О сладких мальчиках и вампирских разборках

***

На следующее утро Минхо в университет не идет, а Джисон ему ничего на это не говорит. С экзаменами, вроде бы, все было в порядке, а об остальном можно было и не волноваться. Экзамены, на самом деле, тоже были не так важны в нынешней ситуации, но позволить какому-то тупому вампиру погубить образование Минхо Джисон бы не смог. Из комнаты Минхо выходить тоже не торопится — боится неофита. Это уже было более напрягающим фактом, но Джисон решил разобраться с этим позже. В конце концов, чем быстрее неофит станет вести себя нормально, тем легче будет человеку к нему привыкнуть. Так что Джисон сосредотачивает свои усилия на обращенном. Тот и правда очень старается. Кивает и качает головой в ответ на вопросы, пытается что-то показывать руками. Всем своим видом старается доказать, что он полностью готов ко всему, чего Джисон от него захочет. Но Джисон хорошо понимает — неофит не готов. Он очнулся в этом доме. Дом был защищенным уединенным местом без посторонних — к нему было легко привыкнуть. Тут конечно был запах человека повсюду, но одно дело привыкнуть к одному запаху и не реагировать на него, и совсем другое — привыкнуть к запахам всех людей вокруг. Большинство неофитов не доживают и первый месяц с момента обращения. Если каким-то чудом их создателям и удавалось обезопасить общество от голодного молодняка сразу после обращения, то к первой охоте все равно многие оказывались не готовы. Виной тому была плохая подготовка. Слово создателя — инструмент очень мощный, но зов голода нередко оказывался сильнее, особенно если неофита не слишком приучали слушаться. Многих убивало Слово, если Создатель был разумен и связывал им неофита. Других убивали Охотники, а вместе с ним — и весь клан. Ошибка одного вампира всегда приравнивалась к ошибке Создателя. Убьешь Создателя — убьешь весь клан. Именно поэтому популяция вампиров год от года только снижалась. Охотники за столько веков поднаторели в убийстве неугодных. Их законы были суровы, но крайне эффективны. Принудительная регистрация кланов и каждого вампира по отдельности. В некоторых регионах обращение человека каралось смертью, в других на это смотрели сквозь пальцы, но только пока неофиты не буйствовали. Кланы, когда-то насчитывавшие до сотни вампиров, теперь состояли максимум из 10 — ровно столько, сколько Создатель мог контролировать. Дисциплина в кланах тоже стала куда строже, за любую провинность Создатель сам уничтожал нарушителя, опасаясь, как бы слухи не дошли до Охотников. Многие вампиры уже и от охоты отказались, предпочитая налеты на больницы и банки крови, а уж о том, чтобы создать новых вампиров, задумывались единицы. Слишком много проблем. Джисон тоже давно перестал грезить мечтами о большом клане. Он и не думал, что когда-то снова обратит человека, еще и так внезапно, не предупредив Минхо и не продумав его питание. И уж тем более Джисон вообще не думал о том, что неофита придется воспитывать. Это было похоже на дрессировку собаки. Какой вампир захочет тренировать свое создание как собаку? Джисон вот тоже не хотел. Но знал, что по-другому никак. И ему было очень важно, чтобы неофит освоился в новом статусе до того, как они вместе пойдут на охоту. То, что он его понимал, было отличным знаком. Но, пока он не говорил, Джисон не мог доверять ему полностью. — Что же мне с тобой делать? — вздыхает Джисон. — Ты помнишь алфавит, как думаешь? Неофит быстро заморгал. — Ты знаешь, что такое алфавит? Неофит кивает. — Как интересно… Ладно, — Джисон достает телефон и открывает первую попавшуюся страницу в браузере. — Ты можешь прочитать, что здесь написано? Глаза неофита бегают по строчкам так, будто он может, но на Создателя он смотрит очень несчастным взглядом. — Малыш, да ты целая загадка, — Джисон убирает телефон и откидывается назад, укладываясь на полу. Хлопает рукой рядом с собой, призывая новообращённого лечь рядом. Тот слушается. — Минхо