Прогони мой страх

– Стой! – крикнула я, споткнувшись о камень и едва не упав лицом в землю. Какаши потянул меня за руку, помогая восстановить равновесие, но шаг так и не замедлил. – Да что происходит?! – Нужно было раньше догадаться, ну конечно! – чертыхнулся Какаши, переходя на бег. Поскольку он не давал вырваться, мне пришлось тоже начать бежать. – Какаши, остановись, – взмолилась я. После того, как мы выбежали из дома Ганко-баасама, всё было как в тумане. Она пыталась растерянно кричать что-то нам вслед, но мы стремительно отдалялись от её небольшого деревянного домика. Ха, а ведь ничего не предвещало беды... Деревья, кусты, зелень – всё бессмысленно сменяло друг друга, мельтешило перед глазами, сливаясь в сплошное зелёное пятно. – Они специально выманили нас из деревни. – "Они"?.. Кто они? – Шиноби-отступники. Сердце мгновенно опустилось в пятки, а во рту пересохло. Нукенины? Но зачем им это? – Почему ты решил, что это они? Вдруг это просто какое-то недоразумение! Может, Ганко-баасама что-то перепутала. Нам стоило всё обсудить, прежде чем вот так убегать. – "Перепутала"? Как часто ты ей писала? – спросил Какаши и дернул меня за руку, уберегая от крупного ствола дуба, в который я чуть не врезалась. – Много. И никаких грубостей я не писала! Погоди, хочешь сказать, письма перехватывали? – Да. – Но как это возможно? – Легко, это не конфиденциальная почта, и её никак не засекречивают. Маршруты известны, расписание доставок тоже. Кто угодно может подменить содержимое писем. – Но ты сказал, что они хотели выманить нас... Зачем им это? – Как думаешь, что можно сделать с деревней, в которой нет единственного человека, способного остановить гендзюцу? – Это нападение на деревню?! – охнула я, не замечая, как сама ускорила шаг. – Погоди, но ведь ты тоже здесь... – Мы ушли в спешке, фактически я никому не передал управление Конохой. – Шикамару справится, он умнее всех нас, – закивала я, пытаясь успокоить скорее себя, нежели Какаши. – Он не сможет созвать АНБУ и поставить барьер, у него нет печати, – покачал головой Какаши. – Печати? – При передаче поста на правую ладонь наносят специальный символ. Только с помощью него можно активировать защитные свитки. Голова идёт кругом. Существуют свитки, которые применяются в случае опасности? И использовать их может лишь Какаши, поскольку только у него есть этот символ? Я с неверием уставилась вдаль, пытаясь переварить услышанное. Это какое-то нововведение? Не помню, чтобы нечто подобное применялось, когда на деревню напал Пейн. –И много этих свитков? – Два. Один - для вызова всех АНБУ вне зависимости от того, на службе они сейчас, дома или в другой стране. А второй нужен для создания барьера вокруг деревни. Пока он действует, почти никакие физические атаки не опасны ни для людей, находящихся внутри, ни для зданий и построек. – Я и понятия не имела... – Ты и не могла знать, – ответил Какаши, сжав мои дрожащие пальцы своей рукой. – Но раз это так секретно, то как о ней могли узнать? – Любую информацию можно достать, главное знать, как. – Чушь какая-то. Ты уверен, что это они? Письма я начала писать ещё месяца три или четыре назад, а нападения начались всего два месяца назад. Почему ты думаешь, что это они? – Уверен, – твердо сказал Какаши. Мы взобрались на дерево, принявшись прыгать по грубых ветках. В словах Какаши есть смысл, но почему мне кажется, что что-то не так? Возможно, он прав, и это всё спланировано. Но все же... Ками, они же не дураки, чтобы нападать на деревню, в которой находится Наруто, да ещё и Саске? Они справятся с нукенинами за считанные минуты. Но без жертв столкновения не обходятся. Хорошо, что Тсунаде-шишо тоже сейчас в Конохе. Пришлось бы очень туго, если бы она вновь вела какие-то исследования в другой стране. Кроме того, раз уж отступники готовы пойти на такой отчаянный шаг, наверняка у них в запасе есть несколько козырей. – Давай используем технику перемещения. – Не получится, нельзя переместиться в деревню, находясь за её пределами. – Ещё одни меры предосторожности? – вопрос остался без ответа, поскольку Какаши погрузился глубоко в раздумья. – Идиот, какой же идиот, – выплюнул он.       – Прости. – За что ты извиняешься? – удивлённо спросил Какаши. – Это из-за меня ты здесь. Стоило бы догадаться, что происходит что-то неладное. Как можно было не заподозрить, что с ответами Ганко-баасама что-то не так? С чего бы человеку, который много лет поставлял в Коноху лекарственные травы, вот так открыто меня игнорировать? Но как раз из-за примитивности отказов я ничего и не заподозрила. Простота всегда намного опаснее, чем самая запутанная головоломка. Чёрт, пройдут недели, годы, а я всё ещё не смогу смириться с тем, что мирное время так никогда и не наступит. Неужели жить спокойно и счастливо настолько плохо? Зачем вновь бередить старые раны? Разруха и смерть кого-то привлекают? Я, наверное, не смогу понять мотивов нукенинов никогда, ни как с точки зрения простого человека, ни как шиноби. Это же самоубийство! Одного Наруто и его клонов хватит, чтобы защитить не только деревню, но и всю Страну Огня. А вместе с Саске они практически непобедимы. А ещё ведь есть и Тсунаде-шишо с Кацую-сама. Какаши поднёс большой палец ко рту и прикусил его, мазнув кровью по ладони. Сложив печати, он опустился на корточки, прикладывая руку к земле. По желтоватой траве расползлись мелкие кандзи, закручиваясь в узор. С характерным хлопком из сизого дыма возник Паккун, ошарашенно окидывая нас взглядом. – Эй, я же ел! Кстати, вы почему домой не явились? Я уж было хотел вас искать идти. Но Булл, этот пучеглазый придур... – Найди Пятую и предупреди о вторжении. Мопс моментально прекратил разговор и тут же исчез, оставляя после себя белёсую дымку. Всё же, несмотря на взбалмошный характер, профессионализма ему не занимать. Какаши устало выдохнул, и мне показалось, словно он даже физически стал меньше. Он подошел ко мне и, склонив голову, уткнулся лбом в моё плечо. Мы простояли так около минуты, после чего Какаши выпрямился и посмотрел на меня, безмолвно спрашивая, готова ли я продолжить путь. На красивом лице вновь появилась холодная маска, прячущая усталость и переживания от посторонних глаз. Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться в большом уютном доме, выйти во двор и немного отдохнуть у тени раскидистого дуба. Хочется просто лежать и рассматривать облака под шуршание переворачивающихся страниц книги. Шаннаро, да у меня слов не хватает, чтобы описать, насколько меня раздражает всё это! Как можно быть такими жестокими, отвратительными, самонадеянными людьми? Да почему же вы так жаждете вновь превратить жизнь в кошмар?! Изумо-сан, Киба, а дальше кто? Даже Ками-сама неизвестно, скольких ещё людей они убили в попытках достичь своей цели. Надеюсь, я успею к тому моменту, как Наруто размажет их по вратам Конохи. Я определенно хочу лично увидеть вашу смерть, гадёныши. И даже не сомневайтесь, что так оно и будет! Внезапное осознание ударило обухом по голове, и я резко остановилась на середине небольшой лесной полянки леса Хи. – Сакура? – Какаши взволновано схватил меня за плечи. Не может быть... – Сакура! Ты слышишь меня? Что случилось? – Нет, это всё ерунда, – я отчаянно замотала головой, пытаясь вытряхнуть из головы жестокое осознание. – Что? Объясни. – Прекращение миссий, нападение на Саске, Восьмую команду... Ками! Я сползла на землю, словно деревянная марионетка, которой за раз обрезали все нити. Вот почему у меня было такое ощущение, словно что-то не так. Они устроили засаду Кибе, Шино и Хинате, преследовали Саске, добились прекращения миссий и вызвали подозрения к Стране Воды, чтобы вернуть Тсунаде-шишо и Наруто. АНБУ охраняли границы, загоняя нукенинов всё дальше от нашей страны, но... – Это не мы их загоняли, а они нас, – подытожила я, смотря на Какаши пустым взглядом. – Что... – С деревней всё хорошо, Какаши... – Нападут на нас, – закончил он, резко дёргая меня за руку. Тело накренилось, и совсем рядом с головой просвистела тонкая игла из чакры, слегка задевая ухо. Черт, если бы не Какаши, я бы уже была мертва, поскольку он целился прямиком в мозг. – Открытая местность, бежать поздно, – глухо ответил Какаши, крепче цепляясь за моё запястье. Я попыталась переплести наши пальцы, но он переместил свою руку выше, отводя меня себе за спину. Шаннаро, они и правда выманили нас, но совсем не для того, чтобы напасть на деревню. – Четверо. Двое на три часа, ещё двое на девять. Мышцы сковал ужас, и я растерянно всмотрелась вглубь леса, тщетно пытаясь что-то разглядеть. Какаши потянулся к своему подсумку, вытаскивая кунай. Я последовала его примеру, сжав перебинтованную рукоять в ладони. – Надо же...– присвистнул синеволосый юноша, выйдя из тени деревьев. – А вы не промах, – согласился второй, появившись следом. Это и есть близнецы Хошигаки. Из-за того, что их предки использовали акул в качестве нинкенов, со временем они буквально сроднились с ними на генетическом уровне, перенимая определенные способности и специфическую внешность. Их и правда сложно с кем-то спутать. – Мы думали, сделаем вам сюрприз, раз уж вы так рванули в свою деревушку, – пригорюнился тот, что слева. – Хух, – второй близнец упёрся руками в колени и сделал вид, что пытается отдышаться.        – Едва поспели за вами, хе-хе. – Хватит паясничать, – послышался строгий голос, и из тени вышел высокий мужчина с красивыми голубыми глазами и соломенными волосами. Я смутно вспомнила, что уже видела его раньше, и наконец поняла, что это тот самый ирьенин, сражавшийся против Изумо и Котетсу. Наверняка это он только что пытался убить меня. Не понимаю... Почему столь талантливый человек выбрал такой отвратительный путь? – Долго вы ещё будете с ними сюсюкаться? – прохрипел низкорослый мускулистый мужчина со шрамом на лице. Это, значит, тот с огненными техниками? А вот его узнать тяжело, выглядит он, мягко говоря, паршиво. Бледное лицо, налитые кровью глаза и глубокие впадины под скулами. От прошлого нукенина осталась разве что все такая же яркая кроваво-алая повязка на лбу. – Помочь чем-нибудь? – спросил Какаши, спрятав руки в карманы. Удивительное спокойствие и абсолютная непоколебимость. – Да, пожалуйста, – ответил ирьенин, выходя вперёд. Я заметила, как он спрятал одну руку за спину, и на мгновение вспыхнул яркий голубой цвет. – Он использует Технику, – шепнула я, и Какаши едва заметно кивнул головой. Когда до нас оставались считанные метры, напускная доброжелательность исчезла с лица блондина, и он оскалился, резко прыгая на нас. Я мгновенно отскочила в сторону, поздно замечая, что в отличие от меня, Какаши не сдвинулся с места ни на сантиметр. В жилах похолодела кровь, и я в ужасе обернулась. Какаши мертвой хваткой вцепился в запястье ирьенина, второй рукой приставив кунай к его горлу. Абсолютное спокойствие и безразличие, и, смотря на него, я тоже понемногу успокаиваюсь. – Что вам нужно? – спросил Какаши. – Убить кое-кого, – дерзко ухмыльнулся парень, но я заметила, как дрогнули зрачки, когда холодная сталь куная сильнее прижалась к горлу. – Думаешь, сможешь убить меня? – хмыкнул Какаши, усилив давление оружия, отчего по бледному горлу ирьенина начала стекать маленькая багровая капля. Светловолосый парень медленно поднял вторую руку и провел указательным пальцем по горлу, собирая кровь. – А кто сказал, что тебя? – оскалился блондин, слизывая кровь с пальца. Боковым зрением я заметила, как на меня летит огромный огненный шар. Черт, я не успею отпрыгнуть, местность открытая, мне некуда спрятаться, так или иначе заденет. Приготовившись, я поставила руки перед собой, чтобы уберечь глаза. Чёрт, потеряла бдительность... – Сакура! – закричал Какаши, и от страха в его голосе у меня подогнулись колени. – Стихия Воды: Водный Горн! На огромной скорости сзади на меня хлынула вода, больно ударяя по спине. Я направила чакру в ступни, чтобы удержаться на ногах. Шипение испаряющейся воды привело в чувства, и я быстро отпрыгнула в сторону. – Вы что творите, ублюдки?! – разъярённо пробасил низкорослый нукенин, только что пытавшийся от меня избавиться. – Мы так не договаривались, Дорей! – Это мы должны убить её! – ответил один из близнецов, со счастливой улыбкой разворачиваясь ко мне. – Да какая, нахрен, разница! Просто покончим со всем этим! – взревел нукенин с огненной стихией. – Ну так и отойди! – обиженно крикнул один из Хошигаки, понятия не имею, как их различать. Они ведь оба совершенно одинаковы. – Не мешай нам! Впереди ещё так много веселья. Да, милая? – одновременно оскалились близнецы, смотря на меня. – Да, милые, – согласился Какаши, и земля вокруг синеволосых покрылась трещинами. На поверхность стремительно вырвались две земляные руки, которые, обхватив туловища этой парочки, сжали их мертвой хваткой. Нукенин со стихией огня, кажется, его зовут Дорей, безразлично наблюдая за ними со стороны, перевел взгляд на меня. Глаза налились кровью, а на лице появилась четкая и необъяснимая обида и обвинение. – Ты! – Собрался куда-то? – спросил Какаши, ударяя кулаком в челюсть нукенина. От неожиданного удара тот отступил на несколько шагов назад, опасно раскачиваясь по сторонам. Пропустив ещё несколько ударов в живот и голову, он вскоре обессилено опустился на колени, устало посмотрев на Какаши. Несмотря на безжизненный вид, в его глазах я заметила... Неужели это мольба? – Что вам нужно? – спросил Какаши, безразлично посмотрев на него сверху вниз. – Зачем тебе Сакура? – Эта девчонка? – переспросил нукенин, бросив на меня