Магниты

— Кто там? — высоким дурашливым голосом поинтересовался Брагин. За дверью если и растерялись, то на пару секунд: — Не подскажете, как пройти в библиотеку? — тоном самой деловой колбасы в городе Москве уточнила гостья. И лучезарно улыбнулась, увидев хозяина квартиры. — Подскажу, — Олег продемонстрировал ямочки на щеках и затянул Нарочинскую в прихожую, одновременно с тем целуя женщину в губы. — Только что мне за это будет? — А что ты хочешь? — изогнула бровь она. — Аплодисментов не надо, беру натурой. Марина будто того и ждала: достала торт из принесенного с собой пакета и протянула мужчине. — Опаньки, — то ли удивился, то ли обрадовался он. — А че за повод? — поставил десерт на барную стойку и сам оперся спиной о нее же. — Ну, кто-то вроде сладенького просил вчера утром, — напомнила женщина, подходя ближе. Брагин обнял ее: — Я вообще-то тебя имел в виду. В обоих случаях. — А-га, — разоблачающе протянула Нарочинская, — то есть, можно уносить? — изящная рука нарочито медленно потянулась к тортику. — Э, алё, — деланно возмутился Олег и перехватил женскую ладошку. — Обнимай давай. — Кого? — прикинулась дурочкой с переулочка Марина, но послушалась. — Меня, — проворчал он, начиная тереться лицом о ее лицо. Сам не знал, откуда в нем вылезла потребность в этой странной, почти животной ласке. Кошки так делают — это видел, а за людьми не замечал. За собой и подавно. Тем более что это не всегда было прелюдией к сексу. Но Марина, сама того не осознавая, действовала на него каким-то невероятным образом. Олег еще сам не понимал как. Накрыло его недавно, когда они вдвоем вернулись с работы после начала их новых «нормальных» отношений. И это «накрыло» было таким сильным, что Брагин не мог сопротивляться. Хотя боялся, что Нарочинская начнет задавать вопросы или не одобрит. Но женщина не удивилась, а моментально поддержала. Будто хотела того же самого. Они это не обсуждали, но по молчаливому соглашению сделали обязательным элементом их отношений. И от этого перло. Безбожно. Такая ласка могла длиться очень долго — они проверяли, но сейчас Маринин нос угодил прямо в мужские губы, которые не замедлили этим воспользоваться. — Котяра, — рассмеялась Нарочинская, ощущая кучу поцелуйчиков, от которых стало даже щекотно. — А ты — лисичка, — парировали ей. — Мы как из сказки про Кота и Лису, помнишь? — Помню, — слегка отстранилась Марина, не пытаясь, впрочем, выпутаться из объятий. — Только я для лисицы слишком светлая. Олег поднял указательный палец и важно заявил: — Так ты песец, — заметил на лице собеседницы изумление и понял, что ляпнул нечто двусмысленное. — Ну полярная лисичка такая. Она как раз беленькая. Марина хмыкнула и погладила его по затылку: — А ты, стало быть, сфинкс. — Ну да. Кот и Лиса: версия 2.0. Они одновременно засмеялись, после чего Нарочинская уткнулась ему в шею. — Устала? — мужчина зарылся пальцами ей в волосы, чувствуя, как ослабевает Марина в его руках. — Угу. — Сколько операций? — Одна. Черт. Если от одной так сильно устала, то… Ладони Олега скользнули Нарочинской на поясницу. Так и есть, опять сплошное напряжение. И молчит. Эта женщина когда-нибудь начнет сообщать о своем самочувствии до того, как ей станет откровенно хреново, а? Он начал разминать ей уставшие мышцы и ощутил, как Марина вздрогнула всем телом. Тогда Брагин подхватил ее на руки и, несмотря на возражения, донес до дивана: — Не бузи. Нарочинская словила четкое дежавю. К счастью, в этот раз их никто не потревожит. Последние события до сих пор казалось ей сном. Марина даже ловила себя на параноидальном страхе, что если она поверит в действительность, то все обязательно разрушится. Олегу тоже не верилось, что женщина больше не сбегает при любом удобном или, как бывало чаще, неудобном случае. Не верилось, что теперь они регулярно проводят вместе полноценные ночи (вечера, дни, утра — нужное подчеркнуть). Нарочинская не покушалась на его свободу и не строила планов на совместное проживание. Ключами они обменялись, но договорились не наглеть и без предупреждения не приходить. Олега это более чем устраивало. Устраивало и Марину. И, несмотря на то что Брагин сразу привык к их отношениям, он боялся, что все может исчезнуть в один момент. Потому что такое уже было. По его, между прочим, милости. — Как ты, маленькая? — уточнил мужчина, продолжая массаж. Когда Олег говорил с ней таким голосом и был умопомрачительно нежным, Марина, с детства не любившая сюсюканья, готова была простить ему любые обращения. «Господи, да если он хотя бы иногда так разговаривал с Михалевой, немудрено, что она с ума сошла». Нарочинская перевернулась на спину и поймала ладонь мужчины двумя руками: — Спасибо, лучше. Спасаешь меня опять, — приподняла уголки губ. — А я тебя даже не поблагодарила в прошлый раз. Ну, неуместно было, — отвела взгляд, не желая заострять внимание. Но и не упомянуть не могла. Если бы не Олег, она бы еще нескоро в себя тогда пришла. Брагин точно хотел пошутить — Нарочинская кожей почувствовала. И внутренне сжалась. Этот мужчина слишком много дурковал и иногда, сам того не осознавая, бил по струнам души, которые Марина успешно ото всех скрывала. Пока его не встретила. Она так и не поняла, заметил ли Олег ее смятение или тоже что-то почувствовал, но балагурить он передумал — помог сесть, прижал к себе и снова стал массировать поясницу: — Да я всегда готов. Только ты не молчи, я же не экстрасенс. — Ты экстрасекс, — на автомате отозвалась Нарочинская. А глаза ее засияли такой благодарностью, что Брагин почувствовал себя как минимум Дедом Морозом. — Это само собой.