не нравится, что я зову тебя малышом, кстати. Нам лучше не раздражать его этим слишком долго. Твое имя — вопрос выживания. Понимаешь? Он очень страшен в гневе. Неофит смотрит на него, а затем кладет руку себе на грудь. Туда, где когда-то билось сердце. — Да, — отвечает Джисон. — Он именно там. Может хоть промычишь что-нибудь? Ты помнишь, как надо мычать? Неофит хмурится и качает головой. Видно, что старается. — Ты совсем как я после обращения, — говорит Джисон. — И как мой брат. Он тоже был молчуном. Наверно это все же как-то связано с нашим Создателем. Какая-то особенность крови. Они лежат еще какое-то время, пока Джисон думает, как еще можно заставить неофита заговорить. Парень все это время смотрит на него и моргает, но иных признаков жизни не подает. Он с самого перерождения таким был. Как только начал осознавать себя, тут же устремил взор на Создателя и включил этот безгранично преданный взгляд. Это в нем подкупало. Но Джисон был не из доверчивых — он не особо верил, что кто-то может принять авторитет другого так безоговорочно. Все-таки парень раньше был человеком, а потому фраза «я твой Создатель, слушайся меня» едва ли могла найти отклик в душе неофита так быстро. Конечно Джисон его кормил и довольно быстро объяснил, что у него есть Слово. Слово — это безоговорочная власть над неофитом. Чем младше неофит — тем сильнее на него действует Слово. Нарушить его в «возрасте» неофита почти невозможно, но, если все-таки нарушишь, — очень быстро умрешь. Вампиренышу было запрещено подходить к Минхо ближе, чем на полтора метра. Тот выглядел так, будто бы и без приказа послушался, но Джисон поступил еще жестче. Если неофит решит подойти ближе — неважно, по какой причине, он обязан будет умереть. Жестоко, но все-таки практичнее, чем держать парня на цепи. — Ладно, — вздыхает Джисон, садясь обратно. — Давай лучше повторим, что ты сделаешь, если в дом войдет чужой. Неофит тут же садится напротив и проводит указательным пальцем поперек кадыка. Вид у него очень уверенный. — Думаешь, сможешь? — Джисон склоняет голову набок. Неофит кивает в ответ. Сам Джисон уверен в этом не был. Он планировал начать учить парня драться сегодня, но то, что произошло с Минхо, спутало все карты. Джисон слишком давно не ел. Он не мог оставить неофита дома одного: ни когда Минхо был здесь, ни когда его здесь не было. Слишком рискованно. Взять его с собой он тоже пока не решался. А без крови он стремительно теряет силы. Сейчас он еще может защитить дом от внезапной угрозы, но, если тренировки начнутся, он ослабеет быстрее, и тогда кто знает, что произойдет. Ему надо было поесть. Он не знает, сколько еще времени пройдет прежде, чем он начнет звереть от голода. Не знает, когда на них нападут и нападут ли вообще. Не знает, когда неофит заговорит. В его жизни внезапно стало слишком много переменных, а количество постоянных свелось к минимуму. Ему это не нравится. Минхо почти не выходит из комнаты следующие два дня. Джисон приносит ему еду, но в основном нянчится с неофитом, а до Минхо ему словно бы и дела нет. Минхо понимает и без объяснений, что так сейчас правильнее всего, но одиночество, кажется, впервые в жизни давит на него так сильно. Его не покидает ощущение, будто за ним наблюдают. Он знает — не так уж и важно, правда ли это. Если за ним проследили — он ничего с этим не сделает. Если на них нападут — он никак это не предотвратит. Но это совсем не помогает избавиться от липкого чувства присутствия чужих глаз, рук и, в чем он ни за что не признается Джисону, губ. Но хуже всего было то, что Минхо перестал доверять себе. Он не знал, что вампир у него отнял или что вложил. Он не знал, сколько именно времени бродил где-то и что с ним делали. Он не мог верить ощущениям. Каждая мысль в его голове обрывалась вопросом: «я сам так думаю?». Он понимал, что это глупо. Что нет смысла переживать об этом, потому как исправить он ничего не сможет. Да и вообще тот вампир не был