Единственное, что стоит делать за спиной человека, — это молиться за него. (С)
Анастасия
Мы продолжали тренироваться с Боткиным, и я порой сравнивала его полосу препятствий с той, что была у Маевского. Теперь всё казалось проще, а благодаря его технике я считалась сложным соперником. Мы все. И это без учёта дара. С ним мои шансы на победу вырастали вдвое. Конечно, Боткин сразу подмечал приёмы, которые не были для него новыми, и драться с ним было тяжело, но я на меньшее и не рассчитывала. Тренировки полезны, особенно для корпориалов, ведь мы – основная боевая сила, но мне, как целителю, не хотелось столько времени тратить на поединки. Это удручало. Лучше углубиться в практику исцеления. Однако мы все делали вид, будто ничего не происходит. За столько лет службы и обучения привычка строгих порядков заставляла молча соглашаться. Даже Боткин всё также острил и подшучивал над нами, но что будет, когда шуханцы окажутся здесь? Как он поступит? Пришли времена, когда со знакомыми и товарищами можно встать по разные стороны, и это очень болезненно. Вплоть до срыва. И как же мучительно видеть, что это начинается на твоих глазах, но ничего не делать. И нет здесь правых и неправых. После всего останется лишь пепел опыта, который осядет в душе, забиваясь в мелкие расщелины и оставаясь там навсегда. Вот только глупо ожидать, что всё это быстро пройдёт и забудется, но я не буду никого осуждать за выбор, сделанный в нечеловеческих условиях, ибо, окажись я на их месте, кто знает, как поступлю. Нет, я всё же знаю. Но выбор между долгом и сердцем, друзьями и родными всегда самый тяжёлый, и я бы предпочла никогда не стоять перед ним. Очередная тренировка закончилась, и я уже собиралась уходить с площадки, как около меня плюхнулся шар с водой. Прямо на снег. Я едва успела отскочить, но сапоги всё равно забрызгало. - Отличная реакция, - усмехнулась Аннэт, высокая статная проливная. Она подошла ко мне. Светлые волосы и голубые глаза выдавали в ней фьерданскую кровь. Чуть поодаль стояли её подруги и смотрели на нас. - Не стоило, - недовольно сказала я, скрестив руки на груди. - Интересно узнать, чему вас научили перед Шуханом. - Желаешь лично убедиться, как мы хороши? – улыбнулась я. Аннэт была много выше и крупнее меня, но я уже знала, как использовать это себе во благо. - Да, думаю, всё же договоримся, - не растерялась она. - О чём? – удивилась я. Мы с Аннэт совсем не общались и редко виделись, тем более мы были из разных орденов. Что нам делить? - Ещё и притворяешься. Или правда не знаешь? Оставь Алексея в покое, он только с Фьерды вернулся. Пусть отдохнёт немного. Я сразу вспомнила слова Нади в бане, тогда, перед свадьбой Жени и Марии. Она предупреждала меня, но я не обратила внимания. Однако в этой ситуации не было моей вины, и я не собиралась оправдываться. Особенно перед ней. - Но я ему не навязываюсь. Он сам решает, с кем и когда общаться. Я и правда не искала с ним встречи, скорее уж наоборот. Взгляд Аннэт не изменился, она всё также недоверчиво смотрела на меня, словно я пыталась её обмануть. - Слушай, я тебя понимаю, это конечно очень удобно, когда есть тот, кто за тобой бегает и поможет в любой момент, но не будь такой эгоисткой. Отпусти его, пусть он будет счастлив. Желательно, без тебя. Мне всё больше не нравился наш разговор. Подойди она ко мне по-хорошему, быть может, я и прониклась бы её просьбой, даже выслушала, но сейчас мне принципиально не хотелось этого делать. - А может всё-таки со мной? - Я его так просто тебе не отдам, - вскинула она бровь. - Что, как платьице, да? – усмехнулась я. – С каких это пор мужчины стали вещью? Он свободный человек и сам решает, с кем ему быть. Раздражение плавно перетекало в гнев, который грозился вырваться наружу. Рассуждения Аннэт были мне совсем не близки. Человек – не вещь. Он никому не принадлежит. Только если ты жаждешь привязать его к себе ради самолюбия и эгоизма, но в этом нет ни капли любви. Ведь любовь – дитя свободы. Особенно это касалось мужчин. Они никогда не будут с женщиной, которая им не нравится. В этом их намерение твердо и определённо. Мы для них всегда были источником радости, вдохновения и наслаждения. У женщин же порой всё прагматичнее. Мы можем связать свою судьбу с мужчиной, к которому не испытываем особых чувств, лишь потому, что он дарует нам безопасность и комфорт, в котором