***
Прислонившись к ограде, что окружала Гарцующий Пони, мужчина средних лет внимательно наблюдал за входом в заведение, ожидая, когда четверо хоббитов спешатся и войдут. В его планы не входило, чтобы те решили, что он за ними следит. Наконец, из двери трактира выскочил какой-то хоббит и спешно начал расседлывать пони, что сопровождали путников. Темной тенью путник скользнул внутрь трактира и огляделся, выбирая укромное местечко. Сегодня здесь было особенно людно: помимо местных завсегдатаев тут остановилось два каравана: если гномы не волновали дуандана, то люди с юга могли представлять угрозу. Он оглядел помещение, оценивая посетителей, что могли выдать их Черным всадникам, и замер, наткнувшись взглядом на рыжеволосую девушку, что выглядела инородно в этом трактире. Она сидела в одиночестве, за небольшим столом, хотя вокруг теснились люди, то и дело поглядывая куда-то под стол, но что находилось там он не видел. Если бы не цвет ее волос, то Арагорн принял бы ее за эльфийку, но среди них практически не было обладателей такого оттенка волос, а те немногие, что имели давно погибли. Вскоре, когда нерасторопный служка принес ему ужин, появился Лавр и подсел к ней. Мужчина попытался прислушаться, но громкие возгласы веселящихся хоббитов, подле которых он сел практически заглушали их разговор. — Я сожалею, — разобрал, наконец, он, но разговор снова заглушил взрыв смеха. — Ничего, только. Знаете, начали ходить слухи о черных всадниках… Говорят, что от них веет ужасом и смертью, — услышал продолжение он, нахмурившись еще сильнее, при фразе девушки, — Назгулы. Значит, произошло, то, чего мы все опасались, — Девушке явно что-то известно, кивнул сам себе Арагорн, — Значит, война. Как в тех легендах, — продолжал трактирщик, — Да, пока только на юге, — припечатала незнакомка. Дальше все заглушила затянутая Длинноногом залихватская песня. Следопыт внимательнее присмотрелся к ней: молодая лет 20-25 с длинными чуть волнистыми волосами девушка одетая походный костюм, что изредка надевали женщины из людского племени. Стройный стан подчеркивал темный, практически черный, кожаный корсаж, одетый поверх алой блузы, продолжающийся фалдами, что походили на низ мужского камзола. Бледная, чуть покрытая загаром кожа выглядывала через небольшой вырез полураспущенных завязок красного шелка. Темные наручи были украшены серебристой вышивкой в виде восьмиконечной звезды. К талии крепился пояс с ножнами для кинжала. Незнакомка, внезапно, захватив запыленный в дороге плащ, направилась к выходу из заведения, и мужчина заметил брошенную в ее спину смесь злобных и похотливых взглядов со стороны наёмников, охранявших отряд с юга. Шестеро из их компании, пошатываясь от выпитого последовали за ней. «Пускай сама разбирается со своими проблемами» — подавил мелькнувшее чувство совести мужчина, непроизвольно напрягая слух и сосредотачиваясь. Снаружи не доносилось ни звука после нескольких пьяных выкриков компании, поэтому, когда рыжеволосая в одиночку вошла в трактир следопыт единственный заметил запачканные в мокрой грязи сапоги и капли крови, пропитавшие плащ, что она держала в правой руке. — Эй, Ноб! — поймала девушка проносившегося мимо хоббита, — Найдешь кого-нибудь, кто почистит мой плащ, — протянула она ему, запачканную вещицу, устремившись к оставшемуся стоять свободным столиком.***