первым, кто покопался в его мозгах — с таким же успехом все те же манипуляции мог произвести и Джисон. Но Джисону он доверял. Всегда и почти во всем. Он знал, что сейчас максимально неподходящее время для того, чтобы вот так раскисать. Конечно решить проблему предстоит Джисону, Минхо в этом ему мало поможет, но быть обузой, быть жертвой и слабаком — такой роскоши он себе позволить не мог. Слабаки — это еда. Минхо не хотел больше быть едой. Однако все, что он может в течение нескольких дней — это трястись. Даже присутствие неофита уже не пугает его так сильно, как собственные мысли и смазанные чувства. Он должен что-то сделать, чтобы через это пройти. Должен понять, что может сделать, чтобы вытравить из своих мыслей этого мерзкого кровососа. В этом ему Джисон не поможет, но… Может, поможет помочь Джисону?.. Он осмеливается выйти только на третий день, зато точно знает, что должен делать. — Джисон, — он заходит в комнату неофита. Эти двое, конечно же, сидят на полу чуть ли не в обнимку. Джисон пытается что-то объяснить неофиту, но Минхо все пропускает мимо ушей. Под его тяжелым взглядом неофит, словно бы слушаясь молчаливого приказа, отползает к окну. Минхо, впрочем, все равно не заходит. — Когда ты ел в последний раз? Стоило бы подумать об этом раньше. Джисон не покидал дом уже сколько… Две недели? Три? Минхо сбился со счета. От него он питался примерно тогда же. — Когда обратил его, — ну конечно же. — Но я еще бодрячком, детка. Ты же знаешь, я и месяц выдержу. В спокойной обстановке без лишних телодвижений, добавил про себя Минхо. Джисон ему этого не рассказывал, но в этом они с вампирами мало чем отличались: больше тратишь энергии — быстрее хочешь есть. — И что нам делать, если на нас нападут? — спросил он. — Чашками в них швыряться? — Я не могу взять с собой малыша. И не могу оставить его одного, так что… — Оставь его со мной, — решительно произнес Минхо. Он успел все обдумать. В случае, если неофит его загрызет, он хотя бы будет прав насчет того, что не стоило его приводить. Может, хоть тогда с Джисона собьется хоть немного его спеси. В любом случае умирать от рук чужого кровососа казалось еще более неприятной перспективой, чем эта. Джисон посмотрел удивленно на Минхо, а затем на неофита. Тот выглядел не менее удивленным. — Ты… Ты понимаешь, что это не лучшая идея? — Ты сказал, он под Словом. — Так и есть. Но он пока не обучен. Он вряд ли сможет тебя защитить, детка. — Значит, ты поешь очень быстро. — Он может ждать, когда я уйду, — покачал головой Джисон. — Наблюдать за домом даже с расстояния. Мы не знаем, с кем имеем дело. — А так он дождется, когда ты ослабеешь. Я смогу покормить тебя минимум через неделю. Насколько вам двоим хватит пакетов? — Малыш съедает 4 пакета в день. У меня осталось еще 8. — Ты его откармливаешь что ли? — морщится Минхо и смотрит на неофита. Тот сжимается в виноватый комочек. — Неофитам надо есть чаще и больше, чтобы не звереть. А еще регулярное питание поможет ему быстрее заговорить. На нем я экономить не буду. — Тогда иди и найди себе еды. И ему заодно. — Мы ходим по кругу, детка. Я не могу выйти. Раздался стук. Оба чуть напряглись, а затем перевели взгляд на неофита. Тот стучал пальцами по полу, пытаясь привлечь внимание. Добившись его, он указал пальцем на Минхо. — Я не могу есть его, малыш, — поясняет снова Джисон. — Из него только недавно пили. Он умрет. Неофит мотает головой и снова показывает на Минхо, но теперь переведя палец в сторону окна. — И взять его на охоту я не могу — тебя нельзя оставлять одного. — Он не об этом, — медленно произносит Минхо. — Он говорит, что выйти на охоту надо мне. Неофит кивает. — Но ты же… Оу, — до Джисона доходит. — Привести кого-то сюда? Неофит кивает активнее. — А ты сможешь? — спрашивает Джисон, неуверенно посмотрев на человека. — Мы никогда не пробовали так делать. — А это что, сложно? — усмехается Минхо. — Ты ведь даже не убиваешь никого. Я приведу, ты