Радикал

Глава Шестнадцатая. Беспокойный город. 28.01.2011. 21:00. США. Штат Массачусетс. Броктон-Бей. — Добрый вечер, Уильям. — Произнёс Смит, когда гудки в телефонной трубке сменились коротким: «Гаррисон на связи». — Ты уже ознакомился c делом, что я переслал тебе? — Ознакомился. — Почти сразу донесся до него усталый ответ загруженного работой человека. — Ты ведь не просто так отправил его? — Нет, не просто так. Нам понадобятся твои люди сегодня ночью. Всё должно будет выглядеть так, будто проводится полицейская операция. В прошлый раз мы дали маху и этой ошибки не должно повториться. К тому же эта операция вполне официальна. Там о ней знают. — Хм, то есть и сейчас работать будете вы? — Да, — Согласился Смит. — От вас потребуется только контроль периметра. Всё остальное мы берем на себя. — И когда запланировано начало операции? — Через четыре часа. — Ответил Смит, мельком глянув своё запястье. — Ещё позже сообщить не мог? Думаю, нужно встретиться, чтобы обговорить детали. — Хорошо. Ты знаешь, где меня найти. Смит отложил телефон и глянул на сидящего на диване Грега, упорно делающего вид, что ему интересно происходящее в экране старенького телевизора. К сожалению для Грега, из-за недавних проблем с попыткой «ограбления» уютные апартаменты отеля им пришлось сменить на стылые стены старой квартиры из заначек «конторы». Несмотря на то, что дело с тремя трупами удалось замять, им пришлось перебраться на север города, светиться в Даунтауне и дальше стало рискованно. Перестав изображать заинтересованность в выпуске новостей погоды, водитель с немым вопросом в глазах посмотрел на работодателя. — Ты не отвлекайся. — Бросил Смит, — А то пропустишь нападение Левиафана. — Пф, — С недовольством хмыкнул Грег, но лицо отвернул. Смит усмехнулся на реакцию водителя. Он выкурил одну сигарету, другую, и вот ещё один бычок был вдавлен в прозрачное дно пепельницы, когда раздался звонок в дверь. Смит кивнул Грегу. Тот прекрасно понимая намёки, поднялся с дивана и скрылся в коротком коридоре. До слуха Смита донеслись звуки открываемого замка, скрежет современной музыки и шум проезжающих машин. Вскоре всё стихло, остались только звуки ботинок ступающих по отсыревшим половицам. Но и они затихли, когда в комнату вошёл немолодой мужчина с бросающейся в глаза выправкой отставного военного. Грег, судя по отсутствующим звукам второй пары обуви, остался за входной дверью. — Садись капитан, — Смит не поднимаясь, кивнул гостю в сторону дивана. — У нас не так много времени, как могло бы показаться. Уильям Гаррисон, не проронив ни слова, уселся на диван напротив Смита. — А я то думал, что в январе тридцать один день. — С намёком бросил Гаррисон, не скрывая своего недовольства складывающейся ситуацией. — И что у меня ещё есть время. И без того хватает проблем с «войной» двух банд. — Проблем? — Усмехнулся Смит. — Не слышал, что бы Ящерица или его цепной Бес хоть раз вмешивались в перестрелку с момента задержания Скребка силами СКП. — В городе хватает отребья и без чертовых масок, — Пожал плечами Гаррисон, не став вестись на легкую подначку. Сам отставной военный сомневался, что Скребка смогли бы взять, если бы его люди к тому моменту не связали боем «Барыг» и людей Лунга. — И такое ощущение, что на месте одного убитого уже к вечеру вылезают двое. Гаррисон дернул плечом и продолжил: — Пока не найдем их ухоронки о победе и речи быть не может. И если с Барыгами всё более-менее ясно уже сейчас, то Лунг - та ещё загадка. Мы не знаем ни сколько у него оружия, ни кто ему поставляет его. — С его оружием мы и сами не вполне разобрались, но зато у нас появился шанс пресечь торговлю людьми на всём северо-востоке США. — Ты про сегодняшнее дело? — Да, — Кивнул Смит. — Рейд на Рынок принёс свои плоды. Кое-кто раскололся, мы потянули за ниточку... сегодня мы ударим одновременно в нескольких городах. — Лунг похищает людей не только в Броктон-Бей? — Нет. — Смит достал третью сигарету. — Тут у него только транзитная база. Остатки местного порта он использует как способ вывоза людей в Канаду. Оттуда их перевозят по всему миру. — А когда его самого ликвидируете? И разве не правильней было бы оторвать голову этой змее, вместо того, чтобы рисковать, бросаясь на её хвост? — Не в этот раз. Лунг сдохнет в первых числах февраля. Если он не вздумает помешать нам сегодня лично. Но это нежелательно. — Империя 88. — Понимающе кивнул Гаррисон. — Да. Кайзер и Лунг должны сдохнуть одновременно. Я так решил. Жили они долго и счастливо, и умерли, блядь, в один день. — С ненавистью в голосе согласился Смит. — Впрочем, если Лунг хочет подохнуть сегодня, я не стану