Алина
По воле судьбы всё сложилось как нельзя лучше. Мне показалось, я не зря выбрала Анастасию, хоть мне были и неведомы чудесные свойства её дара, которые она развила. Ощущения, которые она создавала силой целителя, казались такими реальными, а, возможно, и были таковыми, но у меня в голове не укладывалось, как же легко управлять нашими телами. На мгновение мир предстал передо мной глазами корпориала, и я поняла, почему этот орден так выделяется среди всей братии гришей. Для них с точки зрения дара мы являемся набором элементов, которые составляют сложную систему, под названием «организм». Даже настроение является частью физиологии. Понятно, почему их Орден считается самым привилегированным. Зоя с Женей должны были договориться о безопасности брата Анастасии, и я не сомневалась, что они найдут с кем всё уладить. Направление движения задано, фигуры выбраны, и я, наконец, могу немного отдохнуть. Прошло больше времени с начала моих тренировок, сила стала гибче и податливее. Я заметила, что мне уже легче находить контакт с собой и управлять эмоциями. Думаю, что верно и обратное: наладив связь с внутренним «я», улучшаешь контроль дара. Я создавала несколько световых фигур и управляла ими, не теряя концентрации. Я задумалась о том, вернётся ли моя сила к прежнему воплощению и хочу ли я этого. Моё перерождение было символом перемен, а вернуться к старому означало забыть об этом, но я скучала по солнечному свету, который лился из моих рук и согревал окружающих. Мой дар, как и я, словно перешёл черту и поменял картину мира. Я случайно услышала, что Дарклинг уехал, но вот куда и насколько – не знал никто. Став царём, он больше не мог посвящать всё время делам гришей, поэтому работа распределялась между другими. Часть обязанностей по заклинателям легла на плечи Зои, Женя была связующим звеном между корпориалами и субстанциалами, Давид занимался вопросами фабрикаторов… Структура усложнялась, а без нужных людей нельзя создать ровным счётом ничего. Дарклинг тоже это понимал, поэтому он так хорошо знал всех своих гришей и ставил на нужные места в нужное время. Возможно, он собирается выиграть наше противостояние с Фьердой и Шуханом другим оружием. Организационным. Везде сидят люди. Люди решают всё. Всё зависит от людей. В любой момент. Посмотрим, насколько сам Дарклинг является одним из нас, прожив столько веков, и сможет ли Анастасия разбудить в нём что-нибудь человеческое. После обеда я решила прокатиться на лошади. Свободный день, явление редкое и ценное, и многие гриши отправились кто куда: поехали кататься на санях или в родную деревню, кто-то решил выбраться на заледенелое озеро. Меня тоже звали, но я захотела побыть наедине с собой и покинуть Малый дворец, чтобы отдохнуть от столичной суеты. Порой мне казалось, что это место было магическим, и, пребывая здесь, ты постоянно думал об одном и том же, не имея возможности хоть на короткое время забыть о проблемах, которые окружают нас каждый день. Это изматывало. Только прошёл снег, но морозы ещё не успели ударить. Земля казалась мягкой и пушистой, дороги успели почистить только в городе, но я всё равно рассчитывала найти пару протоптанных троп, где смогу прогуляться. Я надела золотистый кафтан, подбитый соболиным мехом, он был таким тёплым, что замёрзнуть просто не было шанса. Надеюсь, в глазах людей я остаюсь заклинательницей Солнца не только из-за богатого одеяния. Я взяла уже знакомую серую лошадку, спокойную и без норова, кажется, она уже стала узнавать меня. Иногда, наведываясь в конюшню, я кормила лошадь свежими яблоками, а в особых случаях приносила кусочки сахара. Поэтому сейчас, увидев знакомого человека, она ткнулась мордой мне в руки, пофыркивая и ища угощение. Хоть я и понимала, что они здесь сытно накормлены, всё равно не могла прийти с пустыми руками. Сегодня я принесла яблоки. Зимой это редкость, но я взяла парочку с обеденного стола. Животное аппетитно захрустело вкусностями, и я, погладив её по морде, вывела из стойла. Ближайший лес располагался в нескольких километрах, густые заросли елей, пихт, лиственниц и сосен делали его мрачным, но зимой деревья, накрытые снежным одеянием, выглядели царственно. Я отправилась туда и неспешным шагом поехала за ворота большого города. Меня сразу узнали и пропустили без вопросов, хоть