Когда падают звёзды

Шли года. Люди заселили землю, животные тоже. Мне стало чаще казаться, что отец всё меньше внимания обращает на них. Но он говорил, что любит их. Говорил, что примет их в рай, когда они покаются. Тех же, кто живёт во грехе, ждёт ад. И он сказал, что там правит Люцифер. Интересно, что там, в аду? Он под землёй, и я не могу его увидеть. И хоть после его падения прошло множество лет, боль разлуки всё ещё терзает мою душу. Сейчас шёл 1461-й год, как говорили люди. Они разделились на страны, города и деревни. И они придумали классы: знать, крестьяне, нищие и другие. Больше всего уважали короля, который правил страной. И они придумали войну. Ужасное зрелище. У меня всегда сердце разрывается, когда вижу, как огромные толпы людей схлёстываются в битве. Столько умирает ради славы других, столько попадает в ад. Я слышала от Мадиэля, что там всегда бушует пламя, там бесы мучают людей. Зачем Люциферу их мучить? Я правда не понимаю… может, Мадиэль ошибся? Я сидела в саду на небесах, успокаивая только что умершего ребёнка по имени Роберт, ставшего херувимом. — Чшш, не плачь, мой мальчик, — говорила я, лаская его и обнимая крыльями. — Ты на небесах, не бойся. — А в-вы ангел? — заикнулся он из-за всхлипов. — Да, ангел. Не нужно плакать, дорогой, всё закончилось. Маленький рыжеволосый мальчик пяти лет шмыгнул носом и сжал подол моего белого длинного платья. — А вы будете моей мамой? — Я позабочусь о тебе, мой маленький, — я поцеловала его. Бедного сироту зарубил мечом один из рыцарей, когда захватывали город. — Только не плачь, дитя. Он закивал, успокаиваясь и вытирая слёзы. Спустя пару минут, мальчик научился летать. Он счастливо смеялся, проносясь сквозь облака. Затем ко мне подлетел один из рождённых в раю херувимов, чтобы забрать Роберта для знакомства с раем. Ребёнок же прижался ко мне и наотрез отказывался уходить. Я взяла его на руки, поцеловав. — Не нужно бояться, маленький мой. Тебе просто покажут рай, а потом, если ты так хочешь, я побуду с тобой столько, сколько будет нужно. Лети, малыш. Я буду здесь. — Мама, — тихо сказал он, трясь об мою щёку. — К ней нужно обращаться госпожа, — поправил его херувим по имени Фигаро. — Госпожа София. — Не нужно так официально, — чуть улыбнулась я. — Или мисс. Как тебе привычнее, — перефразировал Фигаро. — Это моя мама, — Роберт поцеловал меня. Я погладила его по голове. Затем он вместе с Фигаро полетел осматривать небо. Проводив их ласковой улыбкой, я стала собирать цветы для венка ребёнку. Затем я услышала взмахи крыльев. Обернувшись, я увидела подлетавшего Рафаила. Судя по запыхавшемуся виду пухлого архангела, он только с земли. — Здравствуй, — улыбнулась я. — Здравствуй, — улыбнулся он в ответ, встав на траву и рухнув на неё. — Фух… — Где ты так носился? — спросила я, наклонившись к нему и убирая золотистые волосы со лба, по которому катился пот. — Я лечил солдат… нгх, их так много. — И все в конце концов умрут, — с грустью заметила я. — Это печально, — вздохнул Рафаил. Затем снова чуть улыбнулся. — Тот ребёнок счёл тебя матерью? — Как и все, — произнесла я светлее, собирая цветы. — Рождённые здесь зовут меня госпожой, мне это непривычно. — Ты ведь дочка нашего отца, они выказывают уважение. Они так ко всем архангелам обращаются. И вообще ко всем вышестоящим. — Я всего-навсего ангел любви, мне не нужно особое отношение. — Но оно будет. — Ты сильно устал? — Да… ой, прости, что я жалуюсь. — Вовсе нет. Отдыхай, — я поцеловала его мягкую горячую щёчку, сев рядом и плетя венок. Рафаил робко улыбнулся, смотря на мои руки, ловко плетущие венок. Затем он посмотрел мне в лицо. Придвинувшись, он погладил меня по крылу. — София. — Да? — Ты красивая. — Спасибо, — чуть улыбнулась я. Затем посмотрела в его глаза. — Можно узнать? — Конечно. — Ты не скажешь, почему отец так редко отпускает меня на землю? — Он никогда не говорил. Думаю, он за тебя беспокоится. — Но всех сестёр пускают. И даже младших братьев. Рагуилу вообще всего двести лет, но он спускается. — Тогда лучше спроси его. — Хорошо, — я начала вставать. — Куда ты? — с нотками тревоги спросил ангел. — К отцу. — Я не имел в виду прямо сейчас. — А когда? Это всего лишь один вопрос. Закончишь? — я дала ему начатый венок. — Конечно, — вздохнул Рафаил, взяв его и посмотрев мне в глаза. Он смотрел, словно что-то хотел сказать, но молчал. — Что-то не так? — А? Нет-нет, всё прекрасно, я задумался. Я взмахнула крыльями, и полетела к дому отца. Обогнув несколько облаков, я оказалась на пороге замка и вошла внутрь. Там я прошла по коридору. — Отец? отец, прости пожалуйста, ты здесь? — Что тебя тревожит, дитя моё? — раздался его голос за моей спиной. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и посмотрела на парящие рядом с головой глаза. Я немного улыбнулась. — Ох, как хорошо. Послушай, можешь ответить мне на вопрос? — Задай его, София. — Скажи, почему мне нельзя бывать на земле так же часто, как моим братьям и сёстрам? Улыбка сошла с его лица, а глаза смотрели на меня задумчиво и словно сквозь. Я неуверенно сделала к нему шаг. — Просто… просто можно даже младшим… я лишь хотела бывать там хоть немного чаще, чем один раз в четыреста лет. Я не сделаю ничего плохого, отец, честно. Я только… — Я берегу тебя от посторонних глаз, дитя моё, — перебил меня создатель, подойдя и приподняв лицо за подбородок. — Твой дар очень ценен, поэтому я не хочу лишний раз подвергать тебя риску. — Риску? Но ведь это только люди, они даже видеть меня не будут. — Есть угрозы и помимо людей, дочь. — Какие? — изумилась я. — Бесы, — помолчав, ответил он. — Беспечность может дорого стоить мне и тебе. — Но я… — Я беспокоюсь, поэтому крайне редко позволяю тебе спускаться. — Ох… но ведь первое, что ты мне говорил, это то, что я принесу любовь людям. — Ты это сделала. — Разве? Адама и Еву создал ты, остальных людей… — София, — он взял меня за плечи, не дав продолжить. — Ты приносишь людям любовь здесь, на небесах. Ты заботишься об умерших, неужели этого недостаточно? — Я просто хотела почаще бывать среди живых, вот и всё, — угасающим тоном сказала я. — Дитя, тебе это ни к чему. Я попрошу твоих братьев присматривать за тобой, чтобы ты не сделала того, за что придётся дорого заплатить. — Я не сделаю… спасибо, отец, — совсем уж расстроенно проговорила я. Он погладил меня по щеке и отпустил. Я направилась к выходу, после чего полетела в сад. Там всё также лежал Рафаил, плетущий венок. Ангел заметил меня и приподнялся. — Узнала? — Да. — Что там? — Он сказал, что мне это ни к чему. И что попросит вас с братьями за мной приглядывать. — Оу… кхм, может… я думаю, ему лучше знать… он же всё-таки бог… — промямлил Раф, пытаясь меня утешить. — Ты прав, — вздохнула я, сев рядом и взяв венок. — Не грусти пожалуйста, — он меня обнял. Я прилегла головой на его живот. Затем посмотрела в лицо. — Кажется, ты немного похудел. — Спасибо, — чуть смутился Рафи. — Ты и без того очень хорошенький, — улыбнулась я. — Уверена, ты нравишься не одной ангелице. — Не надо, — он стал краснеть. — Прошу, не говори об этом. — Почему? Я хочу тебе счастья. — Дело не в том… — он гуще покраснел. — Погоди, ты влюблён? — оживилась я. — Дашь посмотреть? Я помогу! Я потянулась было к его сердцу, но Рафаил взял мою руку, остановив. Он чуть улыбнулся. — Я потом… не нужно, спасибо. Я не влюблён. — Ты уверен? — прищурилась я. — Ну… — Рафи, расскажи. — Можно в другой раз? Ну пожалуйста. — Хорошо. Но ты обещал! — Обещал, — кивнул блондин. — Не отрицаю. Сразу расскажу, когда будет другой раз. — И когда он будет? — Однажды, — мечтательно улыбнулся Рафаил, обнимая меня и смотря на цветы. Прошло 540 лет. Времена меняются, сменялись и правители, эпохи, но люди остались прежними. Они любили деньги, войны, но милосердие стучалось в их сердца. Хотя, в последнее время, мне всё меньше хорошего виделось в их душах. И в рай попадало столь мало людей, что в аду случилось перенаселение. Тогда была придумала очистка, проходившая раз в год, когда несколько ангелов спускалось под землю. Я не знала, в чём заключается суть этой очистки. Может, ангелы очищают души грешников, и отправляют их в рай? Ведь небеса огромны, я могла просто не замечать прибытия народа. Как-нибудь спрошу у Рагуила, он там бывает почти каждый год. Сегодня