Когда двое станет одним, одно станет всем.
Анастасия
❤❤❤
Макхи спешно покинула Большой дворец, уехав раньше, чем планировала, и это стало лучшим ответом на все наши вопросы. Теперь в обители гришей было тихо и тревожно, словно все ожидали дурного. Ничего страшного не произошло, никто не пропал, не погиб, но охрану всё равно усилили. Сердцебиты работали вместе с заклинателями: так они учились ладить друг с другом и приглядывать за товарищем. Стоило покончить с одним делом, время сейчас казалось мне подходящим, и я отправилась домой с экипажем. Хотела ехать одна, на лошади, но Александр запретил даже думать об этом. Меня сопровождала пара сердцебитов: малый отряд не привлечёт внимания. Лёшку в этот раз я с собой не взяла, не нужно ему слышать наш разговор. На сердце было тяжело как никогда, и я поняла, что это первый раз, когда моя душа индевела при возвращении домой. И чем ближе мы были к месту, тем страшнее становилось. Облегчение приносило лишь одно: я, наконец, открою правду родителям, а они пусть сами решают, что делать. Может быть, сегодня я в последний раз бываю в родовом поместье. Называю это место своим домом. Мы уже подъехали к большому особняку. Был день, но тучи густо затянули небо, и накрапывал дождь. Я накинула плащ, скрывая голову от тяжёлых холодных капель, которые уже начали падать на землю. Никто не знал, что я собиралась приехать – я не писала письма и не сообщала заранее, поэтому нас встретил лишь слуга-конюший. Он узнал меня и хотел оповестить родителей, ринувшись в дом, но я задержала его. Сегодня наша встреча пройдёт иначе. Я грустно улыбнулась своим мыслям, сильнее запахиваясь в плащ, но совсем не от дождя, и поспешила в дом. Сейчас он казался чужим и холодным. Мне претили эти чувства: словно морок, наколдованный злой ведьмой, они опутывали меня, заставляя сомневаться в каждой своей мысли. Мягкий ковёр в прихожей, широкая лестница наверх… Я нашла родителей в гостиной, они тихо беседовали о чём-то. - Анастасия? – сказала мама вставая. – Доченька, ты приехала. А мы тебя и не ждали. Что-то случилось? Она подошла и обняла меня. Отец тоже поднялся. - Случилось, - я неловко улыбнулась, заметив, как отец напрягся. – Просто я… ну… я беременна. На миг воцарившаяся тишина прозвучала громом в моей душе. - Как беременна? – выдохнула мать. Искреннее недоумение застыло на её лице. Только сейчас я заметила, как сильно они постарели. Изменились. Время брало своё даже у гришей, оседая тяжестью на наших плечах. Я сжалась, опуская взгляд, так и не решаясь произнести хоть слово. Отец с шумом втянул носом воздух, а затем тихо выдохнул. - Я не… я не хотела… - я вложила одну ладонь в другую. Чтобы всё так получилось… Но мне не удалось закончить: в душе что-то надорвалось, и слёзы предательски потекли по щекам. Я обещала себе не плакать сегодня, однако стоило ли заключать сделку, заранее зная, что проиграешь? Отец подошёл к шкафчику, достал трубку с табаком и вышел. Я не помню, чтобы он курил. Ситуация была сложной и неприятной, а когда они узнали, кто отец ребёнка, стало ещё хуже. Мы сидели с мамой в гостиной, отец так и не вернулся, на улице стучал дождь, изредка раздавался далёкий гром. Слуга принёс чай с мёдом. Мой любимый, домашний. Мама отнеслась ко всему спокойнее, чем я думала, а вот за папу я волновалась. - Зачем же ты согласилась на такое? – спросила мама. – Это место недостойно тебя, ты заслуживаешь большего. И тебе было уготовано лучшее будущее. Мы дали тебе свободу, отправив в Малый дворец, и не настаивали на замужестве, хотя могли бы. Подходящие партии были ещё года четыре назад. Я хотела, чтобы ты сама сделала выбор. - Я и выбрала. Она замолчала, отставляя недопитую чашку в сторону. - Он оставит тебя, когда ты ему наскучишь. А это случится, - она покачала головой. – И будущая царица отошлёт куда-нибудь очень далеко, где ты будешь прозябать. Без надежды вернуться. - Нет, Алина так не поступит со мной, - испугалась я. Мне не хотелось надолго покидать дворец: он мне нравился. - Санкта-Алина значит, - сказала она. - Он любит меня, любит. Как бы то ни было, - сказала я. – Ему нужны эти дети. - А ты ему нужна? - Да. И он мне, - без заминки ответила я. Я видела, что мать не верила моим словам, обдумывала их, но так и не решилась поведать об этом. - Ладно. И какой уже срок? - Около трёх месяцев, - сказала я, положив руку на живот. В конце концов, и в этой, столь тёмной и тяжёлой истории был свой лучик света – наши дети. Они – часть меня, то, что я ношу под сердцем, в ком течёт моя кровь. И они безусловно прекрасны и любимы мной. Разговор прошёл лучше, чем я ожидала. Имени и рода меня не лишили, однако мои перспективы были предельно туманны. Скорее всего, я никогда не выйду замуж и не обзаведусь семьёй, о которой всегда мечтала, но я всё ещё имею дом, в который могу вернуться в любой момент. И человека, которого люблю. От которого у меня будут дети. Я осталась дома на несколько дней. Сердцебитов, сопровождающих меня, мы поселили в гостевых комнатах. Атмосфера в поместье стала легче, но я чувствовала непреодолимые перемены, которые уже были на нашем пороге. Всё уже не такое, как раньше. Ничего и никогда не будет прежним. Этот разговор принёс облегчение душе. Самое страшное для меня было позади. Через несколько дней мы той же дорогой вернулись в Малый дворец. Спокойно и без спешки. После отъезда шуханцев прошло уже около двух недель: гриши заметно расслабились и повеселели, однако охраны меньше не стало. Александр не разрешил мне надолго отлучаться из дворца, и чувство, что за мной постоянно приглядывали, не покидало меня. Я всё ещё ходила на тайные советы: отличный источник информации для меня. Однако Александр так и не вернул мне кафтан и должность целителя. И, раз я не могу одеваться как гриш, я буду одеваться как дворянка, поэтому сегодня на мне было тёмно-красное платье до пола со скромным вырезом на груди, в котором виднелся кулон с лебедем. Волосы я убрала вокруг головы, впервые за долгое время не оставив их в косе. Сегодня Александр привёл меня раньше, чем обычно. Наверно, хотел закончить дела до совета. Он что-то внимательно читал, пока едкая скука плащом ложилась мне на плечи. Я уже разглядела карту сзади и редкие картины на стенах. Ничего интересного. Я встала, обогнула стол, останавливаясь у стен и вновь кидая взгляд на знакомые изображения, а затем подошла к нему. Мой дар слышал его тело. Я накрыла ладонями его глаза. - Ты мне мешаешь, - строго сказал он. - Прости, - я опустила ладони к плечам. Зануда. Руками