народу и было много. Кто-то кланялся мне, кто-то щурился с недоверием. Я ловила на себе любопытные и косые взгляды. Слабая тревога разлилась у меня в сердце: раскол никогда не приводил ни к чему хорошему. Надеюсь, эти гнилые поверья не захватят весь народ как неведомая болезнь. Мне стоит заняться этим вопросом заранее, пока не стало поздно. Дорога в северные деревни была хорошо накатана проезжими телегами и повозками, так что я решила пока следовать по ней. Вокруг простиралась безбрежная пустыня снега, напоминающая, что зима ещё в самом разгаре. Сегодня окружающие пейзажи идеально сочетались с моим внутренним состоянием. Несколько гришей-фабрикоторов проехали мимо, и я поприветствовала их кивком. В связи с последними событиями отряды патрулировали тракты, это также помогало отгонять разбойников. Я ехала всё дальше, пока не заметила тропинку, что шла от основной дороги. Узкая, но изрядно протоптанная, она вилась между сугробами через снежные поля к лесу, и я свернула на неё. Высокие деревья встретили меня словно молчаливые стражники, мне показалось, что я здесь уже бывала, но на севере многие леса выглядят одинаково. Небесная лазурь казалась особенно яркой, и от лучистого солнца слезились глаза. Ветра не было, и природа застыла без единого движения, являя собой сад из статуй, покрытых инеем. Сбоку, то тут, то там, краснела рябина, а на ветках прыгали снегири, казавшиеся наливными яблоками на фоне белоснежной сказки. Наверно, это тропа вела в соседнюю деревню. Часто жители срезали, чтобы не ходить долгой дорогой через широкий тракт, оттого и пролегла она здесь. Я следовала вперёд, доверившись пути, пока не увидела золоченый купол крохотной церквушки. Белокаменные стены и ступени казались продолжением застывшей природы, лишь крыша серела на фоне небосвода. Когда я подъехала ближе, то поняла, что здесь не собирают приходы, ведь внутри могло уместиться всего несколько человек. Скорее сюда приходят, чтобы пообщаться со святыми один на один. Я спешилась и стала оглядываться. Здесь кто-то побывал: ступеньки подметены и вокруг виднелись следы. Меня интересовало, как же внутри этой церквушки, и я решилась заглянуть туда. Через большие окна солнечные лучи потоком проникали в здание, и оттого всё казалось озарённым светом. Доносился едва различимый запах ладана, он тлел в лампаде, но морозный воздух не давал ему сгущаться. В центре стоял подсвечник, и некоторые огарки уже потухли, воск застыл. На стенах я увидела лики святых: Санкт-Владимир, Санкт-Илья в цепях, Санкта-Анастасия… Санкт-Григорий, целитель, один из первых последователей малой науки, в честь которого нас и стали называть гришами. Портреты были старыми, кое-где облупилась краска, где-то пожелтела рамка. Вдруг мой взгляд зацепился за одну из картин со свежей краской: беловолосая девушка с умиротворённым лицом и золотистыми глазами, около её головы сияющим ореолом струился свет, а выше виднелись буквы «С» и «А». Санкта-Алина, - догадалась я. Было так странно видеть свой портрет, да ещё и в церкви. Я не могла отделаться от ощущения, что на нём изображён кто-то другой. Эта белокурая девушка со спокойным лицом и сложенными в молитвенном жесте руками... Была ли я ею? Правдивы ли все те портреты и описания святых, которые мы наблюдаем сейчас? Где-то умышленно, а где-то по глупости люди искажают факты и истории, пропуская их через свою призму восприятия, но задумываются ли будущие поколения, что не все сведения достоверны и всё и всегда нуждается в осмыслении? Правда существует, но, чтобы до неё добраться, требуются усилия и время, и не каждый захочет их тратить. Некоторые огарки ещё теплились, и я решилась поставить свечу рядом с ними, раз святые привели меня сюда. Коробка полнилась длинными тонкими свечками, одну из которых я и взяла, оставив пару серебряников на пожертвование храму. Я вспоминала то, чему нас учила Ана Куя. Она водила детей из приюта в церковь, и мы с Малом стояли и переглядывались, дразня друг друга, совершенно не понимая, что мы тут делаем, пока она не шикала на нас, и мы снова не замирали на короткое время. Сначала нужно было вознести молитвы к небесам, я выучила некоторые ещё давно, поэтому мне не составило труда вспомнить одну из них. Я решила обратиться к Санкт-Григорию, как к нашему прародителю и первому