***
Уже переодевшись ко сну, лорд Круасон стоял в спальне перед зеркалом и то втягивал, то выпячивал живот, который с годами начал понемногу отрастать. Тынкер утверждал, что животы добавляют мужчинам важности, особенно если эти мужчины ворочают крупными суммами. Круасон не был уверен, согласен он с этим утверждением или нет. Полные мужчины при деньгах ассоциировались у него с банкирами, а аристократы редко занимались банковским делом даже в современном Анк-Морпорке. Это занятие было неблагородным. То ли дело государственное управление! Круасон повернул голову боком. Все-таки профиль у него величественный и линия носа весьма неплоха. Для монет самое то. Усы так и вовсе роскошные! Круасон не заметил, как в комнату вошла жена, и вздрогнул, когда она появилась в зеркале за его спиной в сделанной на ночь маске для лице. Супруги не отселились друг от друга в разные комнаты только в попытке сохранить образ благополучной пары. Общественное мнение — это очень важно! Хотя домашняя прислуга уж точно не питала иллюзий. — Эдвард, чем ты занят? — прищурилась леди Круасон. — Э... эм...усы. Да, усы. Мне кажется, в прошлый раз брадобрей подстриг их слегка несимметрично. — А по-моему, ты красуешься, — леди Круасон поставила подсвечник на прикроватный столик. — Ты вообще последнее время ведёшь себя странно. Смотришь куда-то вдаль, хмыкаешь собственным мыслям. — Мне всегда есть, о чем поразмыслить. — Не сомневаюсь! Ещё эта твоя недавняя ночная отлучка. — Ночная отлучка? Ох, Кларисса, мы ведь уже обсуждали мою поездку. Это была сугубо деловая встреча. Просто партнёр в силу своей видовой принадлежности предпочитает вести ночной образ жизни. Леди Круасон поморщилась. — Ты стал таким прогрессивным, — она выплюнула последнее слово, как ругательство. — Слышать не хочу ни про каких умертвиев! Разных тварей в Анк-Морпорке скоро разведётся больше, чем людей, если уже не развелось. Тут она подозрительно прищурилась: — Между прочим, ты отлично знал, что я еду к леди Силачии, и активно эту идею поощрял. Это было специально? Лорд Круасон сделал лицо, будто у него случился резкий приступ зубной боли. — Я же говорил, ко мне прибежал посыльный и сообщил, что именно сейчас господин из Убервальда, с которым я надеялся пересечься, явился на несколько часов в наш город. Леди Круасон улыбнулась широкой зловещей улыбкой. — Я вытрясла из слуг, не было никакого посыльного. Ты мне лжёшь, Эдвард. И такое отношение, чтобы ты знал, очень меня уязвляет! — Дорогая, как можно! Но "дорогая" уже подбоченилась и грозно притопывала ножкой. А учитывая косметическую маску, зрелище выходило тем более устрашающим. — Если не расскажешь, куда ты ездил, я устрою скандал, — веско сообщила она. Угроза была серьезной. Семейные скандалы в их жизни случались нечасто, но если случались, перевизжать леди Круасон не было никакого шанса. От её крика лопались даже гранёный стаканы. Круасон иногда вопрошал богов, за какие грехи его в три года от роду обручили именно с этой женщиной. — Это имеет отношение к политике, — признался он. — О, в это я уже больше верю. Мне и в голову не приходило, что это что-то любовное, — леди Круасон даже фыркнула. — Какая женщина тобой заинтересуется! — Кларисса, не опускайся до оскорблений! — И во что ты вляпался? К этому причастен Тынкер, не правда ли? То-то вы друг к друга зачастили. — Почему Тынкер? — Он всё время затевал крайне сомнительные предприятия, а его братца и вовсе казнили. Как скоро я овдовею и обрету свободу? Круасон решил, что в подобной ситуации лучше устранить все недомолвки и заключить мир, пока не стало хуже. — Хорошо! Отлично! В ту ночью я встречался с господином Шалитой, полномочным послом Истанзии... Круасон выложил всю историю, начиная от делового предложения Тынкера, до своих грядущих намерений. Чем дольше он говорил, тем больше разгорались глаза его жены. Шаткие перспективы стать первой леди она была не против упрочить. — Ты уверен, что они не обманут? Тут нужен рычаг, который вынудит Аттылу быть с нами честным. — "Нами"? — Разумеется "нами". Брак — обряд священный, супруги обязаны разделять судьбу друг друга. Судьба в глазах леди Круасон была сейчас облачена в золото, пурпур и даже, возможно, в дурностаевый мех. — И у тебя есть идеи, дорогая? — с сарказмом спросил Круасон. — Я слышала на одном из приемов от жены прошлого истанзийского посла мутный слух о религиозной принадлежности генерала Аттылы. Круасон оживился. — А именно? — Я рада, что ты заинтересовался, — улыбнулась леди Круасон. — Существует какая-то