В тот день Диего почти не видел Юдору. Она или сидела на телефоне, попутно строча письма в отдел по борьбе с наркотиками, или запиралась в кабинете с шефом участка. Пэтч также оформила и согласовала запрос на выдачу файлов по «Академии». И под чутким надзором секретаря Диего сделал копии всех бумаг, необходимых для дальнейшей работы.
— Опять эта стрельба? — Заглянув в компьютер, секретарь нажала несколько кнопок и поставила отметки о возвращении папки на полку архива. Грустно выдохнула, видимо, вспоминая выпечку, которой Девид всегда благодарил её за помощь. — Жуткая история, конечно, но, мне казалось там больше не с чем работать.
— Угу, — Диего перебирал фотографии. Остановился на ЭйДжее и ещё раз отметил сходство с портретом. — Хотим уточнить детали.
— Да уточняйте сколько влезет, — равнодушно пожала плечами.
Перекинуться парой слов о делах было для неё всё равно, что поговорить о погоде, а подробности её мало интересовали. Секретарь исчезла в глубине рядов с металлическими архивными шкафами, а Диего вернулся к Юдоре. Упав на стул, он несколько минут просто молчал.
Пэтч взглянула на фотографии и кивнула. Помимо ЭйДжея, здесь были ещё две, совпадавшие с портретами Клауса. Как он пояснил, то были первые помощники дилера.
— Отто и Аксель, — сверилась с информацией на экране. — Эти двое попадали в поле зрения правоохранительных органов, но опять никакой зафиксированной связи с наркотиками. Как они это делают?
— Слышу восхищение в твоём голосе?
Она отмахнулась и пару раз стукнула каблуком ботинка по полу.
— Ладно, о важном. Шеф утвердил программу защиты, но приставить к Клаусу оперативников мы сможем только завтра. До того момента ты останешься с ним.
— А кого другого впрячь?
— Не хочу, чтобы он контактировал с бо́льшим количеством людей, чем нужно.
— Пэтч, я…
— Это не просьба, Харгривз, а приказ. — Понизила голос. — Он — ключевой элемент, вокруг которого будет выстраиваться всё дело, и не дай бог парень исчезнет или ему помогут исчезнуть. Сутки рядом с ним выдержишь.
Диего открыл рот и тут же его захлопнул. Неопределённо повёл головой и согласился, мол, конечно, справится. Соберёт весь свой профессионализм в кулак, стиснет зубы и постарается не пристукнуть Клауса в первые пять минут.
— Хорошо. Давай адрес квартиры.
— Вас Эллиот отвезёт.
— Я на своей.
— Нет. — Юдора бросила взгляд на пейджер и поднялась. — Вас отвезёт Эллиот на арендованной машине и останется на дежурстве около дома. Он уже ждёт вас на минусовом этаже. Забери Клауса и не мешай работать. Я приеду завтра с оперативниками и сменю тебя.
Дождавшись, пока Юдора уйдёт, встал, закинул куртку на плечо и не самым бодрым шагом направился к блоку предварительного заключения. Другого места, где Клаус мог бы поспать, в участке не было, но тот с радостью разместился на металлической койке в одной из пока ещё свободных клеток, и выключился, едва коснулся головой худого матраса.
Диего нашёл его в той же позе, какой и оставил. Притянув колени к груди и кутаясь в плащ, Клаус беспокойно вздрагивал и дышал часто, хрипло и с присвистом. Он постоянно хмурился, глаза бегали под тонкими веками и можно было подумать, что парень завяз в ловушке бредовых сновидений, но он поднялся на локте, как только Диего открыл дверь камеры.
Клаус спрятал мутный взгляд за ладонью, скользнул пальцами по щеке, шее и под лямку майки. Запутавшись то ли в ногах, то ли в пальто, не сразу поднялся.
— Может душ ещё принять хочешь?
— Только если спину мне потрёшь.
Игривый свист из камеры напротив заглушил лающий смех, но губы Клауса только крепче сжались в жёсткую бесцветную линию. Он не вворачивал обычные язвительные шпильки, теперь каждое слово звенело раздражением.
— Двигай за мной.