учителю. Общение с небесными силами – весьма интимный процесс, поэтому меня радовало, что в церкви никого не было. Я осветила себя знамением и склонила голову перед тем, кто был отцом для гришей, а отныне и для меня. Пусть… пусть правда и справедливость восторжествуют. Другого я и не могла просить. Неужели к святым стоит обращаться за новой лошадью или горстью монет? Я покусывала губу, понимая, что моя просьба звучит так по-детски. Говорят, что чем чище и сильнее дух, тем чаще тебе отвечают святые. Некоторые мои намерения были сомнительными с точки зрения религиозных добродетелей, но… Я взяла свечу и зажгла фитиль от других огоньков, а затем поставила её в центр подсвечника. Она одиноко возвышалась над огарками, и вдруг меня пронзило осознание, что я едва ли не первый гриш, кто побывал здесь. Малый дворец, будучи приверженцем науки, не ратовал за поездки в церковь по выходным, однако про святых, которые были великими гришами, знали все. Просто никто не считал это чем-то мистическим, но, вспоминая их истории, нельзя было не обратить внимание на череду загадочных событий, которые вплетались в повествование. Разные церкви оставляли смешанное впечатление, но здесь мне хотелось задержаться. Умиротворение и спокойствие заполняли душу, огонь свечей горел ровно, а значит энергия была чистой. Сюда хотелось возвращаться, чтобы вновь обратиться к святым, и с каждой просьбой ты задумывался о чём-то большем, пока в конце концов не приходил к тому, что всё необходимое внутри тебя. Когда бы ты не пришёл в храм, он всегда окажется наполнен тёплым светом десятков восковых свечей, больших и маленьких, и каждая из них – это чья-то молитва к Богу. Я бросила взгляд на свой портрет: неужели кто-то возносил молитвы и мне? Когда-нибудь я услышу их. Я вышла из церкви и направилась к лошади, нужно было уже возвращаться. Холодало, после снега всегда ударял мороз, и к ночи ледяная стужа воцарится на долгий срок. Я накинула капюшон и забралась в седло. Густой мех щекотал лицо, плотно прилегая к коже. Натянув перчатки, я уже было двинулась по тропинке, как вдруг увидела мужчину, бредущего мне навстречу. Возможно, он был местный и шёл в церковь, но его походка, переваливающаяся и неспешная, заставляли усомниться в этом. Мне захотелось побыстрее убраться отсюда, и я уже направила лошадь, но тут мужчина поднял на меня пистолет. Его лицо выдавало напряжение, и я застыла, боясь шевельнуться. Дурацкая была затея тащиться сюда одной! И откуда у деревенского жителя огнестрельное оружие? Я оглядела его одежду: ничем не примечательная, кроме… кроме символа солнца на плече. Моего символа. Я нахмурилась. Он так и держал пистолет, направленный на меня, его рука подрагивала, словно он не решался спустить курок. Возможно, мне удастся избежать борьбы, но действовать нужно быстро. - Что тебе нужно? – резко спросила я, сжимая поводья. Он промолчал. Я уже думала, что мужчина не ответит, но тут он заговорил. - Ты… ты… скверна… Она в тебе. Ты осквернила эту церковь. Зачем ты пришла сюда? Тебе нельзя здесь быть. Меня словно огрели хлыстом. Я так боялась это услышать. Каждый раз. Мне сразу вспомнились слова Дарклинга, и всё внутри поднялось против этой лжи. - Нет, это не так. Я уничтожила скверну там, в каньоне. Неприятные ощущения током пробежались по венам, оставив меня в недоумении, отчего мои слова прозвучали неуверенно. - Это Санкта-Алина уничтожила скверну, а ты… ты самозванка. Демон, восставший из… Я уже просто не могла это слушать. Глаза мужчины с каждым словом всё больше горели безумным огнём, и едва ли я достучусь до него и донесу правду, скорее сама начну сомневаться в себе. Тёмный свет уже начал клубиться у моей ладони, которую я выставила перед собой, но не успела я вскинуть её, как раздался выстрел. Боль пронзила плечо, лошадь отчаянно заржала и встала на дыбы, сбрасывая меня в снег. Недолго думая, я встала и побежала в церковь, единственное прибежище, в котором я могла перевести дыхание. Захлопнув за собой дверь, я прижалась спиной к стене, стоя сбоку от входа. Если он всё же решится забраться сюда, первым делом нужно выбить оружие. Человек явно не в себе и убивать его нельзя, иначе я только подтвержу дурные слухи о себе. Я успокоила дыхание и, наконец, смогла разглядеть плечо. Ноющая боль расползалась по руке, но