Ветер перемен

      Дазай вернулся в бар, брюнетка сидела на прежнем месте, держа в руках папку с досье на членов «Смерти Небожителей», которую Осаму забыл на столе.       — Так вот ради чего все это было? — спросила она, без тени страха взглянув в глаза мафиози. А глаза его были черны как ночь и холодны, как арктический лёд, не говоря ни слова, Осаму схватил девушку за руку, забрав перед этим у нее свою папку, и выволок её на улицу.       — Куда ты меня тащишь? — поинтересовалась она. Но Осаму, не отвечая, продолжил тянуть ее во тьму, свернув на какую-то безлюдную улицу. Наконец, он остановился и с силой оттолкнул ее от себя, отчего девушка ударилась спиной о стену какого-то дома.       — Что за цирк ты тут устроила, тупая курица? — наконец, заговорил он, и голос его был так же холоден, как и взгляд.       — Цирк? Какой цирк? — невинно захлопав ресницами, спросила она. — Я действительно долго тебя искала, после того как ты неожиданно исчез почти месяц назад. И я сказала тебе правду о том, что жду ребенка.       — Это невозможно. Мы предохранялись. Если ты и ждёшь от кого-то ребенка, то точно не от меня.       — Я могу это доказать. Можно ведь провести ДНК экспертизу ещё до рождения малыша.       — Конечно, мы ее проведем, но результаты вряд ли что-то изменят, разве что немного продлят твою жизнь, и то не факт.       — Этого вполне достаточно, пока, — улыбнулась брюнетка и прильнула к Осаму, однако он ее оттолкнул, и девушка снова ударилась о стену.       Черное дуло пистолета уткнулось Варваре в живот.       — А теперь отвечай, как ты узнала кто я и что ты задумала. Советую говорить правду, — угрожающим тоном произнёс Дазай, надавив на пистолет сильнее.       — Ты действительно способен убить мать своего ребенка, да еще и вместе с ним?       — Можешь не сомневаться.       — Значит, слухи, которые ходят о тебе все же правдивы?       — Нет, люди, которые распускают их, не знают и десятой доли всей правды.       — Но ты ведь не пристрелил меня на месте? — продолжала упорствовать Варвара.       — Это только потому что, мне нужны ответы, — с этими словами Дазай снял пистолет с предохранителя и выстрелил ей в ногу, отчего она вскрикнула и начала оседать на землю, жалобно скуля. Но мафиози не дал ей упасть, схватив ее за волосы и намотав их на руку. — Отвечать будешь или нет?       — Буду, — со слезами на глазах выдавила из себя Варвара. — Когда ты пропал, не сказав ни слова и даже не оставив записки, я начала тебя искать. У меня есть определенные связи, благодаря которым, мне удалось выяснить, что человека по имени Карл Мейсон, зарегистрированного по адресу, по которому ты проживал, не существует. Я бы не стала тебя разыскивать дальше, если бы через несколько дней не поняла, что беременна. Тогда я решила узнать кто ты на самом деле, используя свои связи.       — Какие ещё связи? Ты имеешь отношение к "Смерти Небожителей"?       — Нет. Но я состою в другой организации, в которой состоит мой брат и Гоголь.       — "Крысы Мертвого Дома", — протянул Осаму.       — Да. Благодаря им, я узнала кто ты на самом деле и где тебя искать. Мне разрешили свидание с братом, и он был в бешенстве, узнав, что я проболталась тебе про Гоголя. Он рассказал мне о тебе много чего интересного. А на днях передал сообщение о том, что Николай сильно пострадал и оказался в тюрьме в соседней с ним камере. Федор во всем обвинил меня и передал дальнейшие инструкции.       — Какие? — прищурив глаза, спросил Дазай.       — Не догадываешься?       — Я понял, что ты должна была устроить этот спектакль при Чуе. Но каковы ваши истинные цели? Я никогда не поверю, что все только ради мести.       — А ради чего ж ещё?       — Не стоит играть со мной. — Осаму вдавил холодное дуло пистолета в шею девушки. — Если план принадлежит Федору, значит, тут нечто большее. Говори, что вы задумали, иначе прострелю вторую ногу.       — Не нужно, — взмолилась Варвара, в полной мере прочувствовав на себе опасность, исходившую от бывшего возлюбленного. — Я скажу, но мне нужна медицинская помощь.       — Что ж, это можно устроить, — с этими словами Дазай, все так же удерживая Варвару за волосы, дотащил ее до своей машины и запихнул в салон на переднее сиденье рядом с водительским, а вскоре они прибыли в порт. Осаму лично отвёл девушку в подвал Портовой Мафии, где определил ее в одну из отдаленных камер, после чего произнес:       — Тебе окажут помощь, после того как все расскажешь, иначе сдохнешь от заражения крови в этой камере. Какое задание тебе дал Достоевский на самом деле?       Но девушка упрямо молчала, тогда, в руке у мафиози вместо пистолета сверкнуло лезвие ножа, руку Варвары обожгло болью, она вскрикнула, но Осаму останавливаться не собирался: участь правой руки брюнетки постигла и левую руку, затем лезвие прорезало ткань верхней части платья, оставляя на груди глубокие порезы. Она кричала и молила его остановиться, но Осаму был беспощаден; его нож наносил все новые и новые раны на тело своей жертвы, подобно кисти художника, исписывающего краской свой холст. Лицо Дазая при этом не выражало совершенно никаких эмоций, разве что в его глазах горел безумный огонек; было понятно, что ее мучитель испытывает от своих действий какое-то садистское удовольствие, и Варваре стало по-настоящему страшно.       — А может быть, стоит оставить узоры на твоём лице? — спросил мафиози и коснулся лезвием щеки девушки.       — Прошу, не надо, остановись! — взмолилась она. — Я все скажу, только не делай этого больше со мной, — просила пленница сквозь слезы Осаму, и проклинала в душе тот день, когда решилась искать его и ввязалась во всю эту авантюру, послушав брата.       — Я тебя слушаю, — произнес Дазай, убирая нож от лица своей жертвы.       — Я должна была встретиться с неким Тачихарой и поговорить с ним про Чую.       — С Тачихарой? Неужто он выжил?       — Мне Федор что-то говорил о том, что он спас его, после того как ты и Накахара чуть не запытали его до смерти, — объяснила Варвара.       — Ну допустим, и зачем ты с ним встречалась? — задал вопрос мафиози.       — Федор сказал мне, что этот эспер, как-то изменил программный код, заложенный в твоего Чую.       — Как изменил, для чего, и откуда твой брат узнал об этом коде вообще?       — Я не знаю,— ответила девушка сразу на все вопросы одновременно, а заметив, как лезвие ножа вновь сверкнуло в руках Осаму, уже буквально зарыдала. — Правда не знаю, я не интересовалась этим вопросом.       — Ладно, продолжай, — проговорил Дазай и убрал нож.       — Я встретилась с Мичидзо, и мы поговорили с ним. Он сказал, что для того, чтобы новый код сработал как нужно, Накахаре необходим толчок. Эмоциональный всплеск. Именно для этого я все устроила сегодня в баре.       — Как именно должен сработать код?       — Точно не знаю, но это как-то связано со способностью эспера и с контролем над ней.       — Что? — у Осаму появилось дурное предчувствие, он понимал, что это могло означать и для чего "Смерти Небожителей" могло понадобиться. Чуя оставался единственным эспером, кто мог одолеть Камуи, поэтому они решили его устранить, если не физическим способом, то так, чтобы его способность вышла из под контроля, и ее нельзя было использовать в бою. Хотя, конечно, оставался ещё Верлен, но он практически не управлял порчей, а своим Гивром и подавно. Использовать его против Камуи было рискованно, да и неизвестно, как поведет себя Гивр, атакует ли он Фукучи или сразу ринется уничтожать город. — Как скоро это может произойти?       — В любой момент.       Осаму понимал, что медлить нельзя, Чую надо было срочно найти. Он склонился над Варварой, нажимая пальцами на точку на шее справа, а после того, как девушка отключилась, закрыл камеру с пленницей на ключ и бросился прочь из подвала Портовой Мафии, по пути набрав номер босса и вкратце описав ему ситуацию, в конце добавил:       — Ее способность позволяет контролировать разум, она ранена, но может что-нибудь выкинуть. К ней, если и стоит подходить, то лишь вколов транквилизатор. Мало ли что она может внушить человеку.       — Понятно, — ответил босс Портовой Мафии. — Дазай, ты ищи Чую, я отдам необходимые распоряжения нашим людям, если кто-то из них найдет его раньше тебя, тебе сразу же сообщат.

