***
Когда я, наконец, освободился, было уже около полуночи. Все небо заволокло тяжёлыми свинцовыми тучами и дождь лил как из ведра. Чертыхаясь себе под нос, я сел за руль и выехал на дорогу, надеясь добраться до особняка семьи Чон без происшествий. Я был уже на полпути к их дому, как вдруг из тревожных мыслей меня вырвал внезапный телефонный звонок, заставив вздрогнуть и крепче сжать руль, и другой рукой я достал телефон из кармана, не отрывая взгляда от дороги. — Слушаю, — хмуро ответил я, мельком взглянув на незнакомый номер, высветившийся на экране. — Господин Ким Тэхён? — раздался в трубке взволнованный женский голос. — Да, это я. Кто говорит? - я тут же напрягся и сильнее сжал телефон в ожидании ответа ,и следующие слова девушки на том конце линии заставили моё сердце пропустить удар. — Вам звонят из госпиталя Святой Марии. Вы знакомы с Лалисой Чон? У меня внутри все похолодело, и я до боли сжал руль побелевшими пальцами, прохрипев: — Да. Она моя… Невеста. Что... Что с ней? Что случилось? — Тогда вы должны срочно приехать. Она в реанимации. И её состояние крайне тяжёлое.***
Я не помнил, как добрался до больницы, в которой находилась Лиса. Она не приходила в себя три дня , и все эти три дня я дежурил у её палаты , все ещё не в силах поверить и до конца осознать то, что случилось в ту ночь на пустынной загородной трассе. Мне сказали, что они с Чонгуком попали в аварию, но присутствие на этаже людей в полицейской форме ясно давало понять, что этим дело не ограничилось. И я уже и сам знал, что произошло. На них напали те же подонки, что убили их отца. У Лисы было тяжёлое сотрясение мозга и пулевое ранение , пробившее легкое, но на третьи сутки её состояние удалось стабилизировать, и все это время я не отходил от её палаты, молясь всем известным мне богам о том, чтоб она выжила. На следующий день меня вызвали на допрос, пытаясь выяснить, знаю ли я, кто мог это сделать, но я ничего не мог им сказать, ведь доказательств у меня по - прежнему не было. Разумеется, я не собирался оставлять это преступление людей клана Ву безнаказанным и уже дал указания своим людям заняться этим, но в данный момент все, что имело для меня значение --- это жизнь и здоровье Лисы. И я не представлял, как скажу ей, когда она придёт в себя, что Чонгук... Погиб. Лиса «… Лиса… Лиса Фэй…» — звал меня из темноты до боли родной и знакомый голос, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежал, как ни пыталась, беспомощно оглядываясь в непроглядной тьме, обступившей меня со всех сторон, и отчаянно вглядывалась в окружавшие меня тени, пытаясь разглядеть хоть что — то. Но, хоть я по-прежнему ничего не видела, мне не было страшно, пока я слышала этот ласковый голос, что настойчиво звал меня к себе. " Давай же, малышка, пора просыпаться... не блуждай в тенях, возвращайся ко мне…" — продолжал ласково уговаривать меня глубокий бархатный баритон, и от него становилось так тепло на сердце , что я хотела бежать к нему со всех ног, но не знала, куда. "Кто ...кто ты?..."— тихо шепнула я, все ещё не зная, к кому обращаюсь, когда непроглядная чёрная тьма стала постепенно светлеть, превращаясь в синий предрассветный сумрак, и я, наконец, смогла разглядеть едва уловимые очертания мужского силуэта, стоявшего прямо передо мной. И я могла поклясться, что за его спиной были крылья --- такие же тёмные, как и окружавшая нас ночь. "Неужели ты не узнаешь меня, родная?.." — тёплый голос прозвучал немного насмешливо и с лёгким укором и в моем сознании яркой вспышкой полыхнуло его имя. Одно единственное имя, заключавшее в себя весь мой мир. Имя того, кто и был для меня целым миром. --- Чонгук?... - едва слышно выдохнула я. Он ласково улыбнулся и я ощутила, как меня окутало родное тепло, когда он заключил меня в объятия, притягивая к себе, и мягко поцеловал в лоб. ---Кто же ещё, глупышка? Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну в темноте? --- его голос был тихим и успокаивающим, словно колыбельная, и теперь, когда он был рядом, я больше ничего не боялась. Я тихонько вздохнула, прикрыв глаза, и прижалась к его груди, ощущая невероятный покой, который испытывала только в его надёжных крепких объятиях, в которых всегда могла спрятаться и укрыться от всего мира. --- Что мы здесь делаем? --- шепнула я, чувствуя, как он нежно гладит меня по спине и волосам, прижавшись к ним щекой. --- Это ты мне скажи, котенок. Это же твой сон, --- улыбнулся он и немного отстранился, обняв ладонями моё лицо и ласково поглаживая по щекам кончиками пальцев. --- Мой...