кафтан был цел. Значит, пули обычные. Я выдохнула, радуясь, что всё не так плохо, как тогда в Цибее. Снаружи раздались голоса, и я прислушалась, а затем всё стихло. Он не один, возможно, у него есть подельник, но здесь я смогу обороняться даже от двоих. Меня не радовала мысль драться в церкви, но умирать здесь хотелось ещё меньше. Я ждала. Знала, что он зайдёт. Готовая словно пружина выстрелить в любой момент. Дверь распахнулась, и я немедля ударила мужчину под дых, за секунду вспоминая все уроки, которым обучил меня Боткин. Он согнулся, хватаясь за живот, и вторым ударом я выбила у него пистолет, он отлетел к стене. Неудавшийся убийца был не солдат и вряд ли вообще занимался боевыми искусствами, я поняла это сразу. И это удивляло, но я решила подумать об этом позже. - Кто ты такой? Отвечай! – свирепо крикнула я, выставив руку вперед. Тёмный свет разливался рядом, едва касаясь мужчины. Неподдельный ужас в его глазах заставил меня напрячься ещё больше. Услышав шум сбоку, я развернулась и это спасло мне жизнь. Раздался выстрел. Пуля попала в капюшон. В этот раз целились мне в голову, и кто-то явно умел стрелять. Толстый мех смягчил удар, и я поблагодарила фабрикаторов за продуманность военного облачения. Я отвлеклась, и мужчина резко оттолкнул меня и побежал на улицу. Я отлетела к стене. Раздалось ещё несколько выстрелов. Я услышала, как разбилось окно и посыпалось стекло. Заржала лошадь. Я закрыла за собой дверь, наваливаясь на неё спиной. Сколько их там? И что делать? Едва ли меня кто-то хватится, я никого не предупреждала, да и сама не знала куда поеду. Я слишком беспечна. Это может стоить мне жизни. Я предупреждала об этом Дарклинга, а сама… Снаружи снова раздались голоса, и я решила аккуратно выглянуть в окно. Перед церковью стояли два гриша, держа лошадей за узду. Они о чём-то разговаривали. Я выдохнула. Кажется, святые не оставили меня. Я вышла на улицу, коротко кивая им. - Алина? – сердцебит хотел сказать что-то ещё, но запнулся, явно удивлённый таким поворотом. - Что ты здесь делаешь? Мы патрулировали территорию и увидели раненую лошадь, - сказал проливной, кажется, Никита. Так вот в чём дело. Я бросила взгляд на тропинку: кровавый след уходил в лес, скрываясь за деревьями. Меня потряхивало от адреналина. И я сама не понимала, что происходит. - На меня напали, - я обернулась, оглядываясь, пытаясь понять, правда ли это всё случилось со мной. - Тебе не стоит бродить по лесу одной, - покачал головой сердцебит, высокий и рослый, на гнедом коне. - Такого никогда не было, - выдавила я. - Времена сейчас неспокойные, - хмуро ответил тот, которого я считала Никитой. – Мы остановили кровь у твоей лошади, но пусть лучше её посмотрит целитель. Она довезёт тебя, но потом не тяни. Я кивнула и взобралась в седло. Мы двинулись к городу, тихо переговариваясь, а лес выглядел так, словно ничего и не случилось.Анастасия
Вот и настал день, когда мой брат покидал Малый дворец, отправляясь, как он верил, навстречу незабываемым приключениям. Для меня же это было серьёзным испытанием. Успокоюсь, только когда он вернётся домой живым и здоровым. Родителям я не стала писать, решив, что дождусь конца похода и лишь потом сообщу. Уже представляю их чувства, но они имеют право знать. Мы встретились с Зоей, и она рассказала мне, что договорилась обо всём. На душе стало легче, но мимолётное беспокойство оставалось. Я так и не смогла узнать, кто из целителей поедет с ними. Утром рано перед завтраком я пробралась в конюшню, чтобы поймать своего брата. Было темно, бескрайное полотно звёздного неба простиралось над нами, напоминая, что мы часть чего-то большего. Морозец щипал щёки и нос, тёплый воздух облачком растворялся при дыхании. Зоя сказала мне, во сколько они выходят. Несколько гришей уже оседлали лошадей и вывели из конюшни, а Лёшки всё не было. Я потирала замёрзшие руки и раздумывала, что он расхотел ехать и решил скрыться где-нибудь, но тут увидела знакомую долговязую фигуру. - Я тебя искал, - сказал он, чувствуя себя неуверенно, но всё же улыбаясь мне. Мой брат был полностью в сборе. Сегодня я впервые взглянула на него по-новому: красный с чёрным кафтан сердцебита, пара ножей из стали гришей и немного вещей с собой. Он выглядел совсем по-взрослому. В этот раз я ему ничем не помогала: если что-то и