его отговаривать. — Он в одиночку дрался с Левиафаном, — Заметил Гаррисон. — Уверен в том, что сможете его завалить, не разрушив город? — Он пикнуть не успеет. — Уверенно ответил Смит. — Да и Кайзер не так прост. — Продолжил Гаррисон. — И Кайзер сдохнет в тишине. — Не теряясь добавил Смит, хорошо зная, что его сегодняшние враги не жили бы так долго, если бы правительство США хоть раз всерьёз задумалось над их ликвидацией, а не тянуло кота за хвост. — И жену его прихлопнем, если сунется в город. Мы тоже не так просты, капитан. — Закончил Смит. Гаррисон вежливо промолчал. Вместо этого, выдержав паузу, он решил, что пора перейти к делу... — С планом операции можно ознакомиться? Хочу понять, чего ожидать моим людям. — Вот, — Смит указал на папку, терпеливо дожидающуюся Гаррисона под пепельницей. — Ознакамливайся. Смит не стал выходить из машины, когда длинная колонна одинаковых автомобилей остановилась. Подготовка к началу операции проходила штатно, несмотря на ожидания того, что на них обратят внимание, когда они будут пересекать весь город. Но либо вражеских наблюдателей не было, либо они не успели поднять тревогу. Все же ищейки не только паралюдей выслеживают, когда рыщут по улицам днями и ночами. И если бы ищейки нашли кого подозрительного, то ему бы уже дали знать. Но пока что, всё проходит тихо. А значит, у них есть чуть больше времени на подготовку. Операция началась буднично. Без спешки, без суеты. Люди, участвующие в ней, знают что делают. Знают куда идут и знают, что их ждёт. И началась она с вереницы докладов о готовности. Вот доложили о готовности снайпера на крышах. Их задача сегодня оказывать поддержку полицейским, оставшимся в оцеплении. Если Лунг успеет опомниться, они будут незаменимы. По той же причине где-то там, на крышах высотных домов замерла в ожидании Охотница. У неё лишь одна задача - выбить мозги вместе с «Короной Палента» Лунгу и Демону Ли, если те успеют вмешаться. Впрочем, если они вмешаются, ими займутся и остальные снайпера, а сегодня их очень много вокруг. Две дюжины снайперских пар - все кого он успел собрать в городе за неделю подготовки, только и ждут того момента, когда Лунг заявится на вечеринку. С Демоном Ли будет сложнее, но и на него есть управа. Вслед за Охотницей о готовности доложили штурмовые группы. Три группы, по дюжине человек в каждой, по команде должны будут как можно быстрей захватить здание старого кирпичного цеха, в котором помимо азиатов Лунга куча заложников, которыми те могут попытаться прикрыться, если штурмовики промедлят, и тревога поднимется раньше времени. Чтобы тревога не поднялась, нужно снять внешнюю охрану и отключить систему наружного наблюдения и это нужно будет провернуть одновременно. Этим займется отдельная спецгруппа. Сохраняя тишину в эфире, о своей готовности они не доложили. И о том, что они уже работают, можно было понять, только наблюдая за территорией цеха с зависшего над городом разведывательного спутника, одного из немногих, которыми ещё не заинтересовалась Симург. Мелочью она никогда не интересовалась, а спутник этот не только некрупный, но и летает не так и высоко. Сигналом для начала операции стал короткий доклад спецгруппы о захвате всех постов охраны, включая центральный пульт наблюдения. До этого Смит видел, как один за другим замирают тепловые метки немногочисленных патрулей. В какой-то момент Смиту даже показалось, что они захватывают не бандитскую базу, а военный объект. Но иллюзия продлилась недолго. Качество охраны этого объекта желало лучшего, а потому никто так и не всполошился, когда диверсанты резали внешнюю охрану. — Начали! — Дал отмашку Смит. Лунг так и не появился в перекрестии оптики Охотницы. Демон Ли не обозначил своё присутствие короткой серией подрывов и никто другой не решился проверить на прочность полицейские кордоны. Операция прошла штатно, но без неприятных сюрпризов не обошлось. Единственное, что могло порадовать Смита, это то, что сюрпризы эти не оказались смертельными для его людей. Не сказать, что азиаты не пытались. В какой-то момент их последним шансом отсрочить неизбежное стали те, из-за кого эта операция была санкционирована - преступники начали прикрываться заложниками, из числа накачанных наркотой девушек. Это имело бы шанс на успех, будь этот штурм действительно полицейской операцией. Но полицейских тут не было, и азиаты падали замертво, нередко вместе со своими живыми щитами. Неприятное чувство гнили на языке Смит не без усилий проигнорировал, озвучивая тот приказ. Не первый и не последний грех тянущийся за ним. Уже привык. Спешащий вперёд по узким коридорам переоборудованного в притон