Это просто шутка

      Драко совсем позабыл о существовании выручай-комнаты. Сидя у себя на кровати, он размышлял о Гарри и о тех немирных временах. Временах, когда злейшим врагом был мальчик с враждебного факультета.       Малфою вспоминались самые нелепые случаи. Тот раз, когда на третьем курсе Мальчик-который-выжил-чтобы-мозолить-Драко-глаза просто зазнался и Гиппогриф, всего лишь птичка для самого Малфоя... Конечно, все пошло не по плану, и тот день он провёл в больничном крыле.       Четвёртый курс, как же Драко тогда бесил Поттер... Мало того, что он участвует в, мать его, «ТУРНИРЕ ТРЁХ ВОЛШЕБНИКОВ», так ещё опять находит себе на задницу приключений. Выскочка.       Пятый курс, этот его отряд, и знание уймы заклинаний, что, конечно, знал Малфой, но сам факт, что он обучает кого-то и стоит выше Драко, просто раздражал! У него даже не было времени сказать какую-то гадость и занять хоть минуту его внимания.       Дальше ему вспоминать не хотелось... Слишком больно было в те моменты... Но пришлось. Конечно, «сектумсемпру» он забыть не сможет, не сможет и забыть тот злополучный день в Мэноре, чувство, будто это произошло так давно, а боль все не утихает.       Это был один из самых сложных дней в собственном доме. Когда трёх друзей завели в главную комнату, дар речи пропал, а перо словно само выпало из руки, делая последующую букву кривой.       Эти лица... Никогда он не забудет, как ужаснулся лицу Поттера и страху в его глазах. Когда тётушка подвела его к Гарри, он увидел все. Было ощущение, что его окунули в омут памяти. Он увидел страх и боль, борьбу за жизнь и желание о светлом будущем, промелькнувшее лишь на секунду, сменившись отчаянным желанием просто умереть. Малфоя начало потряхивать.       То, что было дальше поняли только они вдвоём. Умение перекидываться взглядами, говоря друг другу самые обидные вещи, развилось ещё с первого курса, совершенствуясь и набирая огромные обороты.       В тот миг лишь глазами Драко говорил с Поттером. Ему вдруг показалось, что он понял все его слова, слова сожаления, мольбы, успокоения и надежды, надежды на то, что Поттер справится, что он не умрет, а будет бороться до конца. И если кто-то и мог отличить в этих зелёных глубоких глазах искру понимания, это был он, Малфой. Когда они сбежали, с души упал камень, и Драко будто первый раз вдохнул воздух полной грудью.       Пылал огонь, стихия, вызванная опрометчивостью своего друга, пугала. Это пламя горело ярче, чем любая рождественская елка в Мэноре. Страх, захвативший изнутри, пробиравшийся на поверхность сознания, не позволял двигаться, и лишь инстинкты помогли забраться повыше. «Вот и все. Так нелепо закончится моя жизнь», — страшная мысль мелькнула в тот момент в голове у слизеринца.       И вот Поттер, который, как обычно, не бросит в беде никого, даже своего недруга, летит на метле по направлению к нему и протягивает свою руку, усаживая сзади на метлу, и спасает из адского пламени.       Слово «спасибо» так и хотело слететь с его губ, но тело решило иначе и унесло его от смертельной комнаты прочь. Воспоминание смешанное, одновременно самое жуткое и страшное, но и всей душой любимое. Момент, когда Гарри был настолько близко, что даже сквозь запах гари, охватывающий все пространство, чувствовался его запах. Поттер пахнет терпким ромом с апельсиновой цедрой и палочками корицей. Он пахнет теплом и надеждой. И уже тогда Драко знал — победа будет за ним, за Гарри-чертовым-Поттером.       Выплывая из воспоминаний, Драко вспомнил, к чему шёл изначально. Выручай-комната. После пожара все думали, что комната была уничтожена, в принципе, так оно и было. Когда Драко направлялся в выручай-комнату, надежда, что что-то сохранилось, была ничтожно мала.       Гигантские двери отворились и взору открылось нечто ужасное: большое пространство, всё было в пепле, а груды вещей сгорели дотла. А колонны, что были чисто-белыми, окрасились в угольно-чёрный. Драко вышел из комнаты и в голову ему пришла идея. Когда двери закрылись, он чётко представил, как бы выглядела комната в следующий раз. Он представил просторное помещение с камином, диванами, креслами, разной кучей подушек на мебели, а на полу должен был постелиться пушистый ковёр кремового оттенка.       Двери снова отворились и перед глазами открылся вид абсолютно новой и свежей комнаты.       «Все же, магия творит необыкновенные вещи», — заключил для себя Драко, примерно тысячный раз за свою жизнь.

