***
Чемоданы были загружены в багажник, всё в очередной раз проверено и тщательно упаковано, документы покоились в дорожной сумке Чонгука, а довольный Чимин плюхнулся на заднее сиденье огромного внедорожника. Как только Чон сел рядом, парнишка сразу положил свою голову на его плечо и переплёл их руки, умостив свою на чужом бедре. — Несмотря на то, что с утра ты довёл меня своими подколами, я рад, что мы можем остаться с тобой вдвоём. — мурлыкал он, потираясь щекой о тёплое плечо. — Сладость моя, ты себе даже не представляешь, насколько я рад этому. — мужчина потрепал макушку и, нежно улыбнувшись, поцеловал в лоб. — Я чертовски устал. Помимо работы, ты тоже отличался особым рвением свернуть мне кровь, поэтому несколько дней в тишине просто покажутся мне раем. — Ты часто там бываешь? — Нет, примерно раз в полгода, — перебирая мягкие пальцы, Чонгук гладил каждый из них. — чтобы не свихнуться от работы. Раньше я мог по несколько дней не вылезать из клуба, пить и трахаться круглыми сутками, — парень недовольно поморщил нос и сильнее сжал руку, на что Чон улыбнулся и продолжил: — но потом Юнги вытащил меня на Кокосовые острова, хотя там мы тоже сутками бухали и трахались. — Друг с другом что ли? — удивлённо уставился на него парень, подняв голову. — Нет… хотя однажды мы напились и у нас был тройничок. — Чонгук… — пальцы свободной руки уверенно легли на пах мужчины, а металлический блеск, мелькнувший в глазах, точно не предвещал ничего хорошего. — Ты сомневаешься, что я могу оторвать их? — Ты сам спросил, — рассмеялся мужчина, аккуратно отводя чужую руку в сторону. — Так вот я и влюбился в это место, а потом вернулся домой и поставил себе цель купить тот остров. — Ты покупаешь всё, что тебе нравится, чтобы безраздельно пользоваться этим? Клуб, остров, SPA-салон? — Это ещё не всё, чем я владею помимо основного бизнеса, но да. — Чонгук мягко улыбнулся изумлённому мальчишке, провёл пальцами по его щеке, заправил выбившуюся прядь волос за ухо и легонько стукнул по носу костяшкой. — Не люблю, чтобы мои желания зависели от чьей-то прихоти. И SPA я купил, потому что ты попросил. — Я… не просил. — притворное недовольство быстро сменилось сияющим взглядом, а надутые поначалу губы расплылись в счастливой улыбке.***
В самолёте они удобно устроились в креслах друг напротив друга, Чимин немного напрягся, заметив молодую пару, которая зашла вслед за ними, но уже через пару мгновений более уверенно вытянул ноги, размещая их на коленях мужчины. — Это повар и горничная, не обращай на них внимания. — Чонгук заметил быстрый метнувшийся взгляд в сторону и мягко улыбнулся. Он достал телефон и быстро заскользил по экрану пальцами, видимо что-то проверяя по работе, свободной же рукой нежно поглаживал щиколотку парня, даря ему чувство покоя и защиты. — Сколько нам лететь? — ремень безопасности был пристёгнут, а книга, до этого лежавшая в рюкзаке, уже была открыта на первой странице. — Недолго, почти два часа. Так что можешь поспать. — А пилот, он опытный? — сглотнув вязкий ком в горле, спросил парень. — Ты боишься летать? — Не особо, только взлетать и приземлиться. — Юн — опытный пилот, не переживай, раз я ещё жив, значит всё будет хорошо. — Чонгук поспешил успокоить напряжённого парнишку, который вцепился в подлокотники до побелевших костяшек, как только почувствовал движение самолета. — Маленький мой, хочешь, иди ко мне, если тебе так страшно. — он протянул было руки, но, заметив недовольство на чужом лице, лишь тихо рассмеялся: — Мы можем весь полёт обниматься, разве тебе не нравится такая перспектива — просидеть на моих коленях так много времени? Чимин демонстративно закатил глаза, но всё же поднялся с места, как только самолёт набрал высоту, и стюардесса объявила о том, что можно отстегнуть ремни безопасности. Удобно устроившись на коленях, он уткнулся в шею, вдыхая умопомрачительный запах любимого тела. Чон же довольно улыбнулся и, обняв парня, перевёл сиденье в полулежачее состояние, удобнее устраиваясь на кресле. — Ты решил приставать ко мне на высоте десять тысяч метров? — спросил