загипнотизируешь. Сцедим кровь и отпустим. Даже следов не останется. — И где ты найдешь жертву? — Джисон старается звучать так, будто бы еще обдумывает эту идею, но на самом деле других вариантов у них и правда нет. — Слышал о Тиндере? Уён смотрит в зеркало слишком сосредоточенно и придирчиво, чтобы не понять, как сильно он раздражен. Обычно этот парень был беспечен и весел, но, стоило чему пойти не по его плану, он быстро замыкался и становился вот таким. Он не злился на других, он злился на себя. Снова и снова прокручивал в голове, что мог бы сделать иначе. Где оступился, где и что сказал не так. Почему все пошло не по плану? Уён был из тех, кто искренне верит, что всегда поступает правильно. А если вдруг не правильно — то все равно ради всеобщего мира и счастья. И, если так, разве мог он быть не прав?.. Нет, он мог лишь что-то напутать, испортить, сломать. И он начинал себя за это ненавидеть раньше, чем кто-либо успевал хоть что-либо ему сказать. — Тебе отказали, — констатировал вампир, сложив руки на груди. Он стоял прямо у Уёна за спиной и отлично видел в отражении не только его, но и себя. Взгляд был такой же требовательный, как у самого Уёна, только вот хотел он совсем иного. И об Уёне думал совсем иначе. Уён фыркает и на секунду обнажает небольшие клыки — признак крайнего раздражения. — Ты ведь знал, что так будет. Только одна просьба. А это была бы уже третья. — Ты не считаешься, — отмахнулся Уён. — Тебя они сами взяли. — А отдуваешься за это все равно ты, — вампир бережно провел указательным пальцем по бледной шее, задержав подушечку на следах от укуса. — Ради него бы тоже стал отдуваться? Уён закатывает глаза. — И ты туда же. Почему здесь все ревнуют всех к Ли Минхо? — Непривычно, — пожал плечами вампир, — такое внимание к человеку. Почти что странно. — Люди могут быть друзьями. — Люди могут быть завтраком. Обедом или ужином. Десертом иногда. Дружить можно только с себе подобными. Уён вздыхает и опускает взгляд. Слова вампира совсем его не успокаивают — тот и сам это знает. Но ничего другого он не может — не тот уровень эмпатии. В отличие от Уёна, выросшего в клане, его растили сырые подвалы и ночные переулки. До Уёна он вообще не знал, каково это — общаться с кем-то. Оказалось, вполне приятно. Временами даже очень. — Не ходи к нему больше, — говорит он. — Если это тебя так волнует, пускай пойдет Юнхо. Или Минки. — Как раз поэтому я и должен пойти, — упрямо ответил Уён. — Я единственный, кого это правда волнует. Поэтому он и не чувствует угрозы от меня. — Ты сильно к нему привязался, — качает головой вампир, укладывая ладонь на чужое горло. Уён податливо запрокидывает голову, подставляясь под жесткую ласку. — Когда мы вскроем ему горло, — вампир проводит пальцем поперек шеи Чона, — тебя это раздавит. — Говоришь так, будто я ребенок какой-то. — Технически, я старше, — напоминает вампир. — По всем критериям, вообще-то. — Это не значит, что я не понимаю происходящего. Мы или они. Он или… — Я? — улыбается вампир. — Я-то как раз в безопасности. — Бросишь меня, если запахнет жареным? — фыркает Уён. — Только чтобы принести соус, — скалится вампир. Он перемещает руки на напряженные плечи и массирует их. — Ты слишком напряжен. Это заметно даже мне. Он точно почувствует. — Не каждый день меня отправляют на такие миссии. — Именно поэтому попроси пойти Юнхо. Или Минки. Или хотя бы возьми их с собой. — Тогда у нас не будет шанса. Троих Хан Джисон точно засечет. — Вся эта миссия абсурдна, — цокает вампир. — Каков шанс, что он тебя не почует? Мизерный. — Я просто должен попасть в дом и осмотреться, — напоминает Уён. — По возможности найти неофита и оценить подготовку. — Все равно это слишком опасно. Он ведь может тебя… — Он меня не убьет. Сонхва так сказал. — Сонхва его даже не знает. Он тоже общался только с этим… Клопом. — Я верю Сонхва, — покачал головой Уён. — Если Хан Джисон меня убьет, он объявит войну. И тогда в любом случае будет