забыл, пусть сам справляется, раз уже не ребёнок. Хочет свободы, тогда стоит понять, что обратная сторона – ответственность. - Решила зайти к тебе первой. Как ты? – осторожно начала я. Мне ничего не осталось, как принять неизбежное и поменять своё отношение во благо всем. - Хорошо, - сказал он. Я немного нахмурилась, вспоминая своё состояние перед первой поездкой и пытаясь поставить себя на место брата. По крайней мере для его защиты я сделала всё, что могла. - Ты уже… написала родителям? – быстро спросил он, опуская глаза. Ага. То есть всё-таки бравада была показной, и он побаивался родителей. Я так и думала. - Пока нет. Напишу после того, как ты вернёшься. Но что я напишу, зависит от тебя, - хитро улыбнулась я. - Да? – удивился он. – А я… а что я должен сделать? Он так легко попадался на крючки и так искренне верил, что мне порой было не по совести манипулировать им, даже в воспитательных целях. - Вернуться живым. И чтобы никаких переломов, травм и ушибов страшнее синяков. Ты меня понял? – строго спросила я. Самое главное – показать серьёзность намерения, иначе младшие быстро расслабляются. Они считывают его очень тонко. - Так это понятно. Это легко! – махнул он рукой и засиял как начищенный самовар, словно моя просьба была пустячным делом. Я вздохнула. - Ситуация родителям не понравится, сразу тебе говорю, но я могу представить её по-разному и замолвить за тобой слово, ты же знаешь. - Я не пострадаю, обещаю, - радостно сказал он. Кажется, эта задача казалась ему простейшей, пусть так и будет. - Эй, нам надо уже выходить! – раздался голос снаружи. Я протянула к нему руки, и мы обнялись, как и всегда бывало. Не хотелось расставаться с обидой на сердце: мы оба понимали это нутром. Многое закладывалось с детства, и родители говорили нам, что семейные узы нерушимы. Что бы ни случилось, у нас одна кровь, и ничто не способно изменить этого. Мы навсегда останемся семьёй, будем защищать друг друга и поддерживать в трудных ситуациях, и от осознания этого светлым цветком в сердце распускалась радость. Старый дворянский род Орловых славился не только хорошими манерами и богатым имением. У нас была целая система ценностей, в которой понятия долга и чести стояли на первом месте. Помимо этого, мы выбирали путь служения: Отечеству, обществу, роду, семье. В целом это касалось всего дворянства в Равке. - Я тебя люблю, - сказала я напоследок. - Я тебя тоже, – улыбнулся он и вывел лошадь. Группка гришей на лошадях толпились у конюшни, о чём-то тихо переговариваясь. Я смотрела, как они садятся на лошадей и скрываются за воротами. Храни его святые. Их всех.***
Дарклинг куда-то уезжал, и мы были предоставлены сами себе. Некоторые гриши и слуги во Дворце заметно расслабились, и осуждать их за это было сложно. Целители продолжали заниматься тонкостями ремесла, иногда залечивая раны и ухаживая за больными, но в целом всё было спокойно, и к своему удивлению я даже заскучала. Мне снова захотелось выбраться за пределы Малого дворца, но зимой путешествовать несподручно, так что я решила дождаться весны. Нужно будет собраться с Аней и Алёной и ещё пару заклинателей позвать, если подвернётся возможность, и выбраться на природу. В мыслях уже возникали картинки весёлых развлечений. Я как раз выходила из лаборатории корпориалов, когда ко мне подошла Женя. Она теперь часто бывала у нас, обучая искусству портного. Едва ли мы когда-нибудь достигнем её уровня, ведь наш дар не находится на стыке двух орденов, но опыт очень полезный. - Я как раз тебя искала. Дарклинг вернулся, попросил целителя. - А где Аня? – спросила я, запирая дверь лаборатории. У нас не было личных целителей, мы не слуги, но Анна была старше нас, а значит опытнее и естественно, что она лечила царскую семью и Дарклинга. - Она уехала в деревню. В Серебряном просили целителя. Кажется, ещё около недели назад… - задумалась Женя. - Вот так совпадение, - улыбнулась я. - Да, её отправила я. Аня не очень любила ездить по деревням и сёлам, поэтому чаще оставалась во Дворце, а на просьбы отправиться откликалась я. Мы спокойно делили обязанности: всегда находились те, кто хотел работать в полях и те, кто хотел остаться во Дворце. Похоже, теперь для меня всё будет по-другому. - Смена деятельности. Нужно расширять функционал, - пожала плечами Женя. Я отправилась