***
Пробуждение было почти таким же неприятным, как после попойки с одноклассниками в прошлом году, когда они решили, что уже достаточно взрослые, чтобы надраться в хлам. Голова раскалывалась, тошнило, разве что вкусовых прелестей похмелья не доставало для комплекта. Вокруг по-прежнему было темно, а кто-то невидимый уверенно шарил по его одежде. Рука Кервина машинально дернулась к стилету, спрятанному у пояса, но нашла лишь ткань. — Всё чисто, милорд, — сообщил бесстрастный голос совсем рядом. — В темницу, — прозвучал откуда-то сверху другой голос, властный и холодный. Милорд? С патрицием всё в порядке? Всё те же руки, что проводили обыск, решительным рывком подняли Кервина с пола. От резкого подъёма голова закружилась, к горлу подкатило содержимое желудка. Две тёмные фигуры, игнорируя состояние нестояния, в которое попытался прийти Кервин, поволокли его к двери. Незадачливый убийца решил для разнообразия пошевелить ногами. Люди в тёмных одеждах ничего не имели против: вести проще, чем тащить волоком. Коридоры, лестницы, какой-то зал. Кервин уже немного пришёл в себя после оглушения, но тут же пожалел об этом. Как только муть ушла из головы, её место сразу заполнили жуткие слухи о подземельях патриция, ямах со скорпионами и бесследно пропавших людях. Волосы на голове сами собой зашевелились. Впереди виднелась ещё одна лестница, уходящая вниз. Попробовать бежать? Самое время. Кервин использовал один из отточенных приемов, чтобы вырваться, но люди лорда Ветинари молниеносно блокировали эту попытку и больно вывернули руки. Юноша втянул воздух сквозь зубы, сдержав вскрик, и постарался расслабиться, хотя в его положении это было сложно. Почувствовав, что сопротивление прекратилось, не в меру прыткий конвой тоже ослабил болевой захват. Внутреннему ребенку, которого Кервин с досадой признавал внутри себя, хотелось взмолиться о пощаде, пообещать, что он больше не будет, и слёзно попросить отпустить его к маме, но гордость, стукнув кулаком по метафорическому столу, категорически запретила сдаваться малодушию. В конце концов он ведь сознательно пошёл на эту авантюру. — Господин убийца, — пугающе вежливо произнесла одна из тёмных фигур, — мы не дворцовая стража, поэтому просим вас быть осмотрительнее. Ведь так можно и пораниться. — Я понял, — хрипловато ответил Кервин. Искусство тонких угроз он оценил по достоинству.***
Остаток ночи Кервин провёл в мрачной камере дворцового подземелья. Поджав ноги и облокотившись на стену, он сидел на узкой жёсткой кровати и изучал взглядом серые камни стены напротив. Покушение провалилось. Ветинари победил. Мысли Кервина метались в панике, сходили с ума от беспокойства и бились головой обо всё, что подворачивалось под руку. Возможно, об извилины. В груди до предела сжалась пружина напряжения. Что, если Тынкер причинит вред матери и сестрам? Имеет ли это смысл, когда давить на него уже нет резона? Что будет делать мать наедине с долгами, врагами и без помощи единственного взрослого ребенка? Что она скажет, если узнает, во что ввязался её сын? Чувство вины злобно оскалилось. Была ли возможность поступить иначе? Мать всегда возлагала на него большие надежды, находила для него деньги, иногда, как считал Кервин, в ущерб дочерям. И что теперь? Теперь будет труп, который мать скорее всего никогда не получит, потому что трупом он станет где-нибудь в мрачных застенках и для всех пропадёт без вести. Стоит ли сочинить что-то для следователей, промолчав о заказчиках, или рассказать всё, как есть? Захочет ли лорд Ветинари вообще допрашивать его или сразу лишит жизни? И, если первое, не прибегнет ли он к пыткам? От последней мысли передергивало. Кервин обнял колени и прикусил губу. Воображение рисовало картины одна драматичнее другой. В конце концов Кервин решил прилечь на минутку: устала спина. Однако минутка растянулась. Кервин сам не