***
– Ох, да как всегда! Почему я такой невезучий? Мало того, что в одной команде с этим придурком, так ещё и наставник наш наверняка тот ещё дурак. Хорошо, что мы с тобой вместе, Сакура-чан, это судьба, даттебайо! – крикнул Наруто, ослепительно улыбнувшись. Голубые глаза прищурились, а белые зубы засверкали, едва не отбрасывая на меня солнечные лучи. "Шаннаро, до чего же ты меня бесишь! Из-за тебя Саске будет думать, что я какая-то несерьезная, идиот!" За всё то время, что мы сидим в классе, ожидая нашего нового сенсея, Саске одарил нас своим томным взглядом всего единожды, и то выражение его лица явно сквозило отвращением. Наруто вновь подмигнул, и я, стиснув кулаки до побелевших костяшек, гордо отвернулась, игнорируя его и вопящий от раздражения голос внутри себя. "Да отвали уже, идиот, ты портишь мой имидж! Шаннаро!" Я украдкой взглянула на Саске, и, полностью копируя его позу, положила руки на стол и соединила кончики пальцев вместе. "О, да! Свинина там рвёт и мечет! Ей-то попались Шикамару и Чоджи! Они же её с самого раннего детства раздражают! Ха-ха, так тебе и надо, Свинина!" Я попыталась удержать отстранённое выражение лица, пока Внутренняя Сакура визжала от восторга и злобно хохотала над Ино. – Хе-хе, придумал, – коварно засмеялся Наруто, и я с интересом повернула голову, тут же мысленно хлопая себе по лбу и отворачиваясь к окну. "Что ты там задумал? Шаннаро, рассказывай скорее! Давай!