презрительный взгляд. Он понятия не имеет, кто я, всего лишь исполняет чьи-то приказы, теперь это понятно как никогда. – Кто ваш сообщник? – Сообщник, – повторил за ним Дорей, кивнув головой. На лице мужчины выступил пот, а губа задрожала, словно он силился рассказать нам что-то, но не мог. – Я не скажу вам ничего полезного, будет легче убить меня. Мы все в любом случае... – Дорей! – вскрикнул один из близнецов Хошигаки. – Тебе стоит отпустить нас, Хатаке. Наше терпение на пределе, – пропыхтел парень и дёрнулся, напрасно пытаясь вырваться из земляных оков. Я заметила, как лукаво переглянулись братья, обнажив ряд острых, как бритва, зубов. На пожелтевшую траву вокруг земляных рук начала стекать густая грязь. Техника Какаши начала ослабевать, а куски земли, совсем размокнув от неожиданно появившейся влаги, мокрыми комками опадали вниз. Снова дернувшись, Хошигаки легко освободились от оков, спрыгивая на траву. Все испачканные в грязи, смотрящие на меня исподлобья, они выглядели еще более устрашающими. С момента освобождения с их лиц не сходили слащаво-отвратительные ухмылки, и меня затошнило от жажды крови в их глазах. – Эй, Дорей, будь так добр, сделай хоть что-нибудь полезное, попридержи Хатаке, пока мы разберёмся с девчонкой-ирьенином. – Не бойся, мы тебя не обидим, – улыбнулся один из близнецов, сделав шаг вперёд. – Давай сделаем так: ты молча и без лишних движений подойдёшь к нам, а мы взамен обеспечим тебе спокойную смерть. Без боли. – Ну почти, – хохотнул синеволосый парень, окидывая меня плотоядным взглядом. В груди начал вскипать гнев, а в кулаках сама по себе концентрировалась чакра. Придурки, вы за кого вообще меня принимаете? – О, ты разозлил её, Нисаме. Не переживай, детка, всё будет хорошо, – заверил Хошигаки, подойдя ко мне почти вплотную. – Мы будем нежны, – влажно зашептал он, склонившись к моему уху. – Да? – тихо спросила я, посмотрев на моментально зажегшиеся глаза парня. – Тогда и мне стоит быть с вами нежной, – промурлыкала я, направляя удар в живот нукенина. Я сдержала обещание, вкладывая лишь часть силы, чтобы не проломить его грудную клетку насквозь. Пролетев несколько десятков метров, он должен был влететь головой в ствол дерева, но в последний момент его близнец, выйдя, наконец, из шока, быстро сложил печати, метнув в брата водяной шар, смягчая удар. – Ичисаме, болван, нашел время для шуток. Хватит, быстро выполним задание и уйдём. Ты слышишь меня, вставай! – Вряд ли он ответит тебе в ближайшие несколько часов, – сказал Какаши, подойдя ко мне. – Впрочем, как и остальные твои напарники. Я обернулась, посмотрев на ирьенина, лежащего на земле ещё от начала сражения, видимо, Какаши не захотел долго с ним возиться. Всё же, надеюсь, он его не прикончил, из этого блондина можно будет вытащить хоть какую-то информацию, в отличие от остальных. Неподалёку также без чувств валялся нукенин с огненной техникой, который, судя по умиротворенному лицу, был даже рад такому исходу. – И где же вас, таких придурков, понабрали? – спросил Какаши, засовывая руки в карманы. Я глубоко вдохнула лесной воздух, чувствуя, как телом завладевает усталость. Странно, я, кажется, не особо напрягалась. Может, это из-за переизбытка эмоций? Под напором Какаши Хошигаки сжался, а его нижняя губа мелко задрожала, словно он собирался расплакаться. – Дядя... – пробормотал он в пустоту, устремляя свой затуманенный взор куда-то вдаль. Он отчаянно замотал головой, нервно оглядываясь из стороны в сторону. Нисаме, кажется, опустился на четвереньки и принялся ползти в сторону брата. – Мы... мы всего лишь... Нет, дядя! Есть что-то во всем этом жуткое, хочется отвести взгляд. Я обернулась и посмотрела на Какаши, с удивлением отмечая, что он тоже разделяет мой ужас. Я протянула руку к его холодной ладони и сжала дрожащие пальцы. – Сакура, с тобой всё хорошо? – спросил он, до хруста сжимая мою руку. – Какаши, что с тобой? – я подняла левую руку, аккуратно вытирая пот со лба Какаши, убрала прилипшие волосы и взглянула в глаза, где в ужасе метались невидящие зрачки. Черт, что происходит? Что с ним? Ты бесполезная. Я должна помочь ему как можно скорее, он ранен? Возможно ли, что Какаши кто-то отравил? Нужно проверить, есть ли порезы на теле. Пустая трата времени, ты бездарность. На мгновение мне показалось, словно я услышала голос Тсунаде-шишо, но, оглянувшись, так никого и не заметила. Сосредоточься, Сакура. Я глубоко вдохнула и выдохнула, концентрируясь на потоке чакры. Применив Мистическую Руку, я