***

      Чем больше времени проходило, тем больше Гарри наворачивал кругов в гостиной, а Гермиона замечать его нервозность.       — Гарри, может, ты наконец объяснишь, почему ты весь вечер как на иголках?       — Все нормально, с чего ты взяла, что что-то не так?       — Посмотри на ковёр.       Гарри опустил взгляд на красно-бордовый ковёр. На нём короткие ворсинки были втоптаны чётким кругом. Гарри тяжело вздохнул. Он ни при каких обстоятельствах не хотел рассказывать своей подруге о записке, и в принципе, что проведёт этот вечер с Драко. Какая бы хорошая подруга она не была, должны же быть личные границы?       — Гарри, не молчи, так и знай, я докопаюсь до сути.       — В этом нет никакой нужды.       — Ты уверен? — голос Гермионы был скорее встревоженным нежели требовательным.       — Да, я уверен.       — Скажи, это связано с... — она остановилась, будто меняя цель своего вопроса. — Ты же скажешь мне, если тебе понадобится помощь?       — Обязательно, Миона.       — Удачи.       — Ага.       Гарри удалился из гостиной. На часах было без пятнадцати десять, до места назначенной встречи идти минут пять, так что можно было не торопиться и спокойно прогуляться по школе.       Интересно, что же Малфой решил для себя? Вдруг, он и вовсе больше не захочет с ним общаться? Хотя для этого можно было и не звать в выручай-комнату. А вдруг он просто не хочет его ранить и сообщит в мягкой форме?       Дверь распахнулась. Гарри и не заметил, как сюда пришёл.       — Интересно, какое вино он любит?       — Не знаю. ***       — Не знаю.       — Оу... Гарри, ты уже здесь.       От произнесённого имени у Драко вспотели ладошки.       — Ага, мило тут у тебя. А я думал, что эта комната уничтожена.       — Я тоже так думал. Так, какое вино будешь?       — Ам, ну я особо никогда не пил вина, точнее, вообще не пил, — щеки порозовели.       — А какой ты любишь сок?       — Что? — от вопроса, заданного, казалось бы, совсем в другом направлении, Гарри удивился.       — Я имею ввиду, сладкие или же кислые?       — Думаю, что... Сладкие?       — Угу.       Драко выбрал дорогую бутылку белого полусладкого, разлил по бокалам и один вручил Гарри.       — Доверься, — Гарри сделал глоток. — Ну как?       — Нормально.       — Ничего ты не понимаешь, — Драко развернулся, будто бы обиделся, но на самом деле по его лицу расплывалась счастливая улыбка.       — Да ладно тебе, я же...       Малфой повернулся лицом к Гарри.       — Шутка, Поттер, — сказал Драко, открывая взору гриффиндорца свою улыбку.       — Не смешно! Я думал, ты и вправду обиделся, — Гарри отзеркалил улыбку Драко.       — Ну что ж, пусть вина льются и наша разговорчивость повышается с градусами.       — Я не очень хочу напиваться.       На это Драко жестом пригласил его на фисташковое кресло, что стояло с правой стороны от камина, а сам сел на диван.       — Ну что? Давай поговорим.       — О чем?       — Обо всем.       — Представляешь! Из всех драконов, что были, именно мне достался хвосторог!       — Да, твоей удаче можно лишь позавидовать.       — Не то слово! Драко, какие у тебя были «приключения»?       — Ну... Их было не очень много, конечно, вместе с Блейзом и Панси много делов совершили, — сказал Драко, словно они были не школьниками, а агентами под прикрытием. — Но с твоими приключениями точно не сравнятся.       — Расскажи! Мне очень интересно!       — Я даже не знаю...       — Давай! Я весь во внимании, — счастливо улыбнувшись, ответил Поттер.       — Ладно.       Сгибаясь от хохота на рассказе шестом, о том как троица в составе Блейза, Панси и, инициатором сией идеи, Драко, на четвёртом курсе, бежали из запретного леса от стаи взбунтовавшихся пауков, так как: «В этом лесу нет ничего страшного, подумаешь слухи! Мы и не такое видели, идём!» — и так по своей глупости они чуть не были съедены разъярёнными пауками.       — Кстати! Я рассказывал, что на втором курсе вместе с Роном мы оказались в точно такой же си...       — Конечно! Знаешь, хоть ты и уверен в своих друзьях, думаю, Уизли что-то взболтнул, и эта новость дошла даже до Слизерина! Мы думали, что ты опять выпендриваешься, что слухи вовсе ложь. Пошли, проверили... Мерлиновы кальсоны, а если бы мы не убежали?! Представь, я бы здесь даже не сидел!       — Но ты же здесь.       — И то верно.       — У меня кончились интересные истории, — Гарри замолчал. Он начал обдумывать, что же им поделать? Что понравится Драко Малфою?       — Садись.       — Что?       — Мистер Малфой, не соблаговолит ли ваша персона присесть на этот мягкий белый ковёр возле тёплого камина?       — Вообще-то, он кремовый и не...       — Да садись уже.       Когда Драко наконец уселся, Гарри спросил или, скорее, утвердил:       — Эта комната должна дать мне все, что я пожелаю.       — Ну, вино она мне дала.       — Отлично, — Гарри сосредоточился на предмете, который он хочет получить. — Получилось.       — А вино зачем?       — Ой, оно само, ты сказал про него и в мои мыли проникло это слово, в общем, не суть. Лей по бокалам и я расскажу, что это, — он указал на картонную прямоугольную разноцветную коробочку.       — Есть, сэр.       — Так, — начал Драко — значит, это магловская игра?       — Да.       — В которой надо кидать кубики, ходить фигуркой и покупать недвижимость?       — Именно.       — Я сделаю тебя на раз-два! Малфои знают толк.       Гарри улыбнулся задорной улыбкой. — Ну давай, Малфой.       Когда в имении Драко находился Лондон, Италия, Норвегия и Швеция, а недвижимостью был парк и озеро, в то время, как у Гарри лишь Испания с Францией и заводом в придачу, на часах было двенадцать минут первого.       — Думаю, пора закругля... круг... круглятся.       — Видимо пора. И отдай мне стопку!       Драко уже и не помнил тот момент, когда они повысили градус, наверное, после великой потери питомника и возведения на его месте скейт парка.       — Драко, — растягивая гласные, произнёс Поттер.       — Что?       — Давай никуда не пойдём!       Да, значит Поттер и правда никогда нормально не пил, Драко надо было это учесть. Когда он пьяный, то почему-то до невозможности забавный.       — В смысле? Тебе после такого хорошего вечера всё же придётся идти на занятие, зелье от похмелья я тебе дам.       — Не-е-е-ет, ты не понял. Я просто хочу остаться на этом пушистом ковре, — Гарри придвинулся к Драко чуть ближе, — около тёплого камина. Очень близко с тобой, — последние слова он практически прошипел ему в губы.       Драко встал в ступор от такого резкого изменения положения дел. Мягкие тёплые губы прижимались к его губам. Первые секунды Драко не отвечал и Гарри хотел уже отстраниться, но Малфой не дал ему этого сделать и, придвинув его голову к себе рукой, ответил тем самым на поцелуй. Сначала он был нежным и неуверенным, очень горьким и обжигающе горячим. Но смелость подступала новыми волнами. Гарри сидел по-турецки и буквально посадил Драко на себя, а тот в свою очередь обвил ноги вокруг талии гриффиндорца. Руки Гарри были везде, но остановиться решили на плечах Драко и оставаться там.       Гарри проводил по мягким, податливым и таким обворожительным губам языком, покусывал нижнюю и заставлял Драко хныкать и постанывать. Он врывался языком в тёплый рот и, когда языки юношей соприкоснулись в первый раз, фонтан эмоций поглотил парней.       Чувство эйфории и безудержного удовольствия било через край, а счастье лилось изнутри. Можно было сказать, что за всё время это был самый счастливый момент в жизни обоих.       Драко никогда не думал, что поцелуй может быть настолько волшебен, что падаешь в обморок и теряешь рассудок лишь от чудесного рта партнёра. Сколько раз ему рассказывали про ужасные, произошедшие между людьми, поцелуи. И как Драко боялся, что этот будет ничуть не лучше, чем в этих историях, но нет... Поцелуй с Гарри был, что ни на есть потрясающим и обескураживающим, дело не в человеке, опытности или ещё тысячи причин, оправдывающих неудачный поцелуй, дело в чувствах — искренних и бескорыстных.       Драко это понял.       Гарри начал залезать руками под рубашку Драко. И это будто отрезвило сознание. Малфой понимал, что Гарри был абсолютно пьян и что за него отвечает не разум, а инстинкты, было больно осознавать, но его могут обвинить в использовании и, фактически, изнасиловании. Драко так не поступит. С любимыми людьми поступают совсем иначе и первый раз с Гарри должен быть особенным, трезвым и точно не на ковре.       — Извини, Гарри, — он решил, что будет лучше, если они отправятся в его комнату. Драко отстраняется от Гарри, беря его руки в свои, спокойно отводя от себя, аккуратно перебираясь с его ног на пол.       — Драко...       — Так будет лучше, прости меня.       — Драко...       — Ты пожалеешь.       — Ни в коем случае.       — Это ты сейчас так говоришь.       — Я люблю тебя.       Слова. Долгожданные и сложные, сладкие и, вместе с тем, до невозможности горькие.       — Я тебя тоже люблю.       «Он все равно все забудет», — с тоской подумал Драко.       Он взял за руки Гарри и помог ему подняться, после чего аккуратно повёл в свою комнату.       — Лимонный щербет.       — Драко...       — Гарри, прошу, не мучай меня.       Поттер изо всех сил старался поцеловать слизеринца. Блондин довёл его до кровати, снял одежду заклинанием и уложил, накрывая одеялом.       — Сладких снов, Потти, — и он позволил себе лишь на секунду поцеловать его в щёку. Выйдя из комнаты, Драко решил, что просто дождётся пока Гарри уснёт, а случится это минут через десять, после он сам пойдёт спать.       Люблю... Одно лишь это слово звучало в голове.