история о том, что он в юности был горячим почитателем бога Ома и, возможно, так и не изменил своей вере. Якобы поклонение Оффлеру для него лишь политический ход, хотя сам Атылла упорно отрицает, что имел какое-то отношение к омнианству. — Не удивительно, — заметил Круасон. — Это уронило бы его в глазах армии. — И что из этого следует? — Дорогая, ты сокровище! Это то, что нужно. Сработать может даже блеф, если суметь с его помощью как следует напугать Атыллу. — Я могу разузнать больше и про господина Шалиту, если хочешь. Мои приятельницы такие сплетницы, ты не представляешь! В эту ночь впервые за много лет они не стали отодвигаться друг от друга на противоположные концы кровати. Впрочем, о нежных объятиях речи тоже не шло.***
Утро подкралось к городу тихо, как кот к чужой сметане. Кервин не понял, что его разбудило, но сразу же появилось четкое ощущение, что в комнате кто-то есть. Это было то тревожное чувство, когда на вас смотрят из-за угла, но вы не знаете, из-за какого именно. Не открывая глаз, Кервин прислушался. Чутьё в подобных вопросах у наёмных убийц развивается отменное. Ты либо бдителен, либо труп. Доктор Низз совершенно серьезно утверждал, что если вы не проверяете каждое утро свою пену для бритья на наличие яда, то вы слишком легкомысленны, чтобы жить. Бриться Кервину было ещё рановато, но вот аналогичные меры ко всему остальному в гильдии были очень разумны. А привычки не выветриваются за пару-тройку месяцев. Кервин правой рукой сжал под подушкой рукоять тонкого кинжала, а левой нащупал гарроту, попутно вспоминая, куда накануне перепрятал отравленные дротики. Чуть приоткрыв глаза, он сквозь щелочки век осмотрел комнату. Среди серых утренних теней одна была гуще прочих. И она зашевелилась. — Извини за вторжение, Кервин. Я постучала во входную дверь, чтобы соблюсти формальности, но в такой час ты, разумеется, спал. Пришлось вскрыть замок. Спасибо, что ничем в меня не швырнул. — Мавис? — Кервин перестал притворяться спящим. — Что ты тут делаешь? — Патриций вызывает тебя во дворец, а я не из тех, кто слушает глупости Дейрдре Вагон про табу на визиты в спальню к полураздетым мужчинам до свадьбы. — Но ты их читаешь? — прищурился Кервин. — Для общего развития. Назовем это мониторингом общественного мнения. Кстати, у неё есть довольно забавный фрагмент о том, как порядочной леди избавиться от трупа в гостиной во избежании скандала. Одевайся и пойдем. Могу отвернуться, — Мавис усмехнулась. — Мало кто хочет, чтобы посторонние люди видели, куда вы прячете своё оружие. — Спасибо за любезность. А что случилось? — Срочное дело, тебе всё расскажут. Я не уполномочена говорить. Тёмная фигура женщины бесшумно переместилась к окну. Со спины, в мужском костюме и с довольно короткой стрижкой Мавис походила на стройного юношу. На улице было уже светло, что для раннего утра* в летнюю пору — обычное дело. Кервин торопливо оделся**, и в компании Мавис отправился во дворец. ________________ *Или очень-очень позднего вечера. Зависит от того, насколько вы сова. **Этот процесс, как и ожидала коллега, включал в себе припрятывание под одеждой большого количества металлических и не только предметов. ________________***
На столе патриция стоял поднос с кофейником и тремя фарфоровыми чашками, одна из которых ароматно дымилась. Четвертую, тоже дымящуюся, только что забрал себе Стукпостук. — Доброе утро, господа, — энергично поздоровался лорд Ветинари, пристально глядя на Кервина и Даниэля. Для невыспавшихся клерков это приветствие прозвучало, как издевательство. Сам патриций то ли ещё не ложился, то ли уже встал, но что бы там не говорили слухи, Кервин точно знал, что некоторое время в спальне правитель неспящего города всё же проводит. Другой вопрос для чего: для сна, как нормальные люди, или для отлова наёмных убийц. — Судя по вашим лицам, всё же не очень доброе, — заметил Ветинари. — Ну ничего, контроль мимики — дело наживное. — Сэр, мы готовы к распоряжениям в любое время суток, — счёл нужным заверить Даниэль. — Не сомневаюсь, господа, — кивнул патриций. — Вы позволите предложить вам кофе? Кервин и Даниэль опешили. Этот вопрос взбодрил их куда сильнее, чем горячий утренний кофе, пролитый на колени. Они конечно, заметили чашки, но... Надо же какая честь! С чего вдруг? У патриция щедрое настроение? Или он хочет шокировать? А Ветинари, между прочим, специализировался на ядах. Или всё-таки настроение? Чего он добивается, чёрт побери!? Патриций посмотрел на клерков странно довольным взглядом. — Я рискнул предположить, что