Молчание в ответ стало приятной неожиданностью, как и послушное выполнение всех последовавших после указаний. Шурша стоптанными подошвами по уже пустым коридорам, Клаус почти не отставал, почти не шатался в лифте и почти грациозно влез на заднее сидение автомобиля, стукнувшись головой о кузов.
Беззвучные волны ненависти вполне устраивали Диего и он имел неосторожность обрадоваться, что мироздание сжалилось и следующие сутки будут не такими уж и длинными.
Прижавшись лбом к стеклу, Клаус не открывал глаз.
— Зарули в жральню.
— Ресторанное обслуживание не входит в программу защиты.
— Или жрачка, или доза, или через пару часов ты пожалеешь, что остался со мной в одной квартире.
— Это не проблема. Давайте я вас «заселю», а после куплю еды. — Эллиот выпрямился и стал внимательнее всматриваться в заведения по дороге к конспиративной квартире.
Клаус снова закашлялся и крепче обхватил руками живот.
— Тебя как зовут?
— Эллиот.
— Ты душка, Эллиот. Давай со мной останешься ты, а не этот жлобина.
— Я тоже не в восторге от перспективы нянчиться с тобой.
— А чего купить? — Офицер попытался вернуться к предыдущей теме. — Пиццу, суши, курицу? Желе? Или продуктов, может, каких, сами будете готовить? — На последнем слове Эллиот прочувствовал, что значит убивать взглядом.
— Я бы попробовал стряпню детектива, но он же туда плюнет. Знаешь что, хочу тако. И вафли…
Клаус резко замолчал. Зажмурился и громко сглотнул, сдерживая подкатывающую тошноту. Больше он не произнёс ни слова, пока машина не остановилась перед слабоосвещённым подъездом.
Отсутствие лифта осложнило подъём на пятый этаж по слишком длинной винтовой лестнице, цепляющейся к стенам и образующей головокружительный колодец в центре себя. Диего серьёзно прикидывал необходимость взвалить доходягу на плечи.
— Не смей, — как прочитав его мысли, Клаус навалился на перила и перевёл дух. — У вас прям условия люкс. Не стоило так утруждаться.
— В следующий раз предоставлю тебе каталог квартир.
— А я больше не намерен пользоваться услугами вашей конторы. — Оттолкнулся и поднялся на следующую ступень. — И отзыв отрицательный оставлю.
Эллиот в очередной раз за вечер не сдержал улыбку, пропуская Диего и Клауса в квартиру. Вручил ключ и кивнул в сторону лестницы.
— Располагайтесь, а я тогда принесу еду. Пароль «примат».
— Давайте сменим на «неандертальца»! — Клаус уже был внутри. — Только посмотришься в зеркало, Диего, и сразу вспомнишь.
— Засмеёшься — спущу по лестнице.
Под хмурым взглядом, Эллиот предостерегающе вскинул руки и быстро ретировался. Диего закрыл дверь и пошёл на шум воды в ванной.
— Кеды снимай.
— Как же ты достал, — оторвав губы от струи, Клаус облокотился на умывальник. Снял обувь и, подцепив ногой, выбросил в сторону Диего. Следом полетело пальто и майка. Раскинул руки, выставляя себя напоказ. — Штаны снимать? Только сразу предупреждаю — я трусы не ношу.
— Я бы очень удивился обратному.
— Когда тебя назначили нянькой, я не думал, что ты от меня и на шаг не отойдёшь. — Демонстративно закатил глаза. — Поссать-то я могу в гордом одиночестве?
Диего прислонился к косяку.
— Что будет дальше?
— О, у кого-то сегодня первый раз? — Ударил по ручке крана и выключил воду.
Резкость движений пугающе сочеталась с тремором в руках, а сам Клаус не обращал внимания на начинающее сбоить тело. Сел на крышку унитаза, скрипнув о пластик дешёвым материалом штанов, впился пальцами в бицепсы и покачнулся по кругу.
Память, хотя её и не спрашивали, подбросила один из вечеров, когда Диего ещё не знал о ситуации с наркотиками. Дейв готовил ужин, а Клаус, по-турецки усевшись на мягких подушках дивана, рассказывал сюжет какого-то фильма, что они посмотрели накануне. Он корчил рожи, издавал звуки и так заразительно смеялся, что впору было подумать, что он по жизни под кайфом. В каждом движении Клаус был похож на произведение искусства. Естественно, он вскружил Девиду голову.
