***
Когда миссис Хадсон принесла поднос с завтраком, на нём лежали два конверта с первой за день почтой. Это было разочарованием. В последнее время работы было мало, и мы нуждались в расследованиях в ближайшее время, иначе дела могли стать очень тяжёлыми. Как я слышал слишком много раз, безделье приводит гениальный ум к застою. Говоря о Холмсе, он, по-видимому, всё ещё был занят приведением себя в приличный вид, хотя, по правде говоря, я видел его растрёпанным и беспокойным, покрытым слизью из Темзы или грязью из конюшни, небритым и остро нуждающимся в ванне, и, по моему мнению, он никогда не выглядел менее чем в высшей степени достойно. Ох, это то, что я не говорю вслух. Я налил себе чаю и намазывал маслом тост, когда наконец появился Холмс. Он выглядел воплощением достоинства. Вид этих двух одиноких конвертов на подносе заставил его нахмуриться, потому что было ясно, что ни один из них не собирался отчаянно умолять Шерлока Холмса раскрыть невозможную тайну убийства или вернуть украденный (и, несомненно, проклятый) драгоценный камень. Один из конвертов был адресован мне. Он выглядел совершенно обычным, и я не узнал почерка. − Вероятно, бывший пациент, − предположил я. Холмс едва взглянул на него, чего ему, конечно, было полностью достаточно. − Очевидно, благодарная пациентка. Без сомнения, очарована вашими манерами у постели больного. − И подумать только, что я отказался от всего этого обожания, чтобы гоняться за сумасшедшим. Хотя, уверяю вас, на моё «поведение у постели больного» поступило очень мало жалоб. В последнее время я, кажется, слишком часто играю с Холмсом в словесные игры. Это кажется опасным, потому что в какой-то момент все те вещи, которые я не говорю вслух, могут вырваться наружу. Теперь он только принюхивался. − Ваша переписка, очевидно, гораздо более высокого уровня, чем моя. − Тяжёлый льняной конверт был явно дорогим, а в углу виднелись какие-то золотые буквы. Я моргнул. − Простите, это из Букингемского дворца? − По-видимому. − Он принял скучающий тон. Или, возможно, ему действительно было скучно. − Значит, вам пишет Королева? − Выдвигаете гипотезы без доказательств, Уотсон? Разве я не научил вас кое-чему получше? − его слова были суровы, но в глазах плясало что-то похожее на восторг. Я освежил свой чай и, поскольку я джентльмен, также наполнил чашку Холмса. − Кто-то из дворца пишет вам, но не обязательно Её Величество. − Хорошая работа. − Дуралей, − мягко ответил я. Он улыбнулся мне, а затем наклонил голову к конверту с моим именем. − Сначала откройте свой, − предложил он. Или потребовал. На самом деле разница невелика. Просто чтобы досадить, я сначала доел свой тост, а затем взял конверт, осознав, что от него исходит едва заметный аромат духов. Холмс ухмыльнулся. Я открыл его и вытащил что-то похожее на рождественскую открытку. На лицевой стороне было чересчур милое изображение счастливой семьи, собравшейся вокруг украшенной елки. − Генри Коулу придётся за многое ответить, − пробормотал Холмс. − Простите? − Именно он положил начало пагубной традиции посылать открытки с плохими рисунками и сентиментальными чувствами. − А-а-а... − я открыл карточку и прочитал имя, аккуратно написанное внутри. Затем я снова закрыл карточку. Холмс поднял бровь, глядя на меня. − Не пациент, как это бывает. Открытка от мисс Морстан, − сказал я. − Прямолинейная молодая женщина, − последовал едкий ответ Холмса. Я решил, что этот разговор ни к чему хорошему не приведёт, поэтому бросил карточку обратно на стол, показывая, как мало меня это волнует. − Я не буду отвечать. Последовала пауза. − Вы совершенно уверены, что хотите идти именно по этому пути? − спросил Холмс, и в этом вопросе не было ничего от его прежней язвительности. Однако в нём была определённая уязвимость, которую редко можно увидеть в этом человеке. Я едва осознавал, что расправляю плечи. − Я выбрал свой путь, Холмс, и доволен своим выбором. − Хорошо. Это очень хорошо. − Холмс даже не улыбнулся. − Разве вы не желаете узнать, чего хочет Виктория? − Я пододвинул к нему другой конверт. Он вздохнул, но потом потянулся, открыл его и быстро пробежался по строчкам. − Это на самом деле от неё. − Значит, я был прав. Он проигнорировал моё самодовольство. − Чего она хочет? − Её Величество хотела бы проконсультироваться со мной по очень срочному и деликатному вопросу, − ответил Холмс. − Очевидно, Майкрофт передал ей моё имя. Меня просят явиться во Дворец сегодня в два часа дня. − Он нахмурился. − А что, если это неудобно? − Это Королева, − сказал я. − Вы должны присутствовать. − Мы должны присутствовать, − твёрдо сказал Холмс. − О нет, я не должен сопровождать вас. Конечно, от вас ожидают, что вы появитесь один. Я хорошо узнал упрямое выражение его лица. − Лучше, если Королева, а также мой брат поймут, что если им нужен Холмс, они получат и Уотсона. − Затем он бросил на меня взгляд. − Если только я не неправильно вас понял. − Не думаю, − я не имел в виду никаких других слов. − Тогда ладно. Мы оба навестим Королеву. Через мгновение, довольно нелепо, я протянул руку, и Холмс взял её. Мы пожали друг другу руки, как два джентльмена, достигшие соглашения. Что у нас и было, решил я. Хотя условия этого соглашения ещё предстояло обсудить.***
Позже в тот же день я стоял в гостиной, надеясь, что мой лучший костюм пройдёт проверку во Дворце. При условии, что они вообще разрешат мне туда войти. Я взял карточку мисс Морстан. С её стороны было довольно смело добиваться того, чего она хотела, и, возможно, мне давно пора было сделать то же самое. Я разорвал карточку и конверт на мелкие кусочки и бросил их в ящик рядом со столом. Это было похоже на небольшую метель. Когда я обернулся, то обнаружил, что Холмс стоит в дверях и наблюдает за мной. − Когда это дело с Королевой будет закончено, − сказал я, − я хотел бы пообедать с вами у Симпсона. − Моя фраза, возможно, была немного деликатна, но я верил, что Холмс поймёт её смысл. Он только кивнул, а затем повернулся, чтобы спуститься по лестнице. Я последовал за ним.