виноватой стороной, и его не пощадят. Он не дурак, так что я… В безопасности. Вампир улыбается и целует парня в висок. — Ты сильно вырос с тех пор, как мы переехали. — Тебе не нравится? — Я просто надеюсь, что ты не потеряешь старого себя. Того, который втянул меня во все это. — Это что, — Уён притворно удивляется. — Нежности? С чего бы? — Ну вдруг тебя все же убьют сегодня, — пожимает плечами вампир. — Хотелось бы расстаться на хорошей ноте. — Ну тогда надо пользоваться шансом, полагаю, — Уён разворачивается в чужих объятьях и тянется к губам. — Как насчет быстрого прощального минета? — спрашивает он, зависнув всего в нескольких миллиметрах от губ вампира. — Не откажусь, — улыбается тот. — Чхве Сан, — вздыхает Уён и качает головой. — Чхве Уён? — Сан приобнимает его за талию. — Я Чон. — Вопрос времени, — пожимает плечами Сан. — Юнхо фамилию не менял, — напоминает Уён. — С чего бы мне ее менять? Лицо Сана преображается мгновенно — так умеет только он. Из милого и в целом приятного парня он превращается во что-то… Звериное. Величественное, гордое. Опасное. Такое, от чего внутри Уёна все поджималось. И Сан прекрасно это знал. — Потому что я так хочу, — просто говорит Сан и, погладив парня по голове, опускается к его животу. Задрав рубашку, он покрывает кожу поцелуями, а рукой неспешно ведет ниже, к молнии на ремне. — А ты не можешь мне отказать. Он знает, что прав. Уён уже тает в его руках так, словно бы Сан делает это с ним впервые. У них каждый раз как первый. Сонхва говорит, так у всех вампиров. Чувства обострены, но, чем старше становишься, тем меньше держишь в голове такие вещи. А потому каждый раз ощущается новым приливом возбуждения, таким, каких еще не было. Сан не слишком верит Сонхва. Он верит Уёну и был уверен, что все дело в нем. В том, какой он для него. И как это отличается от того, какой он для других. Чхве Сан ни перед кем не склонился, даже когда от этого зависела его жизнь. А перед Уёном он бухался на колени так, что пол под ним скрипел. Может ли тут быть дело в одной лишь природе? Сан, по признанию всех, кому доводилось с ним встретиться хоть раз, был самым опасным вампиром из ныне живущих. Не по статусу и происхождению, как тот же Хан Джисон, и не по возрасту — он был лет на 50 всего старше Уёна, которому в этом году стукнуло 207. Дело было в том, какой он. И в том, что только Уён мог этому противостоять. Но не особо старался — за что Сан его и полюбил, хоть и не заметил, как это произошло. И теперь, даже стоя перед ним на коленях и зная, что все, чего сейчас хочет Уён — это поскорее кончить ему в глотку, все, о чем мог думать Сан… — Пожалуйста, — просит Уён, — дай я… Сан кладет его руки себе на голову, позволяя вцепиться в волосы холодными пальцами. Уён был мил и добр в обычной жизни, но в сексе был жадным и требовательным. Сан к его выкрутасам привык, они даже нравились ему. В конце концов, позволил бы он еще кому-то так бесцеремонно выебать себя в рот, довольствуясь при этом одной лишь дрочкой? О нет. Другого Сан бы убил. В случае с Уёном он просто надеется, что тот вечером вернется домой. В конечном итоге Минхо придумал план получше Тиндера. Чем регулярнее питание Джисона и неофита — тем сильнее они будут. Чем они сильнее — тем меньше шанс, что Минхо умрет совсем не благородной смертью. — Для охоты, — говорит Джисон, — нужна хорошая приманка. Ты весьма хорош, детка, но для твоего плана нужно что-то большее. Поэтому Минхо обратился к Уёну. Даже будь у него больше знакомых людей, едва ли среди них нашелся кто-то общительнее и дружелюбнее Уёна. И с выбором он не ошибся: он и договорить не успел, а Уён уже кому-то настрочил послание. Через полчаса он объявил, что вечером у них вечеринка дома у Ли. Уён стал его приманкой. Тем, за кем и к кому пойдут люди. Которых Джисону останется просто сцапать, быстро и без лишней боли — так они договорились. В обычных условиях Минхо не нравились вечеринки, и он не любил толпы