Прогони мой страх

      –Докладывай.       Мы бежали по крышам зданий ночной Конохи, пока джонин, влетевший несколько минут назад в кабинет, вкратце описывал ситуацию.       — Изумо Камизуки и Котетсу Хагане были направлены на миссию по сопровождению сына феодала в Суну. На обратном пути они наткнулись на, предположительно, банду ниндзя-отступников. Их нашла охрана врат во время вечернего обхода окрестностей. Сейчас они направлены во Второй Госпиталь, оба, насколько я знаю, в критическом состоянии, — отчеканил шиноби. В присутствии Хокаге он пытался совладать со своими эмоциями, и лишь дрожащий голос выдавал его волнение.       Дорога к госпиталю заняла несколько минут. Вот уж не думала, что вернусь на работу так скоро, тем более при таких обстоятельствах. Вся ситуация была не то чтобы новой, на ниндзя часто нападали наемники или преступные группировки, но в условиях сегодняшнего мира это не предвещало ничего хорошего.       Как только мы подошли к зданию, джонин тут же скрылся, и Шестой открыл дверь больницы, пропуская меня вперёд. Я вошла внутрь и сразу направилась к стойке регистрации. Даичи, завидев нас с Хокаге, тут же вскинулся со стула и подбежал к нам.       — Господин Хокаге, – он сложился пополам в поклоне.– Сакура-сама, тут такое… Тут это… В общем, тут, — начал медик, заикаясь.       — В каких палатах?       — Т-тридцать седьмая, — ответил Даичи и посмотрел на меня со странным выражением. –Сакура-са…       – Потом, всё потом, — бросила я, направляясь вместе с Какаши-сенсеем к лестнице. Уже подходя к палате, я увидела, как вокруг столпилось несколько зевак-генинов. Мальчики отлеживались здесь после проваленного экзамена на чунинов. Тут же в дверях стояло несколько членов АНБУ и переговаривались крайне взбудораженные чунины из охраны врат.       — Разошлись по палатам, — обратилась я к толпе мальчишек, уперев руки в бока. На мое удивление, из-за угла быстро вышло несколько медсестер из родильного отделения, и они с виноватым видом ретировались по своим делам. – Вас это тоже касается, — я глянула на четырёх мальчишек, смотрящих на меня с мольбой в глазах.– У вас уже должен быть отбой, марш спать!       Я вновь обернулась в сторону палаты. Шестой с непроницаемым видом уже расспрашивал о случившемся членов АНБУ и двух мужчин, что, по всей видимости, доставили пострадавших в больницу. Я не стала вникать в их разговор и направилась сразу к двери. Дорогу тут же загородил шиноби в маске.       — Я главврач больницы, пропустите меня внутрь,– АНБУ будто и не увидел меня, поскольку не сдвинулся ни на сантиметр.       — Дай ей пройти, — услышала я распоряжение Шестого.       Войдя в палату, я увидела Йоказе и Сукуи, стоящих около койки Котетсу. Он был без сознания. Кожа его – настолько бледая, что видна каждая вена. Тонкая белая повязка на лице была местами обожжена. На теле также были ожоги, порезы на руке и щеке. Виднелась большая рана в животе, над которой светились две пары Мистических Рук.       – Сакура-сан, хорошо, что вы здесь, — обратился ко мне Йоказе. – Нам нужно срочно провести операцию, а ирьенинов в госпитале очень мало. У пациента открытая травма живота и активное кровотечение в области брюшной стенки.       — Готовьте операционную, — распорядилась я, Йоказе тут же выбежал из палаты.       — Где Изумо? — спросила я, осматривая палату, где стояла всего одна кровать. Даичи точно назвал лишь один номер. Я ожидала увидеть этих двоих, как и всегда, вместе. Дежурный врач потупила взгляд в пол, будто собираясь с мыслями.       — Он направлен в морг, – мое сердце сбилось с ритма, ладони похолодели, — когда его доставили к нам, он уже был мертв. Мы пытались провести экстренную реанимацию, но было слишком поздно.       Я стояла в ступоре несколько секунд, и, будто очнувшись, сняла с руки резинку и стянула волосы в тугой хвост. Я решительно подошла к кровати Котетсу и активировала Мистическую Руку. Нужно сделать все возможное, чтобы спасти его жизнь. Быстро проведя диагностику состояния, я заметила кровотечение. При срочном хирургическом вмешательстве жизни парня ничего не будет угрожать, на такую рану у нас уйдет не больше часа. Видимо, Изумо досталось гораздо сильнее.       – Первая операционная готова, Сакура-сан, — оповестила вошедшая в палату ирьенин.       Мы с Сукуи тут же подкатили койку к выходу. В коридоре я встретилась взглядом с Какаши-сенсеем. Ему уже доложили. Он посмотрел на меня.       — Всё будет хорошо, — одними губами проговорила я, обращаясь, скорее, к себе. Какаши-сенсей лишь коротко кивнул, я заметила грустную улыбку на его губах. Он переживал, было видно. За всей этой напускной холодностью и серьезностью скрывалась огромная тревога и забота о каждом жителе деревни. Я это знала: видела и чувствовала. Спустя час я устало откинулась на стул. Операция была завершена, жизни Котетсу ничего не угрожало, и мы перевезли его обратно в палату. Послышался стук, в палату заглянул Какаши-сенсей.       – Можно? – я повернулась на звук его голоса и слабо кивнула. — Как он?       — Угрозы жизни нет, думаю, через полчаса он придет в себя, — Шестой кивнул и присел на стул рядом со мной.       Я грустно посмотрела на Котетсу. Они с Изумо были не разлей вода, сколько я себя помню. А теперь Хагане предстоит проснуться и узнать, что его лучшего друга больше нет. Как такое могло произойти? Почему люди снова умирают?       — Что случилось? Почему на них напали? — спросила я сенсея.       — Не знаю, Сакура, — он устало сжал пальцами переносицу, — когда их нашла охрана, они уже были без сознания, а рядом никого не было. Нужно ждать, пока очнётся Котетсу и прольет свет на события, — сенсей повернулся ко мне и пристально осмотрел.              — Сильно устала?       — Нет, всё в порядке. Это сейчас не так важно, — я пожала плечами и вновь посмотрела на Котетсу.       – Хорошо, – ответил Шестой. – Нужно провести вскрытие, справишься?       — Да, — подтвердила я. В ночное время в госпитале не так много врачей, поэтому выбора у меня особо и нет.       — Сенсей, есть ещё кое-что, — он тут же выпрямился, и повернулся ко мне. — Все раны были нанесены чем-то очень острым. Учитывая, с какой точностью нанесены раны, можно сказать, что его ранили скальпелем из чакры. Каждая рана была нанесена с определённой целью. Ему рассекли дельтовидные мышцы, чтобы он не мог поднять руку, порез на щеке наверняка предназначался глазам, а рана на животе была нанесена именно так, как если бы нужно было открыть внутреннее кровотечение, заставив его потерять сознание. На такое способен только ирьенин, причем очень даже неплохой. Шестой слушал молча и с каждым моим словом лишь сильнее хмурил брови. –Но,– продолжила я,– на теле Котетсу также были ожоги от огненных техник. – Значит, нападавших было как минимум двое,– кивнул Какаши-сенсей, продолжив мои размышления. Мы просидели в тишине минут двадцать, каждый думал о чём-то своём. Даичи, у которого сегодня была суточная смена, принес нам кофе. Я уже собиралась отнести обратно чашки, как услышала болезненный стон Котетсу. Он открыл глаза и обвел взглядом палату.       — Хокаге-сама, Сакура… — он, сдвинув брови, уставился на нас. Котетсу выглядел так, будто ещё не до конца понимал, где сейчас находится. За несколько секунд на его лице промелькнули непонимание, осознание, испуг и чуть позже - отчаяние.       — Что с Изумо? — спросил он, вглядываясь в мои глаза так пристально, что захотелось спрятаться и стать очень маленькой, чтобы меня нельзя было рассмотреть.       Именно этого вопроса я так боялась. Терять пациентов всегда сложно, но необходимость ставить в известность близких приводила меня в отчаяние. Я судорожно начала обдумывать свой ответ. Сказать, что мне жаль? Извиниться? Надеть маску безразличия? Шаннаро, как это сказать?!       — Котетсу, он… – начала я, мой голос задрожал, рискуя сорваться на писк.       — Изумо погиб. Ещё до прибытия в госпиталь, — вышел вперёд Какаши-сенсей. После его слов наступило гробовое молчание, было слышно, как ночной ветер трепал занавеску, закрывавшую окно.       — Вот как…– подал голос пострадавший спустя несколько минут. Его лицо не выражало абсолютно ничего. Он был похож на бледную статую, которая невидящим взором уставилась в потолок. Котетсу не издал больше ни звука, продолжая сверлить взглядом пустоту перед собой.              — Отдыхайте, мы зайдём позже. Постарайтесь не двигаться, — тихо сказала я и потянула Шестого за рукав. Мы молча вышли из палаты, прикрыв за собой дверь. В воздухе витал горький привкус скорби, и мне хотелось разрыдаться прямо здесь. Я потрясла кистями рук, сбрасывая с себя нахлынувшее чувство, и повернула голову к Какаши-сенсею.       — Спасибо, — тихо прошептала я. Сенсей кивнул в ответ. – Давайте пока проведём вскрытие, пусть он соберётся с мыслями. Шестой ещё раз кивнул и обернулся к АНБУ, стоящему у двери. Тот сразу очутился перед Шестым.       — Приведи ко мне Тэнзо.              Шиноби тотчас исчез, и сенсей снова посмотрел на меня.       — Справишься одна? Нужно позвать ещё кого-нибудь из ирьенинов?       — Нет, я справлюсь. Вы тоже будете присутствовать?       — Да, такова процедура, — кивнул сенсей и взглянул мне в глаза. — Сакура, ты должна понимать, что всё, что ты выдела и увидишь, должно находиться в строгом секрете. Я уже распорядился о том, чтобы все остальные также молчали о случившемся, — я коротко кивнула.– Мы не можем допустить панику, пока не узнаем, что произошло. Нельзя допустить распространение слухов.       — Неужели вы думаете, что это кто-то из наших? — обеспокоенно спросила я.       — Не исключено. Но я бы не стал спешить с выводами.       — Вызывали, Шестой-сама? — перед нами резко появился шиноби в маске. По голосу я узнала капитана Ямато.              — Тэнзо, ты пойдешь с нами. Сейчас Сакура проведёт вскрытие, я хочу, чтобы ты занялся расследованием дела о нападении лично.       — Как скажете, Шестой-сама, — кивнул капитан.       Мы спустились в подвал и вошли в морг. Здесь было светло и холодно, пахло хлоркой и дезинфицирующими средствами. Я подошла к столу, развернула макимоно и, приложив ладонь к кадзи, влила в него чакру. С характерным хлопком появилось тело Изумо. Мелкая дрожь пробежала по моему телу. Нужно покончить с этим как можно скорее. Я убрала ткань с тела, и опешила.       — Что-то не так, Сакура? — сказал Какаши-сенсей, подойдя ближе к столу.       — Ничего не понимаю, сенсей… Он невредим!       Я уставилась на тело, на котором не было ни одной царапины. Котетсу доставили с ожогами и порезами по всему телу, а на Изумо было лишь несколько следов грязи.       — Сможешь определить причину смерти? — поинтересовался капитан Ямато.       — Попробую, — я активировала Технику Мистической Руки, сосредоточившись на диагностике возможных внутренних ранений.       Спустя какое-то время, пока Шестой и командир АНБУ терпеливо ждали моего вердикта, я снова подала голос.       — Причиной смерти стала остановка сердца. Адреналин в крови зашкаливает в несколько десятков раз. Кроме того, сильно повреждены надпочечники, они буквально не справились с выработкой такого огромного количества гормонов. Других повреждений не наблюдается.       — Не совсем понял, — отозвался капитан Ямато, — у него случился инфаркт? Или что?       — Хочешь сказать, он умер от страха? — нахмурив брови, спросил Какаши-сенсей.       — Скорее всего, — кивнула я. — Об этом свидетельствуют следы огромной нагрузки на правое миндалевидное тело. Эта часть мозга отвечает за страх и распознавание лиц, — объяснила я, заметив непонимание.       — Изумо подвергся гендзюцу? — спросил Шестой.       — Вполне возможно, но что-то не сходится. Обычно техники гендзюцу воздействуют исключительно на мозг, создавая иллюзию, здесь же меня смущают повреждения надпочечников. Если это и гендзюцу, то невероятно мощное.       Я взяла несколько образцов тканей погибшего и запечатала макимоно обратно.       — Отправлю образцы в лабораторию Шизуне-сан, она разбирается в этом, — ответила я, и мы втроём вышли из помещения. Спустя несколько минут молчания кто-то позади меня неловко кашлянул.       –Семпай, а где сейчас находится Учиха? — тихо спросил капитан Ямато, когда мы уже поднимались по ступенькам.       — Где-то в Стране Воды, — ответил Какаши-сенсей непроницаемым тоном.       Моё сердце сделало кульбит, опустилось в пятки, вернулось назад и яростно застучало, оповещая о своём возвращении.       — Погодите…– в груди саднило, — не думаете ли вы, что Саске?..              — Если говорить о мощном гендзюцу, способном свести с ума и даже убить, то на ум приходит лишь шаринган, — аккуратно пояснил командир АНБУ.       – Нет, — хрипло крякнула я.       — Сакура, — предостерегающе начал Шестой.       — Но, сенсей, — уже тише продолжила я.– Вы ведь знаете его, он не мог!       — Он пытался убить тебя Сакура. Дважды. Я уже не знаю, что он "мог" и чего "не мог", – в его голосе звенела сталь. – Прости, но как Хокаге я должен рассмотреть все возможные варианты.       Я потупила взгляд в пол. На задворках сознания я понимаю, что, возможно, они правы, но не могу это принять.       Мы вошли в палату к Котетсу, он выглядел слабым, но к лицу потихоньку начинала приливать кровь, окрасив щеки едва заметным румянцем. Я подошла ближе, активировала Мистическую Руку и проверила рану на животе. Всё было в порядке. Повернувшись к капитану Ямато и Шестому, я кивнула.       –Котетсу, нам нужно, чтобы ты дал показания,– обратился к пострадавшему Какаши-сенсей.       – Я почти ничего не помню,– слабо отозвался пациент,– все произошло очень быстро, я помню, что их было двое. Они напали на меня, Изумо готовился активировать нашу парную технику, но упал и не двигался...А потом я тоже вырубился, один из них несколько раз ранил меня.       – Сакура, нужно позвать кого-нибудь из Яманака,– вздохнул Шестой.– Состояние Котетсу достаточно стабильно, чтобы провести внедрение?       – Всё зависит от его психического состояния, он лишь недавно пришел в себя. Мне придется принять участие в переносе разума, чтобы следить за пульсом и мозговой активностью. Если что-то пойдет не так, нужно будет сразу же прервать технику, иначе Котетсу грозит серьёзное ухудшение состояния.       – Тэнзо.       – Понял,– капитан тут же сложил печати и исчез из палаты.       Я подошла к открытому окну и вдохнула запах июльской летней ночи. Снаружи было тихо, на небе ярко светила луна, спокойно сверкали звёзды. Казалось, будто ничего и не случилось, будто никто не умер и никогда не умрет. Я всмотрелась в темную гладь и горько вздохнула.

***

      Спустя пару минут в палату вошли капитан Ямато и Ино. Длинноволосая девушка с опаской огляделась вокруг и немного успокоилась, увидев меня.       – Сакура, что, чёрт возьми, здесь происходит?– шепнула она, выпучив глаза. Видимо, на объяснения командир АНБУ время тратить не стал.       – Ино, – отозвался Какаши-сенсей, – нам нужно, чтобы ты провела процедуру внедрения в сознание Котетсу и спроектировала на нас все увиденные воспоминания за три прошедших часа. Справишься?       –Да, Хокаге-сама, – решительно ответила Яманака и придвинула стул к кровати, усевшись на него. – Шестой, положите руку мне на голову и возьмитесь за руки с Сакурой и капитаном Ямато.       Я взяла сенсея за руку и протянула руку командиру АНБУ. Ино тем временем сложила руки, приготовившись к действию.       – Техника переноса разума: Сопровождение! – крикнула Яманака, и в глазах резко потемнело. Мы очутились на тропинке недалеко от Конохи. Я осмотрелась: судя по солнцу, было уже около шести часов вечера. Сзади послышались шаги. Я повернулась на звук смеха двух мужчин.       – А я говорю, так и есть!– засмеялся Изумо. – Я точно ей понравился, ты же видел, как она смотрела на меня?       – С отвращением, вот как!– заливаясь хохотом, ответил Котетсу.– Ты такую рожу скорчил, я удивлён, как она тебя по яйцам не треснула.       – Я подмигивал!– обиженно сказал Изумо, на что напарник лишь сильнее рассмеялся. Из глуби леса, справа от тропинки, послышался треск веток. Шиноби тут же обернулись на звук и выхватили кунаи.       – Стихия огня: Огненный поток!– послышался голос, и из-за стволов деревьев показался темноволосый шиноби с красной повязкой на голове.       На его лице был большой шрам, что рассекал правую щеку, доходя до брови. Он сложил пальцы и выдохнул изо рта широкую струю пламени. Котетсу толкнул Изумо в сторону, закрывая его от огня. Оба встали в стойку, готовясь к сражению. Вызвав с помощью свитка свою булаву, Хагане запустил её в растерявшегося нукенина. Тот отлетел на несколько метров и с глухим ударом врезался в дерево. Откуда-то сверху прыгнул второй ниндзя с горящими синей чакрой руками. Светловолосый парень с такой же красной повязкой, как и у первого, без лишних слов начал нападать на Котетсу, направляя удары в голову. Я тихо вскрикнула, сильнее сжав руку сенсея. Я пыталась сделать шаг в сторону чунинов, первой мыслью было побежать на помощь, но я не смогла сдвинуться с места. Ноги будто приросли к земле, и всё что я могла, - это лихорадочно сжимать руку сенсея и тихо вскрикивать каждый раз, когда руки–скальпели ранили Котетсу.       – Кто вы такие? Что вам нужно?– крикнул Изумо, отбивая кунаем иглы из чакры, которые ирьенин, точно являющийся медиком, успевал метать в его сторону. Светловолосый преступник лишь криво ухмыльнулся и, сделав выпад, полоснул Хагане по руке.       – Изумо, сейчас!– крикнул Котетсу, подбирая булаву второй рукой.       Камизуки тут же сложил печати и отошёл подальше к деревьям, освобождая место на узкой тропинке для своей техники.       – Техника воды: Ловящее поле крахмального...       Чунин не успел договорить, внезапно в ужасе застыв и уставившись перед собой. Его глаза расширились, после чего тот упал без сознания.       –Изумо – крикнул Котетсу, и, ослабив защиту, тут же получил удар в живот от блондина.       Я больше не могла смотреть и лишь стоять, не имея возможности ничего предпринять. Я уткнулась в плечо сенсею и постаралась сосредоточиться на ощущениях. Сердцебиение Котетсу было ускоренным, но не выходило за пределы нормы. Я почувствовала руку на своем лице. Какаши-сенсей мягко взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.       – Сакура, я понимаю, это тяжело, но смотри внимательно, – он осторожно провел большим пальцем вдоль линии моей челюсти. –Мы не можем упустить ни малейшей детали.       Я коротко кивнула и вновь уставилась на развернувшуюся перед нами бойню. Котетсу упал на колени и метнул кунай в блондина. Тот легко увернулся, и, подойдя ближе, замахнулся рукой-скальпелем в шею чунина.       – Оставь их, – послышался низкий гортанный голос откуда-то из леса, где лежал Изумо. Говорящего было не видно, но хорошо слышно. Блондин, стоящий над Котетсу, только шире улыбнулся, снова занеся руку над парнем.       – Я. Сказал. Оставить, – медленно, расставляя паузы после каждого слова, приказал голос. Улыбка тут же сползла с лица светловолосого, тот послушно отступил назад, деактивировав ладонь.       – Это не они, уходим. Подбери этого, – бросил голос. Картинка начала расплываться, я снова прислушалась к состоянию Котетсу.       Сто десять ударов в минуту.       – Изумо, – прохрипел Хагане и попытался встать. Вновь упав на землю, он начал одной рукой отталкиваться и ползти в сторону лежащего без сознания чунина.       – Очнись, придурок, не смей... – Котетсу закашлялся, сплёвывая кровь.       Сто двадцать ударов в минуту.       – Изумо... – с мольбой прохрипел он.       Сто тридцать ударов в минуту.       – Пора возвращаться,– оповестила я.– Пульс ускорился. Больше он не выдержит.       – Ино, можешь прекращать технику,– сказал Какаши-сенсей.       Перед глазами всё снова расплылось. Будто сквозь туман, я увидела, как скорчился от боли Котетсу, и, протянув руку, из последних сил вцепился в ладонь Изумо.