оплела его шею, она казалась такой хрупкой, и я поймала себя на мысли, что мне ничего не стоит задушить его сейчас. Он всё ещё молчал, и я позволила себе склониться к нему, оставив долгий поцелуй на щеке. - Хочу тебя, - прошептала я и отпустила его. Он так ничего и не сказал, продолжив работу, а я вновь подошла к большой карте у стены. На ней уже стали появляться новые пометки и обозначения. Мой взор устремился на Шухан. На этой карте он казался огромным, с детальным рельефом и мелкими городами. Сикурзой теперь выглядел иначе благодаря нашей разведке. Но поможет ли это нам? Я прикусила губу, вспоминая хергудов и учёного в белом халате, который заразил нас странной болезнью. Вдруг я почувствовала руки на талии. - Что ты делаешь? – спросила я, чуть повернув голову. - Исполняю твои желания, - насмешливо сказал он, поглаживая меня по ягодицам. - Но… - я попыталась поймать его руки, когда он стал вполне однозначно ласкать меня. – Они… Он развернул меня к себе, целуя в губы, плавно спускаясь к шее. -…сейчас придут, - сказала я, пытаясь отстраниться. - Мне всё равно. Могу себе позволить, - выдохнул он мне в губы, прижимая к себе. - А я нет! – упёрлась я ладонями ему в грудь. Моя репутация и так пострадала, и мне не нравилась перспектива быть застигнутой с задранным подолом. Совсем не нравилась. Он стал собирать пальцами ткань юбки, поднимая подол так, что стал виден бантик на белых чулках. Моё сердце зашлось в тревоге, но зов его дара оказался сильнее. Он снова проникал мне под кожу, отзывался в укромных уголках души, куда я редко заглядывала сама. - Тогда кричи погромче, чтобы они слышали, что мы заняты, - сказал он, усаживая меня на стол.❤❤❤
- Сегодня поговорим о Шухане и… - начал Никита, положив ладонь на ручку двери. Анислав резко схватил его за плечо. - Тебе что, жить надоело? – тихо спросил он. - А что… Анислав махнул рукой, призывая прислушаться. Вопрос утонул в тишине, которую прерывали женские стоны. - Кажется, мы не вовремя, - сказал Никита, смутившись. - Из-за неё весь совет превратился в балаган, - Анислав мрачно улыбнулся. - Ну, зато он стал живее. Человечнее. Ему на пользу это общение… Раздался звук шлепка. Её шипение. - О, весьма на пользу, - усмехнулся Анислав. Никита бросил на него внимательный взгляд. - Ты бы поосторожнее с ней. Вдруг он возьмёт и женится на ней. - Никита, святая простота, - Анислав по-дружески хлопнул его по плечу. – На куртизанках не женятся – с ними спят. Её стоны становились всё призывнее и откровеннее, перемежаясь с его словами, не предназначенными для чужих ушей. Лёгкий румянец тронул лицо Никиты. - Давай, пожалуй, отойдём. - Стой, они уже заканчивают, - сказал Анислав. – Сейчас он потискает её сиськи, а легче станет всем нам. Не будет придираться по мелочам. Может, она и не так бесполезна, как я думал.❤❤❤
Через некоторое время я уже сидела за столом и смотрела на Александра. Как он быстро переключался с одного дела на другое, а я всё еще находилась в лёгкой задумчивости после нашей близости. - Ещё чего-нибудь желаешь? – внезапно спросил он, не отрывая взгляда от документов. - Нет, пожалуй, - с нажимом ответила я. - Я так и думал, - усмехнулся он, подняв глаза на меня. Я взметнула бровь, а затем отвернулась, скрестив руки на груди. Так я научилась следить за словами в его присутствии. Когда первыми пришли Анислав с Никитой, мы сидели на своих местах. Я расправила подол, понимая, что платье всё же помялось. Но хорошо, что мы уже закончили, и они ничего не слышали. Вот было бы неловко. Анислав сел напротив меня, одарив таким ехидным взглядом, будто видел меня насквозь. Но он часто смотрел на меня так, поэтому я решила не обращать на это внимания. Йован, сердцебит, отвечающий за экономику, уже хотел начать свой рассказ, но Александр прервал его, подняв ладонь. - Сегодня я хочу начать с другого, - сказал он. – С целей и планов в ваших головах. Все прислушались, и я тоже подняла на него взгляд. - Чем отличаются люди созидающие от людей простых? – Александр обвёл нас внимательным взглядом. – Не буду томить вас ожиданием, ведь ответ весьма прост: способностью видеть образ будущего. И не только видеть, а воплощать его. Они знают, как устроен мир, и могут обращать себе на пользу его правила. В то время как остальные пытаются совладать с трудностями и мыслят лишь на день вперёд, в лучшем случае – на месяц. Первые всегда будут управлять вторыми, вопрос только в том, как оказаться в их рядах. Я перевела взгляд на Никиту – с каким интересом он слушал Александра. Анислав выглядел менее заинтересованным, будто знал всё это. Вполне возможно, учитывая, сколько они с Александром уже общаются. - Цивилизацию двигают те, кто как раз видит этот образ будущего. И главное – верит в него. Не побоюсь этого слова – самозабвенно, - он снисходительно посмотрел на меня. – Такие люди материализуют его. И действуют. Я называю это искусством маленьких шагов. Если не торопиться и не отступать, всегда достигаешь цели. Мы с вами долго шли к тому, чтобы сделать нашу страну сильной и процветающей. А теперь нас хотят проверить на прочность. Я тихо вздохнула. Неужели я сижу на совете, где решаются наши судьбы, и слышу эти слова? Всё это казалось таким далёким, почти нереальным, но вот, момент истины настал. - Давайте обсудим то, что на повестке сегодня, а именно – делегацию из Шухана, - закончил Александр. Все ожили, послышалось шуршание бумаг, Никита открыл дневник с записями. - После шуханцев, как после ядовитых грибов, одни споры, - проворчал Анислав. - Наверняка они оставили кого-нибудь после себя, - заметил Велерад. – Что-нибудь известно по этому поводу? - Не знаю, было ли время. Они уехали на четыре дня раньше, чем планировали, - ответил Никита, всё ещё глядя в свой дневник. - Им его вполне хватило. Мы усилили охрану, но пока всё спокойно. Пока что. Я жду от вас результатов до того, как мы узнаем о диверсии. Похищение детей как в прошлый раз недопустимо, - сказал Александр. - Тогда, быть может, стоит вообще убрать охрану и сделать вид, что мы расслабились, - предложил Игорь. – Никто не будет действовать под прицелом. - Нет, я не собираюсь рисковать сейчас. Тем более мы не закончили опыт с хергудом. Давид с корпориалами пока не знает, как восстановить ему память полностью, - сказал Александр. – Его воспоминания очень обрывочны и туманны, разум разрозненный. Но нам нужно справиться с этой задачей. - Тогда, может быть, спросим нашего дражайшего целителя, - Анислав посмотрел на меня, язвительно улыбаясь. Я только открыла рот, чтобы