POV Тони Старк
Я очнулась от яркого света, бившего прямо в лицо. Каждая клеточка тела болела, будто ее очень долго били, причем не руками. Я открыла глаза и увидела автоматное дуло, направленное прямо мне в лицо. Стараясь не шевелиться, я оглядела помещение, где очнулась. Я оказалась в какой-то пещере, напоминающей склад. Из-за света, бившего прямо в лицо, было сложно разглядеть предметы вокруг, но краем глаза я смогла увидеть киноаппарат. Именно не камеру, а киноаппарат, что-то прямиком из девяностых. Вокруг меня стояли солдаты, их головы были замотаны арафатками, на манер балаклав. К сожалению, долго разглядывать помещение у меня не получилось. Боль по всему телу словно концентрировалась в груди. Я с трудом опустила глаза и увидела, что вся верхняя половина моего тела неумело перемотана бинтом, сквозь который проступают пятна крови. Голоса террористов звучат глухо и невнятно. Не знаю, что этому виной — мои раны или сам язык, на котором они объясняются. От яркого света начинает болеть голова, я чувствую, как заваливаюсь на бок, не в силах больше держаться. Кто-то подхватывает меня на руки и в комнате начинается переполох. Голоса звучат так громко, будто их пропустили сквозь студийный усилитель. Свет мелькает, появляясь то тут, то там. Последнее, что я вижу, перед тем, как окончательно отключится — парня-европейца лет двадцати пяти на вид. Он говорит, что все будет хорошо и мне почему-то хочется ему верить.*** *** ***
POV Гарри Поттер
Я не понимал, где нахожусь и что за хрень произошла на улице Каира. Откуда этот человек меня знает? И почему я его никогда не видел? Я оглядел место, где очнулся и пришел к неутешительному выводу: Каиром тут даже не пахнет. Судя по голосам, доносящимся снаружи, а точнее, по языкам, на которых шел разговор, я был где-то на территории Афганистана — только там можно услышать столько людей, говорящих на пушту и дари — национальных языках Афганистана. Ну, или в иммигрантском квартале. Так, и как выбраться отсюда? Этот странный парень, кинул мне что-то. Какой-то куб? Магический прибор? Маггловский портал? Ладно, пусть будет куб, не важно, так вот, если этот странный куб притащил меня сюда, он должен был приземлиться рядом? Я поднялся с земли и огляделся. Приземление вышло довольно жестким и болезненным — не удивительно, упасть на земляной пол, да еще и усыпанный какими-то камнями… Камнями? Какие камни? Если уж в постройке есть земляной пол, то его обычно как минимум выравнивают и убирают весь ненужный мусор. Щелчком пальцев зажигаю Люмос и внимательно осматриваю пол. Ну конечно, я был прав. Весь пол усыпан осколками стекла характерной формы. Репаро! — стекло собирается в аккуратный по форме куб. Отлично. Теперь я легко смогу отсюда свалить. Беру в руки куб, ожидая его срабатывания, закрываю глаза и… Ничего не происходит. Блин. Облом. Может, его нельзя было чинить магией? Или... точно, он светился. Каким-то голубым светом. И еще эта энергия... я почувствовал приближение этого парня еще до того, как он возник передо мной. А сейчас этот куб ощущается как простая стекляшка. Ладно, если свалить отсюда мне не светит, придется выйти наружу и хотя бы осмотреться. Я наложил на себя чары отвлечения внимания, открыл дверь и вышел на улицу. Да, мне не повезло — иммигрантский квартал где-нибудь в Нью-Йорке точно так не выглядит. И почему я пытаюсь успокоить сам себя? Атипичная реакция на стресс? Я прошелся по улице, как оказалось, небольшого городка. Люди, не смотря на довольно ухоженный вид поселения, явно собирались покидать свои дома, я понял это, услышав разговор одной семьи, что торопилась собрать вещи. — Извините, — обратился я к мужчине. — Что вам нужно? — Это будет звучать по-идиотски, но, в каком городе я нахожусь и какое сегодня число? Понимаете, я приехал сюда в качестве медицинского корреспондента, должен был рассказать о местных санитарных условиях. Вчера я еще был в Кабуле, но вечером с друзьями мы напились, а с утра я очнулся тут. Самое главное — я не понимаю конкретно, где нахожусь и какое сегодня число. Вы мне не подскажете? Мужчина внимательно оглядел меня и потребовал пресс-карту. Я порылся в карманах, и возблагодарил Мерлина за свою лень — я не выбросил бейдж, с которым выступал на одной из конференций в США. Мужчина внимательно прочитал надпись на бейдже, кивнул и позвал меня в дом. Я удивился, но пошёл следом, держа наготове щит. — Садись, — сказал мужчина, отодвигая стул. Его семья тут же ушла с кухни, продолжая собирать вещи в других частях дома. — Меня зовут Йинсен. А ты Гарри. Вот что, Гарри, в неудобное время ты тут оказался — мы уходим отсюда. Банда Десяти Колец собирается в наш город, они ищут кого-то конкретного в этом регионе. Мы уходим на север. Сегодня пятое августа 2008 года. Советую тебе уходить из города. Ты находишься в селе Кустар*, мы направляемся в Гульмиру. А теперь — уходи и не мешай.*{Вымышленный город}
Я на автомате вышел из дома Йинсена, не обращая внимание ни на что вокруг. 2008 год… каким образом я оказался в 2008 году? Только вчера был 2017. То есть, этот артефакт перенес меня на девять лет назад? Невозможно. Это нереально. Я сплю. Я медленно шел по улице, привлекая внимание редких местных, что сейчас не собирали вещи. Машинально я зашел в чайхану, европейцы обычно называют подобные заведения таверной или забегаловкой. Меня окликнул хозяин — довольно колоритный мужик примерно лет сорока на вид, из-за бороды возраст было сложно назвать наверняка: — Обед? — Доллары принимаете? — спросил я, припоминая, есть ли в этой куртке у меня заначка. — Принимаю.* Даже лучше доллары, чем нашу, местную.{Читала откровения военного журналиста про то, как путешествовать по горячим точкам. Там он подчеркнул, что доллары принимают почти везде.}
— Это хорошо. Если у вас, кроме обеда, можно еще и комнату снять, вообще замечательно. — Снять можно. Есть парочка на примете. Но люкс не ждите. Знаю я вас, европейцев. — И не думал. А что вы не собираетесь? Все ваши односельчане уезжают? — Да ну, паникеры, — мужчина наложил в тарелку плова, накрыл все это дело лепешкой и подал на стол, — чай сейчас будет. — А почему вы считаете соседей паникерами? — спросил я, не удержавшись. — А кто они, если не паникеры? Из соседнего городка пришли, говорят, совсем рядом с нами террористы, Десять Колец прошли. А смысл им идти на нас? Рабов и так хватает, вроде, село у нас небогатое, иностранцы — гости редкие, ты первый за эти три месяца. Даже больницы у нас как таковой нет, так, медпункт. — Действительно, странно, — кивнул я и приступил к обеду, — может есть какая-то еще причина? — Да какая причина? Никто на нас не пойдет. Бессмысленно. Мужчин тут мало, женщины да дети. Большинство мужчин на заработки уехали, кто-то в террористы подался, кто-то помер уже. А на что женщина способна? Поле вспахивать? Сделать-то она сделает, но копыта откинет в два раза быстрее. Всё-таки за женщиной уход нужен, забота ей нужна. Ай! — мужик махнул рукой и поставил передо мной стакан чая. — Спасибо. Сколько с меня? — Десять за еду и за жилье. Я быстро отсчитал в кармане пятнадцать долларов, (хвала магии, что можно было не светить купюрами, люди всё-таки разные бывают) и положил на стол перед мужиком. — Комнату покажу позже. Если что, зови. Мужик ушел обслуживать другого клиента — видимо, не все в деревне паниковали, как Йинсен — а я погрузился в раздумья. С каждой минутой становилось все интереснее и интереснее. Хотя бы потому, что террористов под названием «Банда Десяти колец» на территории Афганистана я не помнил. Либо я каким-то образом их пропустил, что в принципе, возможно, в тот период я активно осваивал восточную Европу, а не Азию. Или я попал куда-то непонятно куда. Я быстро доел плов, который оказался очень вкусным, и приступил к чаю с лепешкой. Сейчас обед закончится и можно будет подняться в комнату и отдохнуть. После перемещения сильно раскалывается голова, будто я реально квасил всю вчерашнюю ночь. Даже после свадьбы Дадли