людей. Но сейчас большое количество людей было ему на руку: оставалось только заготовить пакеты для крови. Так они смогут пополнить запасы хотя бы на неделю вперед, и больше не придется переживать о двух голодных упырях под боком. Джисону идея тоже понравилась. Они решили, что неофиту пока в этом участвовать рановато: Джисон все еще не доверял ему в полной мере. Поэтому его Джисон пообещал заковать и закрыть в комнате на время вечеринки. Замки в их доме были надежными, так что вряд ли какой-нибудь пьяный студент случайно зайдет не туда. — Ты все-таки меня поражаешь, Минхо, — разумеется, Уён не смог удержаться от комментариев. — Я иногда сомневался, считаешь ли ты меня вообще другом. А тут и кино, и вечеринка. У тебя точно все в порядке? — Ну я же студент, да? — без особого энтузиазма отвечает Минхо. — Когда мне еще развлекаться, если не сейчас? Он так не считал на самом деле. Университет — худшее время и место из возможных для того, чтобы развлекаться. Но возможно все дело в том, что он в принципе был не из тех, кто любит такой досуг. И, если уж говорить о неподходящем времени, сейчас все это было просто втройне не вовремя. Голодовка Джисона, неуемный аппетит неофита — это все вообще было не к месту, учитывая сложившуюся ситуацию. Одним богам известно, каких сил Минхо стоило выйти из дома после того, что произошло. У него просто не было иного выбора: он либо выходил в опасную среду сам, либо его собственный дом бы стал опасной средой через недельку. Он мог конечно организовать все из дома, но, во-первых, после экзаменов началась практика, на которую надо было ходить, а во-вторых, он все не мог перестать беспокоиться о том, как подозрительно наверно выглядит вся эта идея со стороны. Реши он просто позвонить Уёну — тот разве не заподозрил бы его в чем-то?.. Джисон сказал, это все его паранойя. Минхо не стал возражать. Он успокаивал себя, что в толпе его не тронут. Джисон говорил, сильный вампир может загипнотизировать и несколько человек сразу, но вряд ли кто-то станет так светиться. К тому же Минхо вышел из дома днем, что тоже снижало риски. Ему самому все еще казалось, что тот вампир был с иммунитетом к солнцу, но Джисон продолжал заверять, что это маловероятно. Он не отрицал, что не единственный такой, но каков был шанс, что кто-то еще с такой способностью окажется именно в Сеуле? — Кстати, ты по девчонкам или по парням? — внезапно спрашивает Уён. — Чего? — Ну… Ты на вечеринке кого клеить будешь? Тебя с кем знакомить? — улыбнулся Уён. Минхо внутренне передернуло. В памяти всплыла нечеткая клякса стертого воспоминания и тут же пропала. Такое с ним теперь случалось часто. — А… Не надо меня ни с кем знакомить. Я просто хочу отвлечься. — Ну так я мог бы… — Не так отвлечься, Уён. Просто выпить в компании и пообщаться. Случайный секс — не моя тема. — Случайный секс с… — Парнями, окей? Доволен? — Я так и знал, — Уён почти что сияет, — сразу так и понял. — Это как же, интересно? — Рыбак рыбака, дорогуша, — Уён подмигивает. — Но ты не думай — я в тебе вижу только друга. У меня парень есть. — Мое сердце разбито, — Минхо закатывает глаза. — Да ладно тебе. Я красавчик. Признай это. Минхо внимательно посмотрел на Уёна. Он плохо помнил, как они начали дружить, и никогда не задавался вопросом, почему Уён из всех студентов выбрал именно его. Просто Чон как-то внезапно оказался рядом и никуда не пропадал с радаров уже довольно долгое время. Кстати, сколько, все-таки, они дружат?.. Минхо совершенно не мог этого вспомнить. Казалось, Уён был с ним рядом всегда. Еще одно доказательство того, какой беспорядок сейчас творился в голове Минхо. Конечно отрицать очевидное было бы странно. Уён и правда был весьма красив по человеческим меркам. Только вот Минхо он никогда особо не впечатлял. Во-первых, потому что Минхо и сам был весьма ничего и прекрасно это знал. Во-вторых, он вообще редко смотрел на чью-то внешность. Джисон, в конце концов, красотой особой