приложила её ко лбу Какаши, начав медленно вливать в него медицинскую чакру. Из-за тебя они все погибли. Ты никого не смогла спасти. Из-за тебя они все умерли. Какаши... Он погиб, проклиная тебя и твоё существование. Он умер, они все умерли, надеясь на то, что ты проживешь ещё долгую жизнь. И каждый твой день будет невыносим и переполнен страданиями. Перед глазами померк мир, а из тьмы возникла расплывчатая фигура. Я подошла ближе, пытаясь смахнуть мутную пелену. Тсунаде-шишо! Я подбежала к ней, положив руку не её плечо. Силуэт в зеленом плаще медленно качнулся, поворачиваясь ко мне, и я не могу сдержать крик. Из пустых глазниц и окровавленного рта стекает черная жидкость, с оглушительным всплеском падая под ноги. Шишо! Нет, я... Я не могу, простите. Я бегу прочь, с каждым разом всё сильнее разбрызгивая грязь. Куда бежать? Неважно, беги! Беги прочь! Скорее! Ступни всё сильнее увязают в жидкости, заполнившей собой всю землю. Ещё шаг, и я врезаюсь во что-то. Подняв голову, я замечаю темный плащ, свисающий разорванными клочьями с окровавленного тела. Пустые глазницы скрыты грязными, слипшимися смоляными прядями. Саске... Силуэт стоял совершенно неподвижно, после чего голова резко качнулась, уставившись на меня. Саске медленно поднял руку, протягивая мне что-то красное. Он безмолвно поднёс предмет к моему лицу, и я наконец смогла рассмотреть... Шаринган! Я не могу сдержать рвоту, смотря на выдранное, перепачканное грязью и кровью глазное яблоко, и вновь бросаюсь прочь. Беги! Ты должна бежать! Едва я успеваю сделать несколько шагов, как Саске исчезает, и в моё запястье впиваются длинные, с острыми поломанными краями ногти. Вязкая жидкость стекает по длинным блондинистым волосам. Сквозь мокрую челку не видно лица, и я сама не замечаю, как цинично радуюсь этому. Ино протягивает мне длинный цветок, и я бездумно хватаю его, тут же вскрикивая от боли. Острые шипы влезают под кожу, а с красного бутона стремительно опадают лепестки, пока стебель медленно стекает по моим рукам черной слизью. Не выдержав, я отталкиваю Ино и вновь убегаю, увязая в грязи по косточки. Чёрт, не останавливайся! Я словно чувствую, что должна двигаться дальше, вперёд, ещё немного! Несколько тяжелых шагов, – и за лодыжки хватают скользкие ледяные пальцы. Я в ужасе кричу, смотря в пустые глазницы мамы с папой. Они протягивают мне свои бьющиеся, хлюпающие грязной жижей сердца. Со свирепым криком я выдираю свои ноги из их скрюченных пальцев, кажется, оставляя вместе с ободранной кожей ещё и частичку своей души. Простите меня, мама, папа, я ужасная дочь. Вдали я замечаю силуэт Наруто, его яркий оранжевый костюм покрыт темной слизью, а из размозженного живота торчат внутренности. Он протягивает ко мне руку, пытаясь заставить подойти ближе. Весь его силуэт молит меня о помощи, и я трусливо сбегаю, бормоча себе под нос о том, что с такими ранениями не живут. Я повышаю голос, с каждым разом выкрикивая оправдания всё громче и громче, лишь бы заглушить звук хлещущей крови. Застревая в слизи по колени, я едва переставляю ноги, упорно пытаясь выбраться на твердую поверхность. Наконец с последним рывком вязкая зловонная жидкость отпускает меня, и я падаю на колени, зарываясь пальцами в твердую продрогшую землю. Выбралась, я выбралась. Я смогла, больше нет смысла бежать. Здесь лучше, чем там, я не вернусь обратно и вперёд тоже не пойду. Здесь хорошо. Подбородка коснулись длинные теплые пальцы, заставляя меня поднять голову и встретиться глазами с серебристым свечением. Какаши! Я с трудом поднимаюсь на ноги, чтобы скорее прижаться к сильной груди, вдохнуть родной запах и забыть о тех кошмарах, оставшихся позади. Крепко сцепив руки за его спиной, я уткнулась носом в шею и глубоко вдохнула. Нет, нет, нет! Нет, Какаши, не надо... Тепло, исходившее от бархатистой кожи, стремительно пропадало, и я почувствовала, как туника, напитавшись влагой, прилипла к груди. Я попыталась остаться неподвижной, но тело само по себе сделало шаг назад. Я попыталась отвернуться, но голова не двигалась. Я попыталась закрыть глаза, но мой взор устремился на бледное лицо и угасающее серебро. Какаши спокойно смотрел на меня и улыбнулся, ласково и любя. Я закрыла руками рот, кусая себя за ладонь, пытаясь скрыть весь свой ужас, когда из правого глаза начала вытекать черная жидкость. Всё туловище Какаши было перепачкано кровью, и он разомкнул уста, пытаясь сказать мне что-то. Переборов себя, я сделала шаг вперёд, отчаянно желая услышать глубокий