такого не было. В пару мгновений я доел обед и отправился на поиски хозяина. В настоящий момент он накладывал в тарелку манты, что заказал другой клиент. Я дождался, пока хозяин обслужил его и попросил проводить меня в комнаты. Мужик не заставил себя долго ждать и быстро провел меня на второй этаж, где располагались комнаты. — Заселяйтесь, — сказал он и спустился обратно на первый этаж. Комната была вполне обычно обставлена для этой местности: матрас на полу, с несколькими подушками, в углу низкий столик с тазиком и кувшином в нем, для умывания. Из маленького окошка открывался неплохой вид на деревню. Я сел на матрас и уставился в окно. Голова все ещё болела, хотя после горячего чая все стало гораздо лучше. Главным вопросом на повестке дня все еще оставался один: как я здесь оказался? Единственным ответом был — та штука, что брюнет сунул мне в руки, была порталом. Причем порталом очень крутым. Но зачем он это сделал и откуда он меня знает я не знал. Я окружил комнатку сигнальными чарами, чтобы не получить какой-нибудь «сюрприз», на всякий случай очистил магией лежанку от грязи, пыли и возможных насекомых (береженного Мерлин бережет) и лег спать, надеясь, что к утру хоть что-нибудь прояснится.***
Я проснулся от громких криков доносившихся с улицы: … — Нам нужен Йинсен Хо! Прямо сейчас! Немедленно! Ну же, быстрее! — Не надо! Пожалуйста! Я не знаю, где он! Он точно жил здесь! Отпустите моего сына! — Папа! Папа! Так вот почему ты паниковал, мистер Йинсен. Ты все прекрасно знал, поэтому и уехал. Помогать или не помогать, вот в чем вопрос. Ладно, помогу. Может это поможет как-нибудь прояснить ситуацию. С нижнего этажа раздался громкий топот и крики. Кто-то быстро побежал сюда, наверх. — Ты Йиесен Хо? — спросил меня один из местных террористов, замотанный в ткань с ног до головы. — Нет, но я его ученик. Он успел передать мне все свои знания. Я иду с вами, — я постарался добавить в голос паники. Меня ткнули в спину автоматом, чтобы не копался и проводили вниз. Мужик, что сдал мне комнату на ночь знатно удивился, когда террорист сказал ему про ученика Йинсена Хо, но вида не подал, понял, чем это может грозить ему. Он лишь кивнул и что-то неслышно прошептал себе в бороду. Меня вывели на площадь и втолкнули в машину, где сидели еще несколько мужчин и женщин. Выстрелы прекратились, звуки голосов раздались ближе и через пару минут машина тронулась — нас куда-то повезли. Везли долго — почти час. Машину время от времени потряхивало на кочках и колдобинах, из кабины доносились обрывки разговоров. Среди пленников никто не переговаривался, женщины тихонько плакали, мужчины молчали — все понимали плачевность своего положения. Я аккуратно приоткрыл уголок тента, которым была накрыта машина, и увидел пустынную, неровную дорогу, ведущую меж скал куда-то вверх, в горы. Машина пару раз дернулась, голоса из кабины стали громче. Кто-то подошел к машине снаружи и приоткрыл тент: — Выходите! Живо! И без глупостей! Я спрыгнул из кузова первым, после чего меня быстро оттащили в сторону ближней каменной гряды и поставили лицом к стене. Следом из машины вытащили остальных пленников, которые уже не пытались сопротивляться. Один из террористов уже было хотел утащить меня в пещеры, когда на место прибыл местный главарь. Он сразу начал выяснять подробности: — Йинсен Хо? — Его нигде не было. Мы объехали все окрестные деревни. В одной из них соседи видели человека, похожего на Хо, но сейчас его там нет. — Плохо. Очень плохо. А это кто ещё? — Сегодняшний улов. Утренний. Было некогда выгружать. — Утренний говоришь? — главарь осмотрел людей, кивнул сам себе, достал пистолет и пристрелил говорившего. Он внимательно оглядел остальных из команды «поисковиков» и сказал: — Запомните. Никогда не врите мне. Исполняйте приказы четко и ясно. Тогда мы вместе получим благословение. — Кто этот человек? — спросил главарь, указывая, по видимому на меня. — Говорит, ученик Йинсена Хо. Потому его и забрали. Местные подтвердили, что