На пути к счастью

Мы в пятером сидели в холле отеля и внимательно слушали, что нам говорит тренер по поводу прошедшей игры: — Стоп, — тренер остановил запись игры и показал пальцем в экран на Хлои, — Вот она, видишь, бежит. А ты стоишь в другой стороне и даже туда не смотришь. Ты, конечно вырулила ситуацию со штрафным, но это был раньше. Вот здесь ты что наделала? Райвель показывал Хлои, как та не участвуя в атаке неподвижно стоит. Естественно Хлои расстроилась, но чтобы не показывать виду просто качнула головой. — В принципе, это всё, — он убрал свой телефон, — А, ещё. Моника, не надо так агрессивно играть. Я понимаю, баскетбол игра тяжёлая и ты хочешь их напугать. Но за такое ты в следующий раз можешь заработать фол. Будь аккуратнее. На протяжении всего комментария тренера Моника сидела и сверлила его взглядом, после чего тоже молча качнула головой и встав с кресла развернулась к лифту. — Мистер Смит, а вы разве меня ругать не будете? , — Ренси ехидно улыбнулась, зная, что всё сделала хорошо. Смит медленно повернул на неё голову а затем дал ей лёгкий подзатыльник. — За что! , — Лоуренс почесала голову — Будешь выделываться, дам ещё пендаля. Пошлите, олимпийские чемпионы, — тренер встал с дивана и взял с собой свою сумку. Я и Мэг посмотрели обиженную на Ренси, потом друг на друга и засмеялись. Вообще, всё, что сейчас происходит очень… спонтанно что-ли. Позавчера прилетели, вчера выиграли, завтра домой, а через 2 недели вообще в Литву. Кадрия уехала в Вашингтон неделю назад, а я уже соскучилась по её бессмысленной, но родной болтавне. Если время летит с такой скоростью, то так до конца лета недалеко осталось. А после этого и до взрослой самостоятельной жизни. Странная штука — время. * Моника стояла перед зеркалом в ванной комнате, опиравшись на раковину. Она резко села с себя майку и перед зеркалом стояла достаточно накаченная фигура. Но абсолютно вся покрытая шрамами. Девушка повернулась спиной и посмотрела на себя через зеркало. Опять. Этот проклятый шрам, который растягивался по всему позвоночнику опять мозолил ей глаза. — Как же я тебя теперь не могу. Ненавижу, — она стукнула кулаком в стену и на её лице показалась слеза отчаяния и гнева одновременно, — Почему ты оставила их, никчёмная трусливая девчонка. Сама же потом мучалась 4 года не вставая с кушетки. Она опять посмотрела на себя и быстро вытерла слезу: — Ещё и ноешь вдобавок. Дура! , — насколько можно было громко сказала Моника. * — Ты проиграла в моем споре, Карла! Я же говорила, мы выиграем, — Лоуренс стояла на балконе и разговаривала со своей старшей сестрой по телефону. «Ну умницы, хоть мне не стыдно!», — раздалось из телефонной связи. Ренси посмеялась, но её прервала Мэг, которая только зашла на балкон: — Ренс, пошли там все на улицу собираются. — Сейчас. В общем, там все собираются погулять. Я тебя люблю, пока! «Беги, я тебя тоже.» И младшая Оливайр повесила трубку.