Красный тюльпан

Напряжение висело в комнате, но, похоже, чувствовал это только гуль. Какой-то странный страх сковывал тело, не давал возможности нормально вдохнуть глоток свежего воздуха. Она боялась, некоторые мысли — или же инстинкты? — кричали: «Беги! Спасайся!» А она не могла. Гордость не позволяла? Здравый смысл? Если Тоука не выдержит и бросится, то остальные только посмеются. Это ведь надо же! Гуль старается убежать от следователя по гулям в здании, принадлежащим им, «голубям». Сейчас обстоятельства стояли другие, быть может, некоторые бы поняли причину сего действия. Но вот Киришима корила бы себя за это. А ещё могли не посмеяться, а подумать, что она безнадежна, что не стоит тратить на неё свои силы, время и деньги, и лучше сразу увести и сделать из неё куинке. Так точно пользу принесет — и людей больше есть не будет, и ресурсами пользоваться, а её укаку может кому-то очень хорошо пригодиться. Её взгляд пытается поймать другой, столь холодный и непроницаемый. Интересно, а что чувствует великий Арима Кишо, Бог Смерти CCG, сейчас? Он внутренне насмехается над ней? Или, быть может, он оценивает девушку? А, возможно ли, что он вспомнил в ней её мать, что убил когда-то? Её отец говорил, что дочка внешне очень похожа на мать, хоть, по словам брата, и пошла характером в отца — слишком уж людей любит, только не как еду, а как друзей. Тоука старалась не думать, но руки сами собой сжались в кулаки, а дыхание сбилось, стоило вспомнить семью. Нужно успокоиться, хоть это и сложно. Теперь же вспомнился молчаливый дядя, Йомо, который помогал, оберегал близнецов после смерти их отца. И пускай забота была… необычной, он смог проследить хотя бы за Тоукой, устроил её в жизни. Как же все же хорошо, что в тот судьбоносный вечер его не было в кафе, она бы не простила себе, если бы из-за неё брат её матери погиб. Но нужно возвращаться к тренировке, а не уходить мыслями куда-то далеко. Мадо давно оставила их, она лишь провела её до комнаты, а после, кивнув Ариме, ушла. Хотя, вроде как, Акира что-то говорила, верно же? Тоука не была уверена — в ушах стучало, все усилия она приложила только чтобы сдерживать контроль над собой. И сейчас в Киришиме боролись противоречия — хорошо, что она, Мадо, ушла, или наоборот, это плохо? С одной стороны, была радость, а с другой всё кричало и просило, чтобы она вернулась и, если что, помогла, спасла от этого жуткого человека, которого не боялся только самоубийца в её мире. И, разве что, Аогири, и то не все. Никогда Тоука не признается в своих мыслях. В данный момент она ощущала себя ребенком, а не вполне себе взрослой девушкой. Это бесило и нервировало одновременно. Но что же ей ещё делать, если все было настолько страшно? Если у многих были кошмары только от рассказов об этом человеке? Особенно у нее, понимавшей, сколько лет было этому мужчине, когда он убил её мать. В комнате послышались мягкие шаги, направленные в её сторону — это Арима направился к ней, по пути снимая с себя пальто и оставаясь в рубашке. В голове ромелькнул, а удобно ли следователям сражаться во всей этой одежде, но как-то не до этого сейчас было, хотя в момент странной мысли ей стало будто легче дышать, может, стоило подумать о ещё какой глупости? Кишо остановился примерно в метре от неё, непозволительно близко, и сейчас разница в их росте была особенно заметна. Если бы следователь захотел, то тут же убил бы её… Тоука не сдержалась и фыркнула от промелькнувшей мысли, она ожидала, что на лице следователя отобразится что-то, но нет, он оставался холодным. Хотя, Киришима вполне могла поклясться, что в его глазах промелькнул какой-то интерес. А, может, это её воображение? Если же нет, то, может, станет полегче? Всё же, перед ней живой человек, не робот, а у всех есть слабости. Пускай