***
— Может хватит на меня так пялится? Есть что сказать — говори, — Жан нервно вырвал набор корпус устройства УПМ из рук курсанта. Марко возится рядом доставая новую партию клинков, а Конни сложа руки опирается на стену. Оставалось пару минут до выдвижения к зданию мэрии. — Я тут слышал, что Ви собирается идти в разведку, — многозначительно кивая несколько раз подряд, Конни продолжал смотреть с хитрым прищуром. — И к чему ты это сейчас вспомнил? — не желая выдавать удивления и волнения от внезапного упоминания подруги, Жан чуть было не выронил механизм из рук. — Да так знаешь ли… прикидываю каковы теперь шансы увидеть и тебя в рядах разведывательного корпуса. Отложив устройство в сторону, Кирштайн вплотную подошел к Спрингеру, тыча указательным пальцем в область груди. — Конни, ты бы поменьше трепал ерунду и побольше занимался подготовкой к бою. Если твое УПМ отвалится из-за некрепких крепежей, в этом вини только себя, потому что болтал, вместо того чтобы все основательно проверить перед выходом. Его тяготило все происходящее вокруг. Было тяжело отпустить Вайолет, но он знал, что арьергард одно из самых безопасных мест. С другой стороны, биться с ней плечом к плечу внушало всегда чувство всемогущества; уже никакой растерянности, робости, неуверенности не существовало, если Ви поблизости. Однако сейчас, он как раз пытался избавиться от нужды в ее присутствии в центре, а Конни портил весь настрой своими намеками. — Ладно, остынь, — Конни оттолкнул друга и собрался уходить. — Как будет угодно. Верь, если хочешь, что ты не упустил шанс и сможешь увидеться с ней завтра на выборах. Но если трезво оценивать ситуацию, то ты облажался, так ничего и не сказав ей. Да что он и сам не знал? Оба рискуют погибнуть в этот день, но он все равно не смог бы сказать. Выпали Жан признание перед уходом, Ви бы точно не пошла в авангард. Или бы наоборот сбежала поскорей, лишь бы не видеть его больше. Он не знает, и может не узнать, но решил, что правильней будет подождать. Сам ведь говорил — "верь", а значит, не должен подвести. Он выживет. Через пару часов надежда на возвращение, которую они так прославляли в мыслях, рухнула когда обнаружили, что авангард пал, тридцать четвертый отряд сожрали титаны и единственным чудом выжившим остался только Армин. Зрачки его сократились до крохотных точек, из глаз не переставая лились слезы и скрипя зубами, он бормотал что-то невнятное. Титаны удачно выбрали своей целью именно газовое хранилище, оставив оставшихся солдат арьергарда без снабжения. Загнанные в тупик, ребята сидели на крышах и уже смирялись со своей гибелью. Даже присоединившаяся к ним Микаса не смогла вселить дух борьбы. — Если не драться — не победить, — провозгласила она и бросилась в сторону хранилища. Кирштайн задумался. Терять в таком положении нечего. Если не попробуют отвоевать штаб, то умрут напрасно. Та жизнь, о которой так мечтал, останется ничем. Поступить в военную полицию, рассказать матери о своем успехе и раскрыть Ви свои чувства — вот что на кону. Неужели тупо подохну в пасти титана? Разве такое я планировал? — думал Жан и принимая вызов судьбы, бросился в след за Аккерман. Прорываясь к штабу они потеряли шестерых солдат, что проложили путь к их спасению, своими костями. Жан знал о риске, знал что не все доберутся и кто-то падет жертвой. Но также знал, что придет время и он погибнет, помогая выжить другим. Проклятое доверие — негласный контракт друг с другом, где никогда не знаешь, чья сторона падет жертвой, а чья — станет уцелевшим героем. Переступая через трупы снабженцев, все понимали, как много они потеряли. Глядя на застывшие лица сослуживцев, вновь подступали мерзкие мысли, призывающие перестать надеяться и бороться. И только отыскав избежавших