— Кальтаэльвен, сколько лет сколько зим! — оглушил всех радостный вопль одного из гномов, что заметил давнюю знакомую. «Значит, эльфийка все-таки» — пронеслось в голове у наблюдателя, прихлебнувшего пива. — Я тоже рада видеть тебя Порин, — мягко улыбаясь обняла его девушка, — Пошли за столик поболтаем обо всем, — потянула она гнома, подальше от подозрительного дунадэна. — Я, действительно, рада тебя видеть. Давно не был в Железных Холмах? — испытывающие глядя в глаза старого купца спросила эльфийка. — Оттуда только. Знал бы, что творится на востоке в жизнь бы не поехал. Пол отряда полегло, отбивая нападение гоблинов. — Они опять возобновили атаки? — нахмурилась девушка. — Да, странные дела творятся на востоке. Орки все чаще совершают набеги с юга, нападают даже днем. А ты сама, что здесь забыла? — обвел он глазами трактир. — Ждала брата, но он похоже погиб на востоке. Мы сбежали на острова. Истерлинги, — пояснила на его недоумевающий взгляд. — Тол Химринг? — Да, он самый. Восстановили его потихоньку. Только мне, навряд ли, придётся отсиживаться здесь, — девушка бросила вокруг настороженный взгляд и тихо продолжила, — Пообещай сохранить в тайне, то, что я скажу тебе. — Когда я болтал лишнего? — невесело усмехнулся старый гном. — Хорошо. В Мордоре, как ты уже понял, Саурон вновь стал собирать силы зла, — выдохнула она, — Однако, потеряв Кольцо, Гортаур лишился большей части своих сил. Теперь Кольцо вновь всплыло, не сгинуло в бездну, как мы надеялись, а вновь появилось, и теперь он ищет его, отчаянно ищет, — Порин растерял былую веселость, — Также до меня дошли слухи, но проверенные, что Курумо присоединился к темной стороне. Если они найдут его, — голос девушки, чуть дрогнул, — Время Первых Детей Илуватора заканчивается. Мы утратили былое могущество. Если они найдут, то Средиземье падет. Возможно будет новая Война Гнева, но большинство падет. — Война, здесь, на западе? — помрачнел гном, — И что ты предлагаешь? — Тебе не вмешиваться. Постарайся убедить сородичей подготовиться к атакам на Эред Луин. — А ты? — Попытаюсь не дать им добраться до него и разыскать способ уничтожить его. Это единственное, чем я могу почтить память моего брата. — Истерлинги не Саурон, — веско заметил Порин. —Да, но именно он погубил Келебримбора, вынудив его изготовить остальные кольца, — грустно улыбнулась рыжеволосая, — Считай, что я решила отомстить или искупить вину Нашего Дома. — Твой отец знает, девочка? — иронично хмыкнул пожилой гном. —Я на тысячелетия тебя старше, — прошипела эльфийка, —Нет, я не хочу его волновать. Он — одна из причин. Пожалуйста, не спрашивай, — приложила палец к хотевшему было спросить купцу. — Ты изменилась с прошлого раза, — задумчиво заметил он вместо вопроса, — Что-то смогло тебя, наконец, выковырнуть из оболочки отрешенности и цинизма. Ты взволнована и хоть в чем-то уверенна, — пояснил на вопросительный взгляд рыжей. — Я ни в чем сейчас не уверенна. Знаешь, мне кажется, что я вот-вот сорвусь с обрыва. И дороги назад нет, — девушку вновь поглотили воспоминания.***
— Будете внимательнее, госпожа! — тренировочный меч вылетел из рук молодой эльфийки. Темноволосый эльф, уже отпустивший бороду, кивком указал на него, требуя продолжения. Девушка с азартом схватила затупленный клинок и бросилась на мужчину, что с легкостью блокировал удар, производя быстрый выпад, что она с трудом задержала лезвием. Лязгнула сталь и оружие в руках девушки покрылось трещинами. Послышался смех со стороны сражающихся рядом братьев. Бросив на них яростный взгляд эльфийка кинулась за новой болванкой, собираясь вновь атаковать. — Не горячись. Иногда лучше немного задержаться, чем быть убитым. Немного расслабь запястье, не фиксируй его при парировании. Позволь клинку противника соскользнуть