можно растить детей. - Только ты всё никак ему ответить не можешь. И поэтому он бегает за тобой в надежде, что ты согласишься. Но все вокруг видят, что эти надежды пустые, - спокойно сказала она. - Это тебя не касается. Ты так печёшься о его счастье: себе забрать решила? Только он в твою сторону и не смотрит, не знаешь почему? Она давила на меня, считая себя абсолютно правой, быть может, даже искренне веря, что делает лучше другим. - Орлова, хватит притворяться хорошенькой. Тебе просто нравится над ним издеваться. И что он только в тебе нашёл? – разозлилась Аннэт. - Явно то, чего в тебе нет, - закончила я и развернулась, чтобы уйти. Меня утомляла эта перепалка, которая в итоге ни к чему не приведёт. Я не собиралась решать судьбу Алексея за его спиной. - Да меня тошнит от твоей глупой физиономии! Я остановилась. В её словах для меня скрывалось нечто большее. - Тошнит, да? – я сделала шаг назад и взмахнула рукой. - Тогда давай помогу. И Аннэт вырвало рядом со мной. - Ой, что это? – подавила я смешок. – Неужели селёдки переела? Она отдышалась и выпрямилась передо мной. - Ну что, полегчало? Вся желчь вышла? Прости, мы, целители, не понимаем таких шуток, сразу бросаемся на помощь в случае чего, - вздохнула я. Она подняла руку, я проследила за её движением, принимая боевую стойку. Зря я это затеяла, но было уже поздно. - Эй, что тут происходит? К нам подошла Мэгжин, сердцебитка-шуханка. Мы с ней общались во время учёбы, особенно на первых курсах, ещё до разделения на сердцебитов и целителей. - Не влазь, это наш с ней разговор, - сказала Аннэт, не отрывая от меня взгляда. - Разговор, а не драка, - поправила она. Вокруг нас уже стали собираться другие гриши, тихо переговариваясь и не решая вмешаться. Наша ссора перерастала в очередную стычку между заклинателями и корпориалами. И об этом, конечно же, доложат Дарклингу. Он поощрял конкуренцию, но не терпел открытых противостояний с драками и тем более травмами. Иногда между орденами случались разногласия, в основном – между заклинателями и корпориалами, субстанциалы просто созидали в своих лабораториях, не привлекая к себе внимания и не претендуя на большее. Им хватало того положения, которое они занимали в иерархии гришей. Я не любила эти столкновения, но порой так хотелось утереть нос зарвавшемуся заклинателю, что участвовала в этом. - Вы, корпориалы, все что ли выскочки такие? Думаете, что можете указывать, кому и что делать? Я так часто оказывалась в центре разных событий, что мне было совсем не выгодно вмешиваться и здесь. Однако её грубые замечания и глупые рассуждения не оставляли меня. - Быстро замолчали и разошлись. Времена сейчас тяжёлые, все на нервах, нечего выплёскивать это на других. Лучше выпустите пар на тренировках, и то полезнее будет. К нам подошли старшие гриши, и мы не решились им противиться. Отпустив гнев и вернувшись в равновесие, я поняла, что они правы. Нужно было сдержаться. Теперь Аннэт возненавидит меня ещё больше. Не то, чтобы мне было до этого дело, просто не хотелось иметь ещё одного врага и здесь. Но проблема заключалась в том, что отношения между нами лишь показывали общее положение вещей. Мы соревновались. За всё. Кто-то всегда становился лучшим, а кто-то – худшим, и это порождало зависть и гнев, разделяло, ослабляло. Мы должны защищать друг друга, помогать, подставлять плечо в нужный момент, договариваться. Почему многие не хотят этого слышать? Мы даже дома не можем прийти к согласию, что же будет с нами во время войны? На следующий день в лаборатории меня нашла Мэгжин. - Слушай, давно хочу с тобой переговорить, - она закусила губу. Её длинные чёрные волосы были собраны в хвост и отливали синевой. Она провела по ним рукой, а затем отбросила за спину. - По поводу? – удивилась я, убирая склянки в шкаф. Мы не были с ней близки, не общались как подруги, иногда пересекались по работе и как гриши одного ордена. - По поводу Дарклинга. У меня дрогнула рука, но я успела поймать карболовую кислоту, не давая ей разлиться. Не хватало ещё испортить материал. Вот я дурочка, она же не может знать о нас, видимо, просто хочет поделиться мыслями, может, попросить помощи. Мы все порой так зациклены на себе и забываем, что другие люди видят мир через свою призму. Я развернулась, принимая отстранённый вид. - А что с ним? – осторожно спросила я, чувствуя, как от лица отливает