баритон. Губы бесшумно двигались, пока черная слизь стекала по щеке. Какаши! Я зарыдала и, плотно сжав зубы, задержала воздух, чтобы не закричать. Последняя вспышка серебра померкла, и я, лишившись, казалось, остатков здравого смысла, неистово закричала, смотря на вытекающую из пустых глазниц зловонную жидкость. – ижу... – прохрипел силуэт. – Ненавижу. Ненавижу тебя, любимая. Длинные ледяные грязные пальцы потянулись к моей шее, и я покорно не сдвинулась с места, давая им обвиться вокруг нее. – Ненавижу. – Любимая. – Умри. – Сакура! По телу пробежало тепло, похожее на летние морские волны. Слишком приятно. Так не должно быть. Я должна страдать. Я заслужила это. – Н-нет, нет вернись обратно. Ты не должна быть здесь. – Сакура, пожалуйста, очнись, – невесомые пальцы, словно бабочки, порхали по моему лицу. Какаши, неужели это ты? Так хочу увидеть тебя. Нет, если вновь взгляну на твоё окровавленное тело, окончательно сойду с ума. Я не выдержу этого. Больше не смогу. – Я убила вас, я должна остаться там. – Любимая, открой глаза, – баритон дрогнул, уговаривая меня вновь и вновь. Я распахнула глаза, потянувшись навстречу Какаши. Свет больно ударил по глазам, и передо мной тут же возникла широкая ладонь, создавая приятную тень. Несмотря на режущую боль, я жадно впилась взглядом в склонившееся надо мной лицо и тут же задохнулась собственным всхлипом, взглянув на живого и невредимого Какаши.        – Сакура, – от облегчения в его голосе в груди защемило, и я испугалась собственного рыдания. – Ты жив, – взвыла я, хватаясь за воротник серого жилета. – Всё хорошо, всё хорошо, – Какаши торопливо покрыл поцелуями мои щеки, и его губы заблестели от моих слёз. – Вы все были мертвы, вокруг черная слизь, а ваши глаза... – в памяти вновь возник образ зияющих глазниц, и я замолчала, мысленно отгоняя от себя воспоминания. – Всё позади, теперь всё в порядке. – Ты сказал, что ненавидишь меня, – всхлипнула я, умоляюще взглянув на Какаши. Ками, скажи, что это не так! Пожалуйста, прошу. – Разве я могу сказать подобное, глупышка? – он слабо улыбнулся, тепло смотря на меня. – Я никогда этого не сделаю. Это был всего лишь сон... Какаши резко переменился в лице и, взяв меня за талию, помог подняться. Несмотря на общую слабость, в целом я чувствовала себя нормально. По крайней мере, физически. Где-то слева простонали близнецы, медленно поднимаясь на ноги. – Сможешь драться? – тихо спросил Какаши, и я удивленно взглянула на потрепанных нукенинов. Все четверо поднялись на ноги, но выглядели совсем не настроенными на драку. Я кивнула, хотя все же не совсем понимала, с кем тут сражаться. Эти парни едва на ногах стоят. Что с ними такое? Неужели это мы так постарались? – Выходи, – громко произнес Какаши, повернувшись в сторону леса позади нас. – Я знаю, что ты там. На краю поляны, прямо на границе с тенью деревьев, появилась фигура, медленно приближающаяся к нам. Кто это? На лицо мужчины наконец упал солнечный свет, и я смогла разглядеть невысокого, довольно щуплого мужчину средних лет. Его светлые карие, практически янтарные, глаза долгим пронзительным взглядом посмотрели на Какаши, а вскоре окинули взором и меня. – Б-босс, – заплетающимся языком сказал ирьенин, падая перед ним на колени. Неужели это и есть тот самый мастер гендзюцу? Тогда всё это было не кошмаром, а иллюзией? Но как он это сделал? Когда успел? Разве он не должен находиться рядом со своей жертвой? Уверена, его и близко с нами не было. И тем не менее сомневаться в том, что это его рук дело, не приходится. Какаши догадался об этом, и, скорее всего, именно благодаря ему гендзюцу развеялось прежде, чем поглотило бы меня окончательно. – Так вот, кто причинил нам столько проблем, – сказал Какаши и сделал шаг вперед, тем самым заграждая мне обзор. – Сын Белого Клыка, – я выглянула из-за спины, услышав низкий скрипучий голос. – Я много слышал о твоем отце и о тебе тоже. В основном лишь плохое, – уточнил он, и я стиснула зубы, пытаясь промолчать. – В любом случае, это избавит меня от мук совести. Какаши и бровью не повел, разве что спина немного напряглась, когда я сделала ещё один шаг в сторону, с опаской разглядывая стоящих на коленях ирьенина, близнецов и нукенина с огненной стихией. Да что с ними? – Ученица Принцессы Тсунаде, Харуно Сакура, чьи медицинские дзюцу ничем не уступают своему учителю. Я осведомлен о твоих навыках, – сказал мастер гендзюцу, приподняв уголок рта. Осведомлен обо мне? Наверное, в этом нет ничего особенного, учитывая, что