смерти солдат, кадеты смогли собраться с духом. Половина пути пройдена и отступать нельзя. — Очередное спасение? В этот раз их побольше будет, — бубнили солдаты между собой, помогая таскать со склада ящики с оружием. — М? До нас кто-то уже приходил? — Саша стряхивала пыль с подноса, когда услышала чужой разговор. — Да, девчонка из арьергарда. Ее послали к нам на разведку. Микаса приостановила чистку внутренней части стволов ружей, оглядываясь на говорящих. — Как ее зовут? — Ох, точно не припомню, кажется, кадет Ашфорд. Выражение ее лица не выдавало никакой тревоги, но выпавший магазин звонко прокатился по помещению неприятным лязгом. Жан оттолкнул ногой ящики на полу и направился в сторону отвечавшего. Взяв парня за воротник куртки, он впечатал его в кирпичную стену позади. — Ростом почти как я, с золотисто-бежевыми волосами, собранными в хвост, что подвязан белым платком. О ней ты говоришь? — Да, точно, она. — Где она? — приглушенно спросил Жан. Парень, оказавшийся в хватке Кирштайна, молча переглядывался со своей командой. Все окружающие прекратили подготовку оружия к бою, ожидая продолжения диалога. — Говори же! — Жан с новой силой ударил парня в стену, не выдерживая молчания. — Вы ее знали? — послышался сторонний голос. Подоспевший Марко оттянул друга за плечо и обратился к командиру отряда: — Да, она наша подруга. Скажите, пожалуйста, где она сейчас, мы переживаем за нее. — Мне жаль, но она погибла с нашей одногруппницей … Руки окончательно разжались, и Жан отступил назад. Как такое могло произойти? Чудовищная картина всплыла в голове показывая самое ужасное: как Ви пропадает навсегда в глотке титана. Неправда! Ложь! Полный бред! — Услышав о возможно еще живых снабженцах в большом зале, попросила спустить ее вниз. С ней отправилась девушка из нашей группы. Как только лифт опустился, мы услышали крики и поспешили поднять их обратно, но механизм заело. После нескольких попыток, нам удалось поднять лифт, но было уже поздно: пол кабины окровавлено, а рядом мы нашли куртку кадета. Весь состав поник. Известие о смерти знакомой стало тяжелым ударом. Продолжая сборы, каждый обдумывал процент успеха задуманной операции. Армин снова стал возвращаться к тому же состоянию, что и после кончины Эрена, всхлипывая на пару с Кристой. Марко помрачнел, но продолжал обсуждать какие-то детали предстоящего выступления с командующим другого отряда. Саша и Жан сидели дальше остальных, въедаясь взглядом в пустоту. Ничего не осталось. Шадис предупреждал, что друзья умрут и если повезет выкарабкаться самому, то станешь самым несчастным человеком на свете. Пережив впервые подобное, никто и представить не мог, что количество павших товарищей будет столь велико. Причислять к списку погибших Вайолет Кирштайн с Браус просто отказывались, хотя оба знали, что причина для ее смерти достойна. — Микаса, разве ваш отряд не должен был отступить? — Райнер почесывал затылок, неловко задавая вопрос.Непоколебимая вера
24 июня 2021 г. в 09:00
— Стена Роза атакована Колоссальным титаном! Внешние ворота разрушены!
Пара слов, с которых начался сплошной кавардак. Когда нам только сообщили об этом, в городе вовсю звонили колокола, оповещая жителей об угрозе. Толпы метались по улицам, несясь на всех парах к внутренним воротам стены Роза. Выкрикивание чужих имен, детский плач и рокот коней — звуки, доносившиеся до стен штаба гарнизона, вселяли обреченность.
Наш выпускной сто четвертый отряд завтра должен выбрать подразделение для службы. Сегодня в городе отряд объезжал посты в момент внезапного появления Колоссального. Мы с Райнером и Марко разгружали поставки оружия для стены, когда волны грязи и камней посыпались сверху строений, а после, в паре метрах от нас, в щепки разнесло ворота.