со своего клинка. Твоя сила ловкости и скорости, а не в чистой мощи, — поправил Ханакар ее хват на перетянутом кожей эфесе, — И перевязывай стертые пальцы перед тренировкой, не стоит так усердствовать в обучении. Будут мозоли. — Отец говорит: если играть все равно появятся, — встала в начальную стойку молоденькая эльфийка. — Брось, сестренка, ты занимаешься так усердно, так как это единственное, в чем ты можешь обойти меня, — засмеялся светловолосый эльф. — Ах, ты, — бросилась было она на Элмахтара, но была остановлена. — Ваш противник я, — поймал ее за подмышки учитель, — Повторим показанный ранее прием. Элмахтар, пропускаешь удары с слева, внимательнее. Ломематиар, цель твоих ударов брат, в не его меч. Не отвлекайтесь, — прикрикнул на них старый военачальник, что обучал эльфов еще в Амане. Девушка выдохнула и прислушалась: скрип гальки на пляже немного левее, значит ее учитель перенёс вес на левую ногу и атакует справа. Меч ее противника дернулся с места, но девушка присев закрыла мечом весь корпус. Доля секунды и клинки соприкоснулись, но мгновение спустя клинок уткнулся ей в шею справа. — Не забывай об инерции удара, не блокируй удар в позе, из которой сложно уйти. Кальтаэльвен у тебя было преимущество, но ты выбрала статичную позу не фиксируя оружие противника. Еще раз, — отчитал ее Ханакар. — Мой друг, прервитесь ненадолго, — легко сбежал со ступеней замка отец, — А лучше заканчивайте, сегодня прибудет мой племянник. Чайки уже кричат о его прибытии в гавани. — Господин Макалаурэ! — почтительно склонился старый нолдо. — Сколько просить. Брось пустые формальности. Я не отец и даже не братья, я никогда не искал власти, — нахмурился темноволосый певец, — Более того, когда-то ты был моим учителем. — Хорошо, но Вы все же остаетесь главой Первого Дома. Вы могли бы претендовать, — вновь завел разговор преданный лорд. — Хватит. Я никогда не стану претендовать на корону. Мне она не нужна, равно, как и очередная братоубийственная междоусобица, — обычно спокойный голос певца звенел сталью, — Я лишь недавно собрал крупицы того эльда, что был до клятвы, — голос его смягчился. Бородатый нолдо неохотно кивнул, собирая разбросанное на площадке оружие. Тем временем менестрель печально улыбнувшись приблизился к эльфийке. — Ты так похожа на меня в раннем детстве, — поправил он выбившуюся рыжую прядь, — Запомни дитя моё. Не ввязывайся в кровопролитные войны, они принесут тебе лишь погибель. Кровь твоего деда проявилась в тебе сильнее всего. Это одновременно и величайший дар, и могущественнейшее проклятие. И запомни: Когда менестрель берёт в руки клинок, лютня сгорает в огне. Когда-нибудь ты поймешь, — пристально глядя в глаза дочери произнес Кано. — Отец… — Жду тебя через час у себя в кабинете пора тебе получить собственную арфу, — резко развернувшись в сторону замка эльф покинул галечный пляж. — Что это было? — удивленно шепнул ей темноволосый брат. — Не знаю Ломематиар, — тихо пробормотала девушка.***
— Кальтаэльвен, ты в порядке, — попытался достучаться до потерянной в глубинах сознания эльфийки гном. Медленно, словно в каком-то забытье, девушка потянулась потрепанному чехлу с небольшой посеребрённой арфой. Вытянув инструмент, она словно загипнотизированная посмотрела на него и собственные пальцы. — Кальтаэльвен, что ты? — попытался вывести ее из транса старый приятель, — Мифрил, — поражено выдохнул ее собеседник, разглядывая инструмент, — Не стоит размахивать ей, здесь, посреди жулья. Девушка, наконец, оторвалась от разглядывания инструмента, и, даже не став настаивать