во время войны в отряде медиков было много шиноби из различных стран. – Впрочем, твой страх очень меня позабавил. Редко встретишь настолько яркие образы, знаешь, было во всем этом нечто жуткое и одновременно прекрасное. Жаль, что мы так и не смогли досмотреть до конца. – Ты пожалеешь об этом, – медленно, со слишком явной угрозой в голосе сказал Какаши. Мужчина напротив лишь хмыкнул, но, словно что-то вспомнив, засиял, обращая всё своё внимание на Какаши. – Очень грустно, что мы так и не смогли насладиться твоим страхом. У тебя действительно была сложная жизнь, я рад этому. У таких людей страхи кардинально отличаются от других. Падение с высоты, яма с пауками, нападение змеи – это всё ничто по сравнению с вами, ниндзя, – мастер гендзюцу посмотрел на меня и, показав пальцем, прыснул со смеху, громко захохотав на всю поляну. – Прогнившие органы, выпадающие прямиком из разодранного брюха – Сюйдзин-сама, разве это не восторг? Я не смогла удержать отвращение, отразившееся на моём лице. Я знала, что это определенно должен быть жестокий человек, но чтобы он был в экстазе от чужих страданий... Не понимаю, как можно быть настолько ужасной личностью. Мужчина вытер выступившие слёзы и, мгновенно став серьёзным, обратился к Какаши: – Мы закончим с тобой в следующий раз, Хатаке Какаши. Тебе повезло, что твоя девчонка развеяла гендзюцу. Другим удача улыбнулась меньше, – он с отвращением пнул ногой протянутую руку ирьенина. Блондин в страхе отполз в сторону, прижимая колени к груди. Это зрелище заставило меня вновь вернуться в кошмар и вспомнить те ужасы, что я там увидела. Если верить словам мастера гендзюцу, то как только на нас начала действовать иллюзия, я случайно развеяла её, решив, что Какаши ранили. Когда он проснулся, то увидев, что техника начала действовать и на меня, влил свою чакру. Это объясняет, почему я чувствую себя лучше, чем подчиненные, попавшие под технику собственного босса. – Я удивлялся, почему они такие бездари. Теперь ясно, они - всего лишь отвлекающий манёвр. – Нужно использовать всё своё имущество на максимум, – безразлично пожал плечами мужчина. – Зачем тебе всё это? Каков твой план? – не выдержав спросила я. – Хо, мой любимый момент. Сейчас я выдам вам все свои секреты, после чего вы чудесным образом спасётесь, а мой коварный замысел окажется раскрытым. Увы, мы не в дешевом фильме, – фальшиво рассмеялся нукенин. – Итак, как вы уже догадались, мне нужна лишь девчонка. Поэтому у тебя, Хатаке, ещё есть время сбежать. Мы досмотрим твой страх позже. Я возлагаю на него большие надежды. – Мне надоела твоя болтовня, – сказал Какаши, не сдвинувшись ни на миллиметр, на что нукенин лишь безразлично хмыкнул, сложив пальцы в замок и выставив их перед собой. Та самая печать, которую я так и не смогла расшифровать. – На всякий случай не смотри ему в глаза, – не оборачиваясь, произнес Какаши. Вряд ли сила заключена в них, но мы должны быть осторожны. Киба рассказывал, что нукенин подобрался к нему вплотную, сейчас же расстояние между нами - практически сотня метров. У любого гендзюцу должно быть начало, какая-то точка, за которую цепляется сознание, прежде чем погрузиться в иллюзию. Возможно, печать и является отправным пунктом. Но тогда мы не видели ни её, ни самого нукенина. – Поднимайтесь, – раздраженно выдохнул мужчина, обращаясь к своим подопечным. Едва он договорил, как близнецы тут же вскочили на ноги. Следом за ними поднялся и ирьенин. – Шиичи, – скомандовал мастер гендзюцу, и блондин вышел вперед. Активировав Мистическую руку, он приложил её к голове лежащего без сознания нукенина с огненной стихией. Тот скривился, медленно приходя в себя. – Дорей, не заставляй меня повторять дважды. Ирьенин схватил напарника под руки, помогая тому встать. Мужчина с трудом поднялся на ноги, ошарашено вглядываясь в наши лица. Вскоре, осмотрев каждого из присутствующих, он нервно выдохнул, понемногу успокаиваясь. Всё это время мы с Какаши молча наблюдали за происходящим, опасаясь подходить слишком близко. – Будь рядом, – шепнул Какаши, по привычке засовывая руки в карманы. – Нет, нам нужно разделиться. – Сакура. – Какаши, если мы оба одновременно попадём под действие гендзюцу, то никак не сможем помочь друг другу. – Будь осторожна. – Ты тоже. Какаши лишь хмыкнул в ответ на мои слова и, оттолкнувшись от земли, прыгнул в сторону, отдаляясь от меня на приличное расстояние. Я также приготовилась, сконцентрировав чакру в кулаках. Первым выбежал ирьенин, направляясь в мою сторону. Он