Но сейчас в согнувшемся на толчке парне не осталось ничего от яркого образа из воспоминания. Глазам разбавили цвет и выкрутили эмоции на ноль, а кожу так туго натянули на острые кости, что она вот-вот лопнет. Прикоснёшься и сломаешь, или какую болячку подхватишь. А если трахаться, так точно наставишь синяков, ведь и жопа у него сто процентов одна кость.
Неужели Девид до самого конца, продолжал видеть в этой карикатуре на человека того Клауса?
— К чему мне готовиться?
Озадаченно мигнув, Клаус уставился в одну точку, облизнул воспалённые губы и поморщился. Надо думать, у него не было привычки проводить инструктаж посторонним о том, что такое ломка и как себя вести.
— Я сожру всё, что притащит Эллиот, так что лучше сразу отхвати себе кусок сраного бургера или что там будет. Потом я проблююсь и проведу ночь на кафельном полу, потный, дрожащий и, вероятно, воющий. Будешь лезть — буду мерзкой тварью.
— Не то, чтобы ты и в обычном своём состоянии был душкой.
— Ой да брось. Я знаю, что ты от меня без ума. — Оборвавшийся вздох, и новый приступ кашля согнул его пополам, отразился от кафельных стен.
Настала очередь Диего закатывать глаза. Переступив через порог, он коснулся рукой горящей щеки и покрытого испариной лба. Клаус даже замер от неожиданности.
— Давай отправлю Эллиоту сообщение, чтобы захватил жаропонижающее и что-нибудь от кашля. Это же не имеет отношения к…
— Не имеет, но у меня в крови сейчас такая вечерина, что появления аспирина никто не заметит, — не то улыбнулся, не то скривился. — Не бзди, не откинусь. Но Эллиоту маякни, пусть сиги притащит. Мои почти всё, — привстал, потянувшись в сторону пальто, но Диего усадил его обратно и подал действительно почти пустую пачку сигарет.
Ещё несколько минут заняла отправка сообщения Эллиоту и когда Диего вернулся в ванную, Клаус уже стряхивал пепел в раковину. Он не стал упоминать про запрет на курение в помещении, зная каким будет ответ.
— Так что дальше? Когда ты начнёшь кататься у меня в ногах и умолять о дозе?
Клаус потёр глаза, слезившиеся одновременно от дыма, яркого света и простуды.
— Завтра днём. Или ближе к вечеру. Плюс-минус.
— Надеюсь, потерпишь до приезда Юдоры.
— О, что же ты сразу не оговорил расписание, я тогда не буду торопиться, — порывисто прижал руку к груди и выдохнул дым. — Мне несложно.
— Вот и чудесно.
— Вот и свали на хрен. Бесишь.
Удивительным образом, последнее слово, произнесённое тихо и бесцветно на выдохе, сложилось в искреннюю просьбу, точно портативный переводчик в голове заменил все буквы и перевёл мысли Клауса на простой человеческий язык.
Диего оставил его одного. Положил на пуфик у стены куртку, табельное оружие и снял нож с портупеи. Стянул толстовку и аккуратно положил сверху. Оставшись только в футболке и брюках, лёг на диван. Усталость поползла по гудящим ногам, разлилась тянущим напряжением в пояснице, а в голове стрельнул отголосок утренней боли. Диего слушал шум редких проезжающих под окнами машин, приступы раздирающего кашля из ванной и не мог сосредоточиться ни на одной мысли. Белый шум в голове оборвался только с появлением Эллиота. Он вежливо и не слишком громко стукнул в дверь, произнёс пароль и передал Диего два больших пакета с сигаретами и едой на любой вкус — там действительно были бургеры, тако, морковные палочки из веганского фастфуда, две литровые бутылки с ягодным напитком и горячие венские вафли.
Прислушавшись к совету, Диего вытащил один бургер и бутылку напитка для себя, а остальное отнёс в ванную.
— Ну что, принцесса, кушать подано. Всё, как заказывал, и больше, — контейнер из тонкого пластика сухо хрустнул в руках. — Даже вафли.