и у некоторых их хорошо так надо искать. — Я видел отчеты. Ты стала слаба. И если не улучшить это, то ты нам не понадобишься. — сухой и холодный голос. Тоука бы вздрогнула, но она лишь кивнула, понимая. Ей до сих пор неизвестно, для чего это она нужна «голубям», но пока они её держат для неизвесной цели, ей надо будет… нет, не так, она должна будет делать всё, чтобы выжить. А значит, станет сильнее. Единственное, её пугало, какой возможный способ мог это сделать. — Ты владеешь мечом? — Нет. Тоука раньше почти не держала в руках холодное оружие. Ей это было не нужно, всё же, она гуль, а против опасности у неё есть природная защита — кагуне и очень прочная кожа. Но, видимо, следователи не хотят, чтобы это было её единственным способом обороны. И в какой-то степени Кролик с этим согласна — даже если её и представили как члена куинсов, показывать всем своё укаку не хотелось, это было чем-то личным, интимным, когда это казалось следователей в… хорошей обстановке. Хах, как же странно это звучало! Следователь взял деревянный меч и протянул его гулю, сам же он взял такой же. Честно говоря, это немного сбивало с толку, но Тоука, секунду колебаясь, всё же взяла. Легкое, гладкое, она совершенно не разбиралась ни в настоящих, ни в деревянных мечах, а потому с сокрытым любопытством и страхом посмотрела на Ариму. Тот, по видимому, не считал теорию хорошей идеей, а потому сразу принялся за практику, отведя гуля в сторону. Пристально наблюдая за Аримой, Тоука старалась уловить каждое его движение. Сейчас они стояли друг напротив друга, крепко держа оружие в руках. По взгляду следователя было ясно, что он хотел бы увидеть первое действие от гуля, но, по итогу, начало было положено им. Резкий выпад вперед, который избежать в последний момент. Умудрившись поймать какую-то знакомую стойку, которая всё равно казалась какой-то неправильной, Тоука нахмурилась. Что-то её смущало… Удар дерева об бок заставил её очнуться от мыслей и как можно скорее отпрыгнуть в сторону. Сделав кувырок, она перемахнула через стол, оценивая интерьер вокруг. Что может послужить ей помощью, а что — помехой? Кишо не давал ей на это время, стремительно приближаясь. Чертыхнувшись, Тоука кинула мешающий меч в сторону, решив, что хотя бы при первой тренировке с Богом Смерти ей надо понять противника, хоть каплю. По нахмурившемуся лицу она поняла, что мужчина не рад этому действию.

***

Через час Тоука могла бы поклясться, что тренер из Аримы хороший, но жесткий. Она, гуль, выдохлась ещё двадцать минут назад, до того много пришлось скакать и отбиваться. А не разреши ей использовать свою прыгучесть и юркость, то устала бы ещё раньше. Нет, ей прекрасно было известно, что Бог Смерти CCG представлял из себя, но всё же, надеялась на тренировку другую. Жадно прильнув к стаканчику с водой, Киришима краем глаза следила за Кишо. Он вообще устал? Точно ли этот следователь является человеком? Всё же, слухов много ходит… Кролик облокотилась спиной к стене, а после прикрыла глаза. Инстинкты, до этого кричащие ей бежать, погасли и больше ничего не говорили. Это радовало, потому что изначально это сбивало с толку. Тоука посмотрела на свою одежду и вздохнула — несмотря на то, что меч был деревянным и не должен был никого ранить, на ней было полно щепок, а в итоге поломанное оружие лежало в стороне. Видимо, специально, дабы не поранить, но и не пожалеть, выбрали его. В принципе, хорошее решение. — Я ожидал лучшего. Занимайся каждый день, раз в неделю буду проверять твои навыки. — голос Аримы вывел её из раздумий. Кивнув, Тоука встала, выпрямившись и смотря прямо на «голубя». — Ага. — Можешь идти. — Кишо развернулся, направляясь в сторону двери в противоположной стене. Когда она открылась, Тоука успела увидеть письменный стол. На нём