Чимин, как только почувствовал пальцы, мягко скользящие по спине. — Пак Чимин, ты с каждым разом удивляешь меня всё больше. Ты переживаешь, что облакам будет стыдно смотреть на нас через иллюминатор, но тебя не смущают люди, сидящие с нами в одном салоне. — Чонгук аккуратно приподнял лицо парнишки за подбородок и, нежно касаясь, поцеловал в краешек губ. — Не тошнит от высоты? — Нет, всё хорошо, настолько, что кажется сладким сном. — тихий голос пустил по коже мурашки, как будто парень рассказывал что-то тайное, сокровенное, известное только им двоим. — Сокровище моё… — прошептал Чонгук, крепче прижимая к себе мягкое тело.***
— Гука-а-а… мы разбились в авиакатастрофе и сразу попали в рай? — тёплый морской ветер целовал лицо парня, сидящего в катере, который нёс их вперёд по лазурным волнам чистейшей словно хрусталь воды Индийского океана. Казалось, что какой-то великан рассыпал целое море маленьких бриллиантов, и они, растаяв под солнечными лучами, сверкали множеством своих граней от каждого солнечного блика. Сахарно-белый песок отсвечивался со дна океана, превращая эту прекрасную картину в ещё более захватывающее зрелище. — Чёрт, прозрачный катер, как ты до такого додумался? — Чимин не мог оторвать глаз от прозрачного дна, в котором словно в увеличительное стекло можно было рассмотреть безумно-богатый водный мир островов. Мелкие стайки рыбёшек сверкали своей чешуей, ловя солнечные зайчики, они вызывали дикое чувство восторга, которое Чимин не мог скрыть, как ни старался. Он, задорно хохоча, тыкал пальцами то в огромную морскую звезду, что расположилась на белоснежном дне, то в рой медуз, которые плыли неспешно. — Кук, попроси помедленнее плыть, он винтами пугает всю живность. — яркая улыбка и искрящиеся, полные детского восторга глаза говорили куда больше слов. — Это просто невероятно, Тэхён от зависти лопнет, когда узнает какую незабываемую вещь он пропустил. Гук! Гук! Смотри! Вон там! Это скат! Гук! Это скат, вон там! — парень схватил мужчину за руку и притянул его на пол, тыча пальцем в самое дно катера. — Сокровище моё, если бы я знал, что ты будешь в таком восторге, то привёз бы тебя сюда ещё в самом начале, скрутил в мешок прямо на стоянке гольф-клуба и выпустил на этой палубе, тогда бы ты точно не устоял. Спустя несколько минут судно пришвартовалось к длинному пирсу, который петлял по океану, уходя далеко вглубь острова, его деревянный помост скрывался в зелёной гущи пальм, превращая дорожку в волшебный путь к самым чудесным приключениям. — Теперь я понимаю, почему ты захотел купить себе этот остров. — грудь сдавил захватывающий дух восторг от пейзажа, простирающегося во все стороны, куда бы не поворачивал голову Чимин. — Кук, это райское место. Это рай на Земле. Неужели может быть так красиво? — он развёл руки в стороны и, хохоча, кружился, подставляя лицо солнечному свету. Мужчина в несколько широких шагов преодолел расстояние между ними, подхватил парнишку на руки, заражаясь его смехом и радостью, и закружил, двигаясь в сторону тенистого берега, а как только сошёл с пирса, аккуратно опустился на песок, удобнее усаживаясь в тени раскидистой пальмы. — Кука… — прошептал парень, погладив тёплую щёку, а затем приподнял голову и, нежно касаясь, поцеловал его в губы. — …обещай мне, что мы проведём остаток своих дней здесь вместе и умрём в один день. — он спрятал глаза, словно смущаясь своих откровенных признаний. — Я не хочу без тебя… я хочу… я люблю… и хочу… вместе… чтобы… мне без тебя… не нужно, я не хочу один… Боже, как же это глупо звучит… — Сладость моя, ну-у-у чего ты, только хохотал и уже ревёшь. Ты так надолго вперёд распланировал наше будущее? Хочешь посмотреть, каким я буду в старости? — пытаясь разрядить обстановку, мужчина хотел отшутиться, но увидев серьёзный взгляд любимых глаз, притих, а затем, обняв мальчишку ещё крепче, прошептал ему на ухо: — Сокровище моё, я постараюсь делать тебя счастливым всё то время, что отведено мне в этой жизни. — Старость тебя не испортит, ты всё равно останешься таким же красивым и сильным. А ещё самым лучшим