Клаус осторожно, как в замедленной съёмке, отодвинулся от стены. Заговорил не сразу, словно ему потребовалось ещё время, чтобы отлепить пересохший язык от нёба.
— Убери их.
— Но ты же сам просил…
— Убери. Грёбаные. Вафли.
Глаза потемнели, а лицо исказилось в гримасе муки. Ещё через секунду, Клаус вырвал контейнер у него из рук и зашвырнул в комнату. Замолотил Диего по груди, выталкивая следом за вафлями и с треском захлопнул дверь. Ударил по ней изнутри, захлебнулся криком.
Диего не знал, что в настоящий момент поразило его больше — сама реакция на вафли или то, сколько силы оказалось в тонких руках.
Он поднял и убрал разбросанную еду, съел свой бургер и сидел на табуретке перед дверью в ванную, пока плач с той стороны не превратился в неясные всхлипы и бормотание. Только после он достал из шкафа одеяло и лёг спать.
***
Сон был поверхностным и от волнения, что дурной нарик может передумать помогать следствию или сбежать за новой дозой, Диего то и дело вздрагивал и просыпался. Убеждался, что Клауса по-прежнему выворачивает в ванной и проваливался обратно в тревожность без сновидений. Усиливающийся терпкий запах сигарет раздражал, но у него не было сил оторвать чугунную голову от дивана и проветрить квартиру. Когда он проснулся окончательно, помещение было заполнено серым светом. За окном кружили крупные хлопья снега. Не тревожимые ветром, они планировали во всех направлениях, зависали в воздухе и наверняка прибавляли плюс дцать пунктов рождественскому духу горожан.
Диего открыл окно, включил телевизор и разобрался, как работает кофемашина. Тихо постучал о косяк ванной и заглянул внутрь.
— У тебя вообще тут комната отдельная есть. Можешь подыхать с комфортом на мягком матрасе.
— Поверь, этот сортир как президентский номер в Хилтоне, — не голос, а скрип наждачки.
Мокрый от пота и завёрнутый в светлое махровое полотенце, уже испачканное блевотой и дерьмом, как и пол вокруг, Клаус лежал, прижавшись спиной к стене. На полу вокруг стояли открытые, полностью или частично пустые контейнеры с едой, пеплом и окурками. Стянутые штаны валялись под раковиной.
Диего догадывался, как выглядит наркоманский отходняк, но всё равно не смог сдержать отвращения. Кисло осмотрел тело на полу, поджал губы.
Клауса колотило мелко и без остановки, будто лежал он не на полу, а на стиральной машинке, отжимающей бельё со скоростью в тысячу оборотов. Опухшие глаза крепко зажмурены, челюсти сомкнуты, а лицо горело нездоровым румянцем.
— Мне нужно отлить.
При текущем раскладе, отрывистый выдох со всхлипом, был понят Диего, как приглашение чувствовать себя как дома. Утренний туалет занял немного времени и, закончив, он опять обвёл взглядом творящееся безобразие, заранее пожалев о принятом решении.
Клаус, безвольной крупногабаритной куклой растёкся по рукам, когда Диего оторвал его от пола и усадил в ванную. Нашёл на кухне резиновые перчатки и мусорные мешки, в которые сгрёб остатки еды, окурки и полотенце. Вымыл пол, обтёр толчок и неотвратимо вернулся к подопечному, которого никогда не хотел на свою голову.
— Я тебе это до конца жизни помнить буду, Юдора.
Спустя полчаса времени, несколько вымоченных в воде полотенец и прощание с чувством самоуважения, Диего обтёр Клауса. Как он и предполагал ранее, о каждый сустав парня можно было удариться. Диего, кажется, прочувствовал и пересчитал каждый позвонок на дуге спины, впадины на лопатках и пояснице.
В голову забралась и не отпускала мысль, что раз Клаус танцует в клубе и спит с клиентами, то не должен выглядеть так жалко, даже будучи торчком. Ни в один из тех разов, что Девид отвозил Клауса в рехабы, он не был настолько плох. Неужели до этого состояния он довёл себя только за последний месяц?