он выходил из дома, где жил Хо. — Интересно… ты идешь со мной. Меня оттащили от стены и толкнули в сторону входа в пещеры. Мельком я успел оглядеть место, где оказался — комплекс горных пещер, скрытый так хорошо, что не зная места нахождения и не найдешь. Снаружи располагался склад для оружия, видимо временный, умело укрытый маскировочной сеткой. Под дулом автомата я зашел в пещеры. Коридоры освещались слабо, судя по нагромождению вещей, террористы только недавно устроили в этом месте полноценную базу. Мы зашли в комнату, больше напоминающую еще один склад. По стенам стояли ящики с разнообразными вещами — от консервов до оружия. Здесь было чуть светлее и я смог разглядеть детали пещеры: судя по всему, она была рукотворной и явно взрытой недавно. Мои размышления прервал один из террористов, ворвавшийся в комнату: — Вы не слышали? Ее доставили. Сейчас Раза́ и верхушка «колец» ведет допрос. Раза́ требует, чтобы Хо немедленно осмотрел ее. — Хо нигде нет. Информацию уже передали Разе. Этот человек сказал, что он является учеником Хо. Отведи его к Разе. Меня толкнули в спину и повели куда-то в другую пещеру. Несколько коридоров и поворотов, и мы оказались в довольно просторной и хорошо освещенной комнате: — Кто это с тобой? — спросил толстый и бородатый мужик, отвлекшись от планшета. — Новый пленник. Сказал, что ученик Хо. Местные подтвердили. — Ну раз ученик Хо, то пусть идет сюда. Меня подвели к хорошо освещенному столу, на котором лежала девушка лет 25-30 на вид. Бледное лицо выглядело еще бледнее на фоне черных волос, грудь была неумело перебинтована. — Что с ней, — спросил я, понимаю, что ситуация близка к критической. — Рядом с ней взорвался снаряд, Раза́ приказал перевязать ее. Она потеряла сознание во время записи видео. — Снаряд был осколочный? — Не знаю. Жизнь этой женщины чрезвычайно важна. Если ты не сможешь спасти ее, твоя жизнь не будет стоить ни цента. — Какие медикаменты есть в наличии? Препарат для наркоза есть? Скальпель, пинцет, ножницы, зажимы, держатели, стерильные перчатки? Вата, обеззараживающая жидкость? И где можно помыть руки? — Все есть. Сейчас принесут. Руки помыть там — толстый мужик указал в левый угол пещеры. В комнату ворвался парень лет двадцати с коробкой в руках. — Все инструменты здесь. Я открыл коробку и аккуратно извлек нужные инструменты. Операция началась.***
Спустя десять часов.
Я закончил зашивать последнюю рану на теле девушки. То, что она была ещё жива, не иначе, как чудом назвать сложно. Всё-таки взрыв осколочного снаряда рядом с собой пережить может не каждый. Операция была очень сложной. Света не хватало, в помощниках были одни неквалифицированные идиоты, не знающие, какой стороной держать пинцет. Сейчас, когда большинство «помощников» ушли, можно применить магию и чуть подлечить девушку. Все осколки извлечь не удалось, банальное отсутствие медикаментов, времени и оборудования. Поэтому пришлось идти на компромисс и ставить временный «протез» — металлическую вставку с электромагнитом. Где террористы добыли медицинскую сталь, я решил не спрашивать, во избежание. Сейчас девушка выглядела уже получше: большинство ран были зашиты и перевязаны, электромагнит издавал тихий жужжащий звук, хорошо слышный в пустой пещере. Я еще раз оглядел комнату и, убедившись, что никого из террористов рядом нет, сотворил заклинание: — Вулнера санентур. Сразу после ухода из Хогвартса у меня было много времени на эксперименты, как в магии, так и в механике. Магические перстни — древнее, но только набирающее популярность в США направление требовало много времени от исследователей, поэтому человека, способного через пень-колоду ориентироваться в перстневой магии приняли с распростёртыми объятиями. Там-то и выяснилось, что стандартные заклинания работают от перстня, только при использовании вербальной формулировки. Парочка испытателей лишилась пальцев, пытаясь исправить этот «баг», но бесполезно. Проговаривать заклинание было обязательным условием. Камеры