цеха, Смит старался не смотреть в остекленевшие глаза невинных жертв сегодняшней акции. Не всегда удавалось ликвидировать террориста, не задев при этом заложника. Смит пожалел, что вошёл на территорию цеха, когда стрельба прекратилась. Он дал бы волю просящемуся наружу гневу, если бы смотрел на ход операции своими глазами, а не через нательные камеры бойцов. Но это было тогда, когда всё происходило. Сейчас, уже после, осмотрев притон лично, Смит спешил оказаться на свежем воздухе, чувствуя, что не готов общаться с захваченными в плен азиатами. Покинув цех, он шумно выдохнул. Всякое он видел в жизни. Он был там, где ступала «Бойня 9», и видел итоги их игрищ. Он видел, на что способен больной разум «Павших». Он сам творил всякое дерьмо как по приказу, так и по велению сердца и разума. Но этот цех… то чем тут занимались азиаты… Этим занимались не любимчики Джека Остряка. Этим занимались не паралюди, в каком-то смысле рабы желаний «паразита». Люди, люди создали это место. Люди. Это всё сделали люди. Во всей этой возне с паралюдьми он слишком быстро запамятовал, что для свершения зверств людям не нужен придаток в черепную коробку. Забыл, что людям не нужны никакие сверхспособности, рога или копыта, чтобы быть чудищами. Ладонь сама потянулась к портсигару. Снова захотелось курить. Унять злобу и гнев, что тянутся завладеть его мыслями. Но Смит вдруг замер, так и не прикоснувшись к зажигалке. Едва заметный шёпот в его голове подал ему идею, и эта идея показалась ему уместной. Сигарета ещё была зажата между его пальцами, когда он прикрыл веки, задержав дыхание. Время замерло вокруг. Но прошел один миг, одна секунда сменила другую, и человек открыл глаза, что с этого момента смотрели на мир чужим взглядом. Выдохнув так, будто для него это что-то новое и непривычное, мужчина обратил внимание на сигарету, что он все ещё сжимал между своих пальцев. Грустная полуулыбка на мгновение исказившая черты его лица сменилась мрачной сосредоточенностью. — Быть по сему. — Молвил он, ни к кому не обращаясь. Кончик сигареты вспыхнул под его колким взглядом. Сделав быструю затяжку, он развернулся и направился обратно в притон. — Боец! — Сухо обратился он к одному из двух солдат, дежурящих на входе в цех в качестве охраны. — Бегом найди мне канистру бензина! — Будет исполнено! — Солдат мигом умчался в сторону колонны машин, занявших сейчас всю территорию вокруг цеха. Он, не став дожидаться возвращения своего слуги, направился вглубь здания, не задерживая своего взгляда на телах девушек, что когда-то похитили и сделали безвольными проститутками, не вылезающими из трипа. Не смотрел он и за засаленные занавески, за которыми проходило существование потерявших волю к спасению и всякую надежду девушек, жизнь которых была медленно превращена в нескончаемый ад через чудовищные испытания. Не смотрел он в подернутые дымкой глаза несчастных, кои разумом находятся где угодно, но не в реальности. Идя по коридорам, он смотрел только вперёд, отсекая всякие лишние думы. Его путь завершился у лестничного пролета, ведущего в подвалы. Он уже знал, что там была организована тюрьма для содержания тех, кого уже к утру должны были переправить в Канаду. Девственницы. Цена на них перевесила любую похоть. Их не накачивали наркотой, не насиловали и даже кормили больше одного раза в сутки. Они должны были сохранять товарный вид до самого конца. Когда человек спустился в подвал, их тут уже не было. Девочек вывели из цеха до того как он вошел туда в первый раз. Но и шёл он сюда не затем, чтобы справиться о здоровье несостоявшихся рабынь. — Евдор! — Окликнул он офицера, что руководил выводом заложниц, поиском важных улик и допросом пленных. — Узнали что? Он мотнул головой в сторону клеток, за прутьями которых сейчас на коленях стояли пленники. Их было немного. Семеро всего, но в большем числе пленных он не был заинтересован. Скорее наоборот, пленных, по его мнению, оказалось слишком много. — Пока немного. — Мотнул головой офицер. — Но мы ещё не начинали. Я подумал, что лучше перевести их в Центр, а там уже взяться за них всерьёз. — И правильно. — Кивнул он, внимательно осматривая азиатов. — Кто из них главный? — Вон тот. — Евдор указал на крайнего справа. Человек, проследив за пальцем слуги, посмотрел на азиата, кивая своим мыслям. Этот азиат отличался от остальных не только внешним видом. Был в нём какой-то внутренний стержень, видимый даже со стороны. Это, да изгаженное татуировками тело, отличало его от сжавшихся в страхе подельников. — Передашь дознавателям, чтобы не церемонились с ними. — Произнес он. — Один мой "добрый друг" пожелал, чтобы даже