краска. - Ты же слышала его объявление о королеве Макхи. Королева Макхи. Почти никто из гришей не звал её так, но Мэгжин – шуханка. И сложно её осудить за почтительное отношение к своей королеве, какой бы та ни была. - И угрозы, - чуть тише добавила она. - Да, весьма интересный способ вести дипломатические переговоры, но не будем осуждать нашего царя, - улыбнулась я. – Это… может быть чревато. Я не знала, кто и как относится к Дарклингу. Искренне. Поэтому поступала, как все: не обсуждала такие моменты с людьми, которым не доверяла. Лишь Алёне да Илье я могла сказать то, что думаю, да и то… Наши игры и встречи не хотелось открывать даже им. - Послушай, мне нужна твоя помощь, но я не могу рассказать тебе здесь. Давай прогуляемся на лошадях вдвоём, обсудим всё без лишних свидетелей, - сказала она, внимательно посмотрев на меня. - Конечно, без проблем, - натянуто улыбнулась я. Ей что-то нужно от меня. Помощь. Но почему от меня? Я не знала, что она попросит, но тайна навевала неприятные мысли. Вязкое подозрение разливалось по венам, лишая меня способности мыслить здраво. Я снова бросила взгляд на Мэгжин. Она выглядела задумчивой, но ничего не показалось мне подозрительным. Что если я перебарщиваю? Почти во всех вижу врагов, явных или скрытых. Подводные течения Малого и Большого дворцов поражали своей глубиной и силой, но это не значит, что все вовлечены в них. Когда-то и я была обычным целителем, который не вмешивался в интриги, даже не знал о них, да и не хотел знать. И это стало моей ошибкой. Ведь если вовремя не заняться политикой, политика займётся тобой. - Тогда давай увидимся завтра. После обеда, например. Как раз будет пара свободных часов. - Хорошо. Оставшийся день я провела за работой, ненароком возвращаясь к странному разговору. Я пыталась вспомнить всё, что знаю о Мэгжин. Мы учились с ней на одной ступени, но затем разошлись по разным путям. Она стала сердцебитом, и, если придётся драться, то преимущества на её стороне. Конечно, если ничего не делать. Но я подготовлюсь. Дарклинг переборщил с отношением к шуханцам. Как бы то ни было. Да, я понимала направление его мыслей, но цена за такие решения высока. Необоснованно высока. Однако дело даже не в ней, а в том, готовы ли мы заплатить её. И чутьё подсказывало, что несогласных могло быть больше, чем ему казалось. Убить и посадить в темницу всех не получится, ведь сила – это самая ненадёжная вещь на свете. Она противоположна вере. В развитие, в созидание, в человечество. В то, что мы способны создать порядок, основанный на принципах равенства, справедливости и любви. Да, мы пока далеки от этого, но это не значит, что это невозможно. Вечером я стояла у шкафа в своей комнате, где хранила всё, что нужно целителю: несколько склянок карболовой кислоты, разные отвары и масла, противозачаточное из руты душистой, пару настоев для кожи из чистотела, и, конечно, руанит. Настой весьма концентрированный, но я разбавляла. Скоро нужно зайти к алекемам и пополнить запасы мяты и корня солодки. Я хорошо воспринимала разные лекарства, даже если состав немного менялся, не ощущая побочных действий и передозировок, но с руанитом всё было иначе. Не перестаю удивляться, какая же это дрянная вещь. Я так и не привыкла к нему. Сколько же усилий вложил Александр, чтобы получить от него иммунитет. Я достала склянку с прозрачной жидкостью и стакан с водой, раздумывая, сколько капель добавить в этот раз. Если сегодня выпью немного, завтра буду чувствовать себя нормально, ведь я уже сталкивалась с ним, эффект не должен быть таким же тяжёлым, как вначале. Главное – не переборщить. Раньше я добавляла лишь три капли: это остановило болезнь, а вот дар гриша действовал, хоть и слабо. Значит, в этот раз выпью пять. Я долила воды в раствор, он ничем не пах, не имел цвета, но тело слишком хорошо помнило, что это. Тошнота уже подкатывала к горлу, поэтому я выпила жидкость залпом. Она вновь обожгла горло, затрудняя дыхание и заставляя мышцы налиться тяжестью, перерастающей в жжение. Сейчас яд растечётся по венам, и дар уснёт, оставляя лишь вялость в теле и туман в голове. Я разделась, забираясь под одеяло. Тело уже каменело, становясь непослушным и жёстким. Нужно пережить эту ночь. Это будет непросто, но она не будет страшнее того дня в лазарете. Эта мысль сохраняла мой настрой. Незаметно я провалилась в тревожный сон