высказаться, как Александр резко прервал меня. - Она больше не целитель. Я бросила недовольный взгляд на Александра. - Какая жалость, - цокнул языком Анислав. – Тогда что она здесь делает? Стоило её… Не люблю мужчин, у которых язык длиннее чем… - Мои решения насчёт неё не обсуждаются, - отрезал Александр. – Разговор на эту тему закрыт. Я опустила взгляд на статуэтку, которую уронила, задев рукой, пока лежала на столе. На мгновение воцарилась тишина, а затем они вновь продолжили разговор о подготовке к войне, о распределении армии, о ресурсах и союзниках. Безмерная усталость овладела мной, а следом подобралась и равнодушная скука. Я положила руку на живот: они ещё не толкались, но даром я чувствовала, как жизнь росла внутри меня. Не было никакого желания слушать глупые разговоры о войне. Хотелось отстраниться от всего этого. Почему наши дети должны рождаться посреди такой ситуации? И будет ли у них шанс родиться? Сейчас я сидела здесь, заботясь только о том, что надеть, когда поесть и где прогуляться, но скоро всё может измениться. Совсем скоро. Они отправятся на границу и будут умирать за нас, пока мы будем сидеть здесь, в мнимой безопасности, но по сути – это много хуже, ведь ты ничего не можешь сделать, позволяя безмолвным тревогам изъедать твоё сердце хуже яда. - Напоследок я хочу рассказать вам одну историю, с которой поделился мой товарищ, - произнёс Александр. – Много лет назад во время войны на севере, когда границы были весьма шаткими, а соседи стали врагами, он был в ополчении. Они защищали деревню от недругов, которых было много больше чем их. Многие ополченцы предлагали увести женщин и детей подальше в тыл, однако был и другой взгляд на вещи – оставить. И вот почему. Как сейчас помню его слова. «Если у нас за спиной не будет жён, то мы убежим, спасая свои никчёмные жизни. Не погибать же нам за дома и кухонную утварь. Но если они будут за нашей спиной, мы умрём, но не сдадимся. Мы точно умрём, потому что зачем тебе жизнь, если её изнасилуют?» Этот совет надолго запечатлелся в сердцах защитников. Я поёжилась от его слов. Очередная история, в которой Александр, скорее всего, участвовал. Сейчас я вновь задумалась о нашем будущем. Участь женщины на войне много хуже чем мужчины. Если мужчину просто убьют, то женщину сначала изнасилуют, и потом убьют. Проще пустить себе пулю в висок или остановить кровоток даром корпориала, чем попасть в плен. - И знаете, что было дальше? – продолжал Александр. – Они победили. Ведь тот, кто уже решил умереть, становится непобедимым. Даже неуязвимым в своей духовной броне смелости. Так любовь к женщине делает мужчину воином, и он любит её до самопожертвования. Я смотрела на Александра, пытаясь понять, насколько искренним он был сейчас. И, несмотря на то, что мы были не одни в зале, и рядом сидели его гриши, я чувствовала неповторимое таинство момента, будто его слова звучали лишь для меня и совсем иначе, наполненные бóльшим смыслом и значением, чем для остальных. Они имели особый посыл, который могла понять лишь я. Но готов ли он пожертвовать собой ради меня? Или, быть может, только ради Равки? Ведь, в конце концов, Равка тоже женщина. Совет подошёл к концу, и гриши стали расходиться. Все, кроме меня. Последние слова Александра всё ещё звучали в моём сердце, вызывая бурю чувств и море вопросов, поэтому я решила остаться, чтобы поговорить с ним. Никита тоже задержался, но вскоре кивнул ему и ушёл. Анислав подождал, пока проливной скроется за дверью и, бросив на меня неприязненный взгляд, подошёл к Александру. - Тогда я буду собираться в Шухан, - твёрдо сказал Анислав. Александр кивнул. - Не говори никому о деталях нашего плана. - Хорошо. Я могу взять Назяленскую с собой? Я увидела, как Анислав замялся на мгновение, но попытался это скрыть. Александр задумался. - Можешь. Но отвечаешь за неё головой, - холодно сказал он. – И чтобы никаких недоразумений в такой ситуации. Впервые за всё время я увидела, как искренняя улыбка озарила лицо Анислава. Теперь он не казался таким строгим шквальным, который убивал шуханцев много лет назад. Однако это длилось недолго, и он вновь вернул себе суровый вид. Надо же, Зоя смогла очаровать даже такого истукана, как Анислав. Когда мы оказались одни, Александр всё ещё оставался задумчивым, постукивая пальцами по столу. Я дала ему это время – закончить разговор в мыслях, чтобы затем полностью погрузить в беседу со мной. Не хотелось отвлекаться по мелочам. Он опустился в кресло и посмотрел на меня. Теперь уже осознанно. Я поднялась со стула, ощущая его взгляд на себе. Шёлк платья зашуршал, заструился по ногам бордовой волной. Я разгладила складки на подоле и подошла к нему. - Ты был там? Ты тоже жертвовал собой ради кого-то? – спросила я, осторожно беря его лицо в свои руки. - Нет, тогда мне нечем было жертвовать, - медленно сказал он. Взгляд серого кварца, отсутствующий и безучастный, ввёл меня в смятение, заставляя сердце замереть на мгновение. - Но ты запомнил историю. Почему именно эту? – спросила я, поглаживая пальцами его лицо. - Потому что она доказывает, что побеждает дух, а не грубая сила, - серый кварц его глаз вспыхнул решимостью и уверенностью. Он смотрел на эту историю со своей стороны. Для меня же она была о другом. О любви, которая питала тот самый дух, позволяя ему совершать великие дела. Которая защищала лучше самых толстых стен и не требовала золота, чтобы получить её. О Любви. - Дух, подкреплённый любовью. Разве ты не понял этого? Не увидел сквозь марево события? - Может быть, - сказал он и отвёл глаза. Я вздохнула, склоняясь к нему и целуя в щёку. Семена, которые я сеяла в его душе, ещё не проклюнулись, но я чувствовала, что их время уже подходило.Алина
🌞🌞🌞
