***
Жулин провел их к реанимации, но внутрь, естественно, не пустил: — Спит. Операция была тяжелой, остановка на столе, но справились, — завершил рассказ он. — Сейчас все показатели в норме. Если завтра все будет в порядке, переведем в палату. Плита, которая давила на Нарочинскую почти сутки, стала разрушаться: — Спасибо, — облегченно выдохнула Марина. — Мы можем чем-то помочь? Жулин отрицательно помотал головой и обернулся на вышедшую к ним медсестру — губастую девицу ростом почти с Брагина: — Нормально он, — пробасила она, пристально сканируя прибывших глазами. О, Марина знала эти взгляды: Куликова медсестра изучала на предмет потенциального романа, а Нарочинскую — на предмет возможного соперничества. И даже не имело значения, по какому конкретно поводу. «Кажется, я начинаю ненавидеть медсестер», — уныло подумала Марина. — Только это, — медсестра хохотнула. — Он болтает во сне, одно и то же говорит. — Что? — заинтересовался Сергей. — Ларису какую-то зовет. И Марину. А потом снова Ларису и снова Марину. Видать, жену и любовницу, — фыркнула девица, не замечая гримасы, которые строит ей Жулин. Или прикидываясь, что не замечает. Нарочинская вздрогнула и посмотрела на Куликова. Он, в свою очередь, тоже изучал ее странным взглядом. — Галя! — запоздало возмутился Жулин. — Иди работай!..***
Спать их уложили прямо в больнице — в одной палате с двумя кроватями. Вообще Марина и Сергей планировали найти гостиницу, но им сообщили, что условия там еще хуже, а ценник — конский. — Марина, тебе надо поесть, — Куликов сам не заметил, как перешел на «ты». До этого они всегда друг другу «выкали». Правило задала Нарочинская, а Сергею было все равно. Не обратила на это внимания и Марина: — Не хочу. — А надо. Ты сегодня вообще ела? — Не помню, — устало ответила она. — Вот именно. А Брагину ты нужна живой. Да и нам всем тоже. Нарочинская удивленно посмотрела на Куликова, и он уточнил: — Ну, ты единственная, кто может на него хоть как-то повлиять. Он же вообще неуправляемый.***
Утром Олега осмотрели и перевели в палату. Но Брагин не помнил, как оказался в больнице, поэтому голову его еще следовало проверить. Для этого (и не только) в палату пустили Сергея с Мариной. — Посмотрите, вы знаете этих людей? — поинтересовался Жулин. Первым к Олегу подошел Куликов. Нет, он готов был уступить Марине, но Нарочинская запаниковала и пропустила его вперед. — Брагин, помнишь меня? — спросил Сергей и ощутил себя героем какой-то дешевой мелодрамы, настолько тупо прозвучал его вопрос. От ответа Нарочинская на время перестала дышать: — Не помню. «Если уж он Куликова не помнит, то и меня тоже» — с горечью признала она. Этого и боялась, потому и отправила Сергея — не понимала, как реагировать, если Олег ее не узнает. Особенно если при этом узнает Куликова. Но, кажется, им обоим не светило. — Вот блин, — выругался травматолог и посмотрел на нейрохирурга. — Иди ты теперь, — оба понимали, что результата скорее всего не будет: с Сергеем Брагин был знаком дольше, чем с Нарочинской. Практически запинаясь о собственные ноги, Марина заставила себя подойти к Олегу. Тот с минуту изучал ее лицо, после чего придурошно улыбнулся: — А говорили, что смерть страшная. Врали — у меня вон какая красивая. На знакомую мою похожа, Мариной Владимировной зовут. Только та злобненькая, а эта добренькая. Жулин потерял дар речи, Куликов поперхнулся, а Нарочинская со свистом втянула воздух и повернулась к Сергею: — Я так понимаю, мозг не пострадал. — Нечему было страдать, — поддержал ее Куликов, чувствуя, что еще чуть-чуть — и Брагину не жить. Не он, Сергей, его прибьет, так Нарочинская. И поделом. — Согласна. А тебя он «не узнал», потому что шутку не успел придумать, — фыркнула Марина и обратилась к Жулину. — Можем выйти? Брагин попытался ее остановить, но куда там! — Вот так вот, — криво усмехнулся он, глядя женщине вслед. — Сволочь ты, Олег. — От сволочи слышу, — парировал Брагин. Но было видно, что он рад Куликову. Сергей покачал головой и сменил тему: — Действительно ничего не помнишь? — Только как в Зарецк собирался, а дальше — ничего, — теперь Олег не придуривался. — Ты после похорон отца обратно поехал и в ДТП попал. В местной больнице сейчас, еле спасли, — коротко сообщил Сергей. — Когда? — Позавчера вечером. Оперировали, остановка на столе была. Ну и вообще тебе еще долго в себя приходить. Брагин улыбнулся: — Ты же знаешь, я не смогу лежать. — Марине эти сказки рассказывать будешь. — А че? Она вроде не особо обрадовалась моему возвращению, — слукавил, конечно. Но так хотелось увидеть улыбку Марины, потому и пошутил, хоть и вышло по-дурацки. Опять. Куликов поднял брови: — А что ты хотел, чтобы она тебе на грудь тут упала при всех? Это же не Михалева. Олег сморщился так, будто ему сверлили зуб советской бормашинкой без анестезии: — Как она? — Кто, Михалева? — не понял Сергей. — Дурак, что ли? Куликов невесело усмехнулся: — Марина, между прочим, единственная переживала, когда ты не вернулся вовремя. Даже мы с Ниной не напряглись сперва. Остальные вообще считали, что ты загулял. А она всех на уши подняла, сама тебя нашла, с Павловой полаялась — та ее отпускать не хотела. А ты тут со своими шуточками. Олег помрачнел: — Дурак я, да? — Не без этого, — тяжело вздохнул Сергей. — Кстати, ты, когда спал, Ларису звал. И Марину тоже. Чуть ли не по очереди, нам медсестра ляпнула. В глазах Брагина мелькнула тень: — Нам? — Да, Марина тоже в курсе. Брагин провел по лицу здоровой рукой: — Черт, — он помолчал и нехотя признался. — Они обе меня звали. Но Марина громче. — Вот и делай выводы.