Джек Остряк со своей сворой подивились их мастерству. Он кивнул, пара пленных вздрогнули, сжавшись ещё сильней, а азиат, на которого пальцем указал человек, бросил на мужчину убийственный взгляд. Он ответил ему не обещающей ничего светлого улыбкой. — Ваш приказ выполнен. Человек обернулся, бегло оглядев бойца, которого он отправлял за бензином несколькими минутами ранее. — Свободен. Вернись на свой пост. — Выхватив протянутую ему канистру он посмотрел на своего слугу. — Открывай клетку. Открывай немедленно! — Нетерпеливо приказал он, отворачивая крышку канистры. Солдат подчинился, человек сделал шаг в клетку и остановился, осматривая азиатов и давая время присутствующему внутри дознавателю покинуть камеру. — Вы все подохнете. — Произнес он, переводя взгляд с одного азиата на другого. — Подохнете в муках, — человек вперился взглядом в главного азиата. — И сам дьявол проникнется к вам жалостью, когда бог смерти сбросит вас в царство мёртвых. Он начал поливать голову крайнего справа азиата бензином. Тот отплевывался, пытался встать, уклониться от струи, но у него ничего не вышло. Кандалы на руках и на ногах не позволяли ему этого. Азиат смог добиться только своего падения на плечо своего соседа, что тут же попытался отпрянуть в сторону, догадываясь о плане человека с канистрой. Он вытащил зажигалку из кармана. Глядя в глаза главарю, он театральным жестом поднес её поближе к пленнику. Чиркнул кремний. Под мольбы показательной жертвы зажигалка упала в лужу бензина. Скоро одежда азиата занялась огнём. Скоро испуганный крик сменился воплем, полным нестерпимой боли, когда его плоть начала плавиться и пузыриться под натиском беспощадной стихии. Человек к тому моменту уже вышел из клетки, когда огонь, бросившись, было к нему, отпрянул в сторону от лакированных туфель, словно напуганный зверёк. Уже через несколько секунд одежда соседа главаря, что сейчас горел заживо, полностью занялась огнём. Но это только начало их испытаний. Переживших эту ночь азиатов ждет болезненное будущее и незавидное посмертие. Через десять минут крики стихли, сначала замолк первый азиат, затем захрипел в агонии его сосед. Третьему с лева азиату повезло, у него обгорела лишь левая рука. Ему действительно повезло. Плотная одежда плохо поддавалась огню и перестала гореть до того как пламя успело лизнуть его лицо и нестриженные патлы на голове. — Слушай мою команду. — Бросив полный отвращения взгляд на покойников, человек нетерпящим возражений голосом принялся отдавать приказы своему слуге, пока обжигающее пламя сменялось редкими язычками пламени на горящей одежде трупов. — Этих в Центр. Тела после допроса уничтожить. Тут всё зачистить. Не должно остаться никаких следов. Детей и девушек переправить в наш госпиталь. Реабилитацию они будут проходить там. Займётесь подбором всех нужных специалистов, если таковые понадобятся. Убитых заложниц… верни семьям. Так пожелал мой "добрый друг". Это мой прямой приказ. Всех, кто будет против - отправляй ко мне. Лично обеспечу ублюдкам путёвку на тот свет, будь то хоть президент этой страны. *** В квартиру Смит вернулся только с рассветом. Зачистка цеха заняла намного больше времени чем сама операция. В конце концов, было решено после сбора улик просто сжечь там всё вместе с телами азиатов, не переживших штурм. Это обещало новую шумиху, но в этот раз у них есть официальная версия для прессы. Но и без этого ожидались проблемы. Лунг не стерпит этого удара. И теперь есть все шансы, что он решит тряхнуть стариной, желая поправить свою репутацию, лично разгромив полицейский участок. А может нацелиться на штаб СКП, чтобы ни у кого не возникло и мысли о его слабости. Любой из этих вариантов устроил бы Смита, потерпи тот пару дней. Напади он первого числа. С другой стороны, больше нет никаких причин оттягивать собственный приезд в город. И нападение Лунга может стать неплохим поводом для этого. Более того, это будет отличный повод для «прибытия» в город его и его людей. Смит сцепив руки на затылке, потянулся всем телом. Но всё это значит, что нужно что-то решать с Панацеей. Он не успел завербовать её. Не сильно надеялся, но все же надежда на это была. После завербовать её станет сильно сложнее. С другой стороны, она наверняка уже догадывается, что он в городе не просто так появился… Однако, план минимум по ней выполнен. Она не здорова, это факт. Но откровенной психопаткой не является и вопрос о её уничтожении уже не стоит. Ещё нужно будет поговорить с её семьей, убедиться, что причина её проблем с головой кроется только в нездоровом влечении к сводной сестре, а не в плохом обращении дома. Но если с Панацеей