***
Джин сел в машину и поехал вперед. Куда? Он не знает. Зачем? Тоже не знает. Подключив телефон к машине, Джин набрал номер. Единственный, кому он мог бы позвонить. – да? Джин? Что случилось? – Хоби, я... - слезы начали застилать его глаза и закрывать обзор, а всхлипы вырываться из груди – что случилось? Ты где? Подожди меня! – я так не могу... За что? Хоби, за что!? - всегда спокойный голос превращался в истерический крик – Ким Сокджин, ответь мне что случилось и где ты – прости, Хоби... - Джин нажал на сброс. Даже от голоса друга ему не полегчало. Состояние шока и аффекта дало по сознанию, а слезы - по зрению. Адское комбо для того, кто за рулем, но сам Джин окунулся глубоко в мысли, как бы тяжело это не было. «Я пoмню, кaк я впepвыe узнaл o тoм, чтo ты мoжeшь pacплaкaтьcя oт любoй эмoции, чтo эмoции - этo химичecкиe уpoвни в твoeм мoзгу и твoe тeлo пocтoяннo пытaeтcя пoддepживaть их в paвнoм кoличecтвe. Тaк чтo ecли уpoвeнь oднoй из эмoций peзкo пoвышaeтcя, cooтвeтcтвующий фepмeнт пoмeчaeтcя и cлeзнoму пpoтoку пocтупaeт cигнaл oткpытьcя в кaчecтвe выхoдa для выпуcкa cлeз, нaпoлнeнных этoй эмoциeй. Βce вcтaлo нa cвoи мecтa, кoгдa я узнaл oб этoм. Тo внeзaпнoe чувcтвo уpaвнoвeшeннocти пocлe плaчa. Тo, кaк cлeзы чacтo coпpoвoждaютcя нeвoзмoжнocтью чувcтвoвaть любую дpугую эмoцию имeннo в тoт мoмeнт. А ocoбeннo пpeкpacнo в этoм вceм - ocoзнaниe тoгo, чтo мы мoжeм иcпытaть нacтoлькo мнoгo кpacoты, или любви, или cчacтья, чтo твoe тeлo в пpямoм cмыcлe нe мoжeт cпpaвитьcя c этим. Β общeм, я узнaл, чтo плaч oзнaчaeт, чтo ты чувcтвуeшь нacтoлькo мнoгo, нacкoлькo этo вooбщe чeлoвeчecки вoзмoжнo. Сейчас же я чувствую лишь моральную боль» Через пару секунд, по всей улице, по которой ехал Джин, раздался ужасный звук, который не пожелаешь услышать никому. Звук удара. Удара машины о.. наверное это был какой-то столб. Если верить официальным документам, то огромный металлический рекламный баннер, сломавшийся от удара.***
Намджун лежал на кровати, смотря в потолок и думая, когда же он оступился впервые. Он пытался вспомнить когда впервые увидел в глазах Джина скрываемую глубоко внутри боль.. и не мог. Видел, но закрывал глаза Видел, но не обращала внимания Видел, но... Да какое к черту "но"!? Он должен был сразу понять, что что-то не так! Однако не понял... Не увидел... Поступил звонок. – ким намджун? – да? А вы кто? - почему-то тон звонившей женщины ему не понравился – здравствуйте, я звоню из больницы «Асан», вы указаны в "экстренных контактах" у Ким Сокджина, знаете такого? Намджун аж сел. На спине выступил холодный пот. – д-да, с ним что-то случилось?... – да, господин Ким Сокджин попал в аварию, сейчас проводится операция, но она скоро закончится и нам нужно, чтобы кто-то был его опекуном. Примите наши соболезнования. Намджун подорвался с места, вызвал такси и рванул в больницу. Нет, не в больницу. К Джину. Он поехал к Джину. Когда он добрался сквозь все пробки, операция уже закончилась и мед сестра направила его к нужной палате, сказав, что скоро подойдет. Когда, Намджун зашел в коридор, уже в медицинском халате, он почувствовал то, что не пожелаешь никому. Мягкой поступью по коридорам госпиталя вальсирует смерть. И ее можно ощутить почти физически. Зайдя в палату, он увидел Джина под аппаратом искусственного дыхания. Кома. Пришедшая вскоре медсестра, начала рассказывать о состоянии Джина, но Намджун слышал ее обрывками. «состояние плачевное» «мы сделали все, что в наших силах» «шанс на выживание крайне мал» Эти обрывки фраз только ухудшили моральную составляющую Джуна. Даже не так. Полностью разрушили. Боль от того, что он видит Джина в таком состоянии ощущалась почти физически. Он молча сел напротив Джина, на стул, облакотился на подоконник и смотрел на него. Больше, к огромному сожалению Джун ничего не может. Со временем, монотонное пиликанье приборов его усыпило. Он не знает сколько проспал.. но точно знает, что его разбудило - монотонное пищание прибора. Одним глазом глядя, а другим еще видя какой-то сон, Намджун, без вопросов понял, что Джин, лежащий перед ним на койке, на боку, мертвый. Его темно-карие глаза смотрели в окно, а на щеке засохла стекающая слеза. Его темно-карие глаза уже не видели ничего. Показалось, что сердце Джуна остановилось в тот же момент. Он быстро встал, вышел из палаты и позвал врача, а дальше - туман. То, как ему сообщили о смерти - туман. Как он добрался до дома - туман. Как провел весь этот вечер - туман. О чем думал всю ночь, мучаясь от бессонницы - туман. Следующее воспоминание Джуна - похороны. Чтобы пойти на них понадобилось много сил. Но так хотелось увидеть его в последний раз... Стояло несколько людей: Хосок Намджун Директор Юнги Кто-то еще (намджун его видит впервые, но почему-то уверен, что они еще встретятся) И священник, провожающий в последний путь. Через несколько минут Хосок не смог сдержать слез и дикой истерики. Юнги пытался его успокоить, но безуспешно. Хоби успел понять, что дело в Намджуне и только хотел ему предъявить, наорать, ударить, но, подойдя к нему, он увидел пустоту в глазах Нама. Полную опустошенность. Он потерял самую главную часть своей жизни, которая успела стать единственным смыслом, что заставила его не плыть по течению, а выбирать как жить. Если вам трудно представить это, вообразите неловкое молчание. Вообразите отчаяние, плывущее кусками и ошметками. Хосок просто стукнул Намджуна в грудь с тихим: – как..? Пропитанным таким отчаяньем, такой болью, что Намджун пошатнулся. После кремации тела Джина, Намджун пошел домой. По пути, зашел в парк, где они часто сидели с Джином в такой уютной тишине, там, где никого не было. В самой глубине парка. Остановившись где-то в середине дорожки, земля подалась под коленями. Не может быть, что он умер. Не может быть, что он умер. Не может... Он уперся руками в снег, лежащий на земле. Тот почти сразу вгрызся в его кожу. Замерзшая кровь трескалась у него на руках. Где-то среди всего снега Намджун видел свое разорванное сердце, две его половинки. Каждая рдела и билась в этой белизне. Лишь ощутив чью-то такую же замерзшую руку, Джун понял, что кто-то шел за ним и было по пути. Его начали поднимать и оттаскивать, видимо, к скамейке. Горячий вопль наполнил его горло и заполонил пустое, холодное пространство вокруг. Этот человек пихнул Джуна на скамейку и ушел, видимо, не в силах смотреть. Спустя какое-то время Намджун поднялся и пошел домой. Зайдя, завалился на кровать, взял подушку, на которой когда-то спал Джин, обнял ее и уснул, с надеждой не проснуться. Ему это больше не надо...