не блистал. На Уёна, конечно же, смотрели многие, он был очень популярен. И Минхо это странным образом успокаивало — когда дружишь с кем-то настолько популярным, кажется, будто ведешь социально-активную жизнь. Будто бы ты и сам в центре внимания. И хотя на самом деле Минхо ни с кем, кроме Уёна, никогда не говорил, в его воображаемом мире он неплохо справлялся с социализацией. После занятий Уён отправляется собирать друзей, а Ли едет домой — якобы готовить напитки и закуски. На самом деле, просто хочет убедиться, что Джисон выполнил обещание и запер неофита. Да и вообще надо было проверить, что сам Джисон помнит план и не сделает чего-нибудь лишнего. За то, что Джисон может кого-то убить, Минхо не переживал — Джисон вообще не был фанатом убийств. Но он запросто мог выкинуть что-нибудь, что, по его мнению, будет очень смешно и из-за чего Минхо придется краснеть. Казалось бы, какая разница, если Джисон может потом все стереть из памяти новых знакомых… Но он ведь не станет. Потому что тогда будет не так весело. Но Джисон ведет себя как паинька: неофит оказывается запертым, а сам Джисон пообещал не выходить из комнаты без сигнала. Минхо планировал сначала все же дать всем раздеться и расположиться в гостиной, а то сливать с них кровь с порога было вообще как-то бесчеловечно. — Можешь не трогать Уёна? — попросил он Джисона. — Твоего друга? А что? Он наркоман? — беспечно спросил Джисон, крутясь у зеркала. Для вечеринки он зачем-то решил приодеться, только вот не в свои вещи, а в вещи Минхо. В его толстовке и джинсах он выглядел вообще лет на 16 и запросто мог сойти за младшего брата Ли. Минхо от этой мысли почему-то морщился. — Ты прекрасно знаешь, почему. Не хочу потом смотреть, как ты обедаешь моим другом в пакете. — Ну я же не стану подписывать пакеты. Хотя вообще идея отличная. Узнаешь их имена для меня? — Джисон натягивает на голову капюшон и улыбается. В окне мелькает свет от фар приближающихся машин. — Иди уже. Они приехали. Кто-то сигналит. Минхо выходит в прихожую и, натянув улыбку на лицо, открывает дверь. Из машин вылезает аж 10 человек. По телу Минхо прошла нервная дрожь. Сможет ли Джисон усыпить всех разом? Или все же придется отлавливать их по одному и заводить в спальню? Минхо только сейчас понимает, что не очень-то все продумал. — Привет! — кричит Уён, размахивая руками. — Все — это Ли Минхо. Он хозяин. Ли Минхо, это все! И все голодные! Ага, голодные, думает Минхо. Не только вы. Толпа смеется и вежливо кивает головами. Минхо, продолжая улыбаться, пускает всех в дом. Он жутко нервничает, словно кто-то мог бы догадаться, к чему все идет. Он ловит взгляды новых знакомых, пытаясь разглядеть в них хотя бы намек на то, что они догадались, что вот-вот станут обедом. А как иначе? Их пригласил в гости парень, который никогда им даже «доброе утро» не говорил. Тут ведь точно что-то не так. Неужели никто не объяснил им, что таких людей надо остерегаться?.. В каком мире они жили, чувствуя себя настолько расслабленно в чужом доме? Но все лишь с интересом разглядывают его. Хвалят дом и мебель, говорят, что не ожидали, что он богач. Минхо только кивает как китайский болванчик и осторожно пытается собрать всех в гостиной. Чувствует себя пастушьей собакой вокруг стада овец. Когда все наконец устраиваются, он просит людей выбрать музыку и отлучается «за напитками». Кто-то предлагает помощь, Минхо лишь нервно улыбается и, пятясь, качает головой. Вот теперь он правда ведет себя странно, но уже поздно. Ловушка захлопнулась. — Всем привет, — лучезарно улыбается Джисон компании и встает посреди гостиной: так, чтобы ему было видно всех собравшихся. — Хочу сказать, что я вам всем очень благодарен. Вы сильно помогаете моей семье. Минхо следит за ним со спины — смотреть сейчас вампиру в глаза было боязно. Даже так Джисон производит на его человеческую слабую природу слишком большое впечатление. И Минхо был не единственным, кто это чувствует — остальные ребята тоже выглядят озадаченно и как-то нервно шевелятся на местах. Словно бы им резко стало неудобно сидеть. — Обещаю, все пройдет быстро и безболезненно. Я не очень люблю привкус адреналина, поэтому не нервничайте, пожалуйста. С каких это пор он не любит привкус адреналина? Прежде он такого никогда не говорил. — А теперь, — Джисон делает выразительную паузу и вздыхает. — Спите, дорогие мои. Все отключаются. Один парень, сидевший на краю дивана, начинает падать, но Джисон успевает его перехватить и бережно укладывает на пол. — Приступим? — спрашивает он, обернувшись на Минхо. — Времени достаточно, но хотелось бы закончить побыстрее. Он уходит за катетерами и пакетами. Вернувшись, объясняет Минхо, что и как надо делать. Они поделили ребят поровну — пятеро на Джисоне, пятеро на Минхо. Минхо слушает его внимательно, но голос Джисона все равно звучит как-то отдаленно. Собственное сердце перекрывает все. Он помогает вампиру охотиться на людей. Прямо сейчас вокруг него 10 жертв. Его жертв. Он их привел. Он их скормит вампиру. Вида крови Минхо не боится. Ему даже кажется, что он успешно справляется с мыслями о том, чем именно занимается, вонзая очередную иглу новому знакомому в вену. …Пока Джисон, на радостях сразу осушивший треть пакета, не чмокает его в щеку кровавыми губами. Минхо воет и отшатывается. Джисон улыбается и смотрит прямо ему в глаза. Минхо трясет. Он дышит так, словно за ним гнались последние два часа. Это тяжело. Это все так неправильно, так тяжело, так… Он чувствует, как внизу живота копится возбуждение. Сделав шаг обратно к вампиру, он целует его в губы. Во рту вновь привкус чужой крови — теперь уже настоящий. Джисон пил кровь, а теперь ее пил и Минхо. Минхо едва не стонет от этой мысли. — Ты отлично справляешься, детка, — улыбается Джисон. Зубы его были розового оттенка. Мерзкое зрелище, хоть и привычное. — Я будущий врач, — хрипло отвечает Минхо. Ему бы Джисона отпустить, у них еще много работы, но быть рядом с ним сейчас так хорошо. Так правильно. — Это мало чем отличается от того, чем я буду заниматься в будущем. — И все же я очень тобой горжусь, — нараспев произносит Джисон, погладив Минхо по голове, предлагает вернуться к пакетам. Минхо правда немного переживает за всех этих ребят. Внимательно следит за их пульсом и температурой тела. Боится убить кого-нибудь случайно. Но дрожь в руках унимается, стоит только взяться за иглу, а потому все идет хорошо... Пока он не понимает, что вместо пятерых ребят сцедил лишь четверых. — Джисон, — шепотом зовет он. — Здесь девять. — Кого не хватает? — Джисон более спокоен, но тоже немного напрягается. Не то чтобы Минхо успел запомнить хоть кого-то из присутствующих, но это было и не нужно — он сразу понял, кого не хватает. — Уёна. Его здесь нет. — Я здесь! — слышится из коридора, а затем в гостиную вваливается сам Уён. — Живот прихватило. Ох. Все уже уснули? Что ты им налил? Воцарившаяся тишина режет слух. Джисон смотрит на парня не моргая. — Скажи, — произносит он прежде, чем Минхо успевает что-то пояснить. — Ты правда такой глупый? Или считаешь глупым меня? — Джисон… — говорит Минхо. — Ты приходишь в мой дом и полагаешь, что я не пойму, кто ты? Уён делает удивленный вид, но быстро ломается — и усмехается. Молчит. — Что происходит? — севшим голосом спрашивает Ли. — Твой друг — вампир, Минхо, — поясняет Джисон. — И он останется на чай. Домой я все же не вернусь, успевает подумать Уён. Он был к этому готов. Знал, куда идет и что с ним тут могут сделать. И все же… Обидно. Он ведь все сделал, все! Дом осмотрел, неофита нашел, даже по-тихому успел замок сломать и на несчастного этого посмотреть тихонько. Сонхва был бы им так доволен! Оставалось только выбраться из дома, пока эти двое заняты людьми и друг другом. Проще простого. Но он не успевает. И домой уже не вернется. Обидно. Темнота накрывает его, стоит только холодным пальцам Джисона коснуться его подбородка и затылка.