После того как шуханцы покинули нашу страну, я, наконец, могла заняться делами народа, вновь разбирая письма и принимая прошения. И одно из них меня порадовало. Оно пришло совсем не давно, но я решила заняться им сразу же. Мне писала настоятельница монастыря моего имени, сообщая, что здание уже построено. По её словам задумка осуществилась в полной мере, но кое-что требовало доработки. Этим стоит заняться ещё до поездки. Но главное здесь – открытие монастыря, и я в этом участвовала. Редкая хорошая новость за последнее время. Я не стала долго собираться, лишь обсудила с Александром Раевского и его участие в нашей войне. Он ничего не сказал о значимости этого события, но я чувствовала, насколько важным оно было. Раевский согласился присоединиться к нам, но доверительных и дружеских отношений у нас так и не сложилось, поэтому мне потребуется дипломатия. В Западную Равку я отправилась с небольшим отрядом гришей. Продвигались мы быстро, не останавливаясь лишний раз, чтобы полюбоваться красотой летней природы. Время сейчас ценилось на вес золота. Я сменила покорную серую лошадку на грациозного белого коня, с которым долго пыталась подружиться, а для этого кормила яблоками, расчёсывала гриву и хвост и даже чистила бока. Но это того стоило: в бою важно, чтобы конь стал моим надёжным товарищем и не подводил. Я чувствовала его силу: каждое животное обладало волей и умом, но этот конь удивил меня. Осмысленный взор выделял его из остальных, а быстрота делала незаменимым в доставке посланий. Я назвала его «Инок», что с древнеравкианского означало «уединённый». Я любила проводить с ним время: мне не приходилось болтать ни о чём, прерывая неловкое молчание, или объяснять свои взгляды на вещи. Погода благоволила нам: хоть тучи и гуляли по небу, быстро сменяя рисунок просторов, но под дождь мы так и не попали. Он бы размыл тропинки, заставляя нас выбирать более широкие и долгие дороги. Ещё издалека, когда мы только подъезжали к монастырю, я поняла, что нечто изменилось. Сам дух места, пропитанный свежестью и обновлением. Страх и отчаяние покидали его, исчезали, прежде всего – из сердец людей. Эти чувства больше не поглощали их энергию, ведь просто не могли здесь существовать. Солнце заливало теплом робкую траву перед монастырём, и только сейчас я осознала, что земля возрождалась. Дышала новой жизнью, наполняясь надеждами и верой, как и сердца людей вокруг, знаменуя новую эпоху. Та самая земля, стонущая в Каньоне, орошаемая мраком и ненавистью, что источали волькры, стала понемногу зарастать травой. Застенчиво, даже стыдливо, словно не чувствуя за собой это право, но всё же энергия пробивалась, заставляя жизнь победить. Трава зеленела неровно, клочками, вокруг ещё виднелись пятна мёртвой почвы, выжженной гневом Александра, но я уже видела первые цветы, которые собирались распуститься. Когда я подъехала ближе, то увидела, что это эдельвейс. Никогда его здесь не было. Да и с чего бы дитя гор росло здесь? Однако его узкие листья скрывались за тяжёлыми бутонами. Это был больше чем цветок. Он стал нашей надеждой. Всё можно обратить, исцелить и отпустить. Простить. Растопить всю наледь на душе, развеять труху былых кошмаров, навсегда оставив их в прошлом, которое больше не властвовало над человеком. Настоятельница встретила меня у входа. Монахинь пока что было немного, но все они работали. Повседневные дела требовалось отладить. Первая служба прошла хорошо, моё благословение получили все, кто хотел. Я осмотрела монастырь: простой, без изысков, но мне нравился дух, царивший в нём. Дух единства и чистоты. Люди, принявшие аскезу, ощущали жизнь по-другому, они знали саму её суть. Это сквозило в их словах, движениях и намерениях. В очередной раз я поняла, что решение основать здесь монастырь было правильным. По дороге в Малый дворец я обратила внимание, что патрулей попадалось больше. Корпориалы разъезжали вместе с заклинателями, видимо, Дарклинг одобрил эксперимент по созданию команд из разных орденов. В самом же дворце охрана тоже усилилась. Я думала, что Александр вызовет меня в кабинет, захочет узнать подробности поездки, но он лишь пригласил на очередную тренировку. Я удивилась. После того случая с разрезом… Даже не знаю, что и думать, но, судя по всему, для него та ситуация была неважной. Как и для меня. Однако Биран не забудет её теперь уже никогда. Я надела светлые брюки и льняную рубашку с золотистой вышивкой. Александр назначил тренировку ранним утром, ещё до завтрака, и это было необычно, ведь мы встречались по вечерам. Солнце сейчас вставало рано, принося неистовый жар, от которого простым людям хотелось скрыться, но это – моё время. Мы выехали в то же поле, где обычно и отрабатывали чутьё дара. Там было тихо, пусто, а широкий простор радовал глаза. Сегодняшняя тренировка обещала быть занятной. - Не боишься, что я убью тебя? – спросила я, спешиваясь. Инок остановился, фыркнув, и мотнул головой, спасаясь от пчёл. - Попробуй, - криво улыбнулся Александр. – В тот день ты приготовила нечто интересное для меня, сегодня я верну тебе долг. Мне стоило испугаться, ведь его слова, хоть и сказанные без злости и привычной холодности, всё ещё звучали угрозой. - Неужели тебе не понравилось моё прикосновение? Очень нежно, почти ласково. Как ты и просил, - сказала я, оглядывая место. - Ты затянула. Я ждал его раньше, - он смотрел прямо на меня, чуть склонив голову к плечу. Изучающе, сдержанно, с интересом. - Нет, Александр, всё и всегда приходит вовремя, - я улыбнулась, глядя ему в глаза. - Поняла ценность момента? Как необычно, но именно почувствовав вечность, ты способен понять суть мгновения. Их бесконечный ход. - В чём ценность, если всё и всегда повторяется? – продолжила я. Он выглядел расслабленным, но я была готова в любой момент вскинуть руки для защиты, наполняя их светом. - Нет, это не так, - рассмеялся он. – В природе не бывает двух одинаковых капель или листьев… Просто нужно уметь видеть. Я учился этому целый век, подмечал детали, скрытые от простых людей, и они говорили мне больше, чем их слова. - И что ты видишь за моими словами? – теперь уже я склонила голову, разглядывая его. - Чуть позже. Сначала подтвердим это в деле, - насмешливо сказал он. – Но прежде напомни мне законы мироздания. Александр знал их лучше меня, и я удивилась, что он спросил меня именно об этом. - Их три. И первый – всё фрактально. - Верно, - он начал обходить меня по кругу. – Капля воды обладает всеми свойствами океана. Большое заключено в малом. Из малого творится большое. Так строилась вся природа, планета, вселенная. Так создавались мы. Мы были теми самыми мирами, живущими в огромной вселенной. Её отражением. - Второй – энергия материи подчиняется энергии духа. Творение начинается с сознания, - я следила за ним взглядом. Как он неспешно двигался, напоминая хищника, во власти которого была ситуация. Но я больше не жертва. - Да, нет такой физической силы, что могла бы победить дух. И в этом наше преимущество, как рождённых с даром. Всё начинается изнутри. И последнее – моё любимое. - Закон свободной воли. Никто не властен над тобой, пока ты сам этого не позволишь. - Ты мёртв, пока не заявил, что ты жив. Мало кто знает об этом, но благодаря столь простым фактам мы управляем большинством. Однако они сами хотят быть управляемыми и с радостью отдадут власть и