Без вины виноватая

Прошло больше недели с того вечера, как Алеников в порыве необоснованной ревности напал на Ирину. Сам он считал, что инцидент с удушением был полностью исчерпан. Однако Ира вздрагивала каждый раз, когда сильные ладони мужчины касались ее шеи во время прелюдий. Она боялась, что когда-нибудь он не рассчитает свои силы, снова сорвётся, и уже не сможет остановиться. Зачастую Ира даже задумывалась, как долго сможет удерживать личные границы, не поддаваясь на нападки с его стороны. Анатолий в свою очередь словно продолжал испытывать Иру на прочность, проверяя, как скоро она сломается от свалившегося на неё напряжения. Это было частью игры, играть в которую ей категорически не хотелось. — Ир, погладишь мне рубашку? — Толя подошел сзади к женщине, сидящей за обеденным столом, и нежно обнял ее за плечи. Он склонился к ней и провёл губами вдоль шеи, вдыхая нежный аромат ее волос. — Не могу, Толь, начальство строгое. Опаздывать не разрешает, — она невозмутимо сделала глоток горячего чая. — Ир, — прошептал он, уткнувшись носом ей в висок. — Алеников, я к тебе в домработницы не нанималась, — отмахнулась от него Ира. — Ты же как-то жил до меня. Вон, даже сына вырастить умудрился, — зачем-то надавила на больное женщина. — У меня была домработница, — Толя вальяжно обошёл стол и сел напротив. — Молоденькая? — съязвила Ира. — Ну, вот и позвони своей Люсеньке, пусть погладит тебе платочки, носочки, что там тебе ещё нужно. А вот варить борщи и гладить рубашки — это не ко мне. Не для этого я от Павлова избавилась. — Гале, — вздохнул он. — Ир, я хочу, чтобы мои рубашки гладила любимая женщина, а не какая-то чужая тетка. — Толя, а я ведь тебе тоже чужая тетя, — язвительно улыбнулась Ира, прищурив глаза. — Я тебе не жена. Ты мой сожитель, которого я по доброте душевной пустила к себе пожить. — Ир, я не пойму, ты хочешь со мной поругаться? — он заметно напрягся. — Боже упаси! — Ну, тогда к чему все эти разговоры? Ты хочешь, чтобы я съехал? Но тогда ты останешься совсем одна. — Я не одна. У меня есть кот, — Ира отвела взгляд в сторону. — Да? — игриво протянул мужчина, поднимаясь из-за стола. — И что, кот тебя может удовлетворить так же, как я? — он подошёл к Ире, развернул ее к себе и приблизил свои губы к ее губам, ожидая от женщины ответных действий. — Толя, не все в этой жизни сводится к сексу, — она поднялась со стула, но мужчина не позволил ей отстраниться, стиснув ее за талию. — Да? Скажи это себе, когда стонешь подо мной, — его шёпот обжег ухо. — А, ну, да, прости. Я и забыла, что ты у нас Бог в постеле, — хрипло хихикнула Ира. — А ты не забывай, — за этим последовал почти невесомый поцелуй. — А я тебе буду об этом переодически напоминать, — он уверенней прильнул к столь манящим губам, расстёгивая пуговицы на рубашке Иры. — Толь, я опаздываю, — снова хихикнула женщина, когда тёплые мужские руки проникли под блузку, нежно гладя ее кожу. — Толь, — прошептала она, уткнувшись в его шею. Анатолий медленно попятил женщину назад, подперев к столу. — Толь, ну, не здесь же, — она уперлась руками в твердую грудь, почувствовав биение его сердца. — А что такое? — тяжело дышал мужчина. — Боишься, что муж придёт? — он приподнял ее и посадил на край стола, попутно стянув с неё юбку. Он стал жадно осыпать поцелуями ее оголенную шею. Ладони виртуозно скользили под тонкой, почти невесомой тканью. Из ее горла вырвался неслышный стон, стоило ему сжать груди через кружевное белье. Ира крепко впилась в его спину, стягивая футболку. Она собиралась снова оставить царапины на его коже, пусть даже и коротко подстриженными ногтями. Таким образом она мстила ему за приступы ярости. Он приспустил штаны и вошел в нее одним сильным и плавным толчком. Ира вскрикнула, крепко цепляясь за его плечи. Стол задрожал в такт двух разгоряченных тел и казалось, что он вот-вот развалится и пара с грохотом полетит на пол. Ира сильнее обхватила его ногами, изнывая от удовольствия. Анатолий примкнул к груди женщины влажными поцелуями, жадно цепляясь за ее волосы. Дыхание сбилось окончательно. За это время мужчина успел узнать все те места, которые были особенно чувствительны у Иры. Она непроизвольно