Магниты

Будильник прозвенел еще через два часа. Нарочинская, снова уснувшая — уже на груди Олега, простонала что-то невразумительное, отключила звук и только потом вспомнила о произошедшем. — Брагин! — она толкнула мужчину. — Брагин! — Чего тебе? Дай поспать, — проворчал он, скрывая улыбку. — Все в порядке? — Ее вопрос заставил открыть глаза. Марина смотрела настороженно, будто чего-то опасалась. — Мариш, все хорошо, — теперь Олег улыбнулся широко и погладил женщину по волосам. — Я про Америку. «Девочка моя родная, переживает». Брагин прикинул, что время на тисканья у них точно есть, и начал активно гулять ладонями по спине Нарочинской: — И там все хорошо, — снова уложил Марину на себя, затем поцеловал. — Думала, ты в обед прилетишь только, — сообщила она, расслабляясь, и провела пальчиками по его шее вверх-вниз. — Соскучился, — искреннее признание вырвалось откуда-то из недр души, но Брагин поспешил прикрыть его шуточкой. — А что, любовника уже завела, да? Он взял неудобный рейс, лишь бы увидеться перед ее сменой. Нарочинская почувствовала, как сердце заколотилось быстрее, а по телу разлился жар. — Двух. В шкафу сидят, — она поцеловала Олега в грудь через одежду. — Пусть не высовываются. Я их съем. Женщина погладила его по животу: — Не поместятся. Брагин, хитро улыбаясь, изучил ее лицо и уже на серьезных щах согласился: — Действительно. Да ну их, они, поди, с холестерином, — мужские руки опустились Марине на пятую точку. — Лучше тебя съем, ты диетическая. — И ядовитая. Олег посмотрел в потемневшие глаза и утонул в стремительно увеличивающихся зрачках: — Правда? В горле резко пересохло. Но как-либо пострадать от этого Марина просто не успела — Брагин вновь примкнул к ее губам. Вырвалась Нарочинская далеко не сразу, с явной неохотой и большим трудом: — Олег, — в голосе отчетливо послышалось сожаление, — мне на работу надо. Он вдохнул запах ее волос: — Давай я тебя здесь подожду? Ну конечно она разрешила. Будто могло быть иначе.

***

Олег вышел в прихожую и тут же перестал улыбаться. На Марине, только вернувшейся из Склифа, не было лица. — Че такое? — Брагин быстро подошел к застывшей изваянием Нарочинской. Она не ответила и, кажется, даже забыла о том, что нужно раздеться, потому что мыслями находилась где-то далеко. Точно не здесь. Олег тяжело вздохнул, стянул с Марины пальто, усадил Нарочинскую на пуф и начал снимать с нее обувь. Женщина не отреагировала, и у него внутри что-то заныло. Брагин несколько раз позвал ее и, когда Марина все же обратила на него внимание, повторил: — Что случилось? Она покачала головой из стороны в сторону, явно не желая отвечать, но Олег аккуратно продолжил расспросы: — Расскажи мне, — погладил Марину по ногам. И от этой ласки, от нежности в его голосе, от того, что Нарочинская зверски соскучилась, а день был дерьмом, женщина дрогнула и не смогла промолчать. Хотя не хотела рассказывать, потому что знала, как остро отреагирует Брагин. — Девочку пяти лет привезли после ДТП. Даже на стол ее не успели взять, — она увидела, как поменялось лицо Олега, и замолчала. Мужчина дернулся всем телом, но быстро пришел в себя. Он поднял Марину на руки и бережно перенес на диван: — Ты не виновата, слышишь? Вы не виноваты с ребятами, — его хриплый шепот успокаивал. Нарочинская знала, что не виновата. Да и не винила себя. Вроде бы уже ко всему привыкла за время работы, но иногда все равно было очень больно. И Брагин это понимал. Марина глубоко вздохнула, сбрасывая напряжение, и уперлась лбом Олегу в грудь. — Ну все-все-все…. Это уже закончилось, слышишь? — Брагин осыпал светлые кудряшки поцелуями, массировал спину и плечи, продолжал бормотать что-то утешающее. Разделял переживания напополам. Оживлял одним присутствием. Когда раздрай в душе стал утихать, женщина подняла голову и начала тереться лицом и лицо Олега. Мужчина вторил ее движениям: — Есть будешь. — Нет. — Это не вопрос. Я, между прочим, суп сварил, — он поймал изумление в синеве взгляда и уточнил. — Ну, как суп, похлебку скорее. Но все равно старался. Ужинали молча, бережно ухаживая друг за другом. Потом Олег отнес тарелки в раковину, вымыл их и вернулся к Марине, тут же накрыв ее губы своими. Нарочинская ответила, но вскоре отстранилась: — Нет. — Что? — не понял он. Даже немного напрягся, потому что услышал в ее голосе чувство вины. Марина видела, как мужчина соскучился, но не могла дать ему желаемое. И не только из-за плохого настроения. — Менструация. Брагин выдохнул: — Марин, ну ты даешь, — протянул ласково и положил ей теплую ладонь на низ живота, — я уже испугался. Нарочинская тоже выдохнула. Вообще-то ей, в силу воспитания и профессии, ни разу в жизни не было стыдно за естественные процессы в организме. Но сейчас, когда они с Брагиным долго не были вместе, Марине почему-то стало не по себе. К счастью, с Олегом ей в этом смысле очень повезло. Да и не только в этом. — Больно? — мужчина заглянул ей в глаза. Марина отрицательно покачала головой: — Тянет и слабость сильная. Брагин унес ее в спальню, положил на кровать и разместился рядом, грея в руках прохладные женские ладошки: — Хочешь чего-нибудь? — Полежи со мной, — Нарочинская впервые за вечер улыбнулась. А он бы и так не ушел: — Хорошо.