был дождь. Гремел гром и сверкали молнии, а дождь поливал землю. Я ещё спала, когда в дверь моего дома раздался стук. Он был очень настойчивый и быстрый. Не успела я толком проснуться, как ко мне ворвался взлохмаченный и запыхавшийся Рафаил. Он несколько прибавил в весе за последние века, что порой мешало ему быстро бегать или летать. Но сейчас, похоже, его это явно мало заботило. Я только поднялась на кровати, как ангел подскочил ко мне и взял за плечи, со страхом смотря в глаза. — Рафи, что слу… — Что ты сделала? — выпалил он, закрывая дверь дома изнутри магией. — О чём ты? Я же только что проснулась. — Соф, скажи мне правду, я попробую что-нибудь придумать. — Но это правда. Что вообще случилось? почему ты так на меня смотришь? — Отец велел ангелам забрать тебя, связать и привести к нему на очень важный разговор о твоих деяниях. — Ч… что? — опешила я. — Но… но за что? Что я сделала? — Это Я должен у тебя спрашивать! — он поднял меня с кровати. — Так, скорее одевайся, я… я сделаю… я попытаюсь… Раздался очередной стук. Я и Рафаил содрогнулись. Блондин взял моё лицо в руки, смотря в глаза и гладя по щекам. — София, умоляю, расскажи мне. Я тебе не наврежу, никогда. — Рафи, я клянусь, я не знаю, — дрогнувшим голосом сказала я. — Мисс София, открывайте! — раздалось из-за двери. — Одевайся, — шепнул мне ангел, а сам подкрался к двери, плотнее её закрывая. Я в панике надела белое длинное платье, пытаясь понять, зачем отец велел меня привести. Что я сделала? Я действительно не понимаю. Может, это недоразумение? Может, я просто не уследила за одним из херувимов, и отец хочет об этом поговорить? Дверь вдруг сорвалась с петель. Ко мне вошли вооружённые ангелы, выставив копья вперёд. Я испуганно вжалась в стену. — Идёмте с нами, — сказал один из них. — Я сам её поведу, — влез Рафаил, закрыв меня собой. — Бог велел сделать это нам. — Я сказал, я сам, — хмурясь, повторил ангел. — Рафи, не нужно, — попросила я, приобняв его и пройдясь по мягкому кругловатому животу ладонью. — Вдруг тебе навредят? — Вылечусь. — Прошу, не гневи их из-за меня. Я поцеловала его щёку, выйдя к ангелам. Мне связали крылья и руки, после чего повели из дома к замку отца. Я не сопротивлялась. Дождь бил мне в лицо, моча волосы. Мы дошли до дома создателя, после чего меня ввели в большой зал. Там собрались мои братья и сёстры, сидевшие вокруг меня. Они смотрели по-разному. Одни со злобой, другие с недоумением. Гавриил и Михаил смотрели так, словно не хотели верить тому, что я здесь. Я заглянула в их лица, пытаясь мысленно узнать, что происходит. Затем залетел Рафаил. Он опустился передо мной, взяв за плечи и со страхом и бережной заботой смотря в глаза. — Если он спросит, то умоляю, скажи правду. Надеюсь, это поможет. — Какую правду, Рафи? Я правда ничего не делала. — София, — он взял меня за щёки, чуть не плача, — не говори мне, но скажи ему. Скажи что угодно, лишь бы правду. Я не хочу тебя потерять, слышишь? Ты слишком мне нужна, моя дорогая, — ангел поцеловал меня в лоб. — Прошу тебя, останься. Тогда я не поняла, зачем он это сказал. Раздались шаги, по которым я узнала отца. — Рафаил, сын, сядь, — сказал он строго. Раф нехотя отпустил меня, в последний раз скользнув ладонью по моей щеке. Он сел рядом с Гавриилом и Михаилом. Ко мне же шёл отец. Он смотрел властно, холодно, с безразличием. — Отец, что происходит? — спросила я. — Зачем я здесь? — София, ответь мне, есть ли в тебе ко мне уважение? — также строго сказал он. — Конечно… конечно, я тебя безмерно уважаю. — Тогда отвечай, зачем ты сделала то, за что сейчас стоишь связанная? — О чём ты? Что я сделала? — Не смей мне лгать, — его глаза сверкнули. — Ты спускалась к людям, и за просто так впустила их в рай. — Чт… нет! Я этого не делала! Ты же знаешь, что не делала! — Ты хочешь сказать, что я лгу? — Я… я… нет, я… — Тогда зачем ты это сделала? — Отец, я никуда не спускалась! — сорвалась я на крик, но то был крик испуганной души. — Я ничего не сделала, я клянусь! — Не смей повышать голоса, — нахмурился творец. — Отец, если позволишь, — несмело влез Гавриил, — этого никто не видел… может, она в самом деле