***
— Конни, ты идиот! — всплёскивает руками Жан, услышав слова друга. Он доверил ему плевое дело, просто привести Вайолет в штаб. Сам бы сделал, если бы не собрание старших по званию. Только подумать, Спрингер её потерял! — Я думал, она следует за мной, — мнется он, делая пару шагов назад. А ведь он говорил Ви, глупая отговорка. — Отвлекся на шум и раз! её уже нет! Ханджи шумно вздыхает, покачиваясь на стуле. — Нам это аукнется. Доверие народа подорвано, другие подразделения тоже настроены не лучшим образом. Ее исчезновение будут расценивать как причастность к заговору новобранцев. — Ханджи, — обращается к женщине Жан. — Вы же знаете, что это не так? Командующая отвечает бесцветно. — Я позвала ее как раз затем, чтобы в этом убедиться. — Позвольте отправиться на поиски. — Нет, — друзья, уже было хотевшие выйти, удивленно замирают. — Поднимем лишний раз шум и тогда разведку вовсе отстранят, если не закроют в карцере. Но и утаивать об ее исчезновении тоже непозволительно, полетят головы. Зое хватается за голову и, зарываясь пальцами в волосы, взвывает от безвыходности. Армин глубоко задумывается, глядя в одну точку, Микаса прячет нос в шарфе. Положение дел становится хуже. Кирштайн недоверчиво смеряет Конни взглядом и, беря под руку, выводит из кабинета. Не верит он, что девушка вот так растворилась в воздухе. — Говори, где она, — грубым тоном приказывает Жан. Спрингер только отводит глаза, делая вид, будто не понимает, о чём тот говорит. А вот когда его хватают за ворот, невозмутимость трескается. — Конни! Подкравшаяся незаметно Дрейс наигранно кашляет, привлекая внимание парней. Позади нее стоит Вайолет, укрываясь от прожигающих взглядов и робко осматривая пустые стены коридора. — Ваша пропажа? — цыкает языком Хитч, подталкивая Ви вперед. — Прошу, Мария Андерсон. Ви раздраженно шипит и, натягивая невинную улыбку, скромно машет рукой ребятам, на что получает злой взгляд Жана. Он отпускает друга, и теперь всё его негодование обращается к девушке. — Где ты была? — Заблудилась… — И набрела на гауптвахту, прямиком в гости к Йегеру, — Кирштайн от шока даже приоткрывает рот. Дрейс, не желая впутываться в эти разборки, спешит сказать. — Ей повезло, что она встретила меня, иначе уже сидела бы в соседней камере с вашим дружком. В общем, я умолчу о случившемся, мне проблемы не нужны, поэтому позаботьтесь о том, чтобы тоже держать рот на замке. Оставив провинившуюся Элфорд на парней, Хитч уходит. Чувствуя себя виноватой, Ви шепчет, что объяснит всё в присутствии других. Жан соглашается, хотя внутри жжет обида, что она вот так, под шумок, ушла. После у них будет серьёзный разговор, зарекается он. В кабинете воцаряется напряженная тишина, когда среди них появляется Ви. С одной стороны, Зое поуспокаивается, ведь одна из главных проблем сама любезно пожаловала к ним. С другой, она злится на такое своеволие со стороны Элфорд. Она совсем не знает девушку, поэтому доверять ей сложно. После предательства Эрена и других солдат разведки следует сохранять бдительность и трезвость ума.***
Уговорить Хитч не разбалтывать о моем проникновении оказалось непросто. С одной стороны, лучше замять дело, иначе всем работающим солдатам грозил бы выговор или увольнение за то, что гоняют балду на работе. С другой, я всё же не простой солдат, а вражеский, к тому же и владею силой титана — упустить меня означало бы обречь всех на смерть. По мнению тех, кто не в курсе всего. Я предложила Хитч золотую середину — пускай передаст меня в руки главнокомандующей разведки, ведь это из-под их носа я улизнула. И сослуживцы не пострадают, и я буду под надзором. Она серьёзно рисковала, но все же согласилась на предложение, и вот я здесь. Судя по кислым минам ребят, я их не шуточно так напрягла. — Я хочу извиниться. Это серьезный проступок, но иначе вы бы не позволили мне увидеться с ним. Самым грозным взором меня награждает Ханджи, сидящая напротив. Мое появление она восприняла хорошо, пока не узнала, где я пропадала. — Зачем ты ходила к нему? — Узнать, на что он рассчитывает в будущем, — то, с какой надеждой ожидают продолжения Армин и Микаса, на секунду даже заставляет задуматься, стоит ли договаривать. — Конечно, он ничего не сказал мне. — Откуда нам знать, что ты не врешь? — Зое наклоняется вперед, ставя локти на свои колени. — Тебя подозревают в сговоре с ним. Мы не знаем точно, пересекались ли вы с Эреном после его исчезновения в Марлии, но, учитывая его замысел с Зиком, тебя тоже считают замешанной. — И как же мне доказать обратное? Я рассматривала подобный вариант событий, когда мы с Хитч направлялись сюда. Именно она высказала мне, что якобы я пособник Йегера. Мое поведение действительно вызывает вопросы. Несмотря на то, что