Диего расстелил на полу плед и простынь, самого парня завернул в халат и усадил здесь же. Сложно было понять вздрагивает ли Клаус от каждого прикосновения извне, или от того, что сейчас происходит у него внутри, но, по крайней мере, он стал немного больше походить на живого человека. Ну или на блохастого больного кота, сбитого на многополосной трассе.
На появившийся перед носом стакан воды реакции так же не последовало и Диего щёлкнул пальцами.
— Земля вызывает Клауса, приём.
Того перекосило. Он вжался затылком в стену позади, не произнёс ни слова, лишь замычал и отвернулся.
— Тебе для полного набора только обезвоживания не хватает, чудила. Пей, — Твёрдо вложил в руки пластмассовый стакан и дождался, пока Клаус сделает хотя бы глоток.
Сел на бортик ванны и подался вперёд, опираясь на колени.
— Не поделишься, что вчера была за сцена? На что ещё так остро реагируешь?
— Отъебись, — сил ему только и хватило на то, чтобы стукнуть зубами.
— Ну, давай. Тебе будет полезно отвлечься, переключиться.
В первый раз за этот день Клаус разлепил ресницы и Диего, не отдавая себе отчёта, повёл плечом. От непроницаемого взгляда стало неуютно.
— Не хочу.
— Ну вот, опять. — Он не особо понимал, зачем цеплялся к Клаусу, но в какой-то момент вытащить из него объяснение стало делом принципа. — Расскажи мне захватывающую историю. Уверен у тебя таких каждый день жопой жуй. А я тебя избавлю от собственного присутствия.
Клаус закусил дрогнувшую губу и ещё раз, только сильнее, ударился затылком о стену. Из уголков глаз покатились слёзы. Он поперхнулся, дёрнулся и схватился за край унитаза, разве что не залез в него с головой. Выпитая вода нашла путь обратно, а следом и желчь из пустого желудка. Клаус сжался, переждал несколько спазмов и утёр слёзы ладонью.
Бессмысленный жест, потому что спустя вздох щёки снова были мокрыми.
— Дейв всегда готовил их для меня… Эти вафли. — Надрывный кашель сжал горло. — Доволен? Теперь свалишь?
Укол чувства вины — совсем не то, что Диего ожидал испытать в данной беседе, но он и правда не знал о вафлях Девида.
Прочистил горло, не смог подобрать слов, и оторвав взгляд от дрожащей кудрявой головы, молча вышел.
***
Кофеварка щёлкнула и зажужжала, наполняя чашку кофе в шестой раз за день. Диего тяжело облокотился о кухонную поверхность и закрыл глаза. Простая, на первый взгляд работа, настолько вымотала его морально, что неприятной тяжестью отдавалась в каждой мышце — хуже, чем месяц ночных дежурств кряду.
Он никогда так не уставал. И с каждой минутой становилось только невыносимее.
Диего мерил комнату шагами, взгляд прыгал между стрелкой на часах и входной дверью, а ломка вступала в следующую фазу.
Клаус ёрзал по полу и ни секунды не мог пролежать неподвижно. Царапал руки, грудь и живот и Диего несколько раз туго связывал узкие запястья поясом халата. Плакал, извинялся и просил помочь. Просил дозу, а следом обкладывал надзирателя последними словами и снова плакал. Задыхался, выкашливая лёгкие. Клялся, что под кожей царапают иглы, что каждый сустав разбит, раздавлен и жжётся. Шептал, что ему больно, очень больно и он обязательно умрёт. Не протянет и часа, если Диего не поможет. Даже когда Клаус закусывал плед, рукава халата и собственные руки, его всхлипы и стоны пробирались Диего в самое нутро.
Хотелось сбежать из этой квартиры, зажав уши.
Пятиминутные провалы в забвение были возможностью перевести дух, но их никогда не хватало, и в ожидании пока Клауса накроет новая волна боли, Диего оставалось лишь отрешённо высматривать в темноте улицы Юдору и свежих нянек.
Он почесал бровь, когда его внимание привлекли крадущиеся движения в плотной тени у самой стены здания. Опустил чашку на подоконник. Бесшумно преодолел метры до входной двери, приоткрыл и выругался под нос — по его прикидке нестройное эхо шагов нескольких пар ног было сейчас на уровне второго этажа.