всё более-менее ясно, то вот с Новой Волной всё совсем наоборот. Это формирование хоть и является официальным, полноценного контроля со стороны правительства не имеет, что делает их менее предсказуемыми и контролируемыми. А значит - они угроза плану. Но и просто взять и убить их, не имея повода, он не может. Панацея тогда окончательно будет потеряна для него. Это уже не говоря о том, что в Бостоне скрывается ещё один парачеловек, некогда состоявший в составе этой группы. И прежде чем уничтожать Новую Волну, нужно отыскать и убить эту потеряшку, если они не хотят получить на руки отчаянного мстителя. Итого: уничтожение Новой Волны в перспективе малоэффективно. Да, работать в Броктон-Бей без их присутствия на доске станет проще, но… это «но» очень сильно мешает. — Н-да! — Выдавил Смит, — С одиночками было проще. А Новая Волна на виду… и Панацея может обидеться, точно обидится… Приняв окончательное решение, Смит развернулся на бок и вскоре заснул. Бессонные ночи нужно компенсировать, а до очередной встречи с Эми Даллон ещё есть время. Лунг же вряд ли решится на ответные действия без осмысления ситуации и подготовки. Выспаться Смиту не дала раздражающая слух мелодия телефона. И будь на линии кто другой, он может, задумался бы на счет того, чтобы проигнорировать звонок, но звонивший был на особом счету у Смита, а потому, когда он раскрыл глаза, сна в них уже не было. Приложив телефон к уху, он произнес: — Что случилось? — Добавив толику недовольства в голос, задал так и просившийся на язык вопрос Смит. Слушая рассказ, Смит успел встать с дивана, выкурить сигарету и прийти к выводу, что спокойные деньки канули в ненавистную им Лету, и вот-вот настанут дни, когда не то, что выспаться не получится, но даже вздремнуть некогда будет. — Ничего не предпринимать. Оружейником я сам займусь. И парачеловека, что был с ним, я также возьму на себя. Возвращайся в Центр и жди указаний. Отдав распоряжения, Смит бросил телефон на тумбочку, глубоко задумавшись. Ликвидировать Оружейника он планировал лишь в случае открытого конфликта с СКП, что нельзя исключать из вариантов развития событий. Мало кто готов принять тот факт, что в его услугах больше не нуждаются, а именно это и произойдет, если План увенчается успехом. Как и в Гэрри, когда всё закончится, в Броктон-Бей не должно остаться ни одного неподконтрольного ему парачеловека, будь то герой или злодей. Слишком много от них проблем, чтобы пускать всё на самотек. Допустили уже один раз, и это вылилось в непрекращающийся цирк, болезненный и кровавый. Больше шанса свободно разгуливать в этом городе никто им не даст, и тем-более никто не позволит им этот шанс вырвать силой. Но, не смотря на это, убивать главу Протектората накануне начала реализации плана он не собирается. Но, если нельзя решить проблему радикально, то придется думать. Однако, пока время терпит, потому Смит предпочел отложить этот вопрос, переключив внимание на парачеловека, которого глава Протектората вырвал из лап гончих. То, что Оружейник увидел тех и остался жив, Смита не смутило. Первого февраля гончие всё равно уйдут в тень. Но Смита смутило, то, что Оружейник, вероятно, захочет спрятать неудавшуюся жертву. И это дилемма, даже несмотря на то, что Оружейник при всём своём желании не сможет спрятать парачеловека. Нет такого места в известных Смиту мирах, где гончие не смогут добраться до своей жертвы. И затеряться у спасенного Оружейником Бродяги не выйдет. Гончие уже взяли след. И сейчас вопрос стоит только в том, стоит ли разбивать эту иллюзию? И с какой бы стороны не думал над этим Смит, выходило, что пока нужно обождать. Не сможет Оружейник вечно караулить выжившего. А значит и гончие подождут. И если тот парачеловек за прошедшее после атаки время случайно не попал на глаза другой группе гончих, то пусть живёт ещё пару дней. От Смита не убудет. Приняв окончательное решение, Смит вернулся на диван. Как бы там ни было, срочных дел нет, а значит можно ещё немного времени ничего не делать, предаваясь лени. Даром, что все его срочные дела запланированы на позднюю ночь. Выспавшийся Смит для разнообразия решил сегодня отказаться от услуг водителя, оставив Грега тухнуть в квартире. Причин тому было две: во-первых: он хотел подышать свежим воздухом, во-вторых: не стоит лишний раз подвергать водителя совершенно ненужной опасности. Противостояние азиатов и Барыг достигло той черты, за которую не смеет переходить здравый смысл и уже который день новостные ленты пестрят сообщениями о перестрелках на улицах города. Что в этом самое удивительное на взгляд Смита, так это то, что последствий не боятся не только