заметил, как провалился в сон. Разбудил его лязг засовов. Юноша резко сел. На пороге появились крепкие мужчины в чёрном, вероятно, именно их он видел ночью. — Пойдёмте, мистер Роуз. Кервин приготовился к худшему, вообразив скорпионов, раскаленные клещи, дыбу, и прочие страсти-мордасти, которые услужливо подбрасывала фантазия, будь она неладна. — Куда мы идём? — не удержался он от вопроса. — Вас хочет видеть патриций. Через несколько минут юноша уже стоял в просторном кабинете, робко поглядывая на худого бледного мужчину за чёрным лакированным столом. Кервин легко узнал этого человека, потому что видел его пару раз в Гильдии Убийц во время торжественных мероприятий. Им был не кто иной, как лорд Ветинари. В его лице и фигуре читалось что-то хищное, как у коршуна. Или у фламинго. Стоп! Что? Почему фламинго? За плечом патриция стоял секретарь, а люди в чёрном остались возле двери. Ветинари сложил пальцы домиком и принялся сверлить Кервина пронзительным взглядом, который забирался в голову и нагло там шнырял, отыскивая всё то, что вы предпочли бы скрыть. От этого взгляда становилось так неуютно, что Кервину захотелось обратно в темницу. — Как вы можете объяснить свой ночной визит в мои покои, мистер Роуз? — наконец с вежливым любопытством спросил патриций. Кервин полночи думал о том, что будет говорить на допросе, но сейчас все слова куда-то улетучились. Лорд Ветинари любезно пришёл ему на помощь: — Вы собирались предать меня земле, не так ли? Вам даже хватило решимости выстрелить. — Всё так, ваше светлость, — ответил Кервин, заставляя ворочиться присохший язык. — Мне заказали вас. — Но не через Гильдию Наемных убийц, — это была констатация факта. — Это тоже правда, ваша светлость. Он всеми силами старался не выглядеть испуганным мальчишкой и отвечать с достоинством, но сильно подозревал, что больше похож на зашуганного потрепанного воробья, на которого нацелился — будь неладно воображение — зубастый фламинго. — Что же толкнуло вас на покушение? — с откровенно наигранным удивлением спросил Ветинари. — Ведь моего имени больше нет в списках, а Гильдия Наемных убийц очень строго следит за соблюдением своих правил. Кервин отважился посмотреть в лицо патрицию и на краткий миг встретился со взглядом его льдистых голубых глаз. Лорд Ветинари умел быть жестоким, и слухи о нём бродили жуткие, но никто, даже самые заклятые враги, не уподобляли его Капкансу или Ветруну. Город работал, а добиться этого вряд ли получится, будучи слепым и глухим к чужим проблемам. — Несколько дней назад, — произнёс Кервин, решившись выложить всё на чистоту, — мне передали приглашение на встречу от мистера Тынкера, одного из кредиторов нашей семьи, и намекнули на возможность урегулировать вопрос с деньгами. Я не мог не явиться, тем более, что моим близким угрожали. На этой встрече были мистер Тынкер, некий мистер Звонкс и оставшийся анонимным смуглый пожилой господин, всё время молчавший. Мне предложили принять заказ на вас, сэр, в обмен на крупную сумму денег и здоровье членов моей семьи. В итоге мы заключили сделку. Я готовился чуть больше недели к выполнению заказа и этой ночью пробрался во дворец. Что произошло потом, вашей светлости известно. Кервин, сам удивившись тому, насколько кратким и связным получился рассказ, вновь рискнул взглянуть на Ветинари. Патриций, казалось, чего-то ждал. Тягостную тишину так и хотелось заполнить. Взвинченные нервы Кервина сдали уже через десять секунд. — Я очень прошу вас, милорд, — сказал он более взволнованно, чем говорил прежде, — не дайте пострадать невинным людям, защитите их, ведь вы можете. Моя мать и сестры никак не причастны к заговору, но мистер Тынкер грозил, что они умрут, если я его выдам. Если угодно, пусть это будет моим последним желанием. Кервин с надеждой затаил дыхание. Он озвучил то, что тревожило его даже больше, чем