в Большой Дворец. В зимнее время он напоминал замок из сказки, казавшийся хрустальным и таким хрупким, но я знала, что это не так. Сколько там тайных ходов, в том числе и подземных, понимали только царская семья и сам Дарклинг. Большой Дворец строили не только, чтобы восхищать знать и удивлять приезжих. Думаю, что и обитель гришей наполнен тайнами куда большими, чем нам удалось выяснить. Кабинет Дарклинга располагался в западном крыле, подальше от широких коридоров и тронного зала. Сюда мало кто забредал случайно. Я коротко постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Дарклинг стоял, опираясь на стол со скрещенными руками и смотрел в окно. Спорю, что он не ожидал меня увидеть, но удивление никак не отразилось на его лице. - А где Анна? – спросил он. - Она в отъезде. В деревне нужен целитель. - Понятно. Он ещё какое-то время смотрел на меня, а затем начал медленно расстёгивать кафтан. Мне стало не по себе от его взгляда. Интересно, о чём он думает. - Что-то серьёзное? – спросила я первое, что пришло мне в голову, чтобы отвлечься от странных мыслей. - Ты мне скажи. Я поняла, что меня впервые охватило чувство неловкости при работе. И это было так непрофессионально, что я разозлилась. В Ордене живых и мёртвых нас всегда учили, что трезвая голова – залог успеха. Это одна из причин, почему я решила раз и навсегда отказаться от алкоголя. Ты целитель не только в определённые дни и часы. Если ты родился таким, то это навсегда. Но, когда я увидела раны, то мигом забыла про свои переживания, и похоже, изменилась в лице. - Что, всё так плохо? – усмехнулся он. Я отбросила всю неловкость и подошла к нему, изучая раны, тянувшиеся почти от ключицы и уходящие к спине. Они всё ещё кровоточили и от этого выглядели только хуже. - Не то чтобы… - сказала я, проводя пальцами по разошедшейся плоти. – Но это было опасно. Раны по площади были небольшие, но узнать, насколько они глубоки, я могла только с помощью дара. На первый взгляд они могли казаться незначительными, но целители, которые сталкивались с подобным, никогда не отнесутся к этому легкомысленно. Мне показалось, что его поцарапала дикая кошка. Для лапы медведя раны были слишком узкими. Форма когтя была скорее треугольной и от этого без помощи гришей царапины всегда заживали со шрамами. Даже самые маленькие и неглубокие. Небольшие полоски кожи всегда будут выделяться на теле, напоминая о встрече с животным. Но для меня убрать их не составляло труда. Дарклинг снова искал усилитель? - Немного не рассчитал, - признался он. Я приложила пальцы к ране. Его тело благодарно откликнулось на мой дар, клетки ожили, повинуясь моей воле легко и безропотно, а я в это время недоумевала, вспоминая, как пыталась лечить Дарклинга в лесу и как всё было по-другому. Это было странно, я никогда с таким не сталкивалась. Обычно организм всегда реагирует одинаково, но в случае Дарклинга всё было иначе, и с этим нужно было срочно разобраться. Раны и правда оказались весьма глубокими, поэтому работать пришлось изнутри, сначала очистив кровь и лишь затем сращивая плоть. Аккуратно, царапина за царапиной я залечивала раны, и кожа снова становилась белой и гладкой. Сейчас был подходящий момент, чтобы поиграться с настроением и добавить немного эндорфинов. Даже если переборщу, выйдет незаметно. Да и в конечном итоге это можно оправдать исцелением, ведь когда боль уходит, чувствуешь облегчение и радость. Эндорфин препятствует передаче болевых сигналов. Мне осталась последняя царапина, и я быстро просчитала, какую дозу эндорфинов уместно добавить. Возможно, после этого ему захочется видеть меня чаще. Я решила каждый раз при встрече с Дарклингом незаметно улучшать его настроение, чтобы он подсознательно начал связывать это со мной. Я закончила с раной и критически осмотрела свою работу. Немного дольше, чем хотелось бы, но у меня была ещё и другая задача. Думаю, с ней я тоже отлично справилась. Я ненароком посмотрела на его грудь, скользнув взглядом к прессу, и у меня вновь в голове появились непрошеные мысли. Неужели я когда-нибудь… неужели мы с ним… Я снова испытала неловкость и тут же отстранилась, посмотрев ему в глаза. Они отливали живым блеском и не были такими холодными как тогда, в тронном зале. Конечно,это могла быть игра света, но, возможно, моя работа