Барыги, но и азиаты. А ещё Смит не понимал, чего добиваются эти две банды. Сейчас могло показаться, что они, таким нехитрым образом, решили самоуничтожиться. На каждую их перестрелку приезжают спецотряды полиции. И каждый раз они стреляют на поражение. Каждый раз с места перестрелки увозят мешки с трупами бандитов, будто копы брезгуют надевать на азиатов наручники. Но ни людей Лунга, ни наркоманов это почему-то не останавливает. Они продолжают грызться, угрожая жизням непричастных людей. Это удивляло Смита. Он не находил причин для такого отчаянного упорства. Разве что азиаты боятся Лунга гораздо сильней пуль полиции. Но чего боятся наркоманы? Паралюдей среди них уже нет, и сейчас они продолжают огрызаться только за счет своего количества. Уж очень много наркоманов наплодил этот город. Но и этот ресурс скоро кончится. Либо же у них проснётся инстинкт самосохранения. Но ответа на вопрос, кто толкает их вперед, у Смита ещё не было. Были мысли. Предположения. Но ни фактами, ни доказательствами он не располагал. Это немного беспокоило. Это незнание могло помешать реализации плана. В Лорд-Стрит он пришел немного заранее, получив сообщение от наблюдателей, что Панацея сегодня встречается в кафе с подругой. Не то чтобы он собирался следить за каждым её шагом или подслушивать… для этого у него есть подчиненные, просто новость о появлении у девочки подруги, а не просто одноклассницы с которой она общается, стала для него неожиданной. И это могло стать тем камешком, что перевесит чашу весов, уменьшая и без того малые шансы завербовать Панацею. А ещё Смиту было просто интересно: кто же смог пробиться через стену отчуждения Эми? Девочку, идущую в сторону кафе, за дверью которого немногим ранее исчезла Эми, он узнал сразу. И догадаться, что это именно она - та новая, а если вернее, самая первая, подружка Эми, оказалось делом не сложным. Это снова натолкнуло его на мысли о судьбе, что оплетает людей своими нитями. Разрешая Грегу проявить сострадание, Смит не ожидал, что их с Тейлор Хеберт судьбы ещё раз пересекутся. В ином случае он думал бы чуть дольше, обдумывая идею Грега, и скорей всего сделал бы тогда всё по-своему. Но, прошлое не изменить, и теперь придётся мириться с тем, что в одночасье эта девочка из случайного человека превратилась в фигуру, существование которой придётся учитывать в дальнейшем, в тех делах, что касаются Эми Даллон. — Здравствуй, Эми. — Вежливо произнес он, приближаясь к столику за которым, дожидаясь его, сидела Эми. Её встреча с Тейлор Хеберт не продлилась долго. О чём они разговаривали, гуляя по Лорд Стрит, он не слышал, удерживая дистанцию. Но радостными при разговоре они не выглядели. Они были напряжены. В любом случае вмешиваться в это он не желал, не смотря на опасность того, что личные проблемы Панацеи и её подруги легко могут перерасти во всеобщую катастрофу. — Привет. — Растерянно ответила та на его приветствие. Садясь за столик, Смит подавил желание нахмурить брови, сохранив тень улыбки на лице. В тоне голоса Эми присутствовала некая тревожность, а взгляд бегал, не задерживаясь на нём ни секунды. Очевидно, что-то произошло. Что-то, что заставляет Эми тревожиться не многим меньше, чем в первые дни, после её «увольнения» с больницы. Будто её жизнь снова находится в подвешенном состоянии. И Смита обеспокоила её растерянность. Может что-то случилось с её сестрой? Нет, глупость. Если бы со Славой что-то произошло, Панацеи бы тут не было и никакие угрозы, реальные или существующие лишь в её голове, не помогли бы. Да и случись что с членом Новой Волны, он бы уже знал. Может Эми совершила глупость и призналась сестре в «своих» чувствах? Нет. Тоже не подходит. Какой-бы не была реакция её сестры на это, Эми бы тут тоже сейчас не было. Едва ли Эми пошла бы на такой судьбоносный шаг, сохранив самообладание. И при любом исходе, Эми была бы сейчас где угодно, но не тут. Тогда что случилось? Всё дело в разговоре с Хеберт? Смит украдкой вздохнул. К чему гадать, когда можно спросить? Но спрашивать нужно аккуратно, не напрямую. Исподволь. — Ты выглядишь взволнованной сегодня. — Озвучил Смит очевидное, и задал вопрос, что просился наружу. В конце концов, зная Эми, Смит был уверен, что почти все её волнения связаны именно с её семьей. — Проблемы в семье? — Пф. —Отвернула лицо Эми, немного сморщив нос. Это была не та реакция, на какую рассчитывал Смит. Что-то было не так. Смит напрягся, чувствуя неладное в поведении девочки. А вспоминая, кто перед ним сидит, его собственная реакция не заставила себя ждать. Смит задержал дыхание и прикрыл глаза. Мир замер на мгновение, но когда мужчина открыл