в пять утра предложение выпить чего-то бодрящего будет уместным. Но если вы не заинтересованы в чашечке кофе, о чём мне опять же сообщает ваша красноречивая мимика, я ограничусь компанией Стукпостука. — Наша мимика нагло врёт, сэр, — поспешно заявил Даниэль. — Неужели? — патриций выгнул бровь. — Пишите на неё жалобу. — Обязательно, сэр. В свободное от работы время. — Само собой. Присаживайтесь. Дело, по которому вас вызвали, касается лорда Круасона и господина Шалиты. Стукпостук, тем временем, неслышно приблизился и разлил по двум оставшимся чашкам содержимое кофейника. — Поскольку уровень вашей осведомлённости различается, я кратко перескажу хронологию событий, — патриций откинулся на спинку стула и сложил пальцы домиком. — Сперва в посольство Истанзии пришел шифрованный клик, который до сих пор не взломан. Вскоре после этого экономка Круасона сообщила нам о том, что её господину намекнули на необходимость следить за газетными объявлениями, подписанными именем Дэвиса. Разумеется, мы тоже последовали этому совету, как хорошо известно Даниэлю. Тогда же из Истанзии пришёл еще один шифрованный клик, и уже на следующий день в газете появилось объявление с просьбой о помощи, а вчера — другое, в котором содержалось указание, предположительно, на Гильдию Белошвеек. — Вы намекаете, что все эти события связаны? — спросил Кервин. — Я ни на что не намекаю. Я предлагаю вам возможность самим делать предположения и выводы. Сегодня ночью удалось взломать второй истанзийский клик. В нём говорится о неких материалах, которые специальный гонец должен привезти господину Шалите. Либо материалы оказалось сложно переслать клик-сообщением, либо истанзийцы не доверяют этому способу связи, что даже более вероятно, ведь у них тоже неплохо работает разведка. Кервин и Даниэль оторвались от кофе, как от источника живительной влаги, и переглянулись. — А перехватывать гонца, конечно, уже поздно? — спросил Кервин. — Боюсь, что так, — ответил Ветинари. — Однако поскольку в Гильдии Белошвеек сегодня состоится светский приём в честь годовщины учреждения гильдии, есть основания полагать, что передача материалов произойдёт именно там. — И наша задача?... — Отправиться на этот приём и выяснить, кто кому и что на самом деле собирается передать. Разумеется, если наши догадки о передаче верны, вам также надлежит добыть это нечто. Мы ведём игру наугад, но в нашем положении не стоит пренебрегать никакой информацией. — Добыть в смысле украсть? — уточнил Даниэль, отставляя пустую чашку. — Ни в коем случае! И я прошу вас обратить на это особое внимание. Истанзийцы должны быть уверены: мы ничего не знаем, ничего не ищем и ни за кем не следим. В вашем распоряжении будет миниатюрный иконограф и любые иные приспособления, которые вы сочтёте полезными. Вы знакомы с клерком Брайном? Он поможет подобрать всё необходимое. А сейчас, Стукпостук, выдай, пожалуйста, молодым людям их легенды на этот вечер. Кервин и Даниэль переглянулись снова. — Легенды? — Они уже прописаны? — Клерки не теряли времени даром. Очевидно, имелось ввиду ночное время. В сущности, следовало сказать спасибо, что их двоих подняли только ближе к пяти. Стукпостук положил перед Кервином и Даниэлем несколько бумаг, в чтение которых те немедленно погрузились. Ветинари молча ждал, пока они закончат. Поскольку городская элита отлично знала друг друга, Даниэль и Кервин были оба объявлены детьми предпринимателей,* приехавшими из Сто Лата. Изменились только детали, а большая часть биографии осталась нетронутой. Всего на нескольких листах содержались ответы на очень и очень многие неудобные вопросы, которые можно было бы услышать от любопытных незнакомцев. ________________ *Хотя, строго говоря, в случае Даниэля это тоже было правдой, ведь бизнес бывает разным, погребально-упокоительным в том числе. ________________ На краю своих листочков Кервин заметил маленького нарисованного чернилами паучка. Он походил на случайную кляксу, но всё-таки это был паучок. Личность одного из клерков, работавших над легендами, прояснялась, а на душе от этого открытия стало тепло-тепло. — Почему именно из Сто Лата? — полюбопытствовал Кервин, заглядывая в листки Даниэля. — Сто Лат — ближайший к Анк-Морпорку город. Там нет своего выраженного говора, как, например, в Псевдополисе или Овцепиках, — пояснил Ветинари. — Не вам мне рассказывать, Кервин, что особенности произношения — дело очень тонкое. — А мы не можем на этом приёме встретить кого-то из одноклассников? — спросил Даниэль. — Списки приглашённых