Радикал

Глава двадцать пятая. Часть Третья. Работа палача. Время: 05:47. 01.02.2011. Место: США. Штат Массачусетс. По болезненному вздоху, вырвавшемуся из легких Ханны, Колин понял, что перестарался, когда обхватил её за талию железной перчаткой. Но время не терпело, а потому он отмахнулся от ненужных мыслей, сосредоточившись на задаче. По докладам с места событий Лунг ещё не принял свою форму, и это было хорошо. Просто отлично. Это значило, что есть шанс закончить всё быстро и без лишней крови. Колин надеялся, что бой с Лунгом не затянется; верил в своих людей, надеясь, что они смогут сдержать Демона-Ли и обезвредить рядовых членов банды. Верил, что не опоздает, и верил, что сегодня обойдётся без массовых жертв. Несясь над дорожным полотном, Колин принялся отдавать распоряжения, расставляя приоритеты. Для начала, его людям следовало увести гражданских в зеленую зону. Лунг в форме оборотня - это бедствие, немногим уступающее Губителю, а потому безопасная зона будет развернута едва ли не на краю города. Эвакуировать придется все центральные районы, если Лунг до конца обратится и если Колин не усмирит его раньше. Вторым приоритетом он поставил вывод гражданского персонала СКП из под удара. Обе эти задачи требовали человеческие ресурсы, но ему ещё нужно было определить тех, кто займется задержанием бандитов и отвлечением на себя Демона-Ли. Однако, с последним всё было не так плохо, если вспомнить об имеющихся под рукой подчиненных. — Робин, слушай внимательно. — Скорость вышел на связь мгновенно, даже в этом оправдывая свое прозвище. — Демон Ли на тебе. Он - твоя основная задача. Убери его с глаз долой. Любыми средствами. Справишься? — Будет сделано. — Спустя паузу Скорость отозвался, интонацией дав понять Колину, что его правильно поняли. Оружейник облегченно выдохнул, поняв, что одной заботой стало меньше. Сменив канал связи на общую волну, он принялся отдавать распоряжения остальным своим людям, на ходу добавляя к картине происходящего новые детали от тех, кто сейчас обороняет штаб. Никому из своих людей он больше не отдавал приказа на убийство, хорошо понимая, что не все из них на это способны и даже если они выполнят подобный приказ, последствия для них, тем более для них, могут быть катастрофическими. Исключением стали обычные сотрудники СКП и Протектората, которым он отдал четкий приказ потрошить оружейные комнаты, бросая бесполезные распылители пены. Успел он так же связаться и с шефом полиции, запросив поддержку. Помощь уже была в пути. От Пиггот стало известно, что военные помогают оборонять штаб и к ним уже едет подмога. Всё это обнадеживало, давало надежду на то, что они не проиграют и одновременно всё это обещало бои в городе, каких ещё не было. Слишком многих с собой привел Лунг, слишком страшен он сам в полной форме оборотня. И если они потеряют инициативу хоть на секунду, всё закончится катастрофой и, при лучшем исходе, пирровой победой на пепелище Броктон-Бей. Но выбора не было. Рубикон пересечён. Ханну он высадил на крыше небоскреба, отсюда открывался отличный обзор на улицу перед штабом СКП. — Ханна, — Колин заглянул в глаза женщине. — Я могу на тебя положиться сегодня? Колин не хотел требовать от этой женщины того, что возможно было противно её убеждениям. Но, сейчас, когда сколь многое стоит на кону… — Я справлюсь, Колин. — Ханна приспустила свою маску, обнажив белоснежные зубы в одобряющей улыбке. — Я всё понимаю. Не беспокойся. Колин молча кивнул, развернулся, сделав шаг с края крыши. Он падал вниз, двигатели лишь тормозили падение, но не превращали спуск в парение. Колин, фиксируя всё происходящее камерами шлема, осматривался, ловя каждую деталь развернувшегося под ним поля боя. К его неудовольствию, Лунг уже превратился. Пусть пока, что он и не