глаза, вселенная возобновила свой бег. Секунду он приходил в себя, оценивая ситуацию. — И немногословна. — Заметил он, продолжая начатый не им диалог. Расслабленно откинувшись на спинку стула, человек улыбнулся ей уголком губ, слегка провоцируя. Это дало результат. Глаза девочки перестали бегать. Она с глубоким вздохом взглянула на него и со злостью и какой-то детской обидой вымолвила: — Почему ты такой говнюк? Не такой реакции он ждал. И именно этого опасался его "добрый друг". Волнение, растерянность и неуверенность в одночасье сменились злостью, совершенно несвойственной ни Панацее, ни Эми Даллон. С кем он говорит сейчас? С Эми Даллон, или уже не совсем с ней? Человека словно холодной водой окатило от слов девочки, её тона и от того, что это ему напоминает. Вежливая улыбка сошла с его лица. Он, подобравшись, внимательно всмотрелся в лицо девочки. Такое он уже видел. Видел не единожды. Такие перемены настроения свойственны не только паралюдям, но, именно в случае с последними, они чаще всего имеют катастрофические последствия. Именно поэтому, паралюдям, за редчайшим исключением, нет, не было, и никогда не будет полного доверия. Вот и сейчас это произошло. То, что сидит в её голове, взяло контроль над Эми. На миг, на жалкое мгновение "паразит" вмешался в мысли девочки, но и этого было достаточно, чтобы она совершила то, чего не хотела, и о чем сейчас жалеет, бледнея под его взглядом. Это за один жалкий миг заставило его вспомнить , с кем он имеет дело. Эта ситуация напомнила ему, что проблемы Эми не заканчиваются её влечением к сестре, от чего человеку захотелось дать себе и Смиту подзатыльник, за то что они оба позволили замылить себе глаза. Паралюди, каким бы самообладанием они не обладали... какой путь бы не выбрали… В каждый момент своей жизни они остаются бомбами с часовым механизмом. А ведь он говорил Эми о "паразите" и его влиянии на неё. И он надеялся, что она, зная об этом, сможет себя контролировать лучше. — Мисс Даллон, я понимаю, что вам не за что меня любить. — Начал он. Да, в какой-то степени она не виновата в сложившейся ситуации. Да, очевидно, что "паразит" подтолкнул её к этому. Но проблема Эми была в том, что "паразит" оперирует лишь тем, что принадлежит Эми. Её мыслями, её эмоциями. Он берет на вооружение то, что лежит под рукой и обращает против хозяина. — Но ваша наглость переходит всякие границы. Он, в наивности своей думал, что их конфликт исчерпался, сгладился во времени. Но видимо, она всё ещё обижена за его действия. Либо же "паразит" уже давно подтачивает её изнутри. Второй вариант был бы хуже всего и он надеялся, что виновата именно затаенная обида девочки на то, что он вынудил её отказаться от медицины. В ином случае она обречена. Позволять жить биокинетику, не способному себя контролировать, стало бы чудовищной ошибкой. — Мне казалось, что на прошлых встречах мы достигли некоторого взаимопонимания. Но видимо вместе с этим вы приобрели излишнюю самоуверенность в завтрашнем дне. Мне напомнить вам, мисс Даллон, из-за чего я трачу на вас свое время? — Продолжил давить он, размышляя над появившейся проблемой. Разрешить проблему радикально, помимо здравого смысла, мешала некая симпатия к девочке. Её было недостаточно, чтобы его рука дрогнула, но уже хватало, чтобы он не рубил с плеча, а подумал над вариантами немного дольше пары секунд. В конце концов, Лили и других они смогли спасти и пока что они ни разу не заставили его пожалеть об этом. Может и Эми не безнадежна. — Нет, не надо. — Её голос был шёпотом крошечного зверька, боящегося привлечь внимание хищника. Это немного отрезвило его, напомнило ему о том, что Эми ребёнок. Еще ничего не совершивший ребёнок, к тому же серьезно травмированный. — Прости, не знаю, что на меня нашло. Ситуация ухудшалась каждую секунду. Было видно, что Эми жалеет о своих словах, но к этому сожалению теперь добавился страх. Человек поймал себя на мысли, что Эми очень не вовремя вспомнила, что её собеседник очень не прост. Ни о каком доверии, основанном на страхе, и речи быть не может. Но раз он решил дать Эми шанс, то придется как-то исправлять ситуацию. — Хорошо, что тебе жаль, — Он решил дать Эми намёк на виновника этой ситуации. Можно было бы не вихлять и прямо сказать, что "паразит" брал над ней контроль. Но в таком случае она никогда не научится себя контролировать. Или вообще придёт к мысли, что она никогда ни в чём не виновата. Поэтому он закончил свою мысль грубыми словами: — И плохо, что ты позволила себе расслабиться. — Прости. — Эми опустила голову ещё ниже. Решив, что уже хватит давить на девочку, он сменил подход. Оценив ситуацию