с зыбкими кошмарами, которые забывались, стоило только открыть глаза. Но они казались столь реальными в тот момент. Всю ночь я просыпалась от таинственных шумов и теней в комнате, мне всё чудилось, что кто-то смотрит на меня, что я здесь не одна. Поднялся жар, тело отчаянно боролось, не желая отравляться ядом. Я жестоко пожалела о своём поступке. Вмиг все подозрения показались глупыми и несущественными, однако было уже поздно. Противоядия для руанита мы так и не изобрели. На лице выступала испарина, и я вытирала его рукой, пытаясь ещё хоть немного поспать. Наконец, наступило раннее утро, и мне нужно было идти в лабораторию, но тело сопротивлялось. Я ощущала себя совершенно разбитой. - Не пойду сегодня. Я решила дать себе время восстановиться до встречи с Мэгжин. Силы мне ещё понадобятся. Одеяло так приятно обволакивало тело, а боль из резкой превратилась в ноющую, что я снова задремала. На этот раз – без снов. Однако меня разбудил настойчивый стук в дверь. Я резко встала с кровати, не обращая внимания на усталость. Вдруг что-то случилось. Нужно быть в курсе. Кто-то продолжал стучать, пока я не открыла дверь. - Где ты? Завтрак уже прошёл, а после мы хотели заняться тем трупом в лаборатории. Помнишь? Передо мной стояла Алёна и вполне справедливо отчитывала за нерасторопность. Мы и правда договорились поработать сегодня вместе. - Сегодня без меня, - сонно промямлила я. - Почему? Ты что, опять его пила? – скривилась она. – Не отвечай, вижу, что пила. Она не давала мне и слова вставить, а если учесть, что я ещё не проснулась, то лучше просто согласиться. Целителю сложно обмануть другого целителя, особенно если вы друзья. Давние. - Да. - И зачем? – она внимательно посмотрела на меня. - Надо. - Да что с тобой происходит в последнее время? – разозлилась она. – Если тебе нужна помощь, скажи об этом. Мы же подруги! Почему ты всё скрываешь от меня? Я же вижу, что у тебя какие-то сложности в жизни. Я боялась этого момента. Глупо было бы полагать, что он не настанет. Алёна слишком хорошо знала меня, чтобы ошибиться в моих реакциях и поведении. Я очень дорожу нашей дружбой, поэтому рано или поздно мне придётся открыть свои тайны, и я уже задумывалась о том, как это лучше сделать. - Да, ты права. Только давай поговорим позже. Обещаю, я расскажу тебе обо всём. Только не сейчас, - я потёрла лицо рукой. - Ладно, ладно, - наконец, выдохнула она. – Я потерплю. Но только из большой любви к тебе. И к нашей дружбе. Надеюсь, это осталось неизменным. - Не сомневайся, - кивнула я. Ссора с друзьями пошатнёт ещё одну сферу моей жизни, поэтому я решила не допускать этого. Однако рассказать правду сейчас тоже не могла. Не хотелось и Алёну впутывать в это. Вот и наступили времена, когда ты не можешь поделиться тревогами даже с близкими друзьями, а раньше мы клялись, что будем рассказывать всё. Как бы тяжело и страшно не было, всегда помогать и поддерживать. И ведь правда казалось, что так и будет. Я понимала Алёну и тоже бы обиделась, если бы она скрывала что-то от меня. Что-то значимое. Мы ведь близкие друзья и хотим искренне помочь друг другу. Недоверие здесь равносильно предательству. В последнее время отношения с людьми, которых я знала давно, накалились. Александр, Алина, Алексей, Алёна… Везде предстояло решить, чего же я хочу, и чем скорей – тем лучше. Я вернулась в кровать, чтобы подремать ещё пару часов. На обед всё же нужно поесть, иначе силы совсем покинут меня. Время шло, и руанит понемногу отпускал: лицо не потело, тело не кидало в жар, слабость растворялась, но мой дар молчал. Его слабые отголоски отдавались в мышцах и сердце, но едва ли могли повлиять на их работу. Он вернётся, только когда весь руанит выйдет, а это не менее трёх суток. При проверенных рецептах. Я вздохнула. Нужно было обратиться к алкему, чтобы точно просчитать дозу. Мой организм воспринял его тяжелее, чем я ожидала, и я не знала, сколько мне нужно времени, чтобы очиститься от яда. Я стала собираться на обед. Лицо заметно побледнело, но придать румянца даром корпориала не получится, поэтому буду использовать косметику. Глаза так и остались тусклыми, но в остальном результат меня устроил: кожа порозовела, а тёмные круги исчезли. Наконец, я выбралась в обеденный зал. В этот раз решила сесть рядом с Мэгжин. Я накладывала обычные порции, но есть было тяжело. Тело словно сопротивлялось, и