принял огромных размеров, но на человека уже походил лишь с огромной оговоркой. Не было похоже на человека девятифутовое тело с кожистыми крыльями на спине, огромными когтистыми руками, и кожей, покрытой железными чешуйками. В этой темно-коричневой фигуре Колин сейчас видел чудовище. Он не мог сказать, что сильно опоздал, но все же он опоздал. Лунг, понеся огромные потери среди своих людей, отвоевал улицу перед штабом, усыпав асфальт телами своих и чужих людей. БТР-ы военных, ещё вечером кажущиеся несокрушимыми, пали под натиском Лунга, пусть он и заплатил за это свою цену. Уже сейчас, без детального подсчета, Колин мог с уверенностью сказать, что за десять минут боя Лунг потерял не меньше сотни своих человек. Колин подозревал, что не все они были добровольцами в этой войне и что позже выяснится много неприятных фактов. Мягко приземлившись посреди дороги, Колин вынул из крепления на спине рукоять алебарды, игнорируя бандитов, заполнивших улицу. Короткий резкий взмах – рукоять разложилась, удлинившись втроё. Еще один взмах, широкое лезвие Алебарды вынырнуло из недр рукояти наружу, сверкнув безупречной остротой. Колин сделал шаг вперёд, лезвие алебарды заискрилось, загорелось темно-багровыми всполохами плазмы. Взмах, короткий, скупой и выверенный. Развернувшийся к нему японец успел лишь вскрикнуть, вскинув нечто похожее на пистолет-пулемет. Переступив через развалившееся надвое тело, Колин оглядел толпу азиатов, заполонивших улицу. Только сейчас на него стали обращать внимание. Он заметил краем глаза, как один из азиатов поднял в его сторону китайский Калашников. В ту же секунду над их головами прогремел оглушительный выстрел, голова азиата взорвалась словно пузырь. Ханна не подвела. «Нужно будет отправить их с Робином в отпуск, когда всё закончится». — Подумал Колин широко махнув алебардой снизу вверх. Тонкая багровая линия отделилась от лезвия алебарды и стремительно унеслась вперед, ширясь с каждым пройденным дюймом. И без того не тихая улица, заполненная оглушительным рёвом толпы и раскатами выстрелов, на несколько секунд взорвалась предсмертными криками. Только сейчас ему доложили о том, что основные силы Протектората принялись оцеплять район. Полиция также прибыла. И военные неудержимым катком уже приближаются к штабу с западной стороны. Очевидно, узнали о судьбе экипажей бронетранспортеров. Колин отдал своим людям короткий приказ о наступлении. Оружейник, не обращая более на азиатов никакого внимания, шёл вперед, к Лунгу, всё ещё занятому ковырянием бронетранспортера. Его пытались задержать, ему мешали. Члены АПП, вольные или нет… Колину казалось, они так и не поняли, кто перед ними, кого они пытаются пристрелить, кому они чинят препятствия. Что ему их пули? Он создавал эту броню, мечтая на равных сразиться с Губителем. Уже от его напора самим азиатам защититься было просто-напросто нечем. В конце-концов, до них начало доходить, что они способны лишь умирать под взмахами его алебарды. А может, на их решение повлияло то, что их начали теснить со всех сторон? Колину было плевать, он увидел своего недруга. А тот увидел Колина. Лунг больше не тратил сил на изорванный в клочья бронетранспортёр. Он предстал перед Колином в полный рост, глядя прямо на него. К этому моменту от человека в нём осталось ещё меньше. Его челюсть вытянулась, полностью потеряв человеческие черты. Глазницы скрылись под черной чешуей, оставив лишь тонкие щели для обзора. Колин не знал, хотел ли Лунг что-то сказать, прежде чем напасть, Лунг всё равно не был способен больше говорить... Но сам Колин не мог упустить возможности. — Лунг, — Выдохнул Оружейник, положив алебарду на своё плечо. С Лунгом их сейчас разделяло до смешного короткое расстояние для оборотня. Один плевок огнём, один прыжок, и от