и самым любимым. — Маленький мой, не думай о грустном, у нас ещё лет сорок впереди. А это очень много, вот влюбишься в кого-нибудь помоложе и бросишь меня. — ухмыльнулся мужчина. Он облокотился на локоть и, удобнее устроившись, заглядывал в родное лицо, считывая малейшие эмоции и пытаясь понять, что происходит в голове у этого бунтаря. — Нет! — резко, неожиданно даже для самого себя крикнул парень. — Чтобы кто-то другой трогал меня, нет уж, увольте! С твоими руками не сравнится больше никто и с твоими губами тоже. — под конец его голос совсем стих, и последние слова прозвучали почти шёпотом. — А я и не позволю. Ты — только мой. — мужчина приподнял лицо Чимина, аккуратно держа за подбородок, и коснулся его губ своими. Никого, тишина, покой, ни одной живой души, они абсолютно и полностью одни и только вдвоём… от этих мыслей у Чимина кружилась голова, а от предвкушения полной свободы тряслись коленки. Они поднялись и, неспешно прогуливаясь, шли вглубь острова к дому, по аккуратно вырезанной в джунглях дорожке. Даже в таких мелочах узнавалась рука Чонгука — насколько он продумывал все мелочи и нюансы для своего комфорта и удобства. — Гука, а персонал? — Чимин окинул быстрым взглядом прилегающую к дому территорию. — Они будут приезжать сюда, пока мы будем на пляже, а жить будут на главном острове. Мы вообще одни, ни одной души нет, хочешь голышом ходи, кроме меня тебя никто здесь не увидит. — Ага, ты-то тут и есть главный охотник за моей обнажённой задницей. — отстраняясь, прохихикал парень. — Куда вещи нести, где спальня? — зайдя на широкую террасу, он остановился, невольно открыв рот от восхищения. — Штрафной балл твоей наглой заднице, — Чон щёлкнул по затылку Чимина и, открыв панорамную дверь, зашёл внутрь, приглашая следовать за ним. Большой одноэтажный дом снаружи казался убежищем Робинзона Крузо. Стены его были покрыты плетёным бамбуком, крыша выстлана пальмовыми листьями, и можно было подумать, что это временное бунгало, выстроенное специально для их посещения, но, зная Чонгука, это была только видимость, за внешней простотой скрывалось весьма высокотехнологичное, просторное, удобное и дорого обставленное пространство. Плетёная мебель, много дизайнерских вещиц сочетались с современным оборудованием на кухне, а под навесом возле дома стояли водные мотоциклы, катер, доски для сёрфинга и ещё какие-то неизвестные приспособления, которые до жути хотелось испытать. Чимин прошёл широкий холл и вышел на террасу с другой стороны дома. Потянувшись, он глубоко вдохнул чистый воздух и начал осматриваться по сторонам. Перед его взором оказался весьма широкий песчаный пляж, который находился от дома менее чем в двадцати метрах. — Гука, а вода тёплая? Можно купаться? — Нужно, — отозвался мужчина. — и мы сейчас туда пойдём, только покушаем и переоденемся, иди на кухню. Чонгук стоял в смешном фартуке с палочками в руках и что-то помешивал в сковороде. — Ты умеешь готовить?! — парень не мог скрыть своего искреннего удивления. — Думаешь, у меня, был хоть один шанс улизнуть от Нанни? Она всех нас заставляла учиться. — А-а-а, так вот откуда Хо так хорошо готовит. — Я вне конкуренции, — тыча палочками в парня, рассмеялся Чонгук. Запах океана, лёгкий шум накатывающих волн, щебетание тропических птиц, стрекоз и прочей живности создавало ощущение сказки, как будто ты очутился в зазеркалье уродливого современного мира, где лёгкие забивались гарью выхлопных труб, а шум и гам улиц давил на сознание, заставляя чувствовать угнетение и моральное истощение. Такое тихое безлюдное место как этот остров как нельзя лучше подходило для восстановления эмоциональных сил. — Кук, насекомые, скорпионы, тарантулы, мухи-убийцы… от чего здесь шарахаться? — наблюдая за умелыми движениями мужчины в сервировке, парень добавил очередную сотню баллов в его уже и без того переполненную копилку. — Если я скажу, что здесь периодически проходит необходимая обработка, ты не начнёшь читать мне морали по ущербу нанесённому природе? — Чонгук налил в бокалы вино и подошёл к столу. Чимин невольно залюбовался тем, как