Когда падают звёзды

*** — София! Соф, ты там утонула что ли? Я вздрогнула от неожиданного стука в дверь и голоса Люцифера. Неужто я взяла и задремала в ванне? Впрочем, даже если так, всё равно. — А я могу? — спросила я. — Ты не можешь утонуть, пардон. — Жаль. — Выходи, ты сидишь там четвёртый час. — Ну и что? — Так, — он открыл дверь и вошёл. Затем подошёл ко мне, смотря в лицо, ибо всё тело скрывалось под пеной, и засунул руку в воду. — Твою ж, вода уже ледяная, а она сидит. Вылезай. — Оставь меня. Дай схватить пневмонию. Он со вздохом закатил рукава рубашки и плаща, после чего схватил меня и вытащил из воды. На моё бесстыдство он не смотрел. Хотя, даже если б и смотрел, меня бы это мало заботило. Люцифер замотал меня в полотенце и халат, вынес в спальню и посадил на кровать. Затем сел рядом и взял за подбородок, заставив смотреть себе в глаза. — Послушай меня сейчас внимательно. Я понимаю, что тебе тяжело принять то, что тебя предали. Но я не перестану тебе повторять, что не дам страдать и умереть. Если на то пошло, то я, в конце концов, твой брат, и… — Не говори этого слова никогда, — прошипела я. — Оно мне отвратительно. — Родственник, — перефразировал Люцифер. — Я единственный, кто у тебя остался. Посему я должен о тебе заботиться. Я отвернула от него голову, смотря в пол. Он погладил мою щёку. — Тебе нужно выпить. И желательно дунуть. — Ты шикарный психотерапевт, — фыркнула я. — Ещё бы, — довольно улыбнулся Люцифер. — Сушись и одевайся, потом я дам тебе вино. — Не надо. Чарли меня потеряла, напьюсь в отеле, — отмахнулась я. — Ну как скажешь. Он ушёл. Я же высушилась, оделась и посмотрела в зеркало. Невысокая, вьющиеся волосы, румяные щёки, дебильное милое пухленькое тело, облечённое в рваные леггинсы, белую кофточку, чёрные полусапожки и красную шинель на плечах. Я направилась к выходу из дворца. Спустя около часа, когда было темно, я вернулась в отель. Там меня встретил бодрствовавший Аластор. — Вечер добрый! Вы что-то поздновато, — сказал демон, закрывая за мной дверь. — Пардон. — Позвольте провести вас? — Если тебе нечего делать… Он взял меня под руку, ведя вверх по лестнице. Всё время он странно посматривал мне в лицо. Видимо ощутил что-то. На пороге своей комнаты я уже собиралась уйти, как услышала: — Доброй ночи, дорогуша. — Доброй, — буркнула я, закрыв дверь. Я рухнула на кровать и уставилась в потолок. Вздохнула. Рассуждая о том, чем заняться завтра, я не заметила, как заснула. *** Прошло несколько недель, автор Ад огромен. Ни один демон не состоянии ответить, сколько именно территорий занимают семь колец гнева, зависти, жадности, лени, похоти, чревоугодия и гордыни. Возможно, даже сам король не знает точно. Но смело утверждать можно то, что каждый, попавший сюда, будет страдать всю вечность. Одни от боли, вторые — от жажды, третьи — от осознания того, что разделены с любимым человеком. Вариантов мучений много. Повезло, пожалуй, только высшим демонам и некоторым падшим ангелам. Их уж точно никто трогать не рискнёт. По крайней мере, так думают немногие из них. По улице Пентаграммсити, стуча копытцами по асфальту, шёл, озираясь по сторонам со страхом, маленького роста барашек. Передние копытца он поджал к груди, пытаясь унять бешенное биение сердца, ушки плотно прижал к голове. Две минуты назад на его глазах машина переехала одного из бесов, забрызгав кровью метров тридцать, отчего бедное создание трясло всё время пути. Он никогда раньше не видел столько крови. Вернее видел, но не так близко. Пара капель даже попала на его светлый чуть порванный пиджачок. Ягнёнок дрожал. Он был совсем один, он отделился от друга и подруги, когда они сюда упали с небес. Его пугало всё. Ужаснее всего было то, что он больше не в состоянии летать. Неужели он теперь один из тех, кого называют «падшими»? Их имена даже говорить в раю запрещается. Хоть их и не так много, и хоть они когда-то тоже были ангелами, барашку они казались огромными жестокими чудовищами, которые без раздумий разорвут всех пополам. По крайней мере, таким он видел Люцифера. Вдруг он остановился, врезавшись во что-то лохматое и твёрдое. Ягнёнок сделал шаг назад, после чего увидел перед собой огромного адского пса. Из-за его спины высунулись ещё двое бесов, один был похож на кота, а второй на мотылька. По всей видимости, это были умершие грешники, но барашек этого не знал. Сердце со скоростью света заколотилось в груди. Ещё чуть-чуть, и оно бы проломило грудную клетку. Пёс оскалил острые зубы, хищно улыбаясь. — Кто это тут у нас? Ягнёночек отбился от стада? — протянул он с наигранной лаской. — П… п… простите, — выдавил из себя ягнёнок, сглатывая и собираясь молиться. — Гм. Да ты же упавший ангелочек, — сказал один из