Колина останется лишь малоприятная каша. Не спасет никакая броня. Этот дракон, как и броня Колина и его алебарда, тоже был сознан, чтобы драться с Губителями. — Ты - кровожадный ублюдок. Всем было бы лучше, если бы ты утонул там, в Кюсю. Вместе с Кюсю. Но ты не утонул. Колин убрал Алебарду с плеча, отведя её назад в широком замахе. — Напрасно. Дракон Кюсю прыгнул вперёд, неуловимо размазавшись в воздухе, скоростью уступая лишь лучшим из самых лучших. Алебарда с треском и свистом рассекла воздух перед Оружейником. Колин не сразу понял, что выжил. Что-то чавкнуло, забрало шлема накрыло темнотой. Его с силой толкнуло в грудь, бросило, словно пушинку, назад. Только через секунду, приведя мысли в порядок, отогнав панику, он превратил падение в полёт, резко набирая высоту. Остановив набор высоты, он, смазав нарукавником часть крови с забрала, осмотрелся в поисках Лунга. Вскоре он нашел его, однако, он не сразу опознал в двух половинках окровавленного тела давнего врага, медленно понимая, что удача снова на его стороне. Алебарда развалила Лунга не поровну, и это одним ударом решило исход поединка. Линия разреза пришлась на череп Лунга, не на ключице, куда рассчитывал попасть Колин. Откровенно говоря, в тот момент он хотел попасть хоть куда-нибудь, хоть как-нибудь. Он медленно опустился на асфальт. Сложил алебарду. Повесил её на крепление на спине. Вздохнул, последний раз посмотрев на давнего недруга. Отвернулся, не в силах сдержать улыбку. — Лунг мёртв, — Объявил он по общей связи, не видя перед собой ни поредевшие ряды азиатов, обратившихся в бегство, ни силуэты союзников за ними. Ему было не до того. Впервые за долгое время он чувствовал себя довольным. Чувствовал, что всё, всё, что он делал, всё это было не зря. — Повторяю: Лунг мёртв. *** Только возвысившись над другими можно понять свою ущербность, ничтожность. Ребекка поняла эту истину в тот же миг, как впервые воспарила над облаками. Ветер… она помнила, что он есть. Она знала, что он есть. Она видела его силу – он с непринужденной лёгкостью толкал её все дальше и дальше в сторону. Но она не чувствовала. Она помнила, как это должно быть, но не чувствовала. Не чувствовала, как ветер холодит лицо, заставляя гримасничать. Не чувствовала, как волосы развиваются по ветру. Не чувствовала его прикосновения к коже, несущего прохладу в жаркий день… Потому она не любит летать без необходимости. Это напоминает ей, что она лишилась много большего, чем может представить её ум, разогнанный осколком. Ещё меньше она любила зависать на одном месте, сопротивляясь потокам воздуха. Но сейчас, как и бесчисленное множество раз до этого, ей оставалось лишь это. Зависнуть в полутора милях над землёй и ждать, молясь, что Контесса не ошиблась. На этом Шаге легко оступиться и последствия… Контесса уже дала свой вердикт. Ошибка будет стоить очень дорого. На фоне последствий ошибки, гарантированная смерть Смита покажется статистической погрешностью. Сейчас, если всё пойдет не так, Конец Света перестанет быть делом будущего, обратившись страшной реальностью. Поэтому, удар нужно нанести моментально и сделать это требуется с хирургической точностью. — Едут. — Сделав короткий доклад по закрытому каналу связи. Человек бы увидел лишь две точки на сером полотне хайвэя. Но она могла разглядеть машины, которые они непрерывно ведут уже две недели. Нет сомнений, внутри впереди идущего фургона едет Девятка во главе с Джеком, а внутри немного отстающего автопоезда трясется Краулер, давно не помещающийся ни во что скромнее грузовой фуры. Можно только гадать, во что он мутирует, если позволять ему и дальше бродить по миру. Пропустив под собой оба транспорта, Александрия продолжила всматриваться вдаль, выглядывая на дороге третью, самую важную машину. Прошло