Когда падают звёзды

Коллин с Софией прошли ещё около двадцати минут, после чего оказались на пороге отеля. Когда они вошли, то падшая столкнулась с Аластором, едва не влетев потом затылком в дверной косяк. — Ох, пардон, дорогая моя, — сказал демон. Затем на глаза ему попался ягнёнок, у которого от вида Аластора чуть инфаркт не случится. Он улыбнулся шире, рассматривая Коллина. — Какая прелесть. — З… з-здравствуйте, — выдавил из себя барашек, сделав к Софии шаг и прижавшись к её ноге. — Привет, — сказал бес, резко наклонившись к Коллину. Тот взвизгнул, зажмурился и уткнулся мордочкой в ногу падшей. — Не пугай его, — сказала девушка, подобрав ягнёнка и взяв его на руки. — Где Чарли? — Насколько мне известно, она должна была вернуться из кафе. Думаю, сейчас она в своём кабинете. — Спасибо, — София развернулась и направилась к лестнице. — Софочка, душечка, позволь узнать, откуда у тебя это? — Аластор показал на Коллина. — На улице подобрала. Настоятельно не рекомендую его трогать, ибо мне влом потом собирать его по кусочкам, когда ты его порвёшь. — Я никогда никого не рвал, дорогуша. Смерть была быстрой. Почти всегда. Падшая молча продолжила путь, пока Коллина стало дико трясти от слов про сбор по кусочкам, когда его порвут. София положила руку ему на голову, почёсывая ушко. — Ты дрожишь, — заметила она. — Извините… о-он правда м-меня порвёт? — Нет. Наверное. — Н-н-наверное?! — Ну он же сказал, что никого не рвал. — Господи… — Успокойся, не тронет он тебя. Ягнёнок кивнул и прижался к груди и плечам девушки, поднимавшейся с ним на второй этаж. Затем она подошла к двери и, постучавшись, открыла. Там сидела принцесса ада, что-то рисуя на бумаге. — Можно? — сказала София. — М? Ой, Соф, входи! Я как раз хотела у тебя кое-что спроси… — Чарли осеклась, увидев Коллина. Затем взвизгнула, перемахнув через стол и подскочив к нему и падшей. — Божечки, что за прелесть! Кто ты, малыш? — Коллин, — робко ответил барашек, также робко смотря в лицо принцессы. — Я Чарли. Ты не похож на демона, — рассуждающим тоном сказала она. — Гм. А ты случайно не… — Он изгнанный херувим, — договорила за неё София. — Боже, настоящий! — Я вроде тоже настоящая. — Но ты-то не херувим. А кто ты, кстати? Ты никогда не говорила. — Архангел, — со скепсисом сказала ей падшая. — По мне конечно не видно, но… — Мамочки! — перебила её Чарли восторженно. — А что ты делала? Какой ты была? Коллин, вы были знакомы? — Да. Мисс Софию все в раю знали, и она… — Давайте вы перейдёте к обсуждению меня без меня, — прервала падшая обоих. — Чарли, я просто хотела попросить у тебя для него комнату. Желательно подальше от Аластора. — Ох, да, конечно, — блондинка потянулась к небольшому настенному шкафчику с ключами. — Наверное, ему будет лучше жить рядом с тобой? — Да! — воскликнул ягнёнок. — Нет, — со стоном сказала падшая. — Желание гостя — закон, — улыбнулась Чарли, дав Коллину ключик от комнаты, находившейся по соседству с обителью Софии. — А моё, видимо — отклонённая просьба? — Я не буду мешать, обещаю, — сказал барашек, прижав к себе ключ. — Пойдём, я покажу тебе комнату, — предложила Чарли, протягивая Коллину руку. — Хорошо, — согласился тот, дав ей копытце. София спустила на пол ягнёнка, сделав шаг от двери в сторону. На глаза ей попался рисунок Шарлотты, лежавший на рабочем столе. Там были нарисованы бесы с нимбами, стоявшие на облачке, золотые ворота и надпись «Рай». С губ невольно сорвалась усмешка, но принцесса её не услышала, закрывая за собой и Коллином дверь. Падшая же смотрела на рисунок и мысленно задавалась вопросом: зачем? Зачем Чарли помогать грешникам? Они не захотят становиться лучше, ведь это очень тяжело. Вряд ли хоть один из них бросит пить ради рая, ведь после смерти нельзя страдать от цирроза печени. Или курить, потому что умерев нельзя получить рак лёгких. София вздохнула, задумчиво водя пальцем по статуэтке яблока на столе. Спустя пару минут принцесса вернулась. Она подошла к падшей, заметив, что та смотрит на рисунок. Затем немного неловко улыбнулась. — Я не лучший художник, я знаю, — призналась она. — Я ничего и не говорила. Кажется, ты хотела у меня что-то спросить? — Да… извини пожалуйста, но я хотела узнать у тебя про рай. — Вперёд, — вздохнула падшая. — Так вот… возможно ли грешнику из ада попасть туда? — Разве твой отель не эту цель преследует? — Эту, просто… просто мне в последнее время… мф, неважно, — принцесса мотнула головой. София