скорпионы. Лицо лорда Ветинари выражало абсолютное ничто. Кервину казалось, что ещё немного, и он умрет на месте, не дожидаясь казни. Патриций садистски выдержал паузу до упора и промолвил: — Я успокою вас, мистер Роуз, заговорщики уже схвачены стражей. Это произошло около четырех часов утра, вскоре после того, как вы пробрались во дворец. Мы заранее приняли меры, и вашей семье не угрожает никакая опасность. С души Кервина буквально камень свалился. По крайней мере, один из, но зато самый тяжелый. — Благодарю вас, сэр, — Кервин учтиво поклонился. — С вашей стороны это очень великодушно. — Это не великодушие, а обязанность обезопасить граждан моего города, мистер Роуз, и благодарить вам нужно не столько меня, сколько Городскую стражу. А что касается вас, юноша, — проговорил Ветинари, и несостоявшийся убийца замер в ожидании приговора, — то вы очень невнимательны, когда к вам подходят со спины. Хотя во дворец, не могу не признать, вы проникли вполне умело. Скажите, почему вы выбрали этот цвет? Кервин ошалело моргнул несколько раз. Это было не то, что он ожидал услышать. Только сейчас он вспомнил, что на нём серый камуфляж, а лицо по-прежнему выкрашено краской. Юноша дотронулся до щеки, и на пальцах остался серый след. — Мне показалось, что чёрный будет слишком заметен, — ответил Кервин. — Неужели? В глазах патриция мелькнул какой-то странный огонёк. — Тени ночью серые, милорд. Чёрный цвет хорош только для имиджа и тогда, когда хочешь дать цели шанс тебя заметить. — Значит вы не хотели давать цели шанс? — Это было бы неразумно, здесь и так достаточно ловушек. Но очевидно, у меня не получилось сделаться незаметным для вас, милорд, и я полностью отдаю вам должное. Чего ученикам Гильдии Наемных убийц действительно было не занимать, так это способности вести светские беседы и обмениваться любезностями, сидя на бочке с порошком номер один, фитиль которой уже горел. Это искусство успешно осваивали девяносто девять процентов студентов.* _________________ * Оставшемуся одному проценту высказывалось дружное "фи" за недостаточную элегантность работы. Зачастую к "фи" прибавлялось: "И чему вас вообще учили все эти годы?!" _________________ — Вам, мистер Роуз, в самом деле есть, куда совершенствоваться, — ответил патриций, — но я уверен, вам как специалисту будет приятно узнать, что ваше проникновение во дворец осталось незамеченным несмотря на то, что все были предупреждены о необходимости смотреть в оба. — Так вы... знали заранее, что вас хотят убить? — изумился Кервин. На лице патриция появилось что-то отдаленно похожее на улыбку. Во всяком случае уголки его губ слегка приподнялись. — И поэтому вы ждали меня? — спросил Кервин. — Там, ночью? Оставив в постели муляж? Улыбка лорда Ветинари стала чуть более очевидной. Он подошёл к окну, заложил руки за спину и задумчиво произнес: — Знаете, мистер Роуз, я думаю, что из вас в самом деле мог бы выйти искусный наёмный убийца, если бы вы не собрались покинуть гильдию по семейным обстоятельствам. Я ожидал вас прошедшей ночью, это верно, ожидал именно вас, но нисколько не стал облегчать вам задачу. О том, что во дворец может попытаться проникнуть убийца знали и дворцовая стража, и служебный персонал. Все без исключения ловушки тоже оставались включенными. Тем не менее, вам действительно удалось пробраться в мои покои. Это говорит, как минимум, о хороших навыках маскировки и преодолении ловушек. Кервин решил промолчать, гадая о ходе мыслей патриция. Лорд Ветинари хотел посмотреть, как он справится? Но зачем? Ветинари тем временем повернулся к нему лицом. — Я хочу предложить вам службу во дворце, мистер Роуз, для начала в должности обычного клерка. У нас как раз есть вакансия в иностранном отделе. В обязанности входят переводы и немного информационной аналитики, требующей знания языков. Я владею кое-какими сведениями о вас, — патриций