я давилась запеканкой, стараясь больше запивать чаем. Наш разговор вышел таким непринуждённым и лёгким, что все домыслы показались надуманными и глупыми. Я стала такой подозрительной. Прямо как… Дарклинг. Мир и правда менял нас под себя, порой делая жёсткими, заставляя выживать, проявлять качества, которые убеждали нас, что мы сделаны из стали. Что мы способны на всё: преодолеть значительные сложности, увидеть то, что не замечал ранее, почуять тонкости, сокрытые в тени. Отодвинуть границы, за которые ты и не взглянул бы, не случись этих проблем. Однако в спокойные времена всегда нужно возвращаться к своей сути, чтобы соединить смелость с человечностью, обретая мудрость и не позволяя сердцу ожесточиться. После обеда мы встретились с Мэгжин в конюшне и направились по зимним дорожкам через лес. Снег уже осел, стал жёстким и колючим, деревья окончательно сбросили белые одежды, выделяясь тёмными силуэтами на фоне всё ещё скрытых полей. Бледное, но тёплое солнце марта радугой играло в последних сосульках, которые уменьшались с каждым днём. Через несколько недель лёд тронется, среди тающих сугробов появятся проталины, а там и до первых одуванчиков недалеко. Рыжие пятна с всклокоченной травой уже проглядывали там, где солнце особенно нежно обласкало землю, и даже холодные ночи, от которых коробило лёд и трещали брёвна, были не способны скрыть эти прорехи. Мы молча ехали по тонкой тропе: я решила предоставить первое слово Мэгжин, однако она не спешила. - Слушай, что Аннэт постоянно цепляется к тебе? - спросила она, когда мы двинулись мимо леса. - Да Алексея себе присмотрела, инферна, который только что вернулся из Фьерды. Думает, что я его использую. На свежем воздухе мне стало лучше, однако голова покруживалась, так что я внимательно следила за дорогой и не торопилась, отмеряя каждый шаг дыханием. - Она, видимо, не слышала ещё. - О чём? - Что он объявил всем, чтобы никто и близко не подходил к тебе, иначе он будет драться за тебя на боях. - О, Святые, он же только приехал. Мы продолжали развлекаться боями в старых тренировочных залах, где не было Боткина и правил, где стирались различия между орденами, где удача и азарт порой значили больше, чем навыки. Я иногда приходила туда, но не участвовала, а помогала раненым. - Да, и настроен он очень решительно, - усмехнулась она. Я лишь вздохнула. - Так о чём ты хотела мне сказать? – перевела я тему. Не хотелось обсуждать личные отношения с человеком, которого я не считала близким другом. - Ты слышала, что сказал Дарклинг в последний раз. Что думаешь? – она оглядывала лес перед нами. Слишком личные вопросы поднимала Мэгжин, и мне это совсем не нравилось. - Ничего я не думаю. Меня это не касается, - как можно спокойнее сказала я. - А я думала, твоя семья ведёт дела с торговцами из Шухана. - Да, но это легально и весьма давно. У нас есть документы. Конечно, если придётся, то мы прекратим, но пока таких распоряжений не поступало. Мы и правда давно торговали с Шуханом, на этом и разбогатели. Поэтому у меня всегда были платья из шуханского шёлка и фарфоровые статуэтки животных, которых я никогда прежде не видела. - Я хотела тебя попросить отправить кое-что в Шухан. У меня самой вряд ли это получится. - Что именно? - Руанит. - Руанит? – воскликнула я. – Ты серьёзно? Из-за того что мой дар не работал, я стала замерзать на лошади. Захотелось спрыгнуть с седла и размять окоченевшие конечности, но нельзя показывать Мэгжин, иначе она сразу всё поймёт. Если уже не поняла. От её просьбы голова разболелась ещё больше. - Вполне, - тихо сказала она. – Мой брат остался там. Мой кеббен. Из него сделали хергуда. За руанит я могла бы выкупить его. Близнец. Они часто рождались по всему Шухану. Кеббен – близкий родственник или тот, кто привязан к сердцу. Говорили, что между ними есть особая связь, и они чувствуют друг друга на расстоянии. Родственные души, и смерть одного забирает часть у другой, оставляя его с зияющей раной в сердце. Некоторые смеялись над этим, словно это красивая сказка, но мне казалось, что здесь крылся особый смысл. - Но ему уже не помочь, - сказала я, вспоминая встречу с хергудами. Неужели этих чудовищ можно вернуть в людей, физически – возможно, но что делать с сознанием? Ни разу не слышала о таком, и едва ли поверю, пока не увижу. - Откуда ты знаешь? – раздражённо спросила она. – Я