проверены. Некоторые выпускники школы наёмных убийц действительно будут присутствовать, но конкретно ваших одноклассников среди них нет. А лорд Низз, кхм, совершенно не заинтересован вас узнавать. Так или иначе, многие ли знают ваши биографии? Воцарилось задумчивое молчание. — Немногие, — после паузы подтвердил Даниэль. — Вот и отлично! Потрудитесь выучить легенды до начала приёма, — сказал Ветинари. — Рози Лада поставлена в известность и согласилась содействовать. На вас скоро сделают пригласительные. На мероприятии будет Шелкопряд, но у него другая задача — позаботиться о безопасности. К его помощи рекомендую прибегать только в чрезвычайных случаях. — Значит мы можем рассчитывать лишь друг на друга? — Не только. Вам окажет помощь наша внештатная сотрудница Элоиза. Рекомендую хорошенько посовещаться с ней. Вы двое очень слаженно работаете вместе, и я уверен, будете эффективны не только в бумажной работе, но Элоиза имеет солидный опыт деликатных спецопераций. План действий я оставляю на откуп вашей изобретательности. — Простите, милорд, — сказал Кервин, — чистое любопытство, но почему именно мы? Помимо эффективной совместной работы? Ведь есть куда более опытные тёмные клерки. — А мне как раз понятно, — хмыкнул Даниэль. — И что же вы понимаете? — полюбопытствовал патриций. — Ну, как сказать... Мы лучше всего годимся на роль легкомысленных молодых хлыщей, у которых одни девки на уме, верно? У Ветинари было такое выражение лица, словно он очень старается не улыбаться. — Я бы выразился иначе, но суть передана верно.***
Элоиза оказалась пышногрудой крутобёдрой блондинкой с ногами от ушей и весьма смазливым личиком, но свою пышногрудость и крутобёдрость, равно как и длину ног, она не выпячивала. Вернее, старалась не выпячивать, но названные части тела выпячивались как-то сами собой. Скромное закрытое платье и тугой пучок на голове ничуть не спасали ситуацию. — Я так понимаю, мальчики, работать мы будет вместе, — произнесла фигуристая красотка и протянула руку, но не для рукопожатия, как делает определённая эмансипированная категория женщин, а с явным намёком, что ручку надо целовать. Даниэль и Кервин её не разочаровали. — Я принесла для вас пригласительные от миссис Лады. Возьмите. — Спасибо. А вы?.. — заинтриговано спросил Даниэль. — Я состою в Гильдии Белошвеек, а неофициально выполняю ещё кое-какую работу. Вы уже догадались, какую? — она многозначительно улыбнулась Даниэлю. — "Медовые ловушки"? — в ответ улыбнулся юноша. — И передача некоторых сведения от гильдии, когда миссис Лада так любезна, чтобы посодействовать лорду Ветинари. Но в настоящий момент, как я полагаю, полезнее будет моё знание планировки здания и нюансов сегодняшнего мероприятия. С планом действий долго не ладилось. После затянувшегося обсуждения и споров Шалиту решили оставить в покое и выбрали мишенью Круасона. Было решено, что Элоиза выманит лорда из зала и выпьет с ним бокал шампанского, предварительно подсыпав кавалеру "одно замечательное средство". У Круасона закружится голова, он потеряет сознание. В этот момент Кервин и Даниэль присоединятся к Элоизе под предлогом оказания первой помощи. Главное, чтобы выбранное местечко было действительно малолюдным. Пока один постоит на стрёме и, если что, отвлечёт внимание, двое других быстренько пошарят по карманам Круасона и сделают нужные кадры, что бы там в карманах ни скрывалось. План был рискованный, но другие идеи казались ещё безумнее. На этом этапе Кервин, Даниэль и Элоиза решили, что пора, пожалуй, пообщаться с клерком Брайном. Стукпостук любезно проводил их к нему. Брайн сидел за писчим столом и шелестел бумажками. Безобидная, по крайней мере на первый взгляд, канцелярская наружность. Потёртая одежда. Интеллект в глазах, что одних способно порадовать, а других встревожить. В комнате пахло кофе. Кажется, Брайн тоже был не прочь взбодриться. — Наконец-то. Я ожидал вас, — сказал Брайн вместо приветствия. — Это молодые люди, о которых я рассказывал, — улыбнулся Стукпостук. — Рад знакомству. — Между прочим, Брайн разработал большую часть прослушивающих устройств, установленных во дворце и не только в нём, — рекомендательным тоном сказал Стукпостук. — Иногда это способно причинить больше урона, чем труды иного полевого работника. Брайн скромно улыбнулся. — Есть такое. — Покажи, пожалуйста, Даниэлю, Кервину и Элоизе иконографы и прочие устройства. Сам я вас оставлю. У патриция через пятнадцать минут приём убервальских послов. Стукпостук скрылся, а Брайн пригласил всех оставшихся с собой. Кервин