меньше пяти минут, когда цель выползла из-за горизонта. Очередное упущение Джека. Так заботится о своей безопасности. Так привык к чувству неуязвимости, что боится надолго отпускать от себя полосатую женщину. — Вижу цель. Тридцать секунд. Ребекка быстра. Возможно одна из самых быстрых людей на планете. Быстрее только летательные аппараты, способные пробить звуковой барьер. Но этого недостаточно. Она не может в мгновение ока оказаться около Мантона, а ему, чтобы призвать Сибирь, заметив размытую тень, будет достаточно одного удара сердца. Нельзя дать ему такую возможность, а потому, нужно ждать. Она рванула вниз, едва закончив мысленный отсчет. Вслед за оглушительным грохотом взрывов на двадцать девятой секунде, за её спиной расцвел огненный цветок и последовавшая за ним вспышка ярко-белого света, на одно мгновение едва не ослепившая её. Она успела отметить, как Огонь поглотил обе машины, дотла испепелил автопоезд Краулера. Для неё всё это произошло фоном и потеряло всякую важность, когда на тридцатую секунду она со всей своей силой обрушилась на потолок бежевого трейлера, надеясь лишь на одно – на предсказуемость Джека, больше всего на свете заботящегося лишь о своей безопасности. Крыша машины порвалась под её кулаком как лопается мыльный пузырь, голова Мантона превратилась в кашу неуловимым мгновением позже. Ребекка продолжила своё падение, ни секунды не подумав, что вся измажется в потрохах старого ублюдка. Лишь пробив собой днище машины, дорожное покрытие и врывшись в землю на добрые шесть футов, она заставила себя остановиться. Сердце бешено колотилось в груди. Мысль, что Мантон мёртв, не желала укладываться в голове, и она поняла, что ей чертовски важно убедиться в его смерти. Что это именно его она порвала, а не искусную поделку Костопилки. Ей потребовалось лишь неоформившееся желание, чтобы вырваться из плена земли и пробить ещё одну дыру в машине. *** Ожидание было предсказуемо скучным занятием. До тошноты приевшимся и до той же тошноты знакомым по прежнему опыту. Особенно невыносимы были ожидания на фоне новостей пришедших из города. Кайзер сбежал. Лунг с бандой напал на СКП. И помер там же. Сдох он так же бесславно, как и жил. Демон Ли, его верная, слабоумная собачонка, сбежал, но от гончих далеко не сбежит. Приказ отдан. Уже к полудню гончие настигнут, и разорвут этого попрыгунчика. Его запах ищейки давно знают. Как запахи всех членов банд. И Кайзера отыщут. Никто не сорвётся с крючка. Жаль только, Лунг умер не от его руки, уж очень он хотел поболтать с этой тварью пред его смертью. Смит бросил бычок сигареты себе под ноги, размазав его пяткой по траве. Бросив взгляд на экран ноутбука, он достал сигарету и, смяв пустую пачку, выбросил её всторону, прежде чем небольшим усилием воли поджечь последнюю сигарету, повторяя за Пелидом. В обрывках доступных Смиту воспоминаний, Пелид никогда не пользовался спичками. Облокотившись о капот Крузера, Смит глубоко затянулся, продолжая поглядывать на экран монитора. Враги приближаются... но, как же медленно это происходит. Выдохнув едкий дым, Смит нашёл взглядом точку в небе, заметную, только если знать, куда смотреть, снова задавшись вопросом, почему Александрия решилась разобраться с Девяткой сейчас, а не десятилетиями раньше, ещё в те времена, когда среди членов банды не было никакой Сибири, и убить их всех было несравнимо более лёгкой задачей. Сколько он не думал над этим, ответа не находил, только плодил теории заговоров. С другой стороны он признавал, что скотобойня - довольно юркая цель, умеющая оперативно теряться на просторах северной Америки всякий раз когда по их души приходили те, кто действительно мог доставить им проблем. Однако, Смит никак не мог отделаться от мысли, что с бойней никогда не пытались разобраться