сон? --- я непонимающе взглянула на него и мне показалось, что в его ласковых тёмных глазах на миг вспыхнула затаённая боль, но он тут же поспешил скрыть её за длинными пушистыми ресницами, вновь притягивая меня к своей широкой тёплой груди, и глухо шепнул: --- Но тебе уже пора возвращаться, моя хорошая... Я нахмурилась, чувствуя, что что-то не так. --- Зачем? Я не хочу возвращаться... хочу остаться здесь, с тобой... --- проворчала я, крепче обнимая его и чувствуя под кончиками пальцев шёлк тёмных... перьев. Но это не напугало меня, я просто приняла его крылья, как данность. Чонгук тихо вздохнул и погладил меня по волосам, развевая их тёплым дыханием : --- Нельзя, малышка. Здесь не место живым. Я нахмурилась ещё сильнее, но даже эти его слова не вызвали во мне никакого страха. Ведь с ним я никогда ничего не боялась, зная, что любимый старший брат никогда не позволит ничему плохому случиться со мной. --- Ну ладно... Но... Ты же вернешься вместе со мной? --- с надеждой шепнула я, обнимая его ещё крепче и совершенно не желая отпускать. Но Чонгук замер и, казалось , даже перестал дышать, и его руки сомкнулись вокруг меня ещё крепче, словно он тоже не хотел отпускать меня, и это никак не вязалось с произнесенными им тихими словами: --- Прости, любимая... Но в этот раз я не могу... Не могу вернуться. --- Что?!.. Но... Почему?... --- я отчаянно пыталась поймать его взгляд, но он больше не смотрел на меня, и я уже не чувствовала его тепла, а сам он постепенно отдалялся от меня, растворяясь в предрассветных тенях, и только его голос все ещё звучал в моем сознании, когда я уже почти перестала видеть его: --- Прости, родная... Но помни, я всегда рядом... — Чонгук ! — слетело с моих губ отчаянным криком, но ответом мне была лишь гулкая безразличная тишина. Его больше не было. Его больше не было рядом ,и от осознания этого мне стало так больно, что я упала на колени, крепко обнимая себя руками и пытаясь не задохнуться от рвущей моё сердце на части невыносимой боли. — Где ты, родной ?.. — прошептала я непослушными дрожащими губами, отчаянно вглядываясь в окружавшие меня тени. Но я снова была одна. Остался лишь его голос, все ещё витавший вокруг меня и отзывавшийся болью глубоко в сердце. — Время возвращаться, малышка… Просыпайся…***
— Лиса… Лиса, очнись, прошу тебя… Давай же, моя девочка, просыпайся… —уже наяву донёсся до моего слуха чей-то приглушенный, но от этого не менее настойчивый полушепот ,и я зажмурилась, отчаянно не желая просыпаться и надеясь снова вернуться в тот сон, в котором остался хотя бы отголосок присутствия того, кого я любила больше жизни. Но все было тщетно. Сон, в котором со мной был Чонгук, таял, ускользал от меня, растворялся, как предрассветный туман под лучами безжалостного утреннего солнца, и удержать его не было никакой возможности. Кто-то мягко коснулся губами моего лба , а затем нежно погладил по волосам, осторожно отводя их с моего лица, и голос Тэхена снова настойчиво позвал: — Лиса, я прошу тебя, проснись, пожалуйста …возвращайся ко мне... Стоп. Что в моей спальне делал Тэхен? Уже от одной этой мысли весь сон как рукой сняло ,и я резко распахнула глаза, встретившись растерянным взглядом с золотисто- карими глазами давнего друга. — Тэхен?... Что... ты здесь делаешь?... — прохрипела я, пытаясь понять, что происходит. Услышав мой слабый голос, он облегчённо выдохнул и слегка улыбнулся и, обняв ладонями моё лицо, мягко поцеловал меня в лоб, взволнованно шепнув: — Ну наконец-то!.. С возвращением, милая... Ты так меня напугала…так долго не приходила в себя… — Что? О чем ты говоришь? — я застыла, не понимая, что вообще происходит и как реагировать на такое странное поведение лучшего друга Чонгука, с которым мы обычно вели непрекращающиеся шутливые перепалки и без конца подкалывали друг друга. Я с трудом приподнялась на постели , пытаясь сесть — Тэ , что случилось? Его лицо застыло, а затем исказилось, словно от боли, и он немного отстранился, отводя глаза, и, не глядя на меня, тихо выдохнул: — Как ты себя чувствуешь, лисенок? — Почему ты спрашиваешь? — тихо шепнула я, все ещё ощущая странную слабость во всем теле. — Прошу, просто ответь мне. Для меня это очень важно, — настойчиво произнёс он и я невольно сжалась под его пристальным и чересчур внимательным взглядом. — Со мной все хорошо. А вот ты ведёшь себя крайне странно, — заметила я, нахмурившись, и, оглядевшись по сторонам, поняла, что мы не у меня дома. От этого открытия мои глаза потрясённо расширились, и вопросов, на которые у меня не было ответов, стало ещё больше. — Тэ… Где я? --- прошептала я непослушными губами. — В госпитале Святой Марии, --- коротко ответил он, все так же не глядя на меня. — Но… Почему? Что произошло?---прохрипела я, уже понимая, что случилось нечто страшное. Тэхен , наконец, повернулся ко мне и сжал мои руки, серьезно вглядываясь в мои глаза, и мне стало по-настоящему страшно, когда он глухо шепнул: — Лиса, ты… Совсем ничего не помнишь? Я прикусила губы ,чувствуя, как внутри с каждой минутой все больше нарастает непонятная тревога, грозившая в любой момент перерасти в панику. — Что я должна помнить, Тэхен? Что я делаю в госпитале? --- потребовала я, все сильнее сжимая его руки и чувствуя, как мой голос становится ломким и в него прокрадываются истерические нотки. Тэхен глубоко вдохнул, сжимая мои руки ещё крепче, и, не глядя на меня, тихо произнёс: — Лиса, вы с братом… Попали в аварию и … Мои глаза испуганно расширились, и я вцепилась в его руки, отчаянно вглядываясь в его лицо в поисках ответов, которые он почему-то вовсе не спешил мне давать. — Что?! Как… Как это произошло? И… Где мой брат? Тэхен замер и будто даже перестал дышать, а затем поднял голову и, глядя мне прямо в глаза, глухо выдохнул: — Завтра похороны.