краем глаза успел заглянуть в его бумаги. Это походило на схемы шахт, люков и подъемников. Необычно. — Послушай, Даниэль, — шёпотом спросил по дороге Кервин, — Брайн ведь не учился в нашей гильдии? Ты же всё про всех знаешь. — Нет, он из Гильдии Изобретателей. Удивишься, но не все кругом убийцы. Полуподвальное помещение, куда Брайн провёл Кервина, Даниэля и Элоизу было чем-то средним между мастерской и оружейной. Вдоль стен тянулись шкафы, в которых чего только не было! Попасть сюда было не так-то просто. Нужно было воспользоваться потайной дверью, неотличимой от стенных панелей, и миновать узкий тёмный коридор, который упирался в другую потайную дверь. Брайн залез в шкаф и достал с верхней полки несколько небольших чёрных футляров, расставил на столе и раскрыл. — Мне сказали, что вам понадобится иконограф. Вот самые маленькие модели, созданные в настоящее время волшебниками. Внутри футляров действительно лежали иконографы. Они были не больше спичечного коробка и легко уместились бы в ладони. У каждого иконографа была предусмотрена верёвочка, чтобы повесить его на руку. Стоили подобные устройства безумно дорого. — Внутри сидят нанобесята? — восхищённо спросил Кервин. — И они, как правило, помалкивают, — довольно улыбнулся Брайн. — Здесь есть пара особенных иконографов. У бесёнка вот в этой модели память в пять раз превышает обычную. Исключительно удобно, если вам за раз нужно сделать огромное количество кадров. А в этой модели сидит бесёнок с развитым ночным зрением. Это обеспечивает способность делать чёткие кадры в условиях низкой освещённости. — Прикрывшись плащом или затаившись в тёмном укромном месте? — произнесла Элоиза. — По-моему, это нам подходит. Мальчики, что думаете? — Я поддерживаю. — И я. — Значит пользуйтесь и постарайтесь вернуть в целости и сохранности, — сказал Брайн. — Деньги казённые. Вам пригодится что-нибудь ещё? Жизнь тёмных клерков подбрасывает самые разные сюрпризы. — А что насчёт всякого ассасинского? — поинтересовался Даниэль. — Ага, и шпионского, — поддержал Кервин. — Всякие стреляющие зонтики, вееры с потайными кинжалами или взрывающиеся ручки. Брайн сдержанно хмыкнул и зажёг дополнительное освещение. — Тогда попрошу сюда, — он взмахом руки указал на застеклённые шкафы. — Вы уверены, что вам нужно всё это? — спросила Элоиза, скептически наблюдая за двумя клерками, которые кинулись на имеющийся в шкафах арсенал, словно голодавший неделю путник на накрытый стол. Кервин посмотрел на неё возмущённо-недоумевающим взглядом, будто ему предложили прогуляться по городу без штанов. — Без оружия и отмычек я чувствую себя неодетым, — заявил он. — Аналогично, — поддержал Даниэль. Элоиза вздохнула. — Понимаю. У меня та же история с макияжем. За час до светского мероприятия все трое были при полном параде и даже рассовали по потайным карманам всё, что сочли гипотетически полезным. В конечном счёте они взяли из хранилища не так много, как хотелось бы. Но всё, что Кервину с Даниэлем хотелось, было и на телеге не увезти, каким бы миниатюрным и удобным оно ни было. — Даниэль, вы так замечательно укладываете волосы! — заметила Элоиза. — Я ещё при первой встрече обратила внимание. — Да? — удивился тот. — Я как утром с кровати встал, так и пришёл. Честное слово. — Неужели? Кервин мог только украдкой вздохнуть. У него на голове царил беспорядок, будто только встал с кровати, даже когда он укладывал волосы. Проще было не тратить времени даром и говорить всем, что это такой стиль и вообще, внешность — не главное. Кервин и правда был равнодушен к своей внешности. Ведь это было правдой, не так ли? Действительно было, да? И всё-таки, если забыть про волосы, отражение в зеркале казалось вполне удовлетворительным. Кервин часто замечал, что одежда делает с ним удивительные вещи. Стоило надеть нарядный костюм, как из безликого клерка он превратился в очень светского и вполне симпатичного молодого человека. По такому случаю он даже добавил к образу кольцо с полостью для чего-нибудь смертоносного. Впрочем, образ этот не шёл ни в какое сравнение с наружностью Даниэля, который, что ни надень, выглядел как мечта поклонницы глянцевых журналов. Элоиза в ярком платье с глубоким декольте и с игривыми локонами, обрамлявшими в меру наштукатуренное личико, могла и вовсе произвести фурор. Самые элитные работницы Рози Лады никогда не теряли чувства стиля и не скатывались в вульгарность.***