свободную волю нам в руки. Его голос теперь звучал за моей спиной. Хотелось обернуться, но ноги словно приросли к земле. - Это манипуляция. Грязная игра, - наконец, сказала я. - Люди сами идут на это. Всё честно, Алина. Будь они сильнее, такой ситуации даже не случилось бы. Они могут сами управлять своей жизнью, но не желают этого, предпочитая отдаться в руки сильных и знающих. Таких, как мы. И ты тоже чувствуешь это. Я вижу это по твоему лицу, по глазам, даже по образу мыслей. Меня смущала подоплёка его слов, но в них было слишком много правды, пускай она и казалась жестокой. - Раньше я бы сказала, что мне жаль, но сейчас понимаю, что нельзя требовать от зайца быть орлом. Я так и не обернулась, хоть мне отчаянно хотелось. - Вижу, ты проснулась, Алина, - улыбнулся он, вставая передо мной. - А ты? - А я и не спал, - сказал он, поднимая руку. И на нас опустилась тьма. Внезапно стало так тихо, словно природа замерла, задержала дыхание, боясь пошевелиться. Движение застыло вместе с мраком вокруг. Солнце скрылось, и прохлада окутала нас. Отголоски стихии тьмы доносились до меня, тихие, будто бы издалека, но я знала, что он слышал их лучше. Могла ли я полагаться на слух, когда всё дышало безжизненностью вокруг? - Алина, я буду бить разрезом, - тьма звучала его голосом. Я подняла руку, окутывая себя лёгкой меркабой; непроницаемый свет подпитывался от меня, тёк через каналы тела и защищал от разных воздействий, но я ничего не видела вокруг. Он сиял, ослепляя нас обоих. Вдруг раздался гром, и тьма тонкой молнией ударила по куполу света, окружающему меня. Разрез едва задел защиту, пройдя по касательной, Александр лишь пытался прочувствовать её, оценить прочность и плотность. Однако у него было преимущество. Я совсем не видела его во тьме, зато он меркабу – вполне чётко. Куда бы я ни двинулась, он тут же заметит меня, поэтому требовалась другая тактика. Очередной разрез тут же пробежал по куполу, теперь уже в полную силу. Защита выдержала, спокойно и уверенно, не собираясь сдаваться, но за ударом последовал следующий. И ещё. Он бил разрезами, словно они не стоили предельной концентрации, словно не требовали его усилий. Время между ними всё сокращалось, превращаясь в ничто. Я видела, как чёрные молнии исчезали, остановленные моей меркабой, как она начала проминаться от каждого следующего удара, пока не треснула, будто стекло, и не разлетелась на тысячи огоньков, потерявшихся во мраке, который стал ещё непрогляднее. Я сделала шаг. А затем ещё один. Нельзя оставаться на месте. Каждый его удар может попасть по мне, а снова создать меркабу я не решалась. - Я всё равно вижу тебя. - Но как? – вырвалось у меня. Я обернулась, но передо мной была лишь тьма. - Ты светишься. Высокие светлые души сияют. И их свет уже нельзя погасить. Поздравляю, кажется, ты чего-то достигла. В сердце начали пробиваться ростки страха, который так быстро превращал меня в маленького человека. Он ничего не может мне сделать. Ничего. Я подняла обе руки, призывая огромный поток света, заставляя его пролиться на поляну, заполнить её, прогнать тьму, чуждую этому месту. Сила хлынула резко, неравномерно, подстёгиваемая волнением, она пробивала себе путь, прожигала полотно мрака. И он подчинился, отступил на мгновение, чтобы собраться с силами и вновь начать давить, словно сгущаясь, становясь тяжелее и удушливее. - Я так долго ждал этого, Алина. Мне показалось, что он улыбался. - Чего? - Нашего с тобой поединка. Я промолчала, сосредоточившись на свете, что был готов угаснуть без моего неиссякаемого источника. Ему не было предела, но находясь здесь, среди чуждого мне мрака, я ощущала, что поддерживать поток было тяжело. Будто сам воздух изменился, пропитываясь ядом, от которого не мог избавиться. - Слишком рвано вливаешь силу. Стихийно. Не контролируешь поток, - послышались его слова. Но надавив грубой силой, я ощутила, как тьма отступила, задумавшись на мгновение. Обманчивый ход, который заставил меня спохватиться. Свет вспыхнул мириадой огней, яркий как никогда, и я выдохнула. Но тьма возвращалась, теперь уже – мягким и плавным потоком, обтекая свет передо мной, словно он не причинял ей вреда, оплетая запястья, предплечья, подбираясь к сердцу… Нет нужды биться напрямую, если можно завладеть источником, обратив его себе на пользу, и тогда он станет твоей частью. Я пыталась выставить защиту, слабую, хоть какую-то, лишь бы отстраниться от губительного влияния извне, но тьма взывала ко мне, и что более удивительно, что-то во мне отвечало ей. Я всё ещё боялась этой связи, которая, казалось, была готова уничтожить меня. Не хотелось смешиваться с этой грязью, иметь хоть что-то общее с ней, но мои страх и ожесточение пробили брешь в защите, не позволяя мне отстраниться от мрака. В даре Александра сейчас не было скверны, и это давало мне шанс. Тьма облепляла меня, начиная давить, заключая в ловушке. Но свет был везде. В небе, в земле, в моём сердце. Даже во тьме. И я позвала его, растворяясь в нём в тот момент. Он оживился, яро откликнувшись на мой зов, словно ждал его. Так быстро, так охотно. Я не стала собирать его в поток или шар, лишь попросила его выйти наружу, заставляя его взорвать тьму изнутри. Я попыталась вобрать стихию отовсюду, всё больше ослабляя мрак вокруг. Простые гриши использовали только свою энергию, помогая себе усилителями, но мне это было ненужно. Свет был везде, из него состоит всё. Поэтому я могла черпать силы в любой момент. И когда всё вокруг стало моим отражением, источая свет, давление мрака стало ослабевать. Переломный момент. Я ощутила его энергией, как легко мне стало, как свет мягко вырастал, пульсируя в руках. Но я уже не чувствовала своё тело, всецело отдавшись своей стихии. Полное растворение и принятие, освобождение от чувств. Однако в последний момент я отпустила свои силы, позволяя свету развеяться белой вспышкой, и вокруг снова воцарилась тьма. Я не хотела пугать Александр своей силой, он мог слишком увлечься поединком и освободить скверну, а я совсем не желала для него этого. Вокруг была лишь тишина. Такая же мертвая, как и вначале. - Ты победил, - тихо сказала я, не надеясь, что он услышит. Хватило лишь мгновения, чтобы почувствовать смертельную опасность. Я ахнула и оступилась, упав на спину. В тот же миг поток свет, пролившийся из вскинутой руки, впитал в себя разрез тьмы. Сильный, резкий, глубокий. Защита спасла меня, но вибрация от столь неистовой силы прошла до локтя, отдаваясь в кости. Он мог… убить меня. Если бы я не успела… Тьма развеялась, и