драгоценные колки, коснулась струн. Последняя чаша — прощанье — вино золотое В молчанье по кругу серебряный кубок идёт Никто не вернётся из этого боя Последнюю песню сегодня певец допоёт. В бой, через смерть страшен путь и далёк Песня замрёт в тишине, Когда менестрель берёт в руки клинок, Лютня сгорает в огне. Тихий едва различимый звук голоса эльфийки, окутанной коконом сомнений, пронёсся между заполненными столиками трактира постепенно наполнившись внутренней силой. Странник внимательно прислушивающийся в надежде, что собеседники перейдут на всеобщий одним из первых, заметил, что эльфийка сейчас не владеет собой. Ему показалось, что девушка прощается с чем-то ему неизвестным. В битве равны перед смертью Сказитель и Воин Рука менестреля обнимет меча рукоять В глазах обречённость, но бледные лица спокойны Война на пороге, но в битве им не устоять Поёт менестрель, голос чист и высок Песня звенит в вышине Когда менестрель берёт в руки клинок, Лютня сгорает в огне. Негромкий голос проник в каждого заставая стихнуть разговоры среди разгоряченной толпы. Песня была наполнена тревогой и тихой печалью, что проникала в сердце каждого, хотя немногие могли разобрать содержание песни. Пусть обучали науке владенья оружьем Всё же певцу не под силу воителем стать Меч менестрелю держать тяжело и не нужно Ещё тяжелее его для убийства поднять Рыцари песни и дальних дорог Гибнут в жестокой войне Когда менестрель берёт в руки клинок, Лютня сгорает в огне. Во внезапно замолчавшем зале появились трое хоббитов, еще не захваченных магией песни и, прищурившись в неясном свете большого камина, осмотрели просторный зал. Окончился пир, и допета последняя песня Железные струны в последний раз гладит ладонь Пора — на пороге застыл в ожидании вестник И бережно лютню певец опускает в огонь Кто-то из группки хоббитов, наконец, заметил спустившихся сотоварищей и громко хлопнул в ладоши, заглушая мелодичный голос. Магия момента рассылалась на мельчайшие осколки, и постепенно трактир стал возвращаться к привычной жизни. Чисто и звонко зарю поёт рог, Порванной вторя струне Когда менестрель берёт в руки клинок, Лютня сгорает в огне. Девушка с волосами цвета огня последний раз проводит по струнам и замирает на несколько секунд. — Кальтаэльвен, эй ты, здесь, — перешел на всеобщий гном, тряся девушку за плечо в попытках привести ее в чувства. — Когда менестрель берёт в руки клинок, лютня сгорает в огне, — выдохнула она и внимательно посмотрела строму купцу в глаза, — Война будет, Порин. И мне придётся броситься в самое ее пекло. У меня есть еще одна просьба к тебе: Хоббитания и окрестные селения, — гном прищурился, — Их снесут эти разборки. У нас слишком мало воинов, чтобы выставить защиту. Поговори с сородичами. — А эльфы, что живут в Лесном угле? — нахмурился он, — К тому же малые гномы, Вы до сих пор с ними возитесь? — Ты о Гильдоре иже с ними? — скривилась Кальтаэльвен, — Они покинут этот край раньше, чем первые отряды темных сил доберутся до сюда. Что же до гномов, что были изгнаны — они верны клятве предков. Мы не предаем верных нам. — Ты его ненавидишь, — констатировал гном, — И что было? — и наткнувшись на недоуменный взгляд девушки пояснил, — Песня. — Давняя история. Я слышала ее лишь однажды на излете Второй Эпохи. Я приняла решение, но не дам огню войны изменить меня, — чуть улыбнулась девушка, — Что же до этого эльфа — я не люблю предателей, — она оглянулась, — Твои приятели заждались тебя. Иди. Я скоро догоню, — подтолкнула она Порина, — Мне нужно поговорить с отцом, — пояснила она.