ещё раз, он решил отстраниться. У него достаточно дел и без этой девчонки. Мир замер, когда он прикрыл глаза. Мгновение и вселенная возобновила свой бег, а глаза открыл уже кто-то другой. — Так что случилось Эми? — Сочувственно произнес Смит, поняв, что кризис миновал, и Панацея ближайшее время не сорвётся с нарезки. — Расскажи мне. *** Броктон-Бей никогда не спит, а с началом войны банд он казалось, даже не дремлет. Вот и этой ночью город не спал. То и дело раздавались выстрелы. Звуки сирен, внезапно появляющиеся и хорошо если вскоре умолкающие вдали, вносили сумятицу и волнение в жителей города, разбуженных тревожными звуками. Броктон-Бей никогда не спит. Это константа. Но в любом утверждении, в любом правиле, есть исключения. Маленькая улица, погруженная в ночную темень, сегодня была таким исключением. Нет, её обитателей не миновали ни побудка сиренами скорой помощи, ни отдаленные звуки взрывов и стрельбы. Всё это было. Была и стрельба, заставляющая вздрагивать спросонья. Были и тревожные звуки сирен, что говорят лучше любых слов: «случилась беда». Был и грохот взрывов, доносящийся даже до этого уголка. Но сила привычки неумолима. Жители этой улицы давно привыкли к подобным звукам. А ещё они привыкли, что не так давно с новой силой захлестнувшая город волна насилия не касается их домов. Они привыкли, что тут, на этой никому не нужной улице, они в безопасности. Из-за всего этого жители улицы уже крепко спали, когда на неё ступила нога чужака. Некому было заметить, как на стене одного дома на краю улицы выросла черная клякса. Некому было увидеть, как из кляксы, слившейся с темнотой ночи, вышел высокий человек. Никто так и не увидел как он, неторопливо оглядевшись, поправил полы полупальто и направился вдоль дороги по тротуару. Не было свидетелей того, как он бесшумно шагал, пока не остановился напротив дома, стены которого, как и большинство домов на этой улице, были тронуты беспощадным временем. Свернув к двухэтажному домишке, рассчитанному на куда большее число обитателей, чем в нем проживало на данный момент, он снова огляделся вокруг, а затем скрылся на заднем дворике чужого участка. Там, на поверхности обшарпанной стены дома, его уже ждала клякса на подобие той, из которой он недавно вышел. Человек сделал шаг в эту кляксу, и тотчас почувствовал онемение в ноге. Чувствуя уже привычное сопротивление, он сделал небольшое усилие и вопреки первобытному страху, присущему всему, что жило, живёт, и когда-либо будет жить, совершил второй шаг, оторвал левую ногу от земли, чтобы через миг оказаться поглощённым чужеродным порталом. Один лишь миг длился этот переход. Миг абсолютной беспомощности, казавшийся ему вечностью. Мгновение, в течение которого он не был хозяином своему телу. Секунда, что наполнила его жалостью по отношению к тем из его соратников, кто из раза в раз вынужден испытывать момент перехода через портал безо всяких скидок, в полном объёме. Невидимые оковы спали с него в одно мгновение, за тысячную долю секунды до того как он снова почувствовал своё тело. И когда его нога ступила на твердую поверхность, клякса портала с силой вытолкнула его, стремясь избавиться, очиститься от инородного тела, напоминая ему о своей, чуждой всему сущему, природе. Он снова огляделся. Слуги сделали всё как надо, он оказался именно там, где и рассчитывал оказаться – в небольшой кухне, освещаемой сейчас лишь светом луны, пробивающимся через кружева светлых занавесок на узком окошке. Сориентировавшись, он беззвучно направился к лестнице на второй этаж. Ни одна ступенька не скрипнула под его пятами. Ни одна половица не прогнулась под его обувью, даже та, что должна была застонать и под много меньшим весом. Ни что в доме не посмело выдать спящим хозяевам его присутствия в этом доме сегодня. Даже призрачный силуэт ни позже, ни ранее, никогда и ни кем не видимый, промолчал. Он трепетал, скукожившись в самом дальнем углу дома, смотреть не смея в сторону того, что пришло. Старый как мир домовой, сменивший бесчисленное число обиталищ, беспомощно трясся сейчас, панически боясь того, что существо, единожды посетившее его дом, почувствует направленный на него взгляд даже сквозь стены. Ухнувшее в пятки нечеловеческое сердце затрепыхалось вновь, когда чужак ступил на второй этаж дома, проигнорировав мелкую нечисть. Дух позволил себе тихонечко охнуть. А затем он вновь продолжил искоса наблюдать за существом, остановившимся у двери хозяйской спальни, с ужасом ожидая момента, когда его дом будет осквернён запахом крови и смрадом рваных потрохов. Он знал что так и будет, ведь под светом ущербной луны злая сила вошла в его дом.