сердцебит. Я хочу попытаться вернуть его. Я промолчала. Безумие. Отчаяние. Она просто не могла смириться с потерей брата. Признание равносильно потере души. Порой это больно настолько, что легче умереть. Но можно ли вернуть хергуда? Особенно хергуда-гриша. Меня передёрнуло от этой мысли. Они создавали чудовищ, ломали судьбы, разлучали родных. Не жалели свой же народ. - И что же? Ты готова отправить нашим… - я замялась. Не хотелось называть шуханцев врагами, ведь Мэгжин – одна из них. - Можешь не подбирать слова и называть всё своими именами. Я и сама их не жалую. После того, что они сделали с ним… - она угрюмо посмотрела вдаль. - Но почему ты решилась сейчас? – осторожно спросила я. - Потому что руанит им понадобился. Именно сейчас. Я боялась спросить, откуда он у неё. Этот минерал очень ценен для нас и не принадлежал никому лично. Разработки находились во власти империи. - Ты выкупишь брата, не факт, что спасёшь, а пострадаем все мы. Ты думала об этом? Она молчала, и непонимание между нами разрасталось болезненным напряжением, которое отдавалось пульсацией в голове. - Мы в любом случае пострадаем. Дарклинг уже ведёт нас всех к концу и весьма плачевному. Я хочу спасти хотя бы брата. Я задумалась на мгновение. - Мы не знаем всего. - Мы знаем достаточно. Он тиран. - Кто мы? - Ты и я, - чуть помедлив, сказала она. К чему она вела? И откуда столько знала? Многое оставалось неясно, но давить на неё я не хотела. - Он не тиран, он диктатор. Всех великих правителей, которые принимали судьбоносные решения и достигали новых высот, воспринимали неоднозначно. Некоторые – не любили… Я замолчала, обдумывая, стоит ли продолжать мысль. - Прежде всего – воры и лжецы. Ведь такие правители не дают воровать и лгать, - я внимательно посмотрела на Мэгжин, но она не изменилась в лице. - Да мне вообще плевать на него. Дарклинг, королева Макхи… по большему счёту все они одинаковые, а мы для них – разменная монета. Никто. Я просто хочу спасти брата. Ему некому помочь кроме меня. Понимаешь? Отчаяние, сквозившее в её голосе, задело струны моей души, и я прониклась её чувствами. Мой брат был рядом со мной, в безопасности, но будь всё иначе, я бы сделала всё, чтобы помочь ему. - Понимаю. Но есть разные выходы. Необязательно предавать друзей. Мы все гриши, и руанит используют против нас. Против тебя. Это обернётся катастрофой. Лучше попросить помощи. Наверняка решение найдётся. Дарклинг дорожит всеми нами. - Это он тебе как личному целителю рассказал? – в её голосе проскользнула усмешка, которую я с трудом уловила. Я остановилась. Тишина вокруг показалась неестественной и даже тревожной. Откуда она знает? Ведь это было только на тайном совете, так значит… - Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь мне, что происходит. И кто ты такая, - резко сказала я, бросая взгляд по сторонам и оценивая обстановку. На лошади я легко могу убежать, а руанит поможет сдержать её дар, но мы в безлюдном месте и кто знает, что здесь рядом. - Давай сразу уточним пару моментов. Ты не в том положении, чтобы требовать что-то и ставить ультиматумы, - холодно сказала она. - Сомневаюсь, что твоё положение это позволяет, - ответила я. Она долго смотрела на меня, и я была готова среагировать в любой момент, но затем её лицо смягчилось. Она вздохнула и убрала выбившиеся волосы за спину. - Хорошо. У меня есть информация, которая может тебе помочь. - Какая ещё информация? – недоверчиво спросила я. Я чувствовала тёплые бока лошади замёрзшими ногами, голова так и не проходила, и мне приходилось надеяться лишь на физическую силу. - Про Шухан. И Фьерду. Я знаю, что будет. И знаю, что ты дорожишь своей семьёй. Как и я. Так что бери брата и уезжайте в Новый Зем. Или ещё дальше – на Дрожащие Острова, где вас никто не станет искать. Я так же поступлю, когда найду брата. Я не могла поверить своим ушам. Как она может такое говорить, такое предлагать. Мы старый дворянский род, который живёт здесь уже несколько веков. Равка – наша Родина, и мы преданы ей до конца. - Я никуда не поеду. Я хочу жить там, где родилась. Это земля моих предков. Да и про будущее – это всё домыслы. Откуда ты знаешь, что это так? - Ты работаешь на Дарклинга, я… тоже работаю… на кое-кого. Это не так важно. Я просто хотела… - Нет, это важно, - перебила её я. – Кому ты помогаешь? Она отвернулась от меня, а затем спешилась с коня