я увидела Александра. Он был недалеко. Пристально смотрел на меня, сузив глаза. И этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Я лежала, продолжая порывисто дышать, всё ещё устремив на него удивлённый взор. - Ты поддалась мне, - он опередил меня, и его голос хлестнул не хуже разреза. - Нет, я… ещё не до конца ощущаю свою новую силу. И это была правда. Я не знала, какие у неё пределы, и есть ли они вообще. Как правильно использовать поток света, чтобы не нарушать баланс собственных сил и какие у всего этого последствия. - Ты хотела, чтобы мы были откровенны друг с другом, - он продолжал прожигать меня взглядом холодных серых глаз. - У нас много времени впереди. И это не последний наш поединок, - слабо улыбнулась я. Мгновение, и его взор потеплел. Сразу показалось, что солнце засияло ярче. Александр медленно подошёл ко мне и протянул руку. Я приняла её, ощущая, какая холодная у него ладонь. - Я всё ещё не знаю чего от тебя ожидать, но надеюсь, что все наши поединки так и останутся учебными. Я искренне улыбнулась, однако лицо Александра стало хмурым. Он напряжённо думал о чём-то, и его мысли отражались на лице. - Алина, ты изменилась. Его слова прозвучали так просто и искренне, без привычного желания обмануть меня или обыграть, что моё сердце затрепетало. - Что, я наконец-то начала тебе нравится? – тихо рассмеялась я. - Ты всегда мне нравилась, - обворожительно улыбнулся он. Я так ждала его улыбки, но мне не стало легче. Увы. Александр всегда оставался верен себе. Антрацитовые глаза вновь пытались увлечь меня в свою бездну, заставить раствориться в тёмной воде, испробовать соблазнительного безумия, которое будет стоить мне слишком дорого. Будет стоить всего. Моей святости, добродетели… меня. Я глубоко вдохнула, отводя взгляд и разрывая связь, пока она не окрепла настолько, чтобы мой разум ослаб, позволяя себе губительные мысли. Теперь уже, побыв рядом с ним в разных ипостасях, я видела его иным. Подмечала черты, которых раньше не замечала и не могла видеть, ведь сама была другой. Я видела его таким, каким он был, без прикрас и дурмана, окроплённых обожанием и страхом. Именно эти два чувства испытывает толпа к лидеру, благоговея перед его силой, сама поставив его на пьедестал, забывая, что все они равны перед Творцом. И в этом было начало конца. Но я могла видеть его настоящего, через его сердце, которое он стал доверять меня, как единственному вечному созданию рядом с ним. - Чем порочнее – тем притягательнее, - усмехнулся он, наконец, отвернувшись. – Такова человеческая натура. - Не всем это нужно. Скверна покидала этот мир, выжигалась огнём всепоглощающей Любви. Скоро все откажутся от тёмных соблазнов, понимая их бессмысленность, и уроки безрассудства прекратятся. - Люди освободятся от этого. И наше вмешательство больше не потребуется. Каждый человек имел оба аспекта в себе – свет и тьму, но наши стихии провоцировали их на те или иные поступки, выявляя своих последователей, однако и это время подходило к концу. Александру не понравились мои слова. Я видела это по серым глазам, вмиг покрывшимся толстым льдом. Как антрацит заиндевел, опаляя холодом, а скулы напряглись, ещё сильнее заострившись. - Алина, я уже всё решил. Нам нужно укреплять власть гришей, и после войны мы с тобой… - Нет, - мой голос прозвучал резко, с толикой тревоги. - Нет, - уже спокойнее добавила я. – Александр, я не буду с тобой, пока ты не откажешься от скверны. - Ты уже была со мной. Я стал у тебя первым. Помнишь?.. – он выжидающе посмотрел на меня. - Я поспешила. Мы поспешили. Теперь всё иначе. Впервые я увидела, что он замялся, словно бы собираясь с духом, чтобы сказать мне, произнести что-то, от чего наш общий мир рухнет, что заставит нас принять решение, поставит перед выбором, который больше нельзя избегать. И от осознания этого моё сердце сжалось в тиски, а тело замерло. - Алина, я ждал тебя. Так долго ждал. Ты даже не представляешь сколько. Года протекали сквозь меня, словно их и не было, но я видел, как люди вокруг старели и умирали. Как мир стирал их из памяти других. Я перестал ценить их жизни. Столь короткие, а что они могут? Смертные думают, что способны на всё, что значимы, что правят на этой Земле, но это не так. Они глубоко заблуждаются, но я не спешу развеивать их домыслы, ведь так ими легче управлять. Сыграть на амбициях и их значимости, на желании заполучить всё побыстрее, ведь у них нет главного – времени, - Александр резко замолчал и посмотрел мне в глаза. – Но прошу, не оставляй меня со смертной. Я не хочу вновь привязываться и страдать. - Но ты уже… …ты уже привязался. Это было неизбежно. Все люди привыкают к чему-то настолько, что уже не представляют свою жизнь без этого. Оно плавно втекало в наши мысли, мгновения жизни, задерживаясь с каждым разом всё дольше и обращая к себе наши сердца. И мы чувствуем, кто как может. Но в основе этого чувства лежит именно она – Любовь. Даже Дарклинг не смог противостоять этому, так или иначе, впустив Анастасию в свою жизнь. Слишком живо было его прошлое, слишком по-настоящему она его любила. А иначе… просто нет никакой другой силы, которая удержала бы его рядом с ней. Он склонил голову, всё ещё заражённый своей идеей, верящий в свои слова до последнего мгновения. - Я позволил тебе встречаться с твоим следопытом, побыть с ним, чтобы ты поняла, что он – лишь песчинка в твоей бесконечно долгой жизни. Я дал тебе свободу попробовать всё, что ты хотела, а сейчас готов предложить тебе больше. Свой цвет, своё покровительство, свою защиту, свою руку и даже… часть своего сердца. Часть… - Что ты теряешь? Ты уже побыла сиротой из Керамзина, заклинательницей Солнца, Санктой… поигралась с отказниками, а теперь я предлагаю тебе весь мир. Момент настал, Алина. Только теперь я поняла, что всё ещё боялась услышать от него эти слова. Его голос не выдавал смятения, которое проскользнуло в начале. Быть может, мне лишь показалось. Он был прав. Столь сильно, что я просто молчала. Он вновь напомнил мне о том, кто я есть. И моё сердце было с ним согласно, тревожился лишь вечно беспокойный ум, придумывая сотни причин и отговорок, чтобы не идти туда, где ты должен быть. Где ты сможешь достичь вечного счастья и блаженства. - Тогда отпусти чёрного лебедя на свободу. Они не могут жить в неволе. - Ты всё же жалеешь, что привела её ко мне, - ухмыльнулся он. - Нет. Она – лишь ступень на твоём пути ко мне, - спокойно сказала я. – Но ты питаешься ей. Её любовью к тебе. Ничего не давая взамен. Мои слова уязвили его. Он