Мы выстроились перед капитаном Верманом, ожидая указаний. Физиономии моих сокурсников искривлялись в ужасе. Все понимали, как много погибнет сегодня, защищая стену Роза, не дожив до выбора подразделения. Военная полиция, гарнизон, разведка — все могло быть по-другому в жизни, выпустившись мы чуть раньше. Но, сейчас, мы здесь и попытаемся дать отпор титанам, пока силы гарнизона не смогут эвакуировать всех жителей.
Нас распределили. Меня и Микасу отправили в арьергард, где наша задача следить за ходом эвакуации населения и защищать внутренние ворота от прорвавшихся титанов. Я возмутилась, потому что хотела пойти на передовую, где, как мне казалось, во мне нуждались ли бы больше. Вокруг началась суета, и солдаты носились из стороны в сторону: кто-то затачивал клинки, другие закрепляли новые баллоны с газом, иные же сидели и рыдали на площади.
— Позвольте мне отправиться на передовую. Мои боевые навыки будут более полезны там, — на ходу тараторила я, поспевая за спешившим Верманом.
— Смеешь спорить с капитаном? Вы с Аккерман одни из сильнейших в отряде и понадобитесь мне в арьергарде, — взвинченный Верман уже на пределе и из последних сил сдерживается, чтобы не перейти на крик, но и я уступать не собираюсь.
— Но сэр, я не могу …
— Вайолет, — меня схватили за запястье, заставляя остановиться.
Кирштайн смотрел на меня исподлобья. Скопившиеся тучи на небе, делали черты его лица темнее, придавая грубости. После объявления о пробитой стене, он поник и держался отдаленно, отшивая всех, кто пытался к нему подойти. Завтра он должен был отправиться в корпус полиции, и новость о появлении Колосса заставила его, и всех остальных, задуматься о том, смогут ли они дожить до следующего дня.
— Ты отправишься вместе с Микасой к стене Роза.
— Нет, я …
— Послушай, — он яростно хватает меня за предплечья и смотрит дико, прожигая насквозь взглядом. — Ты сомневаешься в нас? Не ты ли говорила мне, что мы талантливы и сможем выжить? По-твоему, я не справлюсь?
Губы замерли, не зная что сказать. Подобное заявление разбило накатывающую во мне волну гнева и страха. Я и правда хотела пойти в авангард, чтобы защитить друзей, не дать погибнуть другим напрасно. Но какая же я все-таки бестолочь! Жан, Марко, Энни, Райнер и остальные мои товарищи вошли в десятку лучших выпускников. Неужели они не выживут? Неужели позволят каким-то тупым титанам сожрать себя?
— Выполняй свое задание и будь спокойна за нас, — в этих словах уже отсутствовал былой тон злости.
Меня затрясло от сказанного. Я приблизилась и обняла его. Уверенным движением Жан прижал меня ближе, позволяя услышать, как неистово колотилось его сердце. Мы вцепились друг в друга, не желая отпускать. Позади я видела Марко, выдавливающего улыбку, стойкую Сашу, успокаивающую какого-то курсанта, ухмыляющегося Конни. Та гибель, ужас и скорбь — все, что до этого мне приходилось лишь слышать в сквозивших рассказах солдат, сейчас угрожало нам. Вдохновение и рвение в бой, которое охватывало ранее слушателя, сейчас как солдата меня только смешило. Как вообще можно испытывать нечто подобное, когда близкие люди к концу дня рискуют стать холодными трупами? Мне уже довелось пережить трагедию смерти близких и подобного допустить я больше не могу.
— Не смей умирать, — шипя, выдаю я вглубь коричневой куртки, сдерживая нахлынувшие слезы.
— Верь в меня. В нас.
Он кладет ладонь мне на голову и, едва касаясь макушки, оставляет невесомый поцелуй. Слышу, как он глубоко вздыхает и после отстраняется.
— Иди, — последнее, что он говорит мне, прежде чем развернуться и удалиться.
Я не в состоянии сдвинуться с места, продолжаю провожать его силуэт. Он так просто ушел? Пара выкриков сослуживцев выводят из ступора и заставляют пойти согласно приказу к внутренним воротам. Но каждый раз удаляясь все дальше, меня охватывала паника возможной утраты.