по-настоящему. Да, среди них есть Сибирь и Краулер, но это никак не объясняет того факта, что за два с лишним десятилетия тот же Джек так и не словил пулю. Удача? Свойство сил его паразита? Это предстоит выяснить, если тот каким-то образом извернётся и переживет эту ночь. Смит откровенно не верил в такой исход. Составленный на одной коленке план отличался простотой и эффективностью, а знание о том, что Сибирь всего лишь проекция, серьёзнейшим образом упростило проблему, низвергнув её до степени простенькой задачки для малышей. Этот план можно было составить и без него, его просто обязаны были придумать и привести в исполнение ещё два десятилетия назад. Не придумали, не привели в исполнение... и это было странно. Увидев, как из-за горизонта медленно выполз первый фургон, Смит оттолкнулся от капота машины, выпрямившись в полный рост. Краем глаза он заметил, как в зеркале заднего вида дёрнулось его отражение. На это он лишь покачал головой. — Сам справлюсь. Не лезь. — Рискуешь — Отражение склонило голову на бок. — Вспомни, что эта сила… она не для людей и не для этого мира. Не тебе ею пользоваться так бездумно; пощадил бы свой изношенный организм. — Раньше нужно было щадить его... Точки на горизонте неспешно приближались, Смит потянулся к передатчику в ухе, но выходить на связь с центром не спешил, ожидая отмашки Александрии, которой сегодня выпала честь играть главную скрипку. — Сгинешь напрасно — Предупредило отражение. — Вот и прекрасно. — Отрезал Смит, неотрывно глядя на приближающиеся машины. Вдавив кнопку на гарнитуре, он отдал приказ: — Двадцать шесть секунд до атаки. Пелид ушёл. Отражение в зеркале вновь стало простым отражением. С возвышенности, на которой он стоял было отлично видно, как первые снаряды разорвали фуру, замыкающую колонну, и как они же бессильно разбились о ведущую машину, щедро усеяв дорогу поражающими элементами. Он готов был поспорить, что Джек его заметил, но что важнее, он готов был побиться об заклад, что Джек не успел даже удивиться, когда проекция Сибирь внезапно исчезла, и очередной снаряд в клочья разорвал его фургон вместе с пассажирами, вместо того, чтобы бессильно ткнуться в непробиваемую защиту, впустую разбросав смертоносные гостинцы. Он видел, как огонь поглотил фургон с девяткой внутри, когда вслед за второй атакой, с секундной задержкой, последовал третий залп артиллерии. Джек умер быстро, возможно, даже не почувствовал смерти. Артиллерия била по останкам машин в течение десяти минут. Где-то там, в дыму, ворочался Краулер, вероятней всего наслаждаясь болью и адаптируясь. Смит иногда видел очертания его туши, выглядывающие из дыма. — Прекратить. — Приказал Смит. Он перевёл внимание на Александрию, что присоединилась к нему практически сразу после начала артобстрела. — Как понимаю, хозяина проекции больше нет с нами? Грязно работаешь. — У меня был один шанс из тысячи. А Сибирь была необычайно быстра. Замешкаться - значило умереть. Не было времени думать о том, как бы не запачкаться. — Пожала плечами женщина, от которой хотелось отшатнуться, насколько мерзко от неё несло человеческими потрохами. — Что это за вспышка была, что чуть не ослепила меня? — Бомба, просто небольшая бомба. — Смит брякнул первую глупость, что пришла на его ум, предпочтя не говорить правды. — Пусть будет просто бомба. — Вместо того, что бы настаивать на своём вопросе, женщина кивнула в сторону пепелища. — Но она не убила Краулера. И ему кажется, наскучило одиночество. Выше обозначенный монстр, наконец, выполз из дыма. Повертевшись на месте несколько секунд, эта огромная полу-гусеница, полуразложившийся труп, частыми рывками поползла в их сторону, постепенно обрастая новой кожей, взамен испепеленной. — Он действительно живучий. Смит прищурился, разглядывая