взмахнул рукой в сторону бумаг на своем столе, — и имею некоторое представление о ваших знаниях и компетенциях. У вас есть шанс искупить вину, проявить себя и со временем стать ценным сотрудником с совершенно особыми функциями, но всё это зависит только от вас. И имейте ввиду, такие предложения я делаю только однажды. Вы хотели бы послужить городу, мистер Роуз? Жалованье на первое время — сорок долларов в месяц. Однако в случае успешного прохождения месячного испытательного срока, я готов гарантировать вам возмещение оплаты обучения в Гильдии Наемных убийц за весь текущий год. У Кервина сам собой открылся рот. Он не верил своим ушам. Смерть откладывается? Патриций что, правда предлагает работу и готов помочь с деньгами? — Сэр, вы шутите? Ветинари смерил Кервина долгим взглядом и повернулся к секретарю: — Стукпостук, я похож на шутника? — Никак нет, милорд. — Вот видите, мистер Роуз, мой секретарь так не считает. И каким будет ваш ответ? — Погодите! Ваша светлость правда предлагает мне работу и денежную помощь? — потрясенно переспросил Кервин. — Правда, правда, — с лёгким раздражением ответил Ветинари. — Вы абсолютно правильно меня поняли. Конечно, если вам не интересно моё предложение, вы можете отказаться и выйти через... — Нет-нет! — Кервин энергично замотал головой. — Конечно же я согласен! — Согласны? — Конечно! Я не мог на это и надеяться. — Вот и славно, — Ветинари вернулся за стол. Кервину казалось, что сейчас он готов сделать для этого пугающего худого человека всё на свете. Жаль, что в современном Анк-Морпорке не принято было падать к ногам повелителей. — Милорд, я не подведу вас! — всего лишь сказал он. — Прекрасно! — Только... — Что? Кервин удрученно опустил голову. — Есть одна проблема, сэр. Я подписал с Тынкером договор. Если стража его нашла, моё имя им известно. — Ах да, чуть не забыл, — Ветинари поднял палец. — Спасибо, что напомнили. Патриций взял пару бумаг и положил их на центр стола удобной для Кервина стороной. — Вот ваш договор. Кервин ахнул. — Откуда? Ветинари пожал плечами. — Результаты успешного обыска. А где ваш экземпляр, мистер Роуз? — осведомился он. — Я... я спрятал его в надежном месте. Патриций кивнул. — Уничтожьте его. — Обязательно! — Раз мы уладили эти вопросы, — деловым тоном продолжил Ветинари, — мистер Стукпостук покажет вам, где можно привести себя в порядок, — он сделал круговое движение пальцем перед свои лицом, намекая на краску. — Приходите завтра к семи утра, чтобы вас успели ввести в курс дела. Что касается гильдии, возьмите академический отпуск. Патриций сел за стол и принялся шелестеть бумагами, давая понять, что аудиенция окончена. Стукпостук, взяв под мышку одну из папок, приглашающе посмотрел на Кервина и направился к двери. Юноша последовал за ним, но у порога остановился. — Милорд, можно спросить? — О, вы всё ещё здесь? — поднял глаза патриций. — Я хотел бы задать один вопрос. — Да? — Что было бы, если бы я обратился в стражу? — Полагаю, вы ускорили бы следствие, которое вела наша доблестная Городская стража. — А что было бы с... — Кервин замялся. Ветинари отложил в сторону перо и переплёл пальцы. — С вашей семьёй ничего не случилось бы, мистер Роуз. У Тынкера были вполне серьёзные намерения, ему нравится причинять боль, но к моменту вашей с ним встречи ваш дом был под наблюдением моих... специалистов. Так бывает не всегда, но вам повезло.***