и повела его вниз по склону. Было опасно играть в её игры, но я хотела знать правду, поэтому последовала за ней, обратив внимание, что мы оказались у того озера, где мы катались с Александром на коньках. - Мэгжин, пожалуйста, скажи. Тогда, быть может, я смогу тебе помочь, - осторожно начала я, поспешив за ней. Мы остановились у кромки льда, он был совсем не ровный и обещал вот-вот треснуть. Сейчас я бы не рискнула встать здесь на коньки. - Ты и правда любишь его? Теперь замолчала я. - Я думала, ты играешь. Как и все мы, - добавила она, развернувшись ко мне. Внимательный взгляд карих глаз заставил меня растеряться. - Нет, - тихо сказала я, но она, казалось, не услышала. - Он обещал, что поможет мне. Найдёт брата среди этих искорёженных металлом тел. Что есть способы вернуть его. И я верю ему. Знаешь… Верю. Он лишь сказал, что мне нужно работать на них. Но это ведь и не предательство, так ведь? Я никому и неверна здесь: ни Дарклингу, ни Равке. Разве могу я быть предателем, если… У меня здесь ничего нет. И он попросил поговорить с тобой, предложить что-нибудь. Но я сразу знала, что это бесполезно. Ведь я оказалась права, да? – её взгляд блуждал, изредка останавливаясь на мне. Ей тяжело давались слова, будто она убеждала себя, что не делает ничего плохого, будто оправдывала свои действия. Я молча слушала её, а в душе была тишина. Такая сложная история для такой простой девушки. Она втянулась в эти игры, как и я, совершенно не понимая, какие здесь правила. Однако у нас тоже есть свои чувства и мысли, свои желания и мечты. И она пыталась достичь их таким способом. - Да, но дело не только в этом, ты просишь меня отказаться от всего: моей страны, моего дома… и от него. Я ведь люблю их. И… да, я люблю его, - я посмотрела ей в глаза. Это признание расставило всё по местам в моей душе. Мне сразу стало легче, когда честные слова сорвались с губ, словно я перестала избегать того, что больше не могла ни подавить, ни уничтожить. Мэгжин было всё равно на мои чувства, и поэтому я так легко призналась ей, ведь чужим людям мы можем поведать куда больше, чем родным. - Да, - кивнула она. – Только знаешь… на самом деле он предложил мне не поговорить с тобой. Это было уже моё решение. Ведь мы учились с тобой, я помню тебя, как доброго человека и мне приятно с тобой общаться. Мне бы не хотелось сразу идти… на такой шаг. Поэтому я надеялась, что ты услышишь меня. Я не понимала, о чём она говорит, но от её слов меня бросило в жар. - Но всё же мы с тобой на разных сторонах. Прости. Знай, что я не хотела этого. Она взмахнула рукой, и я пошатнулась. Голова и без того кружилась, но руанит спас меня. Я поспешила к Грине. У меня был шанс сбежать, а сражаться с ней не хотелось. - Пьёшь эту дрянь в надежде, что она спасёт тебя? Как и его? Я вновь ощутила её дар на себе. Он давил, заставляя меня опуститься на землю, чтобы совсем не упасть в обморок, подчинял моё тело, которое предательски стыло, не слушая моих приказов, и от этого стало поистине страшно. - Что ты… делаешь… - Мне разрешили убить тебя, если ты не согласишься на условия. Ты ведь всё равно ему расскажешь. Она давила сильнее, но руанит всё же справился, и я встала на ноги. В один миг Мэгжин оказалась рядом и ударила меня по лицу. Я закрылась рукой, смягчая урон, и ответила тем же, но она увернулась. Мой измождённый организм не мог противостоять ей, реакции замедлились, но выбора не было. Она сделала подсечку, и я упала, а затем схватила за грудки и поволокла меня на озеро. - Интересно, сколько тебя будут искать на дне этого озера? В груди всё застыло. Я не выберусь отсюда. Никто не знает об этом месте. Оно станет моей могилой. - Нет, Мэгжин, пожалуйста… пожалуйста… - мой голос отчаянно дрожал. Она достала клинок, и я в ужасе попятилась. - Я не буду тебя мучить. Я же не он, - скривилась она. Я взмолилась всем Святым, которых помнила. Не ожидала, что всё кончится так. И поэтому не пыталась спастись, не веря во всё происходящее. В мир, который вновь оказался острее, чем я думала. Всё померкло. Я невольно дёрнулась назад, защищаясь рукой. Раскат грома и глухой удар. Я замерла, боясь дышать. Боли не было. Тишина. Тьма растворилась так же, как и возникла. В один миг. На берегу стоял Александр и смотрел в сторону. Я проследила за его взглядом. На льду лежало разрубленное надвое тело. Осознание врезалось в