Отщёлкнул магазин Глока: полный, пятнадцать патронов. На поясе запасная обойма на столько же и нож. Если к ним поднимается всего несколько человек, то этого запаса должно хватить с лихвой.
— Эй, давай, мужик.
Чертыхнувшись, он подхватил Клауса вместе с пледом и простынями, и уложил в ванну, набросил сверху одеяло и несколько диванных подушек. Захлопнул дверь и успел спрятаться за простенком в спальне за секунду, до того как дверь хлопнула под ударом ноги.
Снова вытащил пистолет из кобуры, снял с предохранителя и прикрыл глаза, выравнивая дыхание. Руки не дрожали, сердцебиение лишь немного вышло из нормы.
Через два удара дверь слетела с петель.
— С ним один фараон. Устраняем обоих.
Диего обратился в слух, отслеживая траекторию движения ублюдков по квартире и прежде, чем один из них толкнул дверь в ванную, покинул своё укрытие.
Головорезов было четверо — многовато на одного фараона, но за Диего был пусть и краткосрочный, но эффект неожиданности. На двоих стоящих в дверном проходе пришлось пять патронов. Оставшиеся, перематерились и спрятались за ближайшими укрытиями — диваном и кухонной стойкой.
Диего нырнул обратно, а в нескольких сантиметрах от лица просвистели ответки от гостей. Штук семь, но он не мог предположить, сколько патронов у них осталось в обоймах.
Сжал зубы и, выбросив из комнаты только руку, выстрелил наобум, стараясь не попасть в опасной близости от картонных стен ванной комнаты. Сразу же прозвучали ответные выстрелы.
Вдох. Выдох.
Чётко и без промедления, шагнул в сторону, в движении нажимая спусковой крючок, и выпустил в диван весь оставшийся магазин. До того, как из-за стойки высунулся последний наёмник, Диего уже лежал на полу вне зоны видимости. Выбросил магазин из пистолета, вставил новый, а пустой отшвырнул в сторону распахнутой двери, отвлекая внимание — секунда, позволившая, выстрелить типу в маске в руку и выбить оружие. Следующие три патрона пробили грудь и стало тихо.
Диего моргнул. Он понимал, что сейчас не время расслабляться. Не факт, эти четверо были единственной гоп-командой, отправленной на спецзадание, но не в его привычке было полагаться на случай.
Убрал Глок в кобуру и кинулся в ванную.
Клаус зубом на зуб не попадал, но в распахнутых глазах впервые появилась тень ясности.
— Иди сюда, — вытянул парня со дна ванны и обхватил ладонями бескровные щёки. — Сейчас ты мне очень нужен. Возьми себя в руки и делай всё, что я тебе говорю. Понял?
Затравленный взгляд и слабый кивок в ответ — придётся работать с тем, что есть.
Диего метнулся в комнату, оделся и собрал оружие. Вернулся, поспешно натянул кеды на босые ноги Клауса и пальто сверху на халат. Сжал руку на его плече.
— Мы отсюда уйдём. Ты пойдёшь за мной. Возьмёшь меня за ремень. Пойдём вместе, синхронно, шаг в шаг. Левой, правой. Левой, правой. Ясно?
— Яс-с-но.
— Ты справишься, давай, — Диего поднял его на ноги и положил руку на ремень со спины и дождался, пока тот сожмёт пальцы. — Левой, правой.
Ступив за порог ванны, он услышал тихий вздох позади.
— Не смотри на них, Клаус, — раздражаться на него было бессмысленно, как бы ни хотелось. Учитывая его состояние, Диего был благодарен уже за то, что парень пересрал достаточно сильно, чтобы ненадолго прийти в себя. — Левой, правой.
Клаус кивнул, вжал голову в плечи и уткнулся лбом в основание шеи. Прижался почти вплотную.
Проверив безопасность коридора, Диего шепнул, что можно выходить и они так же синхронно переступили через трупы в дверях. Прошли мимо лестницы в дальний конец коридора, где находился пожарный лаз.
Внизу хлопнула дверь.
— Твою мать, — поморщился, дёрнул заклинившую ручку на окне и открыл створку. — Ускоряемся, принцесса.
Клаус послушно кивнул и Диего помог ему выбраться наружу.