было много бумаг, стоял компьютер. Позади всего этого промелькнул книжный шкаф. Вспомнилась мама, смутное воспоминание, которое вполне могло быть и детским воображением, хоть и не хотелось в это верить. В памяти она сидела за столом, сложив руки в замок и смотря на них, своих детей, её и Аято. За спиной Хикари возвышалась какая-то стенка, может, кухонная, может, с вещами, этого Тоука не помнила. На её лице была мягкая улыбка, а глаза светились добротой. Рядом сидел Арата, но он был в разы мутнее, чем мама. — Вы помните Киришиму Хикари? — внезапно, даже для самой себе, спрашивает Тоука. Больно, чего это она? Наверняка Арима не помнит, ведь это было очень много лет назад. Киришима и сама тогда была очень маленькой… Быть может, не подслушай она когда-то разговор Йомо и господина Йошимура, то и не знала бы, кто именно убил её мать. Но она знала. Арима поворачивает голову вбок, замерев. Вспоминает? Узнал имя? Недоумевает? Киришима вздёрнула голову, упрямо смотря на мужчину. Вопрос, конечно, удивил и её, но идти на попятную уже нельзя. Нельзя менять прошлое, но можно брать пользу из настоящего. Делать своё будущее лучше и ярче. — Нет. — одно слово, после которого Кишо уходит, оставляя гуля с бешено стучащимся сердцем. Отрицательный ответ изначально был более возможным, но… услышать его было больнее, чем казалось изначально. Тоука делает глубокий вдох, после которого жмурится. Она не маленькая! Это не должно вызывать слезы, но… они появились. Протерев глаза руками, Кролик разворачивается и выходит из зала, спешно шагая в сторону выхода. Не важно, что уже поздно. Руки, чуть дрожащие, достают телефон и пишут имя Йорико, после чего нажимает на отправку сообщения. Через пару минут приходит ответ, так что вскоре Тоука направляется в двадцатый район, безучастно смотря в окно транспорта. Очнувшись, она обнаруживает себя в полупустом автобусе, бездумно смотря в окно. Тоука прищуривается, глаза в отражении на пару минут меняет цвет с голубого на красный. Раздавшийся обреченный вздох принадлежал именно ей, а вот обеспокоенный взгляд, направленный в её сторону, незнакомому парню. Наверное, она выглядела паршиво. И, честно говоря, Киришима так себя и чувствовала. Её чуть ли не трясло. Руки дрожали. Молодец, Тоука, у тебя вышло! Воспоминания о родителях были очень редкими, но ни дня не проходила, когда она окуналась в прошлое… в то прошлое, когда её семья была целой. Или хотя бы с ней, Аято и отцом. Очень захотелось найти брата, хотя бы издалека увидеть его. Может, рискнуть? Он опять назовет её глупой, может быть, ударит, но зато в её воспоминаниях его лицо запечатлится вновь. А последствия… Да кого они волнуют? Хинами. Йорико. Вот, из-за кого ей есть смысл волноваться. Но, всё же, она сможет увидеть брата. Найдёт способ.

***

— Йорико, извини, что я так. — говорит Тоука спустя полчаса, смотря на подругу. Та, всплеснув руками, качает головой. На её лице блуждает улыбка, от которой в душе сразу стало теплее. — Ой, да что ты, Тоука-чан! Давай, проходи. — Косака делает шаги назад, но взглядом она всё время смотрит на часы. Ждёт кого-то? Киришима, аккуратно ставя обувь в сторону, с настороженностью смотрит на подругу. Она ей точно не помешала? Сейчас стало ясно, что это было не лучшее решение, ехать сюда. Тоука причинила достаточно боли Йорико, нельзя было ещё больше вешать на неё, даже косвенно. Может, уйти, вспомнив о каком-нибудь важном деле? Но это было бы неправильно, было бы ещё хуже только. Зашипев от своих же действий, ей не остаётся ничего, кроме как пройти и стараться делать вид, что всё в порядке. Йорико скорее убегает на кухню, когда прозвенел какой-то звоночек. «Таймер?» — удивление быстро сменяется пониманием, но, когда до чуткого обоняния гуля доходит запах еды, от которой у