я выполнила приказ и избавилась от Энни в день нападения, после я схлестнулась с Эреном, а по прибытию на остров тайно ушла увидеться с ним. Подозрения Ханджи обоснованы. — Зная, чем кончится та ночь, я бы никогда не согласилась следовать вашему плану. Сотни убитых и пострадавших, разрушения и боль — не этого я хотела. Отмыться от такого не получится, но, возможно, ещё не всё потеряно. Арлерт до того выглядевший отстраненным, оживляется. — Что ты предлагаешь? — Довериться мне. История бывалая. Как говорила Саша, когда-то только на это пришлось уповать властям, когда открылись способности Эрена. Просить о таком снова очень наивно, учитывая, что Йегер предал их милость. — Я верю, что мирные переговоры — это всё ещё выход. Главной задачей является не допустить новой атаки. Елена упоминала о тайном соглашении Зика и Эрена. В чём его суть? Услышав краткий пересказ от Армина, волосы встали дыбом. Уничтожение части населения за пределами стен — звучит просто безумно. Неужели они готовы на это пойти? Хотя, после того, что случилось на площади в Ребелио, это видится нашим единственным спасением. Гул земли — угроза, после которой мне с трудом верится, что мой план действий вообще стоит оглашать. — Мне вот интересно, — подает голос Конни. — раз для активации гула земли требуется взаимодействие с Координатой, то почему бы Зику просто не воспользоваться Вайолет? — Потому что она — Вольная Координата, — опережает меня Жан. — Она не зависима даже от титана королевской крови. — Чтобы провернуть такое, как я понимаю, понадобилось бы большое давление на Ви, — размышляет Армин. — Если верить пересказам Елены от Зика, подчинить себе Вольную Координату попросту невозможно. — За всё время нашего знакомства Зик никак не пытался контактировать со мной. Более того, избегал общения и наедине мы никогда не говорили. Самый простой путь для него это просто сожрать меня. Однако, как сказала Энни, переплетении Вольной Координаты с другим разумным титаном приведет к гибели носителя. Учитывая это, и то, что Зик знает больше остальных, можно считать это правдой. — Однако возможно и то, что он ожидает более подходящего момента, — предполагает Арлерт. — Нам неизвестны его мотивы, поэтому Вайолет может угрожать опасность. Итог наших суждений заставляет Жана крепче стиснуть кулаки. Судя по взглядам друзей, они вполне согласны пойти на такой риск, однако Ханджи всё ещё сомневается. Её зрачки мечутся, обмозговывая информацию. — Да, — проговариваю я, заставляя её снова поднять голову на меня. — Стоит поберечь меня. Разведкорпусу пригодятся люди в будущем, верно? Женщина сначала не понимает, но позже, кажется, припоминает. — Поддержите меня, Ханджи. Разведчица закусывает губу, скрывая часть лица рукой. Не представляю, как тяжело ей сейчас, учитывая происходящее. Я бы сама себе не поверила, если быть откровенной, но лучше вариантов у них нет.***
Разойдясь, мы с Жаном идем в сторону госпиталя в немом напряжении. Должно быть, я задела его тем, что скрыла желание наведаться к Эрену. Он старается сохранить спокойствие, но идет мрачнее тучи, да ещё и шаг ускорил, что я едва поспеваю. Я нагоняю его и, врезаясь в его спину, обвиваю руками талию. Жан останавливается. Утыкаясь в строгую ровную спину, смыкаю от волнения руки крепче, говоря невнятно куда-то в его плащ: — Я виновата, но не злись. Жан накрывает своими большими ладонями мои на своем поясе, нежно оглаживая костяшки. — И почему ты всегда думаешь, что я держу на тебя злость, — нравоучительным тоном говорит он. — Но я и правда огорчен, что ты забываешь самое простое. Он поворачивается ко мне, не выпуская моих рук. Я медленно влюблённо разглядываю его, думая, какой же он замечательный. Такие добрые карие глаза смотрят с тем же чувством в ответ, губы, такие манящие, расплываются в родной улыбке, заставляя меня ощутить, как горят щеки. — Скажи мне, чего ты хочешь, я всегда тебе помогу. Мы условились, что будем вместе справляться с трудностями, — одна его рука перемещяется на мой затылок, поднимая табун мурашек. — Я не оставлю тебя. Жан Кирштайн снова разбивает мне сердце, но, хоть это чувство и граничит с болью, наслаждение доставляет всё же больше. Это отличалось от всех других его слов. Мы столько пережили, и всегда меня одолевали разные эмоции рядом с ним, но сейчас сказанное кажется острее всего остального. Мне хочется улыбнуться, заплакать и поцеловать его одновременно. Тайна, которую я никогда не разгадаю — как у него выходит заставить мое сердце биться как сумасшедшее и закружить голову обручем. Но при этом я всегда буду чувствовать покой и защиту. Вместо слов я обнимаю его так сильно, как только могу. Мне хочется раствориться в его руках, забыв обо всём, что происходит. Знаю, я постоянно ухожу от тебя, а потом мечтаю, как бы хотела быть с тобой. Но я постараюсь исправиться. Обещаю впредь ничего не утаивать и если нужна помощь — обращаться к тебе.***