наблюдения меня не волновали. В том же магическом университете я выяснил, что камера, какой бы она не была, не даст сохранить видеозапись колдовства. Что-то происходит с матрицей и устройство фотографирует лишь черный экран. Мелкие ранки на теле девушки, обещавшие стать неприятными шрамами, практически полностью затянулись, а более серьезные ранения подзажили. Металлический цилиндр, что выступал в роли корпуса магнита, несколько прижился к плоти. Оставалось надеяться, что девушка меня не пристукнет, как только увидит данное «художество». Теперь нужно забинтовать ее, но в одиночку я это сделать не смогу — рук не хватает. Я отложил инструменты подальше и сел рядом с «операционным столом» роль которого исполнял то ли топчан, то ли просто несколько ящиков из-под ракет положенным сверху листом фанеры. Из коридора донеслись голоса нескольких человек. Разговор шел на повышенных тонах, но из-за эха и расстояния разобрать, о чем шла речь, не представлялось возможным. Охранники у двери расступились и в пещеру ворвались двое террористов, судя по одежде, явно из верхнего круга. — Она жива? — спросил один из них. — Да, — ответил я. — Вставай, — второй нацелил на меня автомат, — берись за край топчана с той стороны. — Подождите… — Ты будешь нам приказывать? — спросил «второй» и прислонил дуло автомата прямо мне в грудь. — Ахмад, не торопись. Что ты хотел сделать? — Нужна перевязка. Чтобы избежать заражения и других неприятных последствий. Но один я не смог бы это сделать. Мне нужно, чтобы кто-нибудь держал ее в сидячем положении, а другой поднял ей руки. После этого мы можем идти, куда нужно. — Хорошо. Я буду держать ее, Ахмад, держи руки. И без глупостей! Раза́ нам голову оторвет и в жопу засунет, если с ней что-то случится. Первый террорист подошел ко мне, и, дождавшись команды аккуратно приподнял верхнюю часть тела девушки. Я проложил все швы марлей, кое-как зафиксировал марлю пластырем (удивительно, как у них вообще оказался медицинский набор, о каких специальных пластырях может идти речь!) и начал бинтовать, стараясь не пережимать грудину. О, Мерлин, сто лет не занимался никакими перевязками ран, все по щелчку пальцев вылечивал, а тут… Я собрал все ненужное, что осталось после операции, поставил аккумулятор, от которого питался электромагнит на те же носилки, где лежала девушка, набрал побольше перевязочного материала, обеззараживающих средств, нашел пару пакетов глюкозы и физраствора, катетер, иглу. После я накрыл тело девушки простыней, а сверху еще курткой. Правила такие. И неважно, что после воздействия заклинания раны зажили, будто прошел +/- месяц. — Можем идти. — Вставай с той стороны и хватайся за ручки. Отведем вас в ваши «номера», ха-ха-ха-ха. Я встал туда, где сказали, с другой стороны встал Ахмад, первый террорист следил, чтобы я не попытался сбежать. Три ха. Даже если я захочу сбежать, я не смогу оставить пациентку. Совесть не позволяет. Вот выздоровеет и можно будет разнести это место ко всем чертям. Шли мы довольно долго, пока не достигли очередной железной двери, которую опять открыл «первый». Мы оказались в довольно просторном, но тоже темном помещении, явно жилом, судя по двум недокроватям, стоящим в углу и столу, что стоял напротив. «Первый» показал, куда опускать носилки, что мы и сделали. — Ахмад, идем. Раза́ будет недоволен, если мы опоздаем, — первый повернулся в сторону выхода, но потом сказал, — эй, ты! Врач! — Что? — спросил я, делая вид, будто, пытаюсь закрепить капельницу на стене. — Еду вам принесут через несколько часов. Тогда же с тобой поговорит Раза́. Будь готов. Террористы ушли, а я незаметно для камер трансфигурировал деревянную палку-подставку, на которую повесил пакет с глюкозой — ей нужно восстановить силы. Следом я ввел иглу катетера в вену мирно дремавшей девушки и сел рядом с ней. Некоторые люди после операций любят побродить, так что лучше следить, как бы себе не навредила. Я прислонил голову к топчану и не заметил, как задремал.