многих бы слюнки потекли, Тоука кривится. Пахло очень неприятно, хотелось зажать нос и поскорее уйти куда подальше. Но, наученная и вполне привыкшая ко всему этому, она только проходит в комнату и облокачивается на стену, внимательно наблюдая за Косакой и через силу улыбаясь. — Я приготовила мисо-суп и карри. Ой! У меня, эм, есть кофе, так что могу заварить его тебе. — обернувшись к гулю, предлагает Косака. После получения кивка, девушка тут же включает чайник и достаёт жестяную упаковку с напитком. В это же время Киришима перестаёт выдерживать весь этот запах, а потому подходит к окну и открывает окно. Шум улиц сразу же врывается в квартиру, но зато появился свежий воздух. Йорико вновь неловко улыбается. Когда чайник заварился, Тоука с недоумением держит в руках палочки. Видимо, Косака по привычке достала две пары. Горькая усмешка отображается на её лице, и, разумеется, это не проходит мимо. Виноватый писк раздается с другой стороны стола, а после нежные руки забирают приборы. Прикосновение заставляет вздрогнуть, но, по какой-то неясной причине, ей хотелось ещё. Хотелось, чтобы Йорико коснулась её, обняла. Но Тоука не попросит. Иначе совсем испортит настроение подруге. — Ну, что там у тебя? Дай угадаю — тебя повысили? — Я… я сейчас больше занимаюсь, дабы скорее вернуться в форму. — Тоука решает ответить уклончиво. Незачем загружать Йорико. Правильно ведь? — Ээээ! Ну это и правильно! Я вот сейчас тоже, учу побольше рецептов. А ещё я записалась на курсы, благодаря которых я точно буду знать, как обращаться с клиентами. Согласись, здорово? — Да, Йорико, я согласна. Быстрый взгляд в сторону включившегося дисплея телефона не остался незамеченным. Сообщения. Тоука не смогла прочитать имя отправляющего, но по расплывшейся улыбки на лице подруге поняла — кто-то важный. Может, у неё назначена с этим человеком встреча? Значит, точно не вовремя она пришла. — Тоука-чан, миленькая, ты не против, если мы с тобой завтра встретимся и ещё погвоорим? Видишь ли, у меня… свидание! — голос Йорико звучал очень виновато, но при этом нотки счастья и предвкушения проскальзывали. Тоука не сдержала ухмылки и, взяв руки подруги в свои, лишь кивнула. — Конечно. — почему она не написала об этом сразу? Конечно, Тоука бы немного расстроилась бы, но всё равно поняла. Хотя, Киришима прекрасно знала, какой натуры была Косака, а потому лишь фыркнула. — Тогда, я пойду собираться. И… напишу утром. Закрывшаяся за спиной дверь заставила вздрогнуть. Как так? Видимо, это просто не судьба — стать по-настоящему счастливой после рейда в 20 районе, в «Антейку».

***

— Ну и ну, не думала, что когда-нибудь ещё увижу тебя. — облокотившись на стойку, будто мурлыча, сказала Итори. — Мы все были уверены, что ты мертва. Погибла, когда на твою кофейню напали. Где же ты была всё это время, а, крольчонок? — Где Йомо? — Тоука садится за стойку, хмурясь, когда слышит своё прозвище в таком варианте. Итори и раньше доставала её этим, а потому Киришима старалась взаимодействовать с ней поменьше. — Ренджи-кун? Возможно, с Утой. Возможно, где-то ещё. Давай договоримся — ты мне расскажешь, где была, а я дам тебе контакты с ним? — всё ясно, как всегда хочет выловить выгоду и информацию. Досадно вздохнув, Киришима встаёт с места и нарочито-медленно направляется в сторону выхода. — Ну, хорошо, спрошу у Уты. — Даже не выпьешь? За счёт заведения? Но, если что, заходи, один бокал дам тебе бесплатно. — при этих словах она, Киришима, ускоряется, скорее выходя из помещения и хлопая дверью. Итори не клюнула на провокацию, чего так и опасалась более юная девушка. Но это было более чем ожидаемо, хотя попробовать и стоило. Жалко, конечно, что не вышло. Вот только Тоука не сдастся и найдёт решения. Как-нибудь. Кролик вздыхает морозный воздух, сжимая