***

      Осаму первым делом отправился в квартиру Чуи, открыв замок отмычкой, но там его не оказалось. Потом прошёлся по барам, в которых обычно бывал Накахара и по другим злачным местам, а также знакомым эспера, но тоже безрезультатно. Конечно, он ему множество раз звонил, но телефон Чуи был отключен. Поиск по IMEI дал небольшие результаты: телефон нашли, но хозяина рядом с ним не обнаружили, похоже, что он его просто выбросил или забыл, так как находился смартфон на крыше одного из небоскребов Йокогамы. Оставался последний вариант — обратиться к Фицджеральду, и его Взору Бога, что Осаму и сделал; поскольку Френсис вполне мог заупрямиться и чтобы не тратить зря времени на уговоры и угрозы, Осаму позвонил Верлену и сказал ему подъехать к офису магната.       Фицджеральд упрямиться даже и не думал, может быть, конечно, причиной такой сговорчивости стало присутствие Поля, ведь ему прекрасно было известно, кто он такой. Отследить Накахару по видеозаписям удалось спустя час работы программистов Френсиса. На видео было видно, что Чуя сидел сначала в одном из баров, а потом, уже довольно пьяный, покинул его и похоже, что направился в один из отелей. Просмотрев видео с камер в отеле, Дазай убедился в том, что мафиози там, и даже узнал в каком номере он остановился, позвонив в отель. Правда, тот назвался другим именем, но это не имело никакого значения, и Осаму отправился к Накахаре, так быстро, как только мог. Почему-то душа была не на месте, и его просто трясло от волнения за возлюбленного. Он чувствовал, что с Чуей могло произойти что-то плохое и мчал к отелю на машине на всех парах.       А подъехав к пункту назначения, вздохнул с облегчением, увидев, что отель стоит на месте, а не лежит в руинах, уничтоженный порчей. Осаму поднялся на нужный этаж и, трясущимися от волнения руками открыв отмычкой замок того самого номера, который снял мафиози на ночь, прошел внутрь.       Накахара спал на двухспальной кровати прям в одежде, правда без плаща и шляпы, лёжа на животе и громко сопел. Дазай снова вздохнул с облегчением, похоже, что все обошлось, по крайней мере, на этот раз. Однако минут через десять Чуя начал беспокойно ворочаться и что-то промычал во сне, а несколько секунд спустя на его руках и лице проступили кроваво-красные символы. Осаму не мог поверить своим глазам — это была порча, но Чуя ведь спал, и он не произносил кодовую фразу для ее активации. Так, как она могла активироваться сама по себе, к тому же эспер даже не проснулся? Дазай в один прыжок преодолел расстояние, отделявшее его от Накахары и, оказавшись возле него, прикосновением руки к лицу, обнулил способность.       Чуя по-прежнему спал, но снова стал ворочаться во сне. Осаму понимал, что будить пьяного мафиози — идея плохая, поэтому решил дождаться, когда тот сам проснется, а до этого времени, он будет касаться его кожи, хоть всю ночь.       Накахара что то простонал во сне, затем перевернулся на спину, скинув с себя руку Дазая; Осаму придвинулся к нему ближе и, положив ладонь на голову, начал перебирать рыжие пряди; Чуя снова беспокойно заворочался и перевернулся на бок, снова смахнув с себя чужую руку. Дазай решил не трогать пока что Накахару, а просто посидеть рядом, в конце концов, он был здесь и в любой момент мог обнулить порчу, если она каким-то образом снова проявится. А минут через пятнадцать спящий мафиози снова начал ворочаться и что-то мычать, потом он и вовсе заметался по постели так, как делал бы человек во сне, которому снится кошмар и даже несколько раз вскрикнул, на лбу его появились капельки пота и снова на руках и лице начали проступать кровавые символы. Осаму тут же обнулил порчу, а Чуя, продолжая метаться во сне, вдруг открыл глаза и сел на кровати.       — Какого хуя ты тут делаешь, Скумбрия? — пытаясь сфокусировать взгляд на Дазае, спросил Накахара, убирая от себя его руку.       — Ты зачем порчу активировал? — задал встречный вопрос Осаму.       — Чё? Что ты несёшь? Ничего я не активировал. — Чуя устало откинулся на подушку. — Убирайся отсюда.       — Я не уйду. С твоей Силой что-то происходит, и я не могу оставить тебя одного в такой ситуации.       — Вали говорю, мне не нужна нянька.       — Нет, — Осаму отрицательно качнул головой, а Чуя тут же снова сел на кровати, и в его руке сверкнуло лезвие ножа, правда, движения его были не такими отточенными и молниеносными, как в трезвом виде, поэтому Дазай легко перехватил его руку с ножом и отобрал холодное оружие у Накахары.       — Ну и хрен с тобой. У меня ещё есть нож, — Чуя потянулся рукой к лодыжке, где у него под брюками, был прикреплен ещё один клинок, но Дазай не позволил, он толкнул любовника в грудь, и тот свалился спиной на кровать, а сам Осаму добрался до ножа. А затем вытащил и третий клинок, который был спрятан на второй ноге эспера, тоже под брюками. — Что ты себе позволяешь, уёбок? Отвали от меня! Ненавижу! — шипел Накахара, но Дазай не обращал на его протесты внимания.       — Сказал же, что не уйду. Спи, Чуя, завтра поговорим.       — Да похуй. Я с тобой разговаривать и завтра не собираюсь, — пораскинув своими пьяными мозгами, Чуя решил, что сейчас не в состоянии бороться или даже просто спорить с Осаму, удобно устроился на кровати и отрубился.       — Правильно, лучше спи.       Этой ночью Чуя спал очень плохо, он ворочался, что-то мычал во сне и ещё один раз активировал порчу, потом ему стало плохо, и Осаму пришлось отводить его в туалет, чтобы тот мог освободить желудок, после чего Накахара сразу же уснул и больше не просыпался до утра. Осаму под утро был тоже обессилен и, не выдержав усталости, уснул рядом с ним, положив голову на живот эспера, предварительно, задрав его рубашку вверх и просунув одну руку ему под поясницу, а вторую положил на живот, рядом со своей головой.       Проспал Осаму не так долго, как ему хотелось, и пробуждение его было довольно жёстким. Накахара, проснувшись и заметив на своем животе голову и руку обнаглевшей скумбрии, грубо столкнул того на пол, а тот, при падении, больно ударился об пол задницей и головой и теперь сидел, с недовольным видом потирая затылок.       — Чё припёрся? — прорычал Чуя. — За добавкой?       — Нет. — Дазай встал на ноги и сел на кровать рядом с Чуей, но тут же снова оказался на полу. — Чу-уя, хорош, мне хватило вчерашнего, нога у тебя тяжёлая и так фингал мне набил.       — Мало набил, видимо, раз ты здесь. Вали отсюда, Скумбрия, пока цел.       — Чуя, я не могу оставить тебя. Ты помнишь что-нибудь из того, что было ночью?       — А тебя ебёт? Хули ты ко мне доебался? Я вчера тебе доходчиво объяснил, как мне казалось. Нет? Могу ещё раз повторить. — Накахара полез за ножом, но не обнаружил его на своем месте, впрочем, как и второго и третьего. — Ножи где?       — Рыжик, остынь. Нам нужно поговорить.       Чуя подорвался с кровати и врезал скумбрии, сидевшей на полу, ногой в живот, отчего та охнула и согнулась пополам.       — Это тебе за рыжика, — шипел Накахара и снова удар, на этот раз он даже не выбирал место, куда стукнуть, а бил куда попадет. — А это — за мои ножи. — Осаму отлетел к стенке, но Чуя останавливаться не собирался, схватив напарника за рубашку, он поднял его на ноги и на этот раз двинул по роже от всей души. — А это, за все остальное!       Осаму не сопротивлялся, а покорно сносил удары, зная, что заслужил каждый из них.       — Ещё? — поинтересовался Накахара. — Все ещё хочешь поговорить?       — Да, — как ни в чем ни бывало ответил Дазай и снова получил удар в живот, потом под дых. Чуя умел бить сильно и без способности так, что ломались кости, вот и сейчас Осаму услышал хруст собственных ребер, получив очередной удар от мафиози. Но следующий не достиг цели, Осаму это надоело, и он, перехватив руку напарника, взял того на прием, которому Чуя когда-то сам же его и научил, после чего толкнул разъярённую фурию на кровать. — Чуя, да хватит уже! Нам нужно поговорить. Дело касается твоей Силы, ты теряешь контроль над ней и порча может тебя убить.       — Чё? Что за бред? — Накахара сел на кровати, потирая пострадавшую руку.       — Ты этой ночью трижды активировал порчу.       — Что? Ты, видимо, не в своем уме, Скумбрия, или тебе это приснилось.       — Нет, не мне, а похоже, что тебе.       — Мне? — Чуя расхохотался. — Это такая шутка? Не смешно, потому что мне не снятся сны, и тебе об этом прекрасно известно.       — Да, известно, но то что я видел ночью, говорит об обратном. Тебе снились сны этой ночью и не самые приятные, это были кошмары, Чуя.       — Скажи, Дазай, какую игру ты затеял на этот раз? Пытаешься меня вернуть, да ещё и таким тупым способом? Ничего не выйдет. Можешь не стараться.       — Нет, Чуя, я не стал бы врать о таком, это все очень серьезно. Я знал, что ты мне не поверишь, поэтому после двух спонтанных проявлений порчи и твоих метаний в кошмарах, я снял все на видео. Смотри, — Осаму достал телефон и, найдя отснятое ночью видео, передал его Чуе.       — Не может быть, — Накахара не верил своим глазам, просматривая видео файл. — Что все это значит? И как такое, вообще, возможно?       — У меня есть догадки на этот счет, но давай поговорим с тобой об этом позже. Иди умывайся, поедем к тебе.       — Я с тобой никуда не поеду, — запротестовал мафиози.       — Чуя, тебе нельзя быть одному, без меня сейчас. Или ты хочешь умереть от порчи?       — Не твое дело, — начал снова распаляться Накахара. — Лучше умереть от порчи, чем постоянно видеть твою мерзкую рожу. Проваливай, Дазай! Без тебя обойдусь.       — Ну и кто из нас суицидник после этого? Неужели ты ненавидишь меня сильнее, чем ценишь свою жизнь?       Чуя ничего не ответил, лишь фыркнул, а Осаму продолжил:       — Это сделал с тобой Тачихара, и, кстати, он выжил.       — Чё? Не может быть.       — Федор спас его. Но ты должен был помнить что-то о том, как Мичидзо это сделал. Скорее всего, он отвозил тебя в какую-то лабораторию.       — Я должен был помнить, но не помнил, до вчерашнего дня, наверное, потому что тогда я был под кайфом. А вчера вспомнил. Ещё сидя в баре с тобой, за мгновенье до того, как подошла та брюнетка, — задумчиво проговорил Чуя. — Ладно, поедем, только умоюсь, — с этими словами Накахара прошел в ванну, и Осаму услышал шум воды. Дазай задумался. Чуя сказал, что вспомнил о том, как его возили в лабораторию, перед тем, как появилась Варвара, значит, это она при помощи своей способности заставила его об этом вспомнить. Но зачем? Намеренно ли это было сделано или вышло как-то случайно? Ведь если Чуя помнил, как его возили в лабораторию, он мог найти то место, где она находилась. Зачем Варваре помогать Накахаре вспомнить об этом? Правильно, незачем, следовательно, это произошло случайно: какой-то побочный эффект, после того как она залезла в его голову, тоже неясно с какой целью, решил Дазай.       Умывшись и расчесав волосы пальцами, как мог, Накахара надел плащ и шляпу, не говоря Осаму ни слова, он покинул номер отеля, прекрасно зная, что Дазай последует за ним.