всё же подействовала. - Только не болтай об этом. Ты же поняла чьих это когтей дело. - Догадываюсь. Хорошо, я никому не скажу. Он начал одеваться, и я уже собралась уходить, как он снова заговорил. - Алексей всё же уехал в Шухан. - Да, - не задумываясь кивнула я. - Думал ты не смиришься, - сказал он, застёгивая пуговицы. Ох, Александр, если бы ты знал… - У меня не было выбора, - сказала я, опуская глаза. - Хорошо, что тебе хватило ума не выкинуть какую-нибудь глупость. Смотря что, конечно, называть глупостью, но я не жалею о том, что пошла на уговор с Алиной. Я спокойно посмотрела на него, совершенно не чувствуя никаких угрызений совести. Моё решение касательно брата никому не причинит вреда, а значит я сделала всё правильно. - Ладно. Благодарю. Я чувствую себя прекрасно. Я ухмыльнулась про себя. Вряд ли Аня вкачивала Дарклингу эндорфины, обычно мы используем этот способ, если боль чудовищная, чтобы пациент не впал в шок. Я откланялась и отправилась к себе. Надеюсь, я обеспечила Дарклингу хорошее настроение надолго.Алина
Я отделалась испугом, а вот моей лошади досталось, но мне повезло, что патрульные гриши были рядом. Животное дотянуло до конюшни, а там его встретили целители. Все мысли покинули мою голову, оставляя наедине с вопросом: кто это был? Чего он хотел? Запугать, убить? Дарклинг только прибыл, но сразу же позвал меня к себе. Видимо, у него везде есть свои уши, раз ничего не укрылось от его взора. Мы встретились в его кабинете в Большом Дворце. Он сидел в кресле, спокойный и расслабленный, словно вернулся после отдыха. Я разместилась в кресле рядом. - Вас ни на секунду нельзя оставить. Как дети малые, - сказал он, вздыхая. В этот раз мне нечего было ему возразить. Я правда сплоховала. - Я не собиралась ехать далеко. Даже подумать не могла, что кто-то захочет накинуться на меня. - Сейчас неспокойные времена, - повторил он фразу Никиты. – А твоя демонстрация на празднике удивила многих среди простого народа. - И что теперь? Хочешь сказать, ты ожидал нечто подобное? – холодно спросила я. - Скажем так, предполагал, допускал, что такое может быть. - И ты меня не предупредил. В этот раз его просчёты оказались верны. Когда-нибудь я тоже добьюсь успеха в этом. Если доживу, конечно. - Это твои ошибки. Хочешь – совершай и учись на них. Я не буду бегать за тобой и оберегать от всего. Ты, кажется, хотела самостоятельности? Однако при первой проблеме перекладываешь ответственность. Я промолчала. Эта ситуация выбила из колеи, мне было тошно и больно, так что сил спорить с Дарклингом у меня не было. - Тебе нужна личная охрана. Я займусь этим. Подберу тебе. - Может, я сама? - Нет. У тебя провал за провалом. Неудавшаяся демонстрация, глупая поездка в пустошь… Ты потеряла бдительность. Напомню твои же слова. Знаешь, даже процитирую: «когда-нибудь она сведёт тебя в могилу». Теперь даже не знаю, кто из нас первым туда отправится. Я отвернулась, чтобы он не видел недовольства на моём лице. - У него был мой символ на одежде. Белое солнце. Меня считают самозванкой. В течение уже стольких веков на Дарклинга велась охота, но он всё ещё жив. Сейчас, несмотря на то что он отчитывал меня как провинившегося ребёнка, я почувствовала что-то родственное с ним. Как будто мы на одной стороне баррикады, обсуждаем общего врага и решаем,как его повергнуть. - Ты знаешь, что такое фанатизм? – задумчиво спросил он. - Глупые люди с глупыми фантазиями, - отстранённо пробурчала я. В Керамзине нам рассказывали про секты и фанатиков. Такие встречались везде. Заражённые какой-то идеей, они не отступают от неё никогда, только если умрут, и, даже умирая, они с хрипом выкрикивали свои лозунги. Это пугало своей дикостью и безумием. - Сомнение, которое вывернули на изнанку и приправили мистицизмом. Но сомнение всё же остаётся сомнением. И его можно вытащить наружу. Ну что ж, давай я немного приоткрою завесу тайны управления толпой. Лекция по манипуляциям от самого Дарклинга? Что ж… - Все эти культы, движения и прочие «кружки по интересам», назовём их так, не возникают просто так из ниоткуда. Кто-то их направляет, оплачивает… Кто-то же дал ему оружие. Кто-то направил его против тебя. - Честно сказать я думала… это ты. - Я? – удивился он. - Да, эти его слова про скверну напомнили наш разговор… Каждый раз возвращаясь