солнечные лучи мягкими тенями освещали лицо мужчины, как ярко блестели его глаза, искрясь самым настоящим счастьем, как тот медленно поднял бокал, сделал небольшой глоток, а всё его внимание было приковано к блестящим от вина губам, которые так и манили провести по ним кончиком языка, а потом прижаться к ним своими. — Кук… — его хитрая улыбка не ускользнула от Чонгука. — …на брудершафт. — парень переплёл их руки и, не отводя горящего взгляда, тоже сделал маленький глоток. — а уже через мгновение про бокалы и остывающий ужин благополучно было забыто. Всё закружилось молниеносно — руки блуждали по крепкой спине, пальцы зарывались в шёлк волос, губы не отпускали ни на мгновение — и так же быстро сошло на нет, стоило только Чимину отстраниться и, оставив лёгкий поцелуй на шее мужчины, сделать пару шагов назад. — Не смотри так на меня, я просто захотел тебя поцеловать. Знаешь ли, не так давно ты лишил меня этого удовольствия, а у меня молодой растущий организм, так что придётся восполнять упущенное, — довольно ухмыльнувшись, он сел за стол и, подвинув к себе поближе блюдо, отправил в рот кусочек мяса. — М м-м-м, как вкусно, ты офигенный повар, это даже вкуснее, чем у аджумы. Знаешь, ну и фиг с ними с этими букашками, главное, чтобы нас не сожрали здесь. — Сладость моя, кажется, я никогда не привыкну к твоим выходкам. — подхватив второй комплект палочек, Чонгук тоже принялся за обед.***
— Гук, ты солнце мне загородил… — открыв глаза, Чим сначала недовольно посмотрел на мужчину, но уже в следующую секунду его рот приоткрылся, а вся наигранно-гневная тирада потонула в возгласе удивления. Чонгук стоял перед ним в коротких пляжных шортах, кожа на его накачанной груди лоснилась под солнечными лучами, тонкая талия подчёркивала широкие плечи, а на животе явно выделялись восемь кубиков пресса, подкачанные бёдра выглядывали из-под ткани шорт, которые совсем не скрывали, а наоборот, выделяли немаленькие размеры его мужского достоинства. И если некоторые части тела мужчины Чимин уже успел оценить, пощупать и почувствовать на себе, то волосы, собранные на затылке, просто уносили в параллельную вселенную. — Гук, ты это серьёзно? Хвостик? — Чимин смотрел на него, практически не моргая. — просто обкончаться можно… — Похоже, помимо чистоты, у тебя есть ещё один фетиш? — Ты такой нереальный с ним, почему ты не делал его дома? — парень поднялся на ноги и с диким восторгом в глазах рассматривал мужчину. Его рука невольно поднялась вверх, а пальцы, сжав хвостик, потянули вниз, заставляя мужчину опустить затылок. — Я завязываю волосы в двух случаях — когда плаваю и когда трахаюсь, чтобы не мешали. А когда получается эти два моих любимых занятия совместить, то это просто космос. Пожалуйста, напомните Пак Чимину, как дышать, потому что прямо сейчас всё, что ему осталось, это глотать воздух короткими вдохами, словно рыба, выброшенная на берег, а мягкие губы, сминающие его собственные, и руки на ягодицах напрочь выбивали почву из-под ног. — Эй, Кук, притормози, куда разогнался? — поцелуй получился несдержанным, жадным, мокрым и невыносимо горячим, но Пак всё равно выставил две ладошки вперёд, отталкивая. — Так тут же никого нет, кого тебе стесняться? — в голосе Чонгука слышалось недоумение. — Чон, так мозги же свои я в Сеуле не оставил. — Э-э-х, а надо было… — как бы не хотелось, но отпустить парня всё-таки пришлось. — Ладно, чёрт с тобой, доживу до вечера. Или ты от меня в самолёт спать убежишь? — Чонгук подмигнул и двинулся в сторону океана. Чимин же зашёл в воду следом и, прикрыв от удовольствия глаза, развернулся спиной и упал, позволяя океану качать его на своих волнах. — Это просто нереально… в Сеуле такая холодина, люди кутаются в куртки, а мы с тобой купаемся и греемся на солнышке. Зря ты показал мне это место, я буду клянчить у тебя приезжать сюда почаще. — Не боишься, что мы тут только одни? — подплыв ближе, спросил мужчина, перехватывая рукой поперёк талии. — Пока не кончится поллитровая бутылочка, вряд ли мне стоит чего-то реально бояться. — Чимин ярко улыбнулся, а