существо, стремительно сокращающее расстояние между ними. — Как будем его останавливать? Я могу бросать его по округе хоть до ночи, но едва ли это улучшит ситуацию. Только сделает его устойчивей к физическим повреждениям. И, как мы выяснили, он не горит даже на солнце. Смит скосился на женщину. Внешне она оставалась спокойной, что не было удивительно. Краулер не мог навредить ей. Никак. Разве что слегка унизить, растворив её одежду какой-нибудь своей кислотой. Но едва ли с ней такого не проделывали за десятилетия сражений. В битвах с теми же Губителями нельзя было не потерять часть одежды. Смит же вовсе не беспокоился, глядя на несущегося на них мутанта. Ничего не ответив ей, Смит, немного картинно, просто потому что мог, потому-что ему так захотелось, махнул рукой. Краулер тотчас замер неподвижно. — Всего лишь здоровая туша. — Ответил Смит на немой вопрос женщины, бросившей на него странный взгляд. Клякса тем временем разрасталась под Краулером, пока не расширилась достаточно, чтобы поглотить его без остатка. Когда это случилось, Краулер провалился в эту черноту, исчез. — Пойдём, может, опознаем кого. Как минимум кости должны были уцелеть. Неплохо было бы сосчитать их. — Пойдём. — Согласилась женщина, встряхнувшись. Кости остались. Но понять, что кому принадлежало, как и посчитать вплавившиеся в стекло останки было невозможно. Походив десять минут вокруг воронок, Смит покачал головой. — Это бессмысленно. Пусть тут спецы разбираются. — Пробормотал он, привлекая внимание женщины. — Ты закончила в моём городе? Женщина задумалась на пару секунд, затем глянув на него, протянула: — Закончила, — Она медлила, над чем-то думая. Решив для себя что-то, она посмотрела Смиту прямо в глаза. — Ты знаешь, что мир умирает? — Конечно, знаю. — Кивнул Смит, пытаясь не показывать своего состояния. — Меня это не сильно заботит. Но эта тема интересна одному моему другу. — Сквозь стиснутые зубы, проворчал Смит, массируя виски. Внезапно разболевшаяся голова не добавляла ему желания думать. — У тебя кровь идёт. Смит непонимающе посмотрел на Александрию и только потом, почувствовав неладное, приложил палец к носу. — Да, действительно, кровь идёт. — Пробормотал Смит, стряхивая алые капли с пальца. — Не обращай внимание. Так что там с концом света? Боюсь, мне известно только то, что он случится в ближайшие годы. Женщина на несколько секунд застыла, оглядывая Смита. Затем, оглянувшись вокруг, она осмотрела себя. Вздохнула. — Давай об этом позже? На днях свяжусь с тобой через Пиггот. — Как хочешь, — Отмахнулся Смит, вспомнив, что Кайзер ещё бегает по городу. К нему, как и к Лунгу, у него тоже есть вопросы. — Наплевать. Мне, и без твоих апокалипсисов есть о чём переживать. *** Высокий человек в потрёпанном костюме стремительно двигался по подземной стоянке к лифту, часто оглядываясь и прислушиваясь к любому шороху. Не успевая поспевать за ним, следом семенила невысокая девочка, едва вошедшая в подростковый возраст. Спутанные волосы скрывали потерянный взгляд и испачканное в грязи лицо. На ней была одета футболка не по размеру, в которой она утопала, и явно мальчишеское трико, штанины которого были закатаны до коленей для удобства. До лифта, вопреки опасениям, они добрались без происшествий. Охранник пропустил мужчину без вопросов, узнав уважаемого жильца дома, предпочтя не замечать ни странную девочку, ни их внешний вид. Только когда кабина начала набирать высоту, Кайзер позволил себе выдохнуть, облегченно прислониться спиной к зеркалу на стене. Руна замерла рядом, продолжая сверлить пространство под ногами нечитаемым взглядом. — Подождешь у лифта. — Произнес он, посмотрев на девочку. — Я заберу сына, кое-какие вещи, и мы уберёмся из города. Всё наладится, вот увидишь. Девочка заторможено кивнула. Кайзер