хотел отстраниться, но сдержался. - Это не так. Я даю ей даже больше, чем мог бы. Я покачала головой. - Она любит тебя не потому, что ты хороший, а потому, что хорошая – она. Но за двумя зайцами погонишься… - Я обоих поймаю, ты же меня знаешь, - криво улыбнулся он. - Не стоит. Это не тот случай. Он говорил про заблуждения смертных людей, но при этом не видел свои собственные, его иллюзии, за которые он так отчаянно держался. Нарушенная связь с сердцем привела его к раздвоению. Не думаю, что он искренне понимал, чего хотел. И слишком отвык доверять сердцу, чтобы посмотреть своим чувствам в глаза. Я вздохнула и подошла к нему. Заглянула в глубокие серые глаза цвета кварца. Подёрнутые невесомой дымкой, они казались задумчивыми и не такими холодными. Я положила руку ему на лицо. - Дразнишь меня своей недоступностью, - сказал он, накрывая мою ладонь своею. Его пальцы заметно потеплели. Я знала, что должна попробовать. Сейчас. Ведь другого момента может не быть. Я потянулась к нему, касаясь его губ своими. Очень мягко, трепетно, с трудом осознавая, что решилась на это. Обняла его за плечо, чтобы не дать отстраниться от меня, но он и не хотел. Александр замер на мгновение, словно застигнутый врасплох моим поступком, а затем прижал меня к себе. Я ощущала, как он желал этого поцелуя. И совсем не ждал, что я первая прильну к его губам. Неудивительно, ведь я и сама не собиралась так поступать. До этого момента. Моя рука скользнула по его шее, спускаясь к груди, чувствуя, как скоро бьётся его сердце. Я так хотела, чтобы оно принадлежало мне. Как давно это было… Я прижала руку к месту, где ощущала глухие удары его сердца. Мне было страшно, но при этом и любопытно, как он поведёт себя. И я позвала его, позвала свет, который хотела увидеть в нём. Ладонь мягко засияла, даря приятное тепло. - Что ты делаешь? – Александр отпрянул от меня. В его глазах сверкнуло недоверие. - То, что давно должна была, - тихо сказала я, развеивая свет. - Ты… ненавидишь меня, - удивлённо сказал он. – И всё ещё хочешь убить. Александр дотронулся своей груди, словно там зияла дыра. - Нет, я люблю тебя. И всегда буду любить. Просто не той любовью, которую ты хочешь. Я развернулась, чтобы уйти. У меня не получилось. Даже сейчас, хотя момент казался столь подходящим. Александр слишком боялся глубоких перемен, понимая, что уже не останется прежним. Но что же мне оставалось? Тьма – это ещё один путь к Свету. И только дойдя до самого края, оказавшись на дне, понимаешь, куда нужно идти. Но неужели мы ещё не достигли этого дна? Неужели нужно упасть ещё глубже, чтобы, наконец, понять?.. Сегодняшний день принёс слишком много вопросов, оставляя меня в смятении на долгое время. Александр говорил, что мы располагаем им полностью, но в этот раз всё было иначе. Я чувствовала, как путей для развития событий становилось всё меньше; мы вставали перед выбором и выбор этот был непростым. Сейчас мир подгонял даже нас. Впервые за всю жизнь у Александра, как и у простого смертного, не было времени. И это означало лишь одно: грядущие события не пощадят даже нас.Александр
✦✦✦
Подготовка к войне шла полным ходом, много чего требовалось сделать: распределить ресурсы по границам, направить отряды, обговорить тактику. Однако полный план событий знал только он. Каждый его подчинённый владел лишь частью сведений и занимался делами по своей зоне ответственности. Это позволит защитить стратегию от предателей. Даже если часть плана не сработает, то другая пройдёт гладко. Александр и не надеялся, что всё воплотится в точности, как они говорили. За долгую жизнь он уже смог оценить значимость невероятных событий, которые врывались в мир и меняли всё в единую секунду. Просчитать всё было невозможно, но очень хотелось. И он пытался. С каждым разом выходило всё лучше, ведь он учитывал факторы, о которых раньше не знал. Но в этот раз на арене было слишком много игроков, и количество исходов поражало разнообразием. Равке придётся воевать на два фронта, попытка Макхи заключить шаткий мир провалилась. Он лучше превратит их страны в новый Тенистый Каньон, чем согласится на подобные условия. Борьба будет тяжёлой, схватка – насмерть, но им было чем ответить. Скоро должны приехать гриши из Нового Зема и Дрожащих Островов. Несмотря на политику их правителей, которые поддерживали Керчию, как главного торгового партнёра, местные гриши не желали отстраняться от Равки и даже откликнулись на зов помощи, который Александр разослал во все уголки планеты. Он рассчитывал на такой ответ, ведь это была не только их война. На кону стояло будущее всех гришей. На днях пришло письмо от торгового совета из Кеттердема. Керчия отказывалась кредитовать Равку на время войны. Очень удобно. Они всё же решились пойти на такой шаг. Конечно, Александр просчитывал такой вариант, но не думал, что они так откровенно спишут их со счетов. Что ж, тем ошеломительнее будет для керчийцев исход, ведь равкианцы так и останутся непокорёнными: крепкими как железо и твёрдыми как сталь гришей. В моменты, когда реальность довлела над ним, заставляя верить в худшее, когда даже ему не доставало сил, Александр отправлялся в бревенчатый домик в лесу, летом скрытый густой листвой. Там он проводил несколько дней, иногда даже недель, отдыхая наедине с собой в полном молчании. Благословенная тишина успокаивала лучше, чем слова поддержки. Так он поступил и в этот раз. Не сказав никому, Александр направился в лес. Солнце ещё не встало, но до зари оставалось немного: медлить не стоило. Он взял с собой лишь воды, ведь в остальном просто не нуждался. Потеряют ли его, будут искать, устроив переполох, - его не волновало. Близкие и доверенные уже знали его привычки, а остальным не следовало углубляться в его распорядки. Подготовка шла по плану, он всё продумал правильно. Даже проблемы с Керчией не смогут значительно навредить им, но сложности возникли там, где он не ждал. Алина. Он не понимал её до конца. Она так послушно себя вела во время приезда шуханцев, соглашалась с его идеями, принимала его подарки, даже облачилась в его цвет, хотя Александр думал, что она отвергнет эту задумку. Всё это послужило ему знаком для дальнейших действий, но её робкое сопротивление и удержание своей позиции вызвали в нём недоумение. Александр, конечно, мог продавить свои взгляды, убедить, что она не права и будет лучше, как он решил, но за словами Алины скрывалась мягкая сила и уверенность, которых он раньше не ощущал. И это заставило его отступить. Впервые за долгое время. Алина не