потом, оттолкнувшись, поплыл быстро прочь. Они как дети играли в догонялки, топили друг друга, брызгались, а потом, лёжа на спине на водной глади, отдыхали и переводили дыхание. Океанская вода и шум прибоя наполняли тело зарядом энергии, которого действительно хватит на несколько месяцев жизни в безумном мегаполисе. — Чонгук, я видел возле дома доски для сёрфинга, мы можем покататься? — Чимин разлёгся как морская звезда на песке и, прикрыв глаза, нежился на солнце. — А ты не устал? Придётся немного пройтись, вон на той косе всегда идеальные волны. — Так пошли, у нас мало времени, я хочу успеть попробовать здесь всё по-максимуму. — Чонгук на это лишь улыбнулся, поднялся с песка и, протянув руку, аккуратно потянул парнишку, помогая ему встать следом за ним.***
— Сладость моя, ты упрямый, попа не болит ещё биться ей о воду? — они находились здесь уже около часа, но у Чимина никак не получалось удержаться на доске дольше минуты и он с завидной регулярностью то и дело падал на пятую точку. — Толку её беречь, от тебя же всё равно не спрятать, — съехидничал тот в ответ — он уже реально выбился из сил, волны били, а доска никак не хотела поддаваться. — Сокровище моё, давай завтра попробуем ещё раз, ты уже устал, ноги не держат, да и стемнеет скоро. — Чонгук подошёл к парню, сидящему на доске с надутыми губами, подхватил его за бёдра, притянул к себе и нежно поцеловал в ключицу, чтобы немного успокоить, а сильные руки тем временем разминали перенапряженные мышцы. — Я уверен, завтра у тебя обязательно всё получится. Позавтракаем и сразу сюда придём, чтобы попрактиковаться подольше. — большой палец прошёлся по покусанным от напряжения губам, скользнул ладонью по щеке, а потом зарылся в волосы, притягивая к себе для поцелуя. Чон почувствовал, как чужие ноги моментально обвили его талию, прижимаясь, а по спине заскользили пальцы, царапая кожу ногтями, и с каждой секундой его хвалёная выдержка грозила рассыпаться на мелкие кусочки — сил, да и желания сдерживать и ограничивать себя уже почти не оставалось. Хотелось ближе. Ярче. Острее. Пропасть в моменте и потеряться в ощущениях, настолько, чтобы в ушах только белый шум, а на языке вкус любимого человека. Сжимая чужие бёдра, он придвинул парня ближе к краю доски, врезаясь его возбуждением в своё, и если бы мог завыть как дикий волк на луну, то обязательно сделал бы это, от безумного желания, что связывало все внутренности тугим узлом и давило на колом стоящий член. Их поцелуй был почти безумием, чистым наркотическим кайфом, ещё немного и у Чона бы окончательно сорвало крышу, поэтому нужно было сделать хоть что-то, иначе он не выдержит этого безумного накала эмоций внутри и взорвётся, разлетаясь по соседним галактикам. — Сладость моя, ты сильно расстроился, что не смог с первого раза победить волны? — упираясь лбом в лоб парнишки, прошептал мужчина, из последних сил оторвавшись от мягких губ и пытаясь привести дыхание в норму. — Не понимаю, у меня идеальное чувство равновесия, но тут я всё равно падаю, — Чимин тяжело дышал после такого горячего поцелуя, ведь каждый раз он думал, что вот он — пик наслаждения, который он может получить от так манящих к себе розовых губ, и каждый раз проваливался ещё глубже, терял голову сильнее. — Твоя основная проблема в том, что ты привык к равновесию на твёрдой неподвижной поверхности, а на доске надо балансировать. Я завтра покажу тебе, как нужно держать своё тело. — Угу, — вышло совсем тихо, губы пересохли, а сердце колотилось как сумасшедшее. — Маленький мой, не расстраивайся только, завтра у тебя всё получится. Знаешь, — мужчина легко толкнул Чимина в грудь. — у меня есть идея, как утешить горе от твоего поражения водной стихией сегодня. Он гипнотизировал потемневшими глазами парня, который на лопатках лежал на доске и непонимающе смотрел на мужчину снизу вверх, и только когда сильные руки скользнули на ягодицы, запаниковал: — Чонгук, что ты делаешь?! — Сладость моя, ляг, пожалуйста, на место, пока я тебя не привязал. — нащупав резинку шорт, Чонгук подцепил их. — Чон… — маленькие пальчики