легко уклонился от сюрикенов, которые метнул в него Какаши, и, активировав Руку-Скальпель, замахнулся на меня, пытаясь перерезать мою сонную артерию. С этим парнем нужно быть чертовски аккуратной. Каждый порез грозит смертью, эту технику нужно непременно избегать. Переместив вес на левую ногу, я повернула туловище, отчего ладонь, освещенная голубой чакрой, со свистом рассекла воздух. – Слышь, босс, какого хрена вообще?! – Мы не на это рассчитывали! – Ты обещал нам меч! – Что это ещё за приёмы такие? Почему они вообще ещё живы? До меня доносились выкрики близнецов, упорно пытавшихся убить Какаши. Острая ладонь вновь рассекла воздух, почти зацепив дельтовидную мышцу. Черт, он слишком быстр, я не могу приблизиться, чтобы нанести удар. Он делает слишком резкие движения. Скальпель из чакры способен разрубить руку, словно это всего лишь кусок подтаявшего масла. Странно, ничего подобного в прошлой схватке он не делал. Мимо меня на огромной скорости просвистел огненный шар, и я едва успела опустить голову, прежде чем он снес дерево за моей спиной. Шаннаро! До меня долетали брызги, созданные водными техниками, которые Какаши упорно отбивал, создавая земляные стены и преграды. Я не могу перейти в нападение, Какаши тоже остается в защите. Неужели мы их недооценивали? Это всё - тоже часть их плана? Скрывать свою истинную силу до последнего, надеясь, что гендзюцу убьет нас без лишних проблем? – Ты удивительно хороша для ирьенина, – запыхавшись, произнес блондин, заставая меня врасплох. Скальпель больно резанул по лбу, и я почувствовала, как из раны начала стекать струйка крови, заливая висок и шею. Чёрт, ещё бы немного, и он бы прорубил мне череп. – Боевые пилюли? Вовремя опомнившись, я потянулась к подсумку и, вытащив кунай, метнула его в нукенина со шрамом на лице, который как раз складывал печати для ещё одной огненной техники. Да чтоб вас всех! Я быстро бросила взгляд на Какаши, неожиданно встречаясь с точно таким же обеспокоенным взглядом. Он тоже понял, что всё будет не так легко, как казалось. Направив чакру в ступни, я отпрыгнула в сторону, избегая огня. Их движения на удивление слаженны, несмотря на то, насколько они разные. Стоят близко, но при этом низкорослый мужчина не задевает ирьенина своими техниками. – Хватит убегать, давай быстрее покончим с этим, – крикнул блондин, когда я вновь уклонилась от его атаки. Кровь всё ещё продолжала стекать, несмотря на то, что рана не рваная, и порез нанесен достаточно аккуратно. Я приложила руку ко лбу, размазывая жидкую, словно воду, алую кровь. – Она так просто не остановится. Это моя особая техника. Я впервые использую её где-то, помимо операционного стола, – сказал ирьенин, отступая в сторону. Я почувствовала неладное, когда, вновь обернувшись, не увидела мастера гендзюцу, все это время неподвижно стоявшего у края поляны. Нукенин со шрамом на лице воспользовался моментом и, сложив печати, выкрикнул: – Стихия огня: Огненный дракон! Яркое пламя, теперь больше похожее на лаву, вырвалось из его рта, формируя огромного змея. Он несся прямо на меня, меняя траекторию вслед за мной, и мне пришлось прыгнуть прямо к Какаши, туда, где близнецы упорно забрасывали его водяными техниками. – Какаши! – позвала я, желая предупредить его о том, чтобы он успел отпрыгнуть, прежде чем две стихии столкнутся друг с другом. – Сзади! – крикнул Какаши, мгновенно исчезая прямо на глазах у испуганных Хошигаки. Прозвучал громкий взрыв, от которого заложило уши, но я не обратила на это внимания, поворачиваясь назад. Прямо перед глазами предстала широкая спина, обтянутая серым жилетом. С цепкой ткани стекала вода, а на внутренней стороне ладони виднелся порез. Прикидывая в уме, сколько понадобится времени, чтобы залечить рану, я выглянула из-за плеча, натыкаясь на пронзительный взгляд желтых глаз. Только сейчас я заметила как дрожат руки Какаши, и едва я подняла руку, чтобы как можно скорее развеять гендзюцу, ногу пронзила острая боль, выбивая воздух из легких. Я мгновенно упала на пол, понимая, что порез пришелся на пяточное сухожилие. Я не смогу подняться и сохранить равновесие, я попыталась встать на колени, чтобы дотянуться до ноги Какаши, хотя бы до чего-нибудь, чтобы он не пробыл в гендзюцу ни секунды. Новый порез рассёк мышцу руки, и она упала сама по себе, обвисая безвольной тряпкой на моем плече. Слишком поздно. Я поняла это, когда туловище Какаши накренилось вперёд, и он упал, а желтоглазый ублюдок, расцепив пальцы, придавил его голову ногой к земле.