кулаки. Не надо было идти к Итори. Мало того, что столько времени потратила в пустую, пока добиралась, так теперь ещё и слухи поползут, что она жива. — Какая же я дура… — бормочет себе под нос Киришима, направляясь в сторону ближайшей станции. Если она верно помнит, то она ещё сможет уехать. Если нет, то прогуляется. Да и, может, в доме никто не заметит, как поздно Тоука вернулась. Тоука нахмурилась, осматриваясь. Она знала, как выйти до станции через главную улицу. Но можно было сократить по крышам… Не поймают ли её? Решив рискнуть, Киришима бежит к ближайшей стене, отталкивается и, с помощью выступа, запрыгивает на уличную лестницу, что крепилась к дому. Не надо сильно пугать людей, всё же, именно здесь уже могут выглянуть жители зданий — так не к стати окна выходили в грязный и маленький переулок. Но вот на крыше малоэтажного здания она дала себе волю. Конечно, осмотр местности был первой вещью, а уже использование RC-клеток второй. Все детали стали яснее, Тоука прямо почувствовала, как венки вздулись и стали сильнее проступать. Хотелось выпустить кагуне, но рвать одежду и ещё больше привлекать внимание… эти две вещи не входили в её планы. Тоука как можно быстрее побежала, а, когда край начал приближаться, оттолкнулась. Ощущения полёта, удары воздуха… всё это било по лицу, но не больно, а, скорее, приятно. Всего этого так не хватало! Тоука приземляется на крыше соседнего здания и чувствует, как улыбка расползается по её лицу. Какое же это облегчение… — Сестренка? — голос бьет её в разы сильнее выпадов Аримы. Сглотнув, Тоука оборачивается и смотрит на Хинами. Девочка подросла за то время, что они виделись в последний раз. Стала женственней, в её взгляде читалась большая самоуверенность. Но расширенные зрачки говорили, что она очень сильно взволнована и ей страшно. В её руках была снятая маска, так что Тоука предположила, что она выходила на вылазку или охоту. Но наткнулась на неё. Из-за объятия Киришима пошатнулась. Секунду она пыталась все до конца сообразить, а после скорее притягивает Фуегучи к себе, судорожно вздыхая. Страшно и больно, хочется ещё сильнее притянуть девочку к себе, почувствовать её тепло. Видимо, Тоука стала зависимой от прикосновений, ведь как ещё объяснить, что уже от второго человека её так сильно хочется почувствовать их кожу на своей? Похоже, время в Улитке сказалось на ней ещё и таким образом. — Я так скучала… Я… я думала, что потеряла тебя, сестренка, так же, как и братика! — Хинами плакала, всхлипывая. Сразу стало ясно, что обе девушки сейчас сильно подвластны эмоциям. Ведь как ещё объяснить, что Тоука ощутила жжение в глазах, а секундой позже осознала, что слеза оставляет мокрую дорожку на её щеке? — Вёс хорошо, Хинами, видишь? Я жива, это главное… — предательски дрогнувший голос заставляет Тоуку нахмуриться. Ей надо было успокоить девочку, а так может выйти лишь хуже. — Ну и где же ты была? — холодный голос заставляет вновь вздрогнуть и отступить. Фигура, до этого скрытая в темноте, вышла из неё и попала в поле зрения. — А… Аято? — шепчет Тоука, непрерывно смотря на младшего брата, что, сложив руки на груди, подходит к ним. — Да, я была вместе с Аято, сестренка. — Он тебя не обижает, Хинами? — голос Тоуки стал серьезнее, но при этом всём она продолжает смотреть на брата, очень надеясь, что хотя бы в этот раз они не поссорятся. — Совсем нет. Он мне помогает и учит! — Фуегучи начинает улыбаться, и при этом действии Тоука почувствовала, будто бы ей стало полегче. Совсем на короткий промежуток времени она поверила, что всё хорошо. Пока её младший брат не напомнил, по какой причине они стоят тут с красными от слез глазами и так цепляются за руки. — Может, ты, наконец, объяснишь, где, черт возьми, ты была всё это время?! А, глупая сестра?