вцепились в чужие руки, а в голосе сквозила паника. — Ну что? Что ещё ты мне расскажешь? Не побрился? — закатывая глаза возмутился Чонгук. — Нет… я… я… постоянно гладко выбритый примерно с шестнадцати лет, ненавижу лишнюю растительность. — Значит так, — пальцы мужчины остановились. — душ может немного подождать, твой член и так болтался в воде больше четырёх часов, вокруг нас только акулы и медузы, уж они точно не зайдут неожиданно в гости попить кофе, я плевать хотел на то, что ты там себе сочинил, а если ты не отключишь сейчас свой воспаленный мозг к чертям, я просто вырублю тебя, понятно? Лёг обратно и смотри на звёзды, а не хочешь, так глаза закрой, можешь вообще поспать, если у тебя получится конечно. — и окончательно стянул шорты вниз, оголяя обнаженную плоть. — Чёрт! Ты прекрасен… слышишь? — но парень был ещё слишком зажат, и надо было ему в этом помочь. — Чим, сладость моя, расслабься, — а следом ладонь легла на коленку и медленно двинулась вниз по внутренней стороне бедра, разводя ноги шире. — Чим, ты… просто… ты… боже, у меня даже слов нет. — Чонгук провёл пальцами по головке, большим пальцем размазал выступивший на ней предэякулят, скользнул ниже, дошёл до основания, а потом снова поднялся, чувствуя, как с каждым движением член становился всё твёрже. — Чон… — Если ты скажешь хоть слово, я вырублю тебя, обещаю. Я разрешаю тебе только стонать, причём громко, чтобы всех акул распугать. — если до этого его движения были плавными и дразнящими, то сейчас они стали более резкими и настойчивыми. Чимин уже не мог, да и не хотел сопротивляться, его глаза заволокло дымкой, по венам струилось желание, внизу живота стянуло тугой пружиной и всё, чего хотелось сейчас — это быть ещё ближе, раствориться в моменте, но неожиданно все ощущения пропали, он больше не чувствовал ласкающих его рук и недоумённо посмотрел вниз, чтобы в следующую секунду захлебнуться от громкого протяжного стона. Картина, представшая перед ним, завораживала — напряженные мышцы под бронзовой кожей, дерзкая ухмылка и юркий язык, быстро пробежавшийся по пересохшим губам, оранжевые лучи заходящего солнца, расчерчивающие воду, а потом теряющиеся где-то на песке — всё вокруг казалось таким нереально-сказочным, что дух захватывало. Чимин не смог сдержать и следующего стона, когда мужские губы нарочито медленно накрыли его головку, втянули её в рот, посасывая, а ладонь снова сомкнулась на члене. Он задыхался, путался в чувствах — это было невыносимо порочно. Вот он — взрослый, самодостаточный, бешено-богатый и ультра-властный мужчина в этот самый момент покорно склонился перед мальчишкой, студентом, несмышлёным, неопытным птенцом, упиваясь от удовольствия и лаская его член языком. — Гук… Твою… Гук! Что ты творишь… чёрт, твой язык!.. А-а-а–ах… Гук! Будто сквозь пелену Чимин видел слабую улыбку мужчины, и когда тот взял немного глубже, сам подался бёдрами навстречу, заставляя головку упереться прямо в горло, а Чонгука застонать, посылая по члену восхитительные вибрации. Он, кажется, уже охрип от стонов, но раз за разом выгибался в спине, пытаясь нагнать оргазм, что, то накатывал на него словно большая океанская волна, то отходил обратно, заставляя чуть ли не выть в голос от невозможности получить желаемое. — Кук! Что ты творишь? Я же… сейчас… отключусь… — А ты думал, что легко вот так хотеть и не получать? — отстранившись на мгновение, спросил мужчина. — Вот так же и я мучаюсь. — а затем продолжил свои пытки: обводил ствол по спирали, задевая мошонку, нарочито медленно поднимался до уздечки, упирался в щель кончиком языка, посасывал головку, заглатывал до середины и снова отстранялся на долю секунды, чтобы через мгновение начать всё сначала. — Чего ты хочешь… что я должен сделать? — Чимина начало трясти от перевозбуждения и дикого желания, он хныкал, сжимал руки в кулаки, кусал губы и, кажется, даже умолял. — Отключить свои мозги, больше мне ничего не нужно. — внимательный взгляд казалось стал последним кирпичиком в стене, сдерживающим плотину. — Я… я… я… клянусь, — как в полубреду шептал парень. — что