Без вины виноватая

Как и предполагалось, на работу Ира все же опоздала. Она всегда выходила из дома с запасом времени и ненавидела опаздывать. Ещё больше она не любила, когда опаздывал кто-то другой, потому ей удалось навести порядок за время работы заведующей и отделение стало работать, как часы. Впрочем день не задался с самого утра. У неё было предостаточно своих проблем и меньше всего ее волновало, что какого-то пациента часом позже отправят на рентген. В приемном отделение было на удивление спокойно. Знакомый запах нашатырного спирта и прочих медикаментов ударил в нос, едва Ира переступила порог больницы. Пациентов было немного. Несколько ребят сидели на жёстких стульях, высматривая врачей. Мужчина терся около стойки регистратуры и напряженно ждал, когда к нему выйдет хирург, проводивший операцию. Навстречу Ире проехала щуплая старушка на кресле-каталке, которую толкал сзади мужчина-санитар. Врачи из другого отделения обменивались новостями перед дверьми лифта, и на минуту Ире показалось, что в отделении продолжали жить в привычном режиме и без неё. Никто никого не убивал, не пытался засадить за решетку или натравить проверку — а если и так, то это уже ее не касалось. — Какой платок шикарный! Анатолий Борисович подарил, да? — поинтересовалась Нина, пока Павлова расписывалась в журнале. — Ой, простите, что-то не в своё дело полезла, — Нина виновато закусила губу. — Ну, что вы, я ведь больше не начальница. Со мной и по-человечески теперь поговорить можно, — грустно улыбнулась Павлова. — Да, его работа. Вернее… его подарок, — смутилась женщина, вспомнив про следы, скрывавшиеся под платком и толстым слоем пудры. Нина вопросительным взглядом провела бывшую начальницу и тут же переключила внимание на телефон, который все это время разрывался от звонков. К счастью Павловой, в ординаторской никого не было. Она облегченно подошла к своему шкафчику, что так любезно был предоставлен доктором Лазаревым, и достала хирургический костюм. Шелковый платок предательски оголил тонкую шею. Нехотя стянув с себя платье, Ира облачилась в униформу и, взяв в руки зеркальце, в очередной раз нервно припудрила шею. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился заметно подуставший Кривицкий. Увидев Иру, его глаза тут же загорелись, а сам он расплылся в довольной улыбке. Захлопнув пудреницу, женщина бросила на Гену вопросительный взгляд. — Что такое, дверью ошиблись? — не удержалась от колкости Ира. — Хорошо, что ты здесь. Мне как раз нужно было с тобой поговорить, — проигнорировал ее слова Гена, проходя в центр комнаты. — Я вас слушаю, Геннадий Ильич. — Ир, наш вчерашний разговор… — Вчерашний разговор был вчера и я не желаю его продолжать. — Ир, ну, вот это вот про Толю. Ты серьезно? — Гена, Гена, дорогой ты мой человек, что-то тебя второй день подряд несёт не в ту сторону. — Ир, я знаю Аленикова очень давно. Просто хочу предостеречь от ошибок. — Гена, — усмехнулась Павлова. — Ошибку я совершила, когда во второй раз поверила тебе и решила бороться. И у нас ничего не вышло. Неужели ты думаешь, что я захочу прислушаться к твоим словам? Иди ты к черту, Кривицкий! И что тебе только в Израиле своём не сиделось? — разъярено произнесла Ира, хлопнув дверцу шкафчика. Она подняла халат с кровати и вышла в приемное отделение через ближайшую дверь. — Нин, я готова. Кого брать? — Ира подошла к стойке регистратуры. — О, а вот и заве… доктор Павлова, — на миг осеклась Нина. — Она вас сейчас осмотрит. Ирина Алексеевна, тут самообращение. Острый живот, — Нина обратилась к хирургу. Та молча кивнула и увела пациента в смотровую. Признаться честно, Ире чрезвычайно льстило, что ее до сих пор считали заведующей этого отделения. Первое время она даже отмахивалась от вопросов неопытных медсестёр и звонков от поставщиков, которые имели дерзость трезвонить ей на личный номер. Гена в свою очередь всячески выносил ей мозг по поводу отчётов, закупок и прочей бумажной волокиты, ибо в канцелярских делах он не разбирался от слова совсем. Ей даже пришлось выслушать жалобы от врачей и анестезиологов о том, что новый заведующий не успел заказать нужный материал. В такие моменты Ире казалось, что отделение рушилось у неё на глазах, и она ничего не могла с этим сделать. Вскоре Павлова смирилась с новыми реалиями и всю свою энергию направила на спасение больных. — Доктор, мне нельзя умирать! — пациентка схватила Иру за руку как за спасательный круг. — У меня целый отдел в подчинении, я не могу их оставить. Вы даже представить себе не можете, как долго я шла по карьерной лестнице. — Немедленно успокойтесь, и не надо так хватать мою руку, — Павлова попыталась уложить женщину на больничную кровать. — Не получится держаться до последнего за руководящее кресло. Как бы вы не пытались, не выкручивались, — горько усмехнулась Ира, отведя взгляд в сторону. — Обязательно придёт тот, кто заменит вас. Собой или кем-то — это уже не так важно. Жизнь продолжится. Считанные люди вспомнят о вас, а всем остальным будет плевать на ваши старания и заслуги. Для всех вы будете просто бывшей и вздорной начальницей, которая не смогла уследить за порядком. И в такие моменты важно, чтобы рядом был кто-то, кто поддержит и не причинит боль. Поэтому сейчас вам лучше беспокоиться о своем здоровье и дальнейшем восстановлении, — Павлова перевела взгляд на подошедшую с результатами анализов медсестру. Ира внимательно их изучила, а затем дала дальнейшие указания медсестре. Пожелав скорейшего выздоровления, Павлова вышла из смотровой. На этом ее работа пока заканчивалась. По дороге к автомату с невкусным кофе, Иру перехватил доктор Брагин с предложением ассистировать ему на несложной, но очень увлекательной операции. Отказать Олегу она не могла, да и не хотела, ведь с ним всегда было интересно работать. Иногда Павлова даже открывала для себя что-то новое в ходе операции. Административная работа поглотила Иру и благодаря Олегу она сумела вернуть утерянные навыки. Остаток дня Павлова пыталась загрузить себя работой. Так она меньше была погружена в размышления и личные проблемы. Несомненно, ей было приятно, что Гена ревновал ее, однако поздно же он спохватился. Вечером Иру ждал романтический ужин. На пороге ее встретил четвероногий любимец, а затем появился и Толя. Он был явно в хорошем расположении духа, что в последнее время было крайней редкостью. Толя поцеловал Иру в щеку, а затем помог снять верхнюю одежду. Пока женщина мыла руки, он принялся разогревать еду, не забыв при этом насыпать коту корм. В зале уже был накрыт журнальный столик на две персоны. На столе ютились красивые тарелки из ее любимого сервиза и хрустальные бокалы. Ира сразу оценила старания мужчины — пара закусок, салат и горячее, явно заказанное в ресторане. Она благодарно улыбнулась Толе и прошла к столу. — Только давай сегодня не будем пить, хорошо? — сразу передупредила мужчину Ира. — Красное полусухое отменяется. Жаль, — Толя нахмурился, потерев подбородок. — Хорошо, тогда будем пить чай, — он хлопнул в ладони и легко поднялся с дивана. Мужчина какое-то время копошился на кухне, а позже вернулся к Ире уже с большим бархатным чемоданчиком. — Кто-то все утро нудил про свою кружку, — он поставил перед ней кейс и поднял золотые защелки, откинув крышку. Ира с любопытством заглянула внутрь: ее взору открылся дорогой чайный сервиз, изготовленный из хрупкого фарфора с аккуратным цветочным орнаментом из сусального золота. — Вот эту кружку точно будет жалко разбить, — усмехнулся Толя. Ира повернула к нему голову и крепко поцеловала его в щеку. — Спасибо, — прошептала женщина, прижимаясь ближе. — Мне приятно. На плите закипал чайник, бурным потоком выливая воду. Алеников невозмутимо продолжил нежно целовать Иру, опустив ее на диван. Женщина смущенно хихикала, обнимая за плечи нависшего над ней мужчину. В голове Анатолия промелькнула мысль, что ему снова нужно будет мыть плиту.