выгнулась навстречу, не в силах противостоять его ласкам. Ее глаза распахнулись и с губ начали слетать крики наслаждения. Она обвила Анатолия ногами, отчаянно цепляясь за него. Обхватив ее щеки ладонями, он снова поцеловал Иру, наслаждаясь ароматом ее тела и волос. Ещё пара толчков до упора и он чувствует, как пульсирует и сжимается ее тонкое лоно. Анатолий уповал, что беззащитная женщина находилась под ним, ощущая полную власть. Дикое желание овладело им, едва Ира попыталась отстранить от себя внезапно отяжелевшее тело, похлопывая ладонями по его плечам. Ира выгнулась ему навстречу, чтобы подняться, как Анатолий схватил её сильной рукой за горло и рывком прижал обратно к столу. — Ты дурак, что ли? — от неожиданности распахнула глаза женщина. — Толь, пусти меня! — прохрипела Ира. Она начала извиваться под его телом, тщетно пытаясь вырваться из хватки. Женщина была вне себя от злости. Сама выбрала этот путь, хотя могла уйти после первого раза и не ждать, пока он ее убьёт. Снова она виновата. Ира почувствовала, как руки стали слабеть, а дыхания уже не хватало. Испугавшись, она из последних сил дернула головой и звонко ударила Аленикова по лицу. — Совсем ошалел? — в отчаянии выкрикнула Ира. — Ир… я, — Анатолий непонимающе оглянулся. Запал ярости постепенно стих, а обжигающая злоба, охватившая его пару минут назад, заметно подостыла. Резкая пощёчина на мгновение отрезвила мужчину. Буквально на секунду он растерялся, затем внимательно оглядел рассвирепевшую женщину. Алеников с силой перехватил ее запястье. — Больше никогда, — прошипел он. — Никогда не смей этого делать! Поняла меня? — прикрикнул он злобно. После Анатолий медленно слез с женщины и попятился назад, скрывшись в ванной комнате. Ира искренне не понимала такого поведения мужчины. Приступы агрессии переходили все рамки, причём в обоих случаях Анатолий был абсолютно трезв. «Хроническая субдуральная гематома» другого объяснения его внезапным вспышкам гнева у Иры просто не было. Всю дорогу до работы женщину трясло. Хотелось идти по улице и громко кричать. Не важно что, просто кричать. Она жадно глотала холодный воздух ртом, пока дыхание вновь не стало ровным. В голове ходуном ходили разные мысли и она никак не могла сконцентрироваться на чём-то одном. И только невыносимо громкий гудок машины и свист тормозов, режущий слух, заставили и без того напуганную женщину вздрогнуть. На подходе к больнице до неё постепенно начала доходить суть произошедшего. Ее чуть не сбила машина скорой помощи, мчавшаяся в Институт Склифосовского. Как иронично. От всего этого голова начала ещё больше ныть, и казалось, что рано или поздно взорвётся. — Цветёте и пахнете, Ирина Алексеевна, — расплылся в своей фирменной улыбке Брагин, заметив смурное настроение хирурга. — Это все потому что любимый человек рядом, — не сдержалась Нина. — Так, знаете что, — неожиданно для всех Ира хлопнула по стойке регистратуры. Ладонь, которая утром дала пощёчину Аленикову, заныла от боли. — Я пусть и бывший, но все же начальник. — Простите, пожалуйста, — растерялась Нина. Слезы подступили к глазам, и она мгновенно прикусила губу, переведя свое внимание на звонящий телефон. — Ирина Алексеевна, у вас все в порядке? — Брагин удивлённо вскинул бровь. Олег всегда тонко чувствовал женщину и предугадывал ее настроение, но даже он в тот момент был в замешательстве. — Олег Михайлович, можно с вами поговорить? — неожиданно для себя спросила Ира. — Брагин, — Нина вдруг почувствовала на себе злобный взгляд Павловой. Из них двоих Олег все ещё оставался начальником, потому панибратства Ира не одобряла и уж точно не приемлила. — Ой, простите, Олег Михайлович, в операционную срочно. Там Куликову помощь нужна, — скомандовала Нина, повесив трубку. — Поживее. — Ирина Алексеевна, — растерянно посмотрел на неё Олег. — Идите, — кивнула она, пожалуй, даже обрадовавшись, что придётся отложить разговор. Потому что она точно не была готова выворачивать душу. Весь день прошёл как на иголках. Ира никак не могла сосредоточиться, а в голове был полный сумбур. Ей казалось, что все вокруг работали в два раза быстрее, а она впервые не поспевала за бешеным ритмом больницы. — Черт, обильное