больше нигде и никогда не буду сопротивляться тебе, что ни разу не спрячусь и не дёрнусь. И даже если ты захочешь отыметь меня на главной площади города, я раздвину для тебя свои ноги, только, пожалуйста, закончи уже, это невыносимо, я хочу тебя, я хочу кончить, иначе умру… Чонгук довольно улыбнулся и уже не имея никакого желания, кроме как дать своему мальчику то, чего он так отчаянно просил, взял сразу до конца, не обращая внимание на саднящее горло, собственный дискомфорт и что-либо ещё. — А-а-а-ах… Гука… Чёрт… это… Ему потребовалось буквально несколько движений, чтобы в тот момент, когда головка его члена упёрлась в горло мужчины, кончить так сильно, что перед глазами поплыли цветные пятна, а руки бесконтрольно вцепились в волосы, прижимая голову к паху. А спустя несколько секунд, когда волна оргазма немного откатилась назад, почувствовал, как чужие губы прижимаются к его собственным, горячо, собственнически и так пошло. — Теперь ты знаешь свой вкус, — прозвучало откуда-то сверху. А у Чимина перед глазами плыли звёзды, взрывались маленькие вселенные, формировались новые галактики, тело потряхивало от пережитых эмоций, горьковатый вкус собственной спермы ещё чувствовался на языке, а голос почти сел от надрывных стонов. Неожиданно тяжёлая рука опустилась на плоский живот, мокрой дорожкой пробежав до ключиц и заставив парня вздрогнуть от неожиданности. — Идти сможешь? — Тебе честно сказать или притвориться сильным? Ты просто настоящий засранец, то, что ты со мной сделал вообще противозаконно, разве можно так издеваться? Мужчина, пожав плечами, помог Чимину спуститься с доски, и теперь сам толкал её к берегу, а выйдя на мелководье, сел на песок и, взъерошив чужие волосы, устремил взгляд в океан. — Гука… почему я не могу перестать думать о том, сколько раз тебе приходилось это делать, что ты так виртуозно научился справляться? — тихий голос прозвучал необычно серьёзно. — Ну-у, месяц тренировок и я уже уверенно стоял на доске, когда научишься, это уже не кажется сложным. — Чонгук, — парень улыбнулся и стукнул мужчину по плечу. — ты знаешь, о чём я говорю. — Ну, во-первых, как минимум странно свой первый в жизни минет сразу называть виртуозным, тебе есть с чем сравнивать? — Дурак… — Это был мой второй в жизни опыт. Первый был ещё в университете, с моим первым парнем, мы напились на вечеринке и… — Подожди… — удивлённо уставился на него Чимин. — …то есть ты никому из своих бывших не делал? — Я — потребитель, Чимин, жёсткий потребитель, привык брать всё, что хочу и к сексу это тоже относится. Я редко касаюсь партнёров губами или языком. Ласкать чужое тело — не для меня, а подготовка… постоянные так вообще растягивали себя сами. — То есть… ты что, просто приходил, запихивал в них член, а потом уходил? — Да, ведь секс для меня это возможность снять стресс, выпустить пар и мне плевать, что чувствует партнёр, я никогда об этом не заботился. — А я, тогда… — голос звучал немного надломлено. — А что ты? — перебил его мужчина. — Ты мелкий засранец, который появился в поле моего зрения лишь однажды и сразу умудрился очаровать меня. Впервые я увидел тебя, стоящим под деревом и поедающим этот чёртов рожок мороженого. Тогда я подумал, что могу найти твоим губам куда более подходящее применение. — он ласково провёл по щеке и стукнул парнишку по носу. — А потом ты появился в гольф-клубе, и я понял, что хочу тебя себе. — Звучит отвратительно, как будто я вещь какая-то. — Сначала так оно и было, я ко всему отношусь потребительски, бедный Джун, я его заставил искать тебя по всему Сеулу, после того, как ты отшил меня и даже шанса не дал к тебе подступиться. — Так вот почему он меня подкусывает? — хохот разлился по окрестности, но быстро сменился разочарованным вздохом. — Отчасти, ему пришлось несладко, если бы ты не познакомился с Хосоком, скорее всего мы бы так и не пересеклись. — Чонгук… — его полное имя всё ещё звучало так непривычно, от этого Чон дёрнулся и резко повернулся в сторону Чимина, внимательно изучая его эмоции. — …если, как ты говоришь, я для тебя только вещь и