беспорядочные мысли, и нутро словно застыло. Я отвела взгляд, прикрывая рот рукой. Мы, конечно, много повидали, но сейчас я была не готова к такому зрелищу. Он убил её. Убил. Вот буквально полчаса назад мы беседовали с ней и гуляли по лесу, а теперь её больше нет. Да, Мэгжин хотела избавиться от меня, но она была такой же игрушкой в руках кого-то более сильного, как и я. Её слова всплыли в голове. Все мы разменные монеты. Просто сегодня погибла она, а не я. Поэтому я злилась больше на него, чем на неё. На них всех. За то, что в их играх гибли мы. - Зачем ты это сделал? – скривилась я. Силы покинули меня, и запал злости исчез вместе с ними. Душа не может гореть всё время, особенно если её выжигать столь мощными и противоречивыми чувствами: страданием, болью, страхами… - Она побежала. - Что? - Она побежала. В этом была её главная ошибка. Так бы я её допросил, быть может, даже перевербовал... - Просто все знают, что бывает на твоих допросах, - сказала я, сдерживая рвотный позыв. - Тогда она сделала свой выбор, - холодно сказал он. Всё это было уже бессмысленно. Какой бы выбор она не сделала сейчас, это не привело бы её ни к чему хорошему. - Как ты здесь оказался? Ты следил за мной? - Я за всеми слежу. За ней – давно. Удивился, когда ты отправилась с ней на прогулку, и подумал, что это может быть мне интересно. Он подошёл и протянул мне ладонь. - Она просто хотела спасти брата, - я приняла его руку. – Просто хотела спасти его. - Мне стоило дать ей убить тебя? В его взгляде сквозило равнодушие. Оно остужало последние искры гнева, которые ещё теплились на дне моей души. - Ей просто не повезло, - он прижал меня к себе. – Она выбрала не ту сторону. Я ничего не чувствовала. Мне снова хотелось заплакать, но все слёзы высохли, оставляя меня наедине с безмолвием внутри. Она умерла просто потому, что я на стороне Дарклинга, а он оказался умнее, чем тот, кому она помогала. Вот и весь расклад. - И когда это всё кончится? Пожалуйста, скажи мне, - прошептала я, прижимаясь к нему сильнее. - Всё начинает вскрываться. Понемногу. Всё тайное. Мэгжин – лишь начало. Просто смотри, и ты ответишь на этот вопрос. Только не удивляйся. Ты же слышала, что она сказала, - его голос, почти ласковый. Он словно успокаивал меня, как дитя, которое увидело огромного волка в лесу и перепугалось до смерти. Словно это могло мне помочь… Но, удивительно, мне и правда легчало. Я не хотела сейчас оставаться одной, более того, я боялась этого. Нервы слишком оголились, чтобы воспринимать мир таким, какой он есть, а в его объятиях он казался чуточку лучше. Безопаснее. - И много ты слышал? - Достаточно, - кивнул он. Как неловко. Моё признание, ответы Мэгжин... Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь слышал наш разговор. Особенно Александр. - Я не хочу... Не хочу, чтобы это всё продолжалось. Чтобы лилась кровь… - О, её ещё столько прольётся. Но всё когда-нибудь заканчивается, - погладил он меня по спине. – И конец этих игр – близок. Мы поймаем предателя. Так или иначе. Совсем скоро. Я вздрогнула от его слов. Мне так хотелось услышать другой ответ, но я понимала, что это была бы ложь, а Александр не стремился лгать и смягчать правду. В отличие от меня. - Да. Вот только Мэгжин теперь уже не вернуть. Кто позаботится о таких, как она? Он чуть отстранился и взял моё лицо в свои руки. - На её месте могла быть я. Мне просто повезло… повезло принять твою сторону. Его прохладные ладони у моих скул. Я опустила взгляд – не хотела вновь порезаться о грани антрацита. Ведь он так любил – погладить, а затем изранить, словно не различал этих чувств, этих действий, столь губительных для меня. - Да, - тихо сказал он, целуя меня в лоб. – На этот раз ты правильно выбрала, ведь я им не проиграю. Благодаря таким, как ты. Людям, на которых я могу положиться. Он обнял меня, а я всё пыталась отстраниться от ситуации, невольно бросая взгляд на тело Мэгжин. То, что от неё осталось. Один из кеббенов погиб. Но почувствовал ли её брат, что лишился части души? Что теперь некому спасти его, заботиться, радеть, больше некому. Чувствовал ли Дарклинг что-нибудь, убивая своих подданных? Мне так хотелось спросить его, но я не была готова к его словам. Какими бы они ни были. Поэтому просто стояла здесь, рядом с ним, прижавшись к его груди, перенимая его спокойствие, которое мне было сейчас так необходимо.