На вечеринку Элоиза, Даниэль и Кервин прибыли по-отдельности в качестве обычных гостей. Зал сверкал, приглашённые — тоже. Кервину вспомнились вечера, которые родители давали в доме в Анке, когда их семья ещё была богата, а отец — жив. Это было давно, словно в прошлой жизни, но воспоминания легко восставали из памяти и мелькали перед мысленным взором, как движущиеся картинки. Например, как-то раз вдвоём с Мией они уронили большую хрустальную люстру наподобие той, что украшала сейчас этот зал. К счастью, никто не пострадал. Мию, помнится, тогда очень заинтересовало, почему одни хрусталики разбились вдребезги, а другие нет. Прежде чем на жуткий грохот сбежались все домочадцы, Кервин успел объяснить Мие, что самое слабое место хрусталя и огранённых камней — их острые рёбра, и важно, как именно упадёт хрусталик. В тот день им крепко досталось, Кервину даже ремнём. А когда через несколько дней Мия, осмыслив информацию, с молотком пошла экспериментировать на маминых украшениях, их отругали ещё раз, хоть и без ремня. Окинув взором зал, Кервин заметил в дальнем углу Шелкопряда. Клерк спокойно пил что-то издали похожее на лимонад и не отсвечивал, а его взгляд внимательно сканировал толпу гостей. Лорд Ветинари, тем временем, оживленно разговаривал с вампиром и гномом, судя по всему, представлявшими интересы Убервальда, а конкретно леди Марголотты и короля-под-горой. Главное правило любой маскировки — не выделяться. Кервин, Даниэль и Элоиза заводили пустые разговоры, смеялись и не спускали глаз с Шалиты, Круасона и Тынкера. Кервин не особо любил завязывать беседы с незнакомыми людьми, но Измаил на занятиях иногда ставил его в такие нестандартные и даже неловкие ситуации, что внутренний зажим исчез. Время шло, и солнце окончательно скрылось за домами. Круасон, Тынкер и Шалита даже не приближались друг к другу. В какой-то момент небольшую суету произвёл командор Ваймс, выпрыгнув в окно под предлогом, что на улице кто-то совершенно отчетливо звал на помощь стражу. Но уже через минуту разговоры вернулись в обычное русло. Леди Круасон болтала со знакомыми дамами, а её супруг тем временем принялся любезничать с Элоизой. Кажется, женские чары внештатного агента сработали безотказно. Тут внимание Кервина привлёк краткий жест Шалиты. В руке посла определенно находился какой-то предмет. — Он что-то сунул человеку в синем, — сказал Кервин уголком рта, проходя мимо Даниэля. Человек в синем угостил напитком почтенную пожилую даму, а потом пошёл наперерез лорду Круасону. Они случайно столкнулись по пути, и человек в синем рассыпался в извинениях. Кервин встретился взглядом с Элоизой, у которой точка обзора была получше. Белошвейка улыбнулась и приложила веер левой рукой к правой щеке, что на галантном языке веера означало "да". Кервин её понял.* Теперь дело было за Элоизой. ______________ *Школа Гильдии убийц прикладывает массу усилий, чтобы её ученики чувствовали себя своими в высшем обществе. Жертвы этих учеников могли быть уверены, что их отправил на тот свет настоящий джентельмен**, начитанный, знающий, какой вилкой что едят, и умеющий музицировать минимум на двух инструментах, а не какой-нибудь неотесанный головорез из подворотни. **Или леди. В Гильдии Убийц не место дискриминации и мизогинии. ______________ Ещё изучая план здания гильдии, агенты патриция отметили несколько мест, где обычно бывает малолюдно. Однако именно сейчас леди Круасон решила, что достаточно наговорилась с подругами, встала рядом с мужем и не отходила уже десять минут. — Так не может продолжаться, — тихо сказал Даниэль. — Нам надо их развести по разным углам зала. — Пойдём пообщаемся. Натянув на лица тонкие светские улыбки, они подошли и заговорили с супругами, пытаясь прощупать, какими темами можно заинтересовать каждого из них. Восторги Даниэля по поводу туалета леди Круасон от лучших щеботанских кутюрье были приняты более чем благосклонно. Её муж на это только закатывал глаза. Когда стало понятно, что Даниэль куда лучше сумеет заговорить зубы женщине, Кервин медленно увлёк в сторону Круасона, активно поддерживая беседу о брендизианской опере. Лорд искренне поражался его просвещённости. Ну что ж, анализ иностранной прессы даром не проходит. Даниэль передал собеседницу герцогине Анкской, очень крупной даме, которая навалилась на леди Круасон всей массой своего дружелюбия. Кервин заметил манёвр друга и тоже уступил лорда Круасона другим собеседникам. Теперь Элоиза могла действовать свободнее. В этот момент к Кервину прицепилась какая-то юная болтунья, ещё моложе, чем он сам. Как оказалось, это была дочка герцога Эорльского. Она пребывала в том возрасте, когда принято