игрушка, зачем тогда всё это? — в носу предательски защипало, в уголках глаз собралась влага, в горле стоял ком, и на какое-то мгновение ему показалось, что лучше сейчас просто встать и уйти, лишь бы не слышать того, что будет говорить ему Чонгук. — Зачем это? — недоумённо спросил мужчина. — Зачем это? Ты реально думаешь, что я играю и развлекаюсь с тобой и не больше? Пак Чимин, не разочаровывай меня сейчас так сильно. Неужели я своим поведением даю тебе хоть намёк на то, что ты лишь моя игрушка на выходные? — А что мне ещё остается думать, после твоих слов? — нервно выдохнул Чимин. — Ты сам сказал, что тобой движет лишь желание обладать! — с каждой секундой он чувствовал, как истерика подступает всё ближе. — Ребёнок! Ты вообще в своём уме? Ты уверен, что слушал меня или оргазм превратил твой мозг в желе? И голос не повышай на меня, как бы я не любил тебя, но ты ещё не заслужил права орать на меня! Чимин повернулся на спину и захлюпал носом, прикрыв глаза, ненавидя свой язык и любопытство, не хватало ещё всё испортить и поругаться на этом кусочке рая, превратив его в пламенное жерло ада. — Маленький мой, — коснувшись чужого плеча, полушёпотом произнёс Чонгук. — эй, Чим, иди ко мне. — он потянул парня за руку, заставив скатиться с доски и подтянув его к себе, уложил на свою грудь. А потом, обвив талию руками, поглаживал мягкую кожу. — сокровище моё… ты неправ… ты необыкновенный, ты нереальный, ты переворачиваешь мой мир с ног на голову, ты ломаешь мои правила, сопротивляешься и всё равно идёшь своим путем, ты завораживаешь меня с каждым днём всё больше. Я не могу тебе сопротивляться, перед тобой я чертовски слаб. — Так, значит, ты серьёзен по отношению ко мне? — Чим, ну разве моё отношение к тебе похоже на развлечение? Рядом с тобой я делаю совсем несвойственные мне вещи и, как не прискорбно это признавать, но лишь один взмах твоих ресниц, имеет надо мной больше власти, чем я над всем миром. Ты думаешь, я всегда уверен в том, что делаю? Спешу разочаровать тебя, с тобой у меня многое тоже впервые. Впервые мне просто нравится тебя целовать, впервые мне нравится спать с кем-то в одной кровати, впервые мне просто хочется делать тебя счастливым, а когда ты сопротивляешься моим подаркам или каким-то вещам, я начинаю думать, что что-то сделал не так. Впервые я привёл кого-то в свой дом, впервые положил тебя в свою постель, впервые сделал тебе минет и впервые в жизни я не хочу трахаться, я хочу заниматься любовью, понимаешь? Чимин завороженно слушал своего мужчину — впервые он был таким настоящим, таким откровенным, таким… самим собой и не боялся показаться чересчур чувствительным или глупым. Он положил свои ладони поверх чужих рук и, прижавшись к спине, прошептал: — Гука, ты мой чёрный лебедь, и я счастлив, что ты совратил меня, наверное ни с одной девушкой на свете я не был бы так счастлив, как с тобой. Я тоже хочу заняться с тобой любовью, если ты пообещаешь мне, что будешь нежен и не причинишь боль. Чонгук развернул парня к себе и, взяв его ладонь в свою руку, поцеловал каждый пальчик. — Сладость моя, не возлагай на меня слишком много надежд, скажу тебе честно, я сам не знаю, как это будет, потому что я настолько сильно и давно хочу тебя, что боюсь сорваться. — Гука… пообещай, что завтра не дашь мне сильно устать в море? Мужчина сначала замолчал, но потом рассмеялся и, потянувшись, чмокнул в губы. — Кушать хочу, — отстранившись, Чимин по-детски улыбнулся, а его глаза искрились счастьем. — Пошли маленький мой, в воде уже становится холодно. Мужчина поднялся на ноги и протянул руку Чимину, а потом они вместе пошли по кромке берега, позволяя лёгкому прибою омывать их ступни. Чонгук немного замедлился, пропуская парня вперёд, и довольно улыбался, наблюдая за обнаженным мальчишкой, который, размахивая своими шортами, забавно пинал воду. Его мальчик был идеальный в лунном свете, словно греческий бог. Такого как Чимин хотелось только оберегать, осыпать драгоценностями, баловать и любить, любить так, чтобы до последнего вздоха, до искр из глаз, до всхлипов и сорванного голоса.