кровотечение. Ирина Алексеевна, сушите! — вскрикнул Олег, сжимая скальпель. — Ира! — Не орите на меня, — рассеянно ответила женщина. — Суши давай, утонем сейчас, — заметно нервничал Брагин. — Асистолия! Все от стола, — скомандовала Ханина. — Разряд на 200. — Давай же, — взмолил Брагин. — Разряд! — в третий раз повторила процедуру Ханина. — Нет, бесполезно, — она указала на приборы. — Твою мать! — Брагин кинул скальпель в лоток, и вышел из операционной. Ирина не до конца осознавая происходящее, на ватных ногах последовала за хирургом. — Послушайте, — Брагин подошёл к ней вплотную, чтобы никто их не услышал. — Если в вашей жизни все идёт наперекосяк, то не надо бросаться на людей, — он напомнил ей утренний разговор с Ниной. — И тем более не надо лезть в операционную. Ясно? — не на шутку разозлился Брагин. — Не смейте со мной так разговаривать, — на глазах вступили слёзы, но женщина сумела сдержаться. — Это была ваша операция и вы ее провалили. Меня винить в этом не нужно, — Павлова выкинула перчатки в мусорку и вышла из предоперационной. Практически на негнущихся ногах она дошла до туалета и долго умывалась холодной водой, чтобы смыть следы слез и припухлость век. Ей казалось, что это должно было помочь, но почему-то легче не становилось. Она смотрела на себя в зеркало, проводя мокрыми руками по лицу, по шее, по волосам. Ира еще немного постояла и отдышавшись, вышла из уборной. — Ирина Алексеевна, вас Геннадий Ильич к себе вызывает, — по дороге ее перехватила запыхавшаяся Нина. — Начинается… — вздохнула женщина и направилась по до боли знакомой дороге к своему бывшему кабинету. На двери красовалась надпись с чужой фамилией, а внутри сидел уже чужой для неё человек. — Ир, слышал, у тебя летальный был? — Гена отодвинул для неё стул, затем обошёл рабочий стол и сел напротив. Ира мысленно усмехнулась, понимая, что они оба сидели не на своих местах. — Надо же, а я и забыла уже, как быстро здесь распространяются слухи, — Ира съежилась, скрестив руки на груди. Было заметно, что она пыталась справиться с приступом дрожи. — Ир, ну, какие слухи? Человек умер! — рассердился Кривицкий. — И что, здесь я тоже виновата? Виновата, что оторвался тромб, что была повреждена артерия, что началось кровотечение? Что шанс выжить был один из десяти? И вообще это операция Брагина, что ты на меня всех собак спускаешь? — повысила голос Павлова. — Ир, что с тобой происходит? — он посмотрел на женщину непонимающим взглядом. — Все в порядке! По работе у вас ко мне ещё вопросы, замечания будут? Если нет, я пойду. Надо ещё запротоколировать смерть девушки, — Ира резко поднялась со стула и хотела уходить. — Будут, — окликнул ее Гена. — Видел, у тебя сегодня дежурство ночное. Хочешь, я тебя поменяю с кем-нибудь? — Вам заняться больше нечем что ли? Или у вас у всех других дел нет, кроме как стучать на меня и контролировать? Я в состоянии и работать, и дежурить, Геннадий Ильич. Только надо не забывать просить пациентов не умирать, а то начальство строгое, ругаться будет. — Ира! — не сдержавшись, он прикрикнул на неё. — До свидания, — сверкнула глазами Павлова и вышла из кабинета. Дежурство началось два часа назад, а Иру уже невыносимо клонило в сон. Она сидела в ординаторской при приглушенном свете и кропотливо заполняла карты, накопившиеся за два дня. В приемном царила щемящая тишина. Низкий гул приятно убаюкивал ее, создавая уютную и расслабляющую атмосферу. Словно уговаривая сдаться, закрыть глаза и наслаждаться бесконечной тишиной и покоем. — Ирина Алексеевна, — где-то далеко послышался голос Тани. — Ирина Алексеевна, — медсестра осторожно коснулась ее плеча, отчего женщина вздрогнула, и в момент подскочила. Несколько карточек упало со стола. Ира зажмурилась и резко открыла глаза, пытаясь разогнать остатки смутного сна. — Ирина Алексеевна, простите, пожалуйста. Там мужчину привезли в тяжёлом состоянии. Нужен дежурный врач. — Да, конечно, я сейчас подойду, — пробормотала Ира, сонно хлопая глазами. Она потёрла ладонью лицо и глубоко вздохнула. Это был безумный и очень длинный день. Ире казалось, что он не закончится никогда. Он и не закончился, а медленно перешел в безумную ночь.