Через полчаса Кервин, смывший краску и довольный, что получил назад своё оружие и прочие инструменты ремесла, вышел из дворца и полной грудью вдохнул городской воздух.* Его распирало от благодарности патрицию, а будущее наконец-то перестало рисоваться в мрачных красках. ______________ *Вернее попытался это сделать, но передумал в процессе. Анк-морпоркский воздух — не то, что вы захотите вдыхать. ______________ Первым делом юноша отправился на крышу, где оставил свою чёрную форму убийцы, переоделся, прихватил спрятанный договор, о котором упомянул Ветинари, и благопристойно, насколько это возможно для человека, привыкшего ходить через окно, вернулся в свою комнату в здании гильдии. Здесь он зажёг свечу и со сладостным чувством облегчения и злорадства поднёс договор к огню. Следующим пунктом стала учебная часть дома Кобры, где Кервин оформил академический отпуск, как советовал патриций. После этого важного дела юноша отправился домой, вещи из гильдии он планировал забрать попозже. Над крышами Кервин как будто парил. Такого чувства легкости он не испывал с тех пор, как в первый раз сдал зачёт Мерисету. Дело было в том, что одного незадачливого одноклассника Кервина, который сдавал прямо перед ним и что-то напортачил с ядами, ещё неделю после зачета соскребали со стен вместе со штукатуркой. Домой Кервин вошёл, разумеется, через окно. Сразу в свою комнату. Комната была почти нежилой, но мать в ней неизменно убиралась. Кервин заглянул в шкаф, пошарил среди вещей в попытки найти что-то близкое к деловому стилю. Что-то приблизительно похожее нашлось, уж точно лучше, чем ничего. Грядущий день заставлял волноваться, и юноша хотел выглядеть хотя бы плюс-минус подобающе. Мать мыла пол в прихожей и радостно всплеснула руками, когда Кервин появился перед ней со странной улыбкой на устах. — Ах, Кервин! Что-то произошло? Почему ты не на занятиях? — она явно разрывалась между желанием обнять сына и сначала помыть руки. — Мам, я нашёл работу. — О, правда? Какую? — Меня пригласили работать клерком во дворец патриция. Миссис Роуз выронила половую тряпку. — Во дворец? — Да, с завтрашнего дня. Зарплата сорок долларов. А ещё патриций пообещал, что возместит сумму, равную годовому обучению в гильдии, если я успешно пройду испытательный срок. — Возместит? Сам патриций? — Я до сих пор не могу поверить, но лорд Ветинари действительно пообещал. Мать кинулась Кервину на шею, забыв про грязные руки. — Сынок, я всегда знала, что ты у меня молодец! Как тебя это удалось? — взяв сына за плечи она сияющим взором посмотрела ему в лицо. — Сам не понял, — растеряно улыбнулся ей Кервин. Он действительно не понимал, но от подробностей предпочитал воздержаться. От вынужденной скрытности было неловко, даже стыдно, но пересказывать ночные события он не собирался. — И ещё одна новость, — сообщил Кервин. — Тынкер арестован. — Ах ты боже мой! Есть справедливость на свете! И за что? — Не знаю точно. Кажется, ввязался в какой-то заговор. — О, он на это способен, не сомневаюсь. Откуда ты об этом знаешь? — Услышал во дворце. — И это точно? — Точнее не бывает. Миссис Роуз шумно выдохнула. Очевидно она достроила картину сама, потому что больше расспрашивать не стала. — Скажи, ты голодный? Там на кухне стоит завтрак, если хочешь. Каша в кастрюле ещё не остыла. Я сейчас домою пол и прийду. Сжатая пружина в груди Кервина, которую он ощущал с момента своего задержания, окончательно расправилась. Напряжение сменилось чувством домашнего уюта. Предложение позавтракать было очень кстати: Кервин с прошлого вечера ничего не ел. А потом, пока у него есть свободный день, можно походить на ушах вместе с сестрами. Ради этого он был способен потерпеть даже трепетных принцесс Несси и душераздирающий визг гитары Мии, которая последнее время с упорством, заслуживающим лучшего применения, пыталась играть музыку рока.***