По приходу в палату мы застаем Сашу в кругу семьи и Николо. Повар принес много еды, и Саша велит нам хорошенько поужинать с ними. Я увидела ее родителей и младших приёмных детей. Правда, Саша расстроилась, что не вышло познакомить меня с Каей, старшей после нее в семье. Девочка осталась присматривать за другими детьми, и, упоминая это, Блаус с гордым видом начинает нахваливать ее, говоря о том, какая она заботливая и добрая. Я невольно вспоминаю Зофи и тут же пытаюсь забыть. Не стоит сейчас омрачать всех своей скорбью. Пока меня не было, Саше принесли костыли и она уже попробовала с их помощью пройтись по палате. Николо с упреком говорит ей, что стоит поберечь силы, но тут же вызывается прогуляться с ней завтра, дабы все проконтролировать. Ненавязчиво разведчица намекает, что сегодня я могу быть свободна, чему Жан оказывается очень рад. Кажется, эти двое внегласно о чем-то договорились. Когда на улицу опускаются сумерки, Жан прощается со всеми и утягивает меня следом за руку. Несмотря на душный день, вечер настолько свежий и теплый, что усталость отходит на второй план. Хочется и дальше просто бродить по старым знакомым улочкам, держась за руки. — Даже не спросишь, куда идем? — с насмешкой говорит Жан и заворачивает на менее оживленную улицу. — Совсем неинтересно? — Пока ты держишь меня за руку, мне слишком хорошо, чтобы задумываться об этом. Смутившись, он отворачивает голову, делая вид, будто не слышал ничего. Но я нагло заглядываю ему в лицо и вижу, как на щеках играет заметный румянец, а на губах расцветает нежная улыбка. Щемящая душу умилительность одолевает меня, и я, не в силах противостоять желанию, поддаюсь. Притягиваю Жана за воротник, чтобы потеряться в его медовых глазах. Кончиками пальцев касаюсь его век, побуждая его прикрыть их. Он в слепую подается вперед, но я опережаю его, проходясь губами от лба к носу, а потом к покусанным губам. Целую легко и чувственно, понимая, что увлекаюсь, и всё на грани того, чтобы перетечь в жадную страсть. Я пытаюсь отстраниться, но Жан не даёт, обнимая меня за шею. — Постыдились бы, — вторгается чей-то голос, заставляя нас оторваться друг от друга. Говорившей оказывается какая-то прохожая женщина, недовольно качающая головой и обходящая нас, как большую лужу. — А чего мне стыдиться, — выпаливает Жан ей в след, продолжая держать меня, будто я сбегу. — Она, вообще-то, моя девушка. Предотвращает его следующие слова мое приглушенное хихиканье. В нем так внезапно проснулось юношеское бунтарство, что я не в силах сдержать смех. Раньше, когда нас застукивали, он ругался на всякого посмевшего испортить момент. Хоть все и знали о нас, он не проявлял чувств на публике, разве что в кругу своих. В Марлии же научился осаждать всякого ледяным взглядом и без стеснения обнимать меня на глазах у других. Сейчас сковывает меня в объятьях, кладя на макушку подбородок, что у меня даже нет возможности пошевелиться. Когда закат догорает, мы добираемся до дома, в котором живут ребята. Он в основном ничем не отличается от общежития, но квартир существенно меньше, как и обитателей, соответственно. Отряду Леви выделили новый дом в самом спокойном районе Стохеса. Тут к слову пришлось упоминание, что Жан, вообще-то, у меня командующий офицер и совсем скоро может получить повышение до капитана. Он всегда стремится к большему, поэтому его цели непременно достигаются, ведь он ради этого упорно трудится. Пройдя элитный отряд он стал куда терпимее и устойчивее, при этом усовершенствовав свои навыки боя. Ему не стану говорить пока, но я очень горжусь его достижениями. Поднявшись на третий этаж, Жан останавливается около комнат. — Саша сказала, что ты можешь переночевать у нее в комнате, — он запинается и добавляет. — Но я хотел бы, чтобы ты осталась у меня. В военном общежитие он то и дело проскальзывал ко мне ночью в комнату. Со временем я уже даже не удивлялась, когда засыпала одна, а просыпалась в руках Жана. — Хорошо. Как гостеприимный хозяин, он предлагает мне поужинать, хоть мы до отвала наелись в больнице, и ванну, которую я бы приняла, но измор всё больше одолевал меня. Скромно умывшись, я расплела косички и отложила платок на стол. Пока Жан в ванной, я решаюсь прилечь, не вынося тяжести тела. Глаза слипаются, а холод подушки такой приятный, что я решаю поддаться чарам дрёмы. Сквозь сонную пелену чувствую лишь то, что меня обхватывают руками, и становится гораздо теплее. И перед тем, как окончательно увязнуть в темноте, ощущаю невесомое касание где-то в области щеки и уголка губ.