начинать заводить полезные знакомства и, кажется, решила, что больше не меньше. Кервин на пару минут потерял Круасона из поля зрения, а потом, отделавшись от навязчивой девушки, увидел, как Элоиза кокетливо улыбнулась Даниэлю. Прикрывшись веером она склонилась к его уху и что-то сказала. Даниэль негромко засмеялся. Кервин был уверен, что для отвода подозрений. Затем Элоиза, покачивая бедрами и взяв с подноса бокал шампанского, пошла через зал, бросая многозначительные взгляды в сторону лорда Круасона, и присоединилась к щебечущей стайке молодых дам. Даниэль же возник за спиной Кервина. — Пойдём подышим воздухом. Оба вышли на балкон. — Корректировка в плане, — сказал Даниэль. — Круасон не хочет никуда выманиваться. — В смысле? — встревожился Кервин. — В том смысле, что мы вынуждены импровизировать. Женские чары оказались очень мощными, и лорд Круасон намерен раздеться. — Э, кхм... Что? — Он пригласил Элоизу уединиться с определённым намерением. Та подсказала подходящие покои для интимного свидания. Не знаю, что Элоиза задумала, но она хочет, чтобы один из нас заглянул к ним в окно. — Ей одного кавалера мало? Даниэль усмехнулся и подошёл к парапету. — Видишь то окно, второе слева без света? — Да. — Ты у нас тут мастер-невидимка. Сможешь спуститься к нему с крыши? Кервин подозрительно прищурился. — Допустим. А дальше? — Окно откроют. Если Элоиза сумеет вытащить тот свёрток у Круасона, то у тебя будет несколько секунд, чтобы сыконографировать его содержимое и вернуть ей. Иконограф? — При мне. — Я подам сигналы Элоизе и тебе, что пора начинать: появлюсь на этом балконе и достану платок. Белый цвет будет хорошо заметен в полутьме. — Понятно. А леди Круасон? — А леди Круасон я беру на себя. Юноши, как ни в чём ни бывало, вернулись в зал. Даниэль встал у окна, а Кервин незаметно исчез и уже через пять минут был на крыше, где гулял тёплый вечерний ветер. Из потайных карманов появилось компактно сложенное домолазное снаряжение. Если бы они слушали Элоизу, не понимавшую, зачем брать столько ассасинских штучек, то оказались бы сейчас в куда более сложной ситуации. Одежду Кервин просто вывернул наизнанку. С внутренней стороны она была тёмно-зелёной и лишённой блестящих элементов. Проверив надежность крепления троса, Кервин подполз к краю крыши и стал ждать. Буквально через минуту на балконе появился Даниэль в обществе смеющейся леди Круасон и обмахнулся платком. Ещё спустя несколько минут Даниэль со спутницей исчезли в зале, а нужное окно засветилось. Кервин спустился с крыши и завис прямо над ним, став грязной кляксой на фоне более светлой стены. Из комнаты послышался тихий смех, приглушенные голоса, стук каблуков. Кервину невольно захотелось заглянуть внутрь, останавливало лишь чувство приличия. Увлекательные, должно быть, задания выполняет Жоффри, знающий в подробностях, у кого с кем в городе завязался роман и кто кому с кем изменяет. Кервин приготовил компактный иконограф. Качество, говорите, даже в темноте должно быть хорошим? Вот и узнаем. Снова послышался смех, затем томный стон. В комнате определенно происходило нечто пикантное, а Элоиза, опытная белошвейка, как никто владела искусством соблазнения. Кервин терпеливо ждал, борясь с искушением перейти в категорию зрителей. Вдруг окно распахнулось, и изящная женская рука высунула наружу несколько сложенных листов. Кервин нырнул вниз, краем глаза заметив у подоконника Элоизу в одном корсете, схватил бумаги, поднялся чуть выше и, зависнув в очень неудобной позе, сделал иконографии всех листов. В комнате послышались голоса и игривое хихиканье, потом снова высунулась рука. Кервин вернул бумаги, которые в слабом свете из окна показались ему чертежами, и поднялся на крышу. Осталось проверить обещанную чёткость иконографий.***
Вернувшись во дворец, Кервин, Даниэль и Элоиза передали снимки Стукпостуку. Это действительно были чертежи, причём вышедшие вполне разборчиво. Брайн сказал, что это обрабатывающиеся станки, недавнее нововведение на производствах, и пообещал проанализировать, что именно можно изготовить на предложенных образцах станков. — Понимаете, — сказал он, — проблема в том, что на одном и том же станке можно изготавливать самые разные детали. Невозможно сказать, что здесь производят вот такой винтик, а здесь только такую деталь. Это как с молотом кузнеца — применим ко всему, где нужно стучать. Но я прикину варианты. Пока можно говорить лишь о том, что у истанзийцев нет тех технологий, которыми им хочется располагать, а потому они вынуждены делать заказ заграницей. Кервин, Даниэль и Элоиза были, наконец, свободны от поручений. — Расскажи, как ты их достала у Круасона? — с нетерпеливым любопытством спросил Даниэль. — Ведь при твоих внешних данных он должен был смотреть на тебя и только на тебя. — Тебе так хочется узнать? — кокетливо вздернула брови Элоиза. — Еще бы! Разумеется! — Ну, я завязала ему глаза и сохраняла некоторое время интригу. Пока этот самоуверенный индюк глупо улыбался и предвкушал наслаждение, я достала из карманов его сброшенной одежды все, что нужно. Искать не пришлось: я видела, в какой карман он спрятал чертежи. А открыть окошко, потому что стало слишком жарко,— Элоиза усмехнулась так, что покраснел даже Даниэль, — никому не возбраняется. Думаю, что после наших утех, Круасон об этих чертежах и вовсе думать забыл. — А как ты всё-таки оказалась на службе у Ветинари? Я понимаю, что не все агенты готовы распространяться о своей биографии, но хотя бы общими мазками. — Общими? Ну хорошо. Как вы, возможно, знаете... или догадываетесь, — добавила Элоиза, посмотрев на непорочное лицо Кервина, — к белошвейкам приходят не только за услугами известного рода. Иногда клиентам куда важнее просто поговорить с сочувствующей внимательной женщиной, и тогда приходится работать ещё и психологом. Порой эти клиенты очень влиятельны и богаты. Однажды миссис Лада предложила мне необычный вип-заказ с доплатой от патриция. — Патриция? — двусмысленно улыбнулся Даниэль. — Если я добуду определенную информацию, — невозмутимо пояснила Элоиза. — Я выполнила задание очень хорошо и ко мне обратились снова. А потом и вовсе предложили подучиться в Гильдии Убийц. — И поэтому ты теперь специализируешься на добывании информации через "медовые ловушки" и работаешь связной между гильдией и дворцом? — Приблизительно. Причём соблазнять информированных мужчин совсем необязательно лично, а целью может быть... не только информация. — Ты умеешь убивать шпилькой? — спросил Кервин. — Шпилькой туфли или шпилькой для волос? — улыбнулась Элоиза. — Хотя в обоих случаях ответ — в теории. А вот обороняться от невежливого клиента доводилось, — она невинно пожала плечами. — Потом он не смог явится на крайне важную встречу. Уже практически ночью два тёмных клерка, проводив Элоизу, шли по извилистым городским улицам. — А ведь в Агатовой империи, — завел любимую шарманку Даниэль, когда они приближались к дому Кервина, — были куноити. Это женщины-ниндзя, и их готовили с некоторыми нюансами. Боевые приёмы, требующие меньшей физической силы, акцент на скрытность, личное обаяние, знание ядов. И не всегда куноити скрывались под личиной служанок или жриц. — Артистки, танцовщицы, белошвейки? — Именно. Расслабившиеся мужчины могли подпустить их близко, очень близко. Ну и... сам понимаешь. — Наблюдали сегодня в действии. — И ты знаешь, мне хочется узнать об этом побольше, — как-то чересчур мечтательно произнёс Даниэль. — О боевом применении маникюра, например. — Ну-ну. — А этот лорд Круасон со своими махинациями, как знатный человек, вообще должен сделать себе харакири. Это же предательство государства и императора! — Но у нас нет императора. — Зато есть патриций.***
Лорд и леди Круасон остались очень довольны вечером. — Эдвард, тебе интересно, что я узнала о Шалите? — Уже? — рассеянно полюбопытствовал Круасон, пребывая мыслями в той спальне, где провёл время с восхитительной красавицей. И как только Кларисса смеет говорить, будто он неинтересен женщинам! Конечно, эта красотка — белошвейка, но денег-то она не взяла. — Сплетни и ещё раз сплетни, дорогой! — энергично возвестила жена. — Говорят, этот Шалита рассчитывает добиться должности советника по иностранным делам и тропкой к этой должности станет успех его посольской миссии в Анк-Морпорке. Атылла вроде как даже обещал ему это повышение. Шалита хоть и довольно молод для посла, но коварен и из кожи вот вылезет, чтобы преуспеть. — Любопытно. — Ох, любопытно тебе! Ты подумай, ведь его положение зависит от положения Атыллы. Шалита сильно испугается, если почувствует угрозу власти своего правителя. Можешь смело блефовать и угрожать раскрыть страшную тайну поклонения Атыллы богу Ому, — довольно усмехнулась леди Круасон. Её даже не раздражало, что муж как-то особенно туго соображает сегодня. Леди Круасон чувствовала себя юной, цветущей и желанной. Ну и что, что внешнюю молодость ей удавалось сохранять только благодаря тоннам косметики? За ней пол вечера ухаживал такой очаровательный молодой человек, что всё остальное казалось несущественной ерундой!