помолчала. Затем посмотрела на рисунок. Вздохнула. — Возможно. — Правда?! — оживлённо сказала Чарли. — Правда. Но вряд ли захотят. — Если бы хоть небольшая горстка захотела искупления, я была бы и этому рада, — несмело улыбнулась девушка. — А можно ещё спросить? — Спроси. — Каково там, в раю? Падшая выдерживала паузу, рассуждая, какой ответ ей дать. Чарли почувствовала, что затронула неприятную для собеседника тему. — Я зря… не говори, если тебе… — Там светло, тепло и красиво. И всюду царит мир, — перебила её София. — Могу я идти? — Ох, да, разумеется. Она направилась к выходу. Затем чуть притормозила. — Грешники смогут попасть в рай, если исполнятся любви и доброты, — сказала она, выйдя и закрыв дверь. Девушка направилась в свою комнату. Там она рухнула на кровать, магией зашторив окно. Уже поздно, ей хотелось спать. Едва она закрыла глаза, как раздался стук в её дверь. — Чего? — крикнула она. — Мисс София, м-можно войти? — обратился к ней голос Коллина. — Войди, — ягнёнок вошёл к ней. — Что ты хочешь? — Простите пожалуйста… й-я не могу уснуть… т-там на улице такие ужасные крики… — Это всего лишь территориальная война. — М-мне страшно… — От меня-то ты чего хочешь? Ягнёнок умоляюще смотрел ей в глаза. Понимая, что он этот вопрос не задаст от природной ангельской робости, София откинулась на подушку и простонала. Посмотрела на Коллина. Он поджал губы, стараясь свернуться в комочек от страха. Падшая протяжно вздохнула, отогнув край одеяла. — Иди сюда. Барашек подбежал к ней, залез на кровать и заполз под одеяло. София закрыла глаза, также укрывшись, и щелчком пальцев погасила свет. Коллин начал ёрзать, пытаясь лечь так, чтобы чувствовать себя в безопасности. Хоть рядом и лежала падшая, ему всё ещё было не по себе. Ему всюду мерещился Аластор, которому ничего не стоило взять и вырвать ягнёнку печень, или адский пёс, который его сегодня чуть не разодрал. К тому же, он умудрился замёрзнуть. В какой-то момент Коллин услышал раздражённое: — Ты уснёшь сегодня, или нет? — Извините… мне холодно… и я боюсь темноты… — Да что ты будешь делать, — пробурчала София, придвинув его к себе и обняв, укутав его частью одеяла. Ягнёнок вмиг ощутил покой, как тогда, в раю, когда он был маленьким, и она с ним так спала. Он лежал щёчкой на её груди, а руки девушки прижимали его к её мягкому и тёплому телу. — Всё, надеюсь? — Д-да. Спокойной ночи вам. — Будет она с тобой спокойной, — буркнула София, обняв его поудобнее. — Добрых снов. Оба закрыли глаза. Спустя некоторое время, засыпая, Коллин чуть выпутался из одеяла, обнимая падшую сквозь сон. Та же поёрзала, ложась щекой на его мягкую шерсть на макушке. Так они и уснули. *** Pov София Я стояла на облаке, смотря с него вниз, на место, которое называется землёй. Отец не так давно сделал там моря, деревья, цветы, и мне было очень интересно посмотреть на это. Самаэль говорил, что цветы красивые. И что закат у моря тоже очень красивый. Отец не запрещал мне спускаться туда, но и не разрешал. Я хотела у него спросить, но он оказался занят. Почему Самаэлю можно летать, где он хочет, а мне нельзя? Михаил сказал, что это оттого, что я ещё маленькая. Это не так, я стала больше. Теперь я достаю до бёдер Самаэля, а раньше только до колен. Правда, Михаил и Гавриил ему до рёбер… и Рафаил тоже… И Уриил, Задкиил, Джофиэль и Мадиэль… Почему мои братья больше меня? Даже те, которые младше? Рафаил конечно говорил, что из всех сестёр я самая старшая и самая большая, но моё любопытство удовлетворено не было. — Ты чего тут делаешь? — спросил меня подлетевший Гавриил. — Я хочу на землю. Ты был там? — Один раз. Там твёрдая поверхность и приятный запах. — А мне туда можно? — Не думаю. — Но почему? Я только посмотреть. — Что «только посмотреть»? — спросил вылетевший из-за облака Самаэль. — Землю. — Пойдём, покажу. — Самаэль, разве отец ей разрешал? — насторожился Гавриил. — Что не запрещено — то разрешено. Открытым текстом он запрет не налагал, поэтому… — Я не думаю, что он это одобрит. — Ладно тебе, ей уже десять дней. Я за ней присмотрю. Гавриил вздохнул, не изъявляя протеста. Самаэль и я взмахнули крыльями и полетели вниз. Через какое-то время я увидела огромное пространство, часть которого была синей и жидкой, а вторая часть — зелёной и твёрдой. Так красиво. Я восторженно ахнула. — Красота! — Можешь осмотреть тут всё. — А можно? — Пока я с тобой — можно. — Спасибо, Самаэль! — я радостно поцеловала его в щёку и помчалась