грешников, протягивая к барашку лапу. — Никогда раньше таких не видел. Иди сюда. — Н-нет… — он начал пятиться назад. — Стоять! — рыкнул пёс. Ягнёнок взвизгнуть не успел, как инстинкт самосохранения заставил его сорваться с места и начать бежать. Адский пёс с яростным рыком помчался за ягнёнком. За ним помчались грешники. Дыхание участилось, в груди уже кололо от сильных ударов сердца, из глаз ягнёнка готовились течь слёзы страха. Он несколько раз спотыкался, чуть не падая. Куда бежать? Он не знает. Он хотел кричать и звать на помощь, но разве бы хоть кто-то здесь, в аду, соизволил обратить на него внимание? Барашек сворачивал до тех пор, пока не поскользнулся и не рухнул на проезжую часть. Совсем рядом с ним проехала машина, едва не размозжив по асфальту голову. Он в панике отполз назад, и услышал, как прямо над ухом клацнули зубы пса. Взвизгнув, ягнёнок рванул дальше. Он задыхался, после второго резкого поворота барашек уже надеялся, что оторвался от преследователей, но вдруг на всей скорости влетел в кого-то и свалился с ног. Запрокинув голову, он увидел вполне себе человекоподобного демона. На него же смотрели с нескрываемым равнодушием. Ягнёнок присмотрелся внимательнее, после чего округлил глаза и с шоком выдал: — М… мисс София? — Мы знакомы? — произнесла девушка с неким недоумением. — Я… й-я Коллин! — с нотками надежды и радости сказал ягнёнок. — Ангел… Вернее, был им, вроде как… Девушка наклонилась к нему, разглядывая. Конечно это была София, что несложно заметить читателю. Она с любопытством посмотрела Коллину в глаза, надеясь вспомнить. — Гм. А, ты же тот херувимчик, который хотел сохранять людские жизни. Но по-моему вас было трое, нет? — сказала падшая, рассуждая. — Д-да. Я просто… я их потерял… — виновато промямлил Коллин. — Это как? И вообще, ты откуда в аду? — Я… я… — к глазам подступили слёзы от страха и беспомощности. — Нас выгнали, и… Договорить ему не дал рык за спиной. Ягнёнка стало трясти, а затем он медленно обернулся. Его догнали трое демонов, от которых он убегал. Они хищно смотрели на него, заставляя и без того напуганного барашка бояться ещё больше. — Попался, — прорычал адский пёс, занося для удара лапу. Коллин замер от ужаса. Ещё мгновенье, и его бы полоснули длинными когтями по груди и шее, как он ощутил, что его подняли над землёй, держа на руках. Он увидел руки Софии, прижимавшие его к её груди. — Что вам надо от него? — равнодушно спросила падшая грешников. — Ты ещё кто? — шикнул кот. — Я спросила первая. — Слушай сюда, сука, живо отдай сюда ягнятину, или… Договорить он не смог. София отвесила ему звонкую пощёчину. — Рот помой и больше так не выражайся. — Я тебе сейчас руку оторву, — прорычал он. — Нет. Пока. С этими словами падшая развернулась и, держа ошарашенного Коллина в руках, направилась к переходу. Грешники переглянулись, недоумевающе на неё посматривая. — Это в смысле? — сказал тот, что был похож на мотылька. — Ты куда пошла? — Не ваше дело, — холодно ответила девушка. — Так, — пёс схватил её за плечо и дёрнул обратно к ним, — отдавай овцу, и можешь проваливать, или я… — Ты будешь первым адским псом, которого я разорву здесь на части, если не уберёшь от меня свою надроченную руку, — теряя терпение сказала падшая, чьи глаза стали наливаться красным. Демон вздрогнул и отпустил её. — Ты смеёшься что ли? — мотылёк пихнул его, резко прижав Софию к стене и шипя. — Сию секунду… Падшая положила одну ладонь ему на плечо. Демон замер. Спустя несколько секунд он зарыдал, упав на колени и обнимая девушку за ноги. — Господи, прости меня! Я ужасный человек… я стольких убил… я не хотел тебя оскорбить, прости меня! — вопил он. София молча перешагнула его и направилась вперёд по тротуару, оставив каявшегося грешника плакаться другим. Коллин замер, пялясь на неё. Он и был рад, что его защитили, и не понимал, куда его несут. И что это было? Как она смогла заставить грешника раскаяться, будучи падшей? София отошла на какое-то расстояние, после чего спустила ягнёнка с рук. — Была рада встретиться. Пока, — сказала она, идя дальше. Коллина снова стала бить дрожь. Она уходит? Но он тут совсем один, совсем беззащитен, его же убьют уже через минуту! Барашек догнал её, прижавшись к её ноге. — П-постойте! Пожалуйста, н-не уходите! — Почему? — спросила падшая равнодушно. — Мне страшно… умоляю вас, не оставляйте меня, пожалуйста! — А зачем ты мне? — Я… н-но вы же были такой доброй… вы же всегда всем помогали, вы были такой ласковой… София холодно выдержала его умоляющий взгляд. Вздохнула. Коллин всхлипнул, прижимаясь к её ноге. — Прошу вас, не оставляйте меня… мне очень страшно… Падшая вновь издала протяжный вздох. — Пошли. Только хватит напоминать мне, какой я была.