принимала его со всей его тьмой, и её последние действия подтвердили это. В глубине души она желала изменить его, быть может, даже уничтожить. Боль от её прикосновения была слишком реальной, чтобы верить её словам любви. И отпустить Анастасию так просто он тоже не мог. Не теперь. Он пытался устроить её жизнь, но она сама отказалась. Александр был совсем не против держать её рядом с собой, особенно сейчас, когда должны родиться его дети. Анастасия позаботится о них, пока они будут слишком маленькие, а затем он вырастит из них могущественных гришей. Вместе они построят новый мир. Для гришей прежде всего. Для них и для неё. И тогда уже никакая Макхи не сможет диктовать ему свои условия. В отличие от Алины с Анастасией было всё предельно просто и понятно. Она ничего не требовала от него, да и не имела на это право. Александр ничего не обещал ей и не был должен. Даже сейчас. Однако он не собирался оставлять детей. Они были источником расширения его власти и могущества. Осталось лишь заставить Алину принять его решение и тогда всё, о чём он мечтал, исполнится. Александр так долго жил, что перестал верить в чудеса. Это просто череда невыявленных следствий. Но то, что происходило сейчас, нельзя было назвать иначе. Его дети, Алина с новой силой и трон Равки для них. Всё сошлось в единой точке, поэтом он не мог проиграть в этой войне. Мир не может отобрать у него золотую мечту, которая радугой блеснула на горизонте. Он заслужил это за семь веков ожидания и стараний, поэтому сделает всё для её воплощения. Однако стоит ли чего-то любовь Алины, если она готова убить его? Предать. Однако Александр всё же попытается переменить её на свою сторону. Любыми методами. Она чувствует то же невыразимое притяжение, что и он, и не могла отстраниться от него. Слишком многое скрывалось в их связи, чтобы так бездарно разорвать её смертью одного из них. Они были созданы, чтобы начать новую эпоху этого мира, в которой наконец гриши будут править Равкой. Впервые в истории. Вечные правители, способные привести её к процветанию. И всё это было перед ним так близко и так неумолимо далеко. Мир даровал ему детей и заклинательницу Солнца, и он не позволит зарвавшимся отказникам из Шухана или фанатикам из Фьерды отнять их. И Александр обратит все земли в пустошь, если придётся, ведь затем они с Алиной смогут возродить всё. Их дары очень сильны, а если учитывать время – безграничны, ведь они будут развиваться, пока остальные будут умирать. Даже гриши, чья жизнь длится дольше, чем у других людей. И за это время его сын мог бы найти новый усилитель. То, что так и осталось неподвластно ему. Эти мысли открывали широчайшие перспективы и встраивались в идеальную картину его мира. Всё получалось так, как он давно мечтал, осталось заставить остальных вести себя так, как нужно ему. Потратить время на разъяснение простейших истин. Какие же они все глупцы, что не понимают, насколько он правильно рассуждает, ведь его мир принесёт всем счастье, а он сам сможет успокоиться и жить без войны в сердце, как и говорила Анастасия. Но об этом чуть позже, сейчас битва уже вершилась на их глазах, и он не может отстраниться от этого. Кто защитит их? Они не смогут без него. Равка не сможет без него. Без его силы, знаний, опыта. Александр вышел из домика, наслаждаясь очередным летним утром. Птицы заливались переливчатой трелью, ветра не было. Солнце робко проглядывало сквозь густую листву. Умиротворение и тишина. Ради этого он и приехал сюда. Он позволил мыслям блуждать, утекая далеко, чтобы оставить голову пустой и невесомой. Расслабиться в природной неге и наполниться её энергиями. Они скоро ему понадобятся.Анастасия ❤❤❤
Александр снова пропал, не сказав никому, даже мне, но я уже знала его привычки, поэтому со скукой слушала новые сплетни вокруг этого. Мне хотелось с ним переговорить, но я не знала, когда он вернётся. Живот вырос и уже стал заметен. Я ловила на себе любопытные, а порой и сочувствующие взгляды, но мало кто осмеливался завести разговор о моей беременности. Многие сейчас были заняты войной, и это играло мне на руку, потому что в более спокойное время про мою внебрачную беременность говорил бы весь Малый дворец. Однако я решила отстраниться от таких мыслей: они ничего не значили. Я не оставлю своих детей и буду общаться с Александром, ведь он навсегда останется отцом моих детей. Просить о большем не хотелось. Он и так дал мне самое ценное, что у него было: детей и свою любовь. Какая бы она ни была. Я отпустила сожаление и смотрела в будущее с надеждой. Родители не оставили меня, и от этого на душе стало чуть легче. Даже Александр в последнее время вёл себя спокойнее и не срывался на меня по мелочам. Если бы не война, я бы подумала, что жизнь налаживалась. В один из дней ко мне постучался Никита и сообщил, что Александр вернулся. Я тут же направилась к нему. К моему удивлению сегодня он был в Малом дворце. Я встретила его в комнате для охраны, помещение располагалась как раз перед его спальней. В последнее время здесь почти никогда не бывало, ведь формально его покои находились в Большом дворце. - Где ты был? Я потеряла тебя, - осторожно начала я, подойдя к нему, но так и не решаясь дотронуться. - Я уезжал. Мне нужно было побыть одному, - холодно сказал он. В его глазах блестел лёд, бесстрастный, непроницаемый, пустой. Я чувствовала его отстранённость. Хоть он и вернулся ко мне, но мысли его витали далеко, и это порождало непонимание. Словно за эти несколько дней мы отдалились друг от друга, но мне не хотелось в это верить. - Ты никому не сказал… Ты должен был… - я осеклась. – Тебе стоило сказать хотя бы мне. - Не указывай мне, - бросил он. Серый лёд обратился в сталь, и мне сразу стало тяжело от его колкости. Я всё ещё боялась коснуться его, словно могла обжечься или пораниться. - Но я просто… просто волновалась за тебя. Думала, что с тобой что-то случилось, - растерянно сказала я, отступая на шаг и опуская руки, готовые для объятий. - Со мной ничего не может случиться, - сказал он, чуть сузив глаза. Александр отвернулся, и я поняла, что мне совершенно неловко здесь находиться. - И всё же тебе следовало сказать мне… - Я сам решу, что мне следует, а что нет. Не забывай, кто ты здесь. В его голосе сквозило раздражение, и я отшатнулась от Александра. Лучше бы он просто не пустил меня к себе, чем так разговаривать, будто я ему чужая. - Действительно, - мой голос наполнился горечью. – Я ведь никто. Я отвернулась, чтобы не видеть его лицо, и быстро ушла. Не стоило мне приходить сюда.