не виновата? — Гавриил, ты подозреваешь, что глаз божий не способен увидеть, как ангел спускается с небес и дарует грешникам прощение? — В-вовсе нет! Прости, — промямлил он последнее слово. — Отец, — Рафаил поднялся с места, — можно сказать? — Что ты хочешь, дитя? — Может, она права? Знаешь, у людей есть заболевание — лунатизм, это когда человек спит, но во сне он способен ходить и что-либо делать, не отдавая себе отчёта. Я подумал… вдруг София больна? Даже если она и даровала прощение, она не умышленно. — Иди сюда, — подозвал его бог. Ангел покорно подошёл. Отец встал рядом с ним и показал на меня. — Осмотри её. Скажи, если больна. Но не вздумай солгать. Рафаил сглотнул, беспомощно смотря на меня. Он загнал себя в угол. Только если раньше не был виноват никто, то сейчас он будет отчасти виноват в том, что не помог мне. Но я не осужу его. Он лишь хотел меня спасти. Я посмотрела в его глаза с той лаской, с какой могла на тот момент, и сделала шаг вперёд. Ну же, Рафи, начинай. Я не больна, ты это знаешь. И не сможешь обмануть отца. Я не виню тебя, дорогой. Ты пытался. Он положил руку мне на лоб, начиная магией осматривать. Прошло с минуту. — Ты задерживаешь нас, Рафаил, — поторопил его отец. — Простите, — промямлил ангел. — Так что? Она больна? Ангел снова сглотнул. Я видела мольбу о прощении в его глазах. Подавляя страх и чувство обиды за ложное обвинение, я нашла в себе силы ласково ему улыбнуться. Не волнуйся, милый брат, отвечай. Я никогда не обвиню тебя в этом. Отцу лгать невозможно. Рафаил, не убирая от меня руку, негромко сказал: — Нет, — ангел посмотрел мне в лицо, шепча, — прости меня, умоляю. Отец хмурился, глядя на меня. — Итак, не признаёшься. Попросишь ли прощения, София? — Прощения? — уже оскорблённо повторила я. — За что? За то, чего я не делала? — Гордыня налицо. — Гордыня?! Это здравый смысл! — Софи не надо, прошу тебя, — промямлил Рафаил. — За нарушение моего запрета, за дарование прощенья недостойным, за непризнание вины я выношу свой приговор. Падение. Все в зале содрогнулись. В частности я. Меня пробило мурашками. — З… за что? — Михаил, исполни мою волю, — сказал отец, развернувшись спиной ко мне. — За что?! — заорала я на него. — Я не виновата, ты это знаешь! — Отец, я прошу, не надо, — заговорил Михаил, колебаясь. — Ты мне перечишь? — Нет, я… — Ты всем врёшь! — орала я на бога. — Ты знаешь, что я не виновата! Он повернулся ко мне головой, не поворачивая глаз. Приподнял руку. — Пади же, осквернённая. — Не надо! — вскрикнул Гавриил. — Отец, умоляю, остановись! — заорал Рафаил, хватая мою связанную руку. — Ты лжец! — крикнула я. В этот миг небеса подо мной разверзлись, и я полетела вниз. Слёзы катились по щекам. За что? Чем я помешала? Что я ему сделала? Перед глазами проносились моменты детства, взросления, вся моя жизнь. Я думала, что умру. Я ошиблась. Смерть — слишком большая милость для бога. Куда веселее заставить меня страдать. Я удалялась от небес, слыша крики братьев и сестёр, которые заглушал ветер. Затем вокруг меня всё окутала темнота. Я закрыла глаза. Я не знала, что меня ждёт. Через несколько секунд я остановилась падать, а тело пронзила дикая боль. Я вскрикнула, и крик этот волной разнёсся по земле. Распахнув глаза, я увидела красное небо, скалистую местность и луну. Верёвок на руках уже не было, но они связывали крылья. Перья на них стремительно чернели. Меня трясло. Я не знала, что мне делать. Не знала, куда идти и что сейчас будет. Я увидела, что мои волосы стали темнее, платье изорвалось. И вдруг я услышала шаги. Затем голос: — Проблемы в раю? Вздрогнув, я кое-как повернулась и увидела его… острые зубы, светлая одежда, трость с яблочком… это он… Самаэль… Он стоял совсем рядом со мной и смотрел так, будто не было тысяч лет разлуки, не было изгнания. — Т… ты… — всё, что смогла сказать я. — Поднимайся. Пора домой. Он протянул руку, опустившись передо мной. Я взяла её, как он резко притянул меня к себе, обняв. Несмотря на боль в позвоночнике, крыльях, всём теле я обняла его в ответ. — Й-я… ты… меня… — Чшш, — он разорвал верёвку на моих крыльях. — Добро пожаловать в ад, падший ангел.