мыслями в тот момент, я ощущала, как внутри что-то восстаёт, сопротивляется. - Знаешь, Алина, если бы я хотел избавиться от тебя, я бы сделал это по-другому. На данный момент мне рациональнее тебя использовать. - И ты говоришь мне это в открытую? - А что мне скрывать? Я недоверчиво посмотрела на него. И когда он успел поменять стратегию? - Мне было бы жаль убить гриша, который единственный в мире может сравниться со мной по силе. Я готов дать тебе шанс стать таким человеком, но, конечно, моё терпение небезгранично. И, если ты будешь продолжать переходить мне дорогу, я тебя уничтожу. На столике между нами стоял кувшин с клюквенным морсом. Он налил два стакана и один подтолкнул мне. - Ты мне угрожаешь? – спросила я. - Да. - Ты сегодня сама откровенность. - Мне нечего скрывать, Алина. Честно говоря, дела твои плохи. Твоя теория о моём покушении на тебя не выдерживает критики, а это значит помимо меня, которого ты считаешь своим врагом номер один, у тебя есть ещё враги. Не думаю, конечно, что они могущественнее меня, но я и не враг тебе, я уже говорил это. Он пригубил морс. Я посмотрела на свой стакан, но так и не притронулась к нему. - Да, я ошиблась. Но в любом случае эту ситуацию нельзя спускать с рук. У них мой знак. И они считают меня самозванкой. Я докажу им, что они ошибаются, раз и навсегда пресекая подобные попытки, - твёрдо сказала я. Раз Дарклинг пошёл на такой шаг как откровенность, то я тоже решила не пасовать и заявить обо всём в открытую. Он удовлетворённо кивнул, и я поняла, что, наконец,выдала неплохую идею. Однако меня волновала ещё одна мысль. - Меня удивляет, что они послали какого-то крестьянина убить меня. У него не было и шанса. - И какой вывод из этого ты можешь сделать? – спросил он, покачивая стакан. - Вывод? Ну… кто-то плохо спланировал убийство. - Или это не убийство, - сказал он, переведя взгляд на меня. – Возможно, он должен был спровоцировать тебя на убийство. Всё оказывалось сложнее, чем я думала. - Но зачем им это? – искренне удивилась я. - Чтобы разрушить твою репутацию. Очернить. Превратить в демона. Убивая простых жителей, ты быстро превратишься из героя в чудовище. Я ужаснулась его словам. Неужели кто-то мог додуматься до такого? После слов Дарклинга я убедилась, что приняла правильное решение: ложь нужно остановить, пока она не разрослась и не дала плоды. - Кто сейчас патриарх? – спросила я. - Отец Андрей. - А что Апрат? - Кстати об Апрате, - сказал он, вставая. Дарклинг подошёл к столу и открыл ящик. Он несколько минут листал документы, останавливаясь и пробегая строки глазами, а затем,вытащив пару листов, кинул мне на колени. Я взглянула на бумаги и увидела какие-то цифры. Это были отправки золота во Фьерду с датами. - Апрат сбежал, когда я начал менять власть. С тех пор я его не видел. Но его нельзя списывать со счетов. Думаю, он затаился где-то и вынашивает свои планы, надеясь вернуть себе место здесь. Думаю, он во Фьерде, купил безопасность и расположение. Не знаю правда насколько. Этот скользкий мужчина, от которого веяло ладаном и плесенью, мне всегда не нравился. Судя по всему, я ему тоже. - Ты думаешь это покушение было спланировано им? - Кто знает? Но исключать этого нельзя. Наши соседи пытаются раскачать внутреннюю обстановку Равки, убрав с доски одну из важных фигур, тебя. Люди не могут без религии. - Нет, люди не могут без веры, - поправила я. - Многие не видят разницы, - сказал Дарклинг, возвращаясь в кресло. - Надеюсь, ты её видишь. - В древние времена власть вождя поддерживалась шаманом. - Тогда может мне корону из костей сделать и перья вплести в причёску? - Не думаю, что это оценят, - усмехнулся он. - Ты религиозный символ. Символ веры, если ты так хочешь. Пожалуй, я что-то начинала понимать во всех этих игрищах, где на кону поставлено так много, что лучше не думать об этом. У каждого были свои амбиции, цели, мысли и желания, и, накладываясь на чужие, они создавали врагов и союзников, причём в разное время роли могли меняться местами и никому это не казалось странным. - Я поеду к патриарху Андрею и выступлю перед народом. Возьму с собой Зою и другую свиту. Нужно им напомнить, что пытаться убить меня – плохая идея, ведь я всё равно воскресну. Ты поддержишь меня в этом? - Поддержу. Считай, что у меня сегодня хорошее настроение.