осматривать землю. Тут кругом были разноцветные растения. Как я поняла, это и есть цветы. Когда я опустилась на землю, она правда оказалась твёрдой, и покрытой мягкой зелёной травкой. Я босиком носилась по лугам, под деревьями, ветер развевал мои волосы и чуть шевелил перья. Затем я легла на траву, раскинув руки и закрыв глаза. Вдруг рядом послышалось шуршание. Я приподнялась и стала вслушиваться. Затем из кустов выпрыгнуло большое существо с серой шерстью и четырьмя мохнатыми лапами. Оно часто дышало, высунув язык. Я с любопытством подползла к нему и села напротив. Оно же посмотрело на меня и принюхалось. Затем повалило на спину и стало вылизывать, дыша влажным носом мне в живот. Я посмеивалась, пытаясь подняться, но оно не давало. Затем издало звук, похожий на скуление, и легло, придавив меня. Я же стала гладить его уши и голову. Потом я услышала шаги и увидела ещё одно существо. Оно было куда меньше серого, с длинными ушами и маленьким хвостиком. Оно передвигалось прыжками, его шерсть была белой с рыжим. Оно подошло ко мне и принюхалось. Затем легло рядом, дав себя погладить, и я ощутила, насколько мягкая его шерсть. Мягче, чем у большого серого существа. — Какие хорошенькие, — умилилась я, обнимая их. — Я дам вам имена. Тебя я назову волком, — сказала я серому существу, теребя его ушки. — А ты будешь кроликом, — обратилась я к маленькому пушистику. Потом из кустов вышло ещё несколько существ. Одно было с рогами, другое пятнистое, третье с густой гривой, четвертое с твёрдыми копытами. Я назвала их олень, леопард, лев и лошадь. Они все легли рядом, мирно мурлыча, сопя и фыркая. Я гладила их, обнимала, ласкала. А потом вдруг услышала шорох. Обернувшись, я увидела, что из-за дерева выглядывает три крыла определённой формы. Я чуть улыбнулась. — Я вижу тебя, Рафаил. Он вышел из-за дерева, немного смущённый и красненький. — Погоди… как ты меня заметила? — спросил он. — Крылья, — показала я на них. — Оу… ясно, х-хех… Ангел подошёл ко мне, смотря на то, как я глажу оленя. — Они так тебя любят, — сказал он чуть удивлённо. — Да? — Да! Отец говорил, что животные не ко всем идут. А к тебе пошли все. — Может, это из-за того, что я ангел любви? — Так и есть. — Хочешь подержать? — я протянула ему зверька. — Это кролик. Он такой мягонький и тёпленький. Рафаил робко взял у меня кролика. Тот принюхался, посидев у него на руках. Затем лизнул руку. Ангел немного улыбнулся, гладя его, а потом отпустил. Он посмотрел на небо, и куда-то вдаль. Потом протянул мне ладонь. — София, пойдём, я тебе кое-что покажу. Я взяла его за руку. Он повёл меня к синей жидкой поверхности, которую Самаэль назвал морем. Рафаил остановился на песке, а потом поднял мою голову, чтобы я смотрела вперёд. — Не своди глаз с горизонта, — сказал он, сделав шаг вперёд. Я стала смотреть. Затем руки ангела засветились, и он повёл ими вниз. Солнце, вслед за ними, двигалось к морю. А потом коснулось его, окрасив небеса в красный, розовый и золотистый. Я ахнула от такой красоты. Оно опустилось до середины, а потом замедлилось, но продолжало садиться. Рафаил рядом устало задышал, перестав колдовать. Я же восторженно взвизгнула и бросилась обнимать его. — Это так прекрасно! Спасибо, что показал мне это, Рафаил! Ты такой… ты поразительный, Рафи! — Это ты поразительная, — тихо сказал он, раскрасневшись и обняв меня в ответ. Я поцеловала его мягкую щёчку, после чего он покраснел гуще и закрыл лицо руками. — Я опять это делаю? — Да. Ты такой миленький, когда краснеешь. Такой лапочка. — С-спасибо. — У тебя такие мягкие щёчки. Мягче, чем у кого-либо, между прочим. — Ммф, — простонал он, смущаясь. — И сам ты тоже мягкий и хорошенький, — заключила я, чмокнув его в другую щёчку. Он не выдержал и упал, закрываясь крыльями. Я же засмеялась и села рядом с ним. Вдруг с неба раздался голос отца: — София! Рафаил! Самаэль! Давно пора ложиться! Рафаил умылся морской водой, пытаясь убрать румянец. В итоге он просто намочил волосы и лицо. И такой красный он и полетел назад, ведя меня за руку. *** Всё вдруг пропало. Наступила кромешная тьма. Я стояла совсем одна, и слышала со всех сторон крики и стоны. Звон мечей, чей-то рёв. Звуки восстания. — Самаэль, не надо, умоляю! — орала я. — Я Люцифер! — прогремел он, превращаясь в огромного красного дракона. — Михаил, не трогай его! — в истерике просила я. — Больше ты не сын мне, Люцифер, — раздался голос отца. Крик. Взрыв. Вновь сплошная тьма.