Стукпостук же, проводив Кервина, вернулся в Продолговатый кабинет. — Очень интересный молодой человек, — промолвил Витинари, задумчиво гладя в окно. — Несомненно, милорд, — отозвался секретарь, заменяя исписанные карандаши на свежезаточенные. — Представляете, Стукпостук, он использовал серый цвет! Секретарь достал тряпочку, чтобы смахнуть со стола пару замеченных пылинок. — Отличная независимая находка. — Конечно, мы проверим его наряду с другими кандидатурами, — продолжал Ветинари, возвращаясь за рабочий стол, — но проверку на навыки ассасина он прошёл блестяще. Не пропадать же такому дарованью. Роуз не столько джентельмен, сколько ремесленник. Хорошо выполненная работа для него важнее стиля. И он склонен вникать в суть дела, а не ограничиваться внешней стороной вопроса. Очень походящий склад ума. — Вы считаете, сэр, на Роуза можно будет положиться? — Почему бы и нет? Он не имел собственных мотивов для покушения и действовал по принуждению. Угроза близким — веский аргумент для большинства адекватных людей. Это не снимает с Роуза ответственности за сделанный выбор, но это смягчающее обстоятельство. Конечно, по закону он понес бы ответственность, но я же тиран. — Разумеется. — Вы улыбнулись? — Нет, милорд. — Стукпостук, немного человечности не вредило ни одному тирану. К тому же не забывайте о силе благодарности. — Если позволите заметить, милорд, люди слишком забывчивы и непостоянны, а благодарность очень недолговечное чувство. — Само собой. Вы делаете успехи в цинизме, Стукпостук. Также есть договор, — Ветинари постучал пальцем по папке с досье на Кервина, — но вряд ли он понадобится. В любом случае, нам ещё предстоит присмотреться к мистеру Роузу, а пока я хотел бы получить о нём ещё более подробные сведения. — Будет сделано, милорд. — Что с документами для судебного разбирательства? — Всё подготовлено и занесено в дело. — Отлично, — Ветинари стукнул кончиком пера по столешнице, словно ставя точку. — Посол Истанзии, конечно, отделается высылкой, а вот Тынкер и Звонкс должны заплатить за всё. И их подельники за компанию. Стукпостук за годы работы с Ветинари хорошо научился распознавать мысли господина. — Стража доставила сегодня рапорт о недавнем убийстве, — заметил секретарь. — Да, в нём говорилось, что труп домашнего слуги Тынкера стража нашла в реке сегодня на рассвете, хотя опознать его было уже непросто. — А ведь слуга шпионил всего лишь на конкурентов по бизнесу. — И оказался в ненужное время в ненужном месте. Смертельная неосмотрительность, — покачал головой патриций. — Говорят, случай не единичный, и Тынкер периодически избавлялся от людей, которые чем-то подорвали его доверие. — Мы располагаем только свидетельством клерка Бенджамина. Да и то из каминной трубы не слишком хороший обзор. Я уверен, что на суде мы легко обойдёмся и без этого убийства. Контрабанды оружия в Истанзию, организации заговора, вымогательства и угроз расправы вполне достаточно для смертной казни. — Кстати, милорд, у Джошуа Тынкера есть брат Лайм, который сейчас путешествует. Большой любитель экзотики. — Будем за ним присматривать, когда вернется, а сейчас меня куда больше беспокоит внешняя политика Истанзии, — Ветинари устремил взгляд в пространство. — Они понемногу восстанавливают армию. Это понятно, у них затяжной конфликт с Омнией. Но недавно к власти пришел очень воинственный генерал Атылла, и теперь Истанзия начинает облизываться на другие соседствующие страны. Тынкера и Звонкса волновала лишь прибыль с продажи оружия, в обход Гильдии Контрабандистов, разумеется, но посол преследовал цель ослабить Анк-Морпорк за счет смерти главы государства. Как докладывают сотрудники нашего посольства в Истанзии, Атыллу чем-то очень привлекают территории по эту сторону Морпоркских гор. Ума не приложу чем. Заброшенные шахты, пустыри, разбойничьи шайки... Там даже капуста не растёт. Хотя, учитывая характер Атыллы, возможно, логика тут и не нужна. Это как с драконьими сокровищами. Достаточно одного обладания. Стукпостук слушал и периодически кивал. Большего во время монологов начальства от него не требовалось. Ветинари временами нуждался в разговорах с самим собой, но наличие формального собеседника делало процесс вполне адекватным для стороннего наблюдателя. Вот разговоры со стенами уже могут вызвать настороженность.