закатив глаза, протянула Ирина, взглянув на закрывающуюся дверь. — Ты разве против закончить наши нежности? — Геннадий Ильич засмеялся, повторяя слова сына любимой женщины. — Дурак, — она тоже не смогла сдержать свою улыбку, манящим взглядом посмотрев на него.