вздохнул. — Не так все должно было быть, — Он сжал кулаки. — Не так. Но пока мы живы – мы не проиграли. Всё ещё изменится. Когда пыль уляжется, мы вернёмся и вернём своё. Свершим справедливость. Вот увидишь. Девочка кивнула ещё раз. — Но сейчас нам нужно залечь на дно. — Двери лифта раскрылись. — Я скоро. Двери лифта закрылись. Кайзер, оглядываясь по сторонам, пошёл по коридору к своим апартаментам, на ходу вынимая из кармана брюк ключи. Взволнованный, он не обратил внимания на звон колокольчика, извещающего об открытии створок лифта. Смит шагнул из лифта, стоило Кайзеру скрыться за углом. Неторопливо он поплелся по коридору, так же как и его цель, прислушиваясь к каждому шороху. Сигналом ускориться послужил нечеловеческой боли крик, полный отчаяния и агонии. Смит, вздохнув, словно перед прыжком в пропасть, повернул ручку двери и толкнул её от себя. Он знал, что увидит, заходя в гостиную, хотя до последнего сомневался, что увидит именно это. Вернее, не хотел верить, что увидит именно это. Тихо и незаметно пройдя внутрь комнаты, он опустился на диван, так и не обратив на себя внимание хозяина квартиры. Достал из кармана новую пачку сигарет, затянулся, выдохнул облако дыма, игнорируя горе человека, больше не пытающегося растрясти сына, разбудить его. — Сколько ни живу, меня всегда удивляла способность чудовищ испытывать чувства. Привязанность, любовь. Откуда они в вас берутся? Это должно быть какая-то ошибка. Насмешка над вселенской справедливостью, будь таковая на самом деле. — Смит обратил на себя внимание Макса Андерса, затем он затушил сигарету о подлокотник дивана, ценой едва уступающего среднему автомобилю. Кайзер медленно, словно только проснувшись, повернул лицо, перестав укачивать тело сына. В потускневших глазах, полных невыплаканных слёз, медленно зарождалось осознание, осмысление. — Ты… — Простонал мужчина дёрнувшись к Смиту, но он не смог подняться. Тело сына на его рука начало падать и Кайзер, опомнившись, снова опустился на колени, удерживая его. Проведя ладонью по волосам наследника, словно каждое движение причиняло ему боль, Кайзер медленно сгорбился, прижав ещё теплое тело сына к груди. — Я… — Кивнул Смит, снова обращая на себя внимание потерявшегося в страданиях человека. — Я… я знаю, скольких ты убил. Сколько жизней разрушил. Сколько сыновей и дочерей отнял у отцов и матерей, сколько судеб сгубил... Смит достал из внутреннего кармана полупальто толстый исписанный блокнот, чтобы секундой позже бросить его в голову Кайзера. — Вот, прочти. — Продолжил Смит, закуривая новую сигарету. — Там все. Все, кого ты убил. Имена всех детей, что уже никогда не доживут до возраста твоего сына. Этот список я составил для тебя. И только для тебя. Всё это… — Смит раскинул руками. — ...Макс Андерс, я сделал только для тебя. Кайзер скосился на растрепанные страницы блокнота. Затем он вернул внимание на сына. — Я не убивал детей. — Голос его был пустым. — Никогда не убивал детей. Лицо Смита закаменело, взгляд потемнел. Еще дымящаяся сигарета бесформенным куском упала ему под ноги. — Азуми Маруяма, восемь лет. — Голос Смита, вторя хозяину квартиры, потерял всякие краски. — Аки Андо. Одиннадцать лет. Нобуо Гото. Семь лет. Такео Исий. Три года. Рудо Бикилу. Десять лет. Таонга Тани. Двенадцать лет. Адиса Тафа. Двенадцать лет. Узочи Дакарей. Тринадцать лет! Кичи Родригес. Пять лет! Монгво Колберт. Семь лет! Повейн Лав. Одиннадцать месяцев. Смит подался вперёд, всматриваясь в лицо Кайзера, будто пытался в нём что-то разглядеть, что-то отыскать. — Мне продолжать, ублюдок? Кайзер повернул голову; он долго смотрел Смиту в глаза. Затем его губы медленно зашевелились. Он тихо, еле слышно произнес: — О чём, ты? О ком? Я услышал только… клички собак. — Протянул он, брезгливо скривившись. А затем, ещё выше задрав трясущийся подбородок, уверенно, ясно и четко сказал: — Я не убивал детей. Никогда. Смит нервно хрустнул шеей. Прищурился. Сжал пальцами подлокотник, превращая его в бесформенную массу. Посмотрел в глаза Кайзеру. — Ты, блядь… одной смертью не отделаешься. — Прорычал Смит, не сдерживая крика. — Но для начала, прежде чем покончить с тобой… я расскажу тебе историю… Смит, усилием воли возвратив себе самообладание, подошёл к замершему на месте Кайзеру. Под его ногами чернотой цвела Кляксы, лишая способности двигаться, но не слышать. — …про женщину, судьба которой однажды свела её с людоедом, и про её дочь, рожденную в союзе с чудовищем. И о том, какое знакомство у меня с ними сложилось. Скажу сразу: знакомство было короткое, мимолётное. — Смит мерзко ухмыльнулся, глянув в окаменевшее лицо Кайзера, затем Смит перевёл взгляд на тело мальчишки. — Знаешь, в отличие от тебя, я детей убивать не люблю, боюсь, сказать, что не балуюсь этим, уже не смогу, ты наверняка не поверишь. Ну, так вот, последний раз, аккурат месяц назад, в Бостоне, пришлось мне убить дочурку того самого чудовища. Но только взглянув на неё… Смит опустился на корточки, заглянул в глаза Кайзера. — Ты бы видел ту кроху… её крошечные, но такие сильные пальчики. Светлое личико. Голубые глазки, кристально чистые... Смит замолчал на секунду, чувствуя, как ненависть требует выхода. — Знай же, у меня дрогнула рука… я никогда не забуду того крика, детского невыносимого крика, душераздирающей агонии в невинных глазах; они преследуют меня ночами, эти глаза заглядывают в самую душу… я не смог, мне не удалось убить кроху Астру без боли. Твою кроху Астру, Макс. Смит встал на ноги, стряхнул с плеча невидимую пылинку, с непередаваемой ненавистью взглянул на Кайзера. Сплюнул. Прежде чем вернуться на диван, равнодушно бросил через плечо: — Твою бывшую жену я убил куда быстрей. В конце концов, вы были два сапога пара и рука у меня не дрогнула. Клякса вмиг проглотила Кайзера, отправляя его в незабываемое приключение. Смит со вздохом перевёл взгляд на тело мальчишки. Достал сигарету, повертел её между пальцев. Ещё раз взглянул на мальчишку. Прикурил. Затянулся, выдохнул через нос. Не вынимая изо рта сигарету, он поднялся с дивана. Неспешно возвращаясь к телу, достал из недр полупальто ампулу с тёмной жидкостью внутри и шприц с длинной иглой. Ещё раз затянулся, готовя укол. Сел на колени у тела парнишки, закатал ему рукав рубашки, прицелился в вену и вогнал шприц аккурат рядом с потемневшей точкой от укола чуть выше. Вернул ампулу со шприцом на место и сам вернулся на диван, продолжая дымить. Через пару минут ещё теплое тело затряслось в судорогах, жадным вздохом мальчишка ознаменовал возвращение к жизни. Затем, закашлявшись, перевернулся на живот, сплевывая мокроту. — Я не люблю мстителей, юноша. — Начал Смит, перехватив мимолетно брошенный взгляд парнишки. — Пожелаешь отомстить за отца - разделишь его судьбу. И поверь, его судьбе позавидовать невозможно. Юноша молчал, силясь надышаться воздухом. Минута прошла, прежде чем он смог заговорить. — Астра… — Было его первым словом, больше похожим на стон. — Жива. Я ведь не людоед. — Смит посмотрел мальчишке в глаза. — Отправишься к мачехе, в Бостон. Скажешь ей, что о наследстве мужа может забыть. И ты забудь. В город не возвращайся. Никогда. И ещё, вот что… Смит поднялся с дивана, вместо сигарет вынимая из кармана футляр с таблетками. Бросив горсть обезболивающих таблеток в рот, он продолжил: — Рано или поздно я приеду в Бостон. Ей бы лучше завязать с её ремеслом прямо сегодня. И сам не суйся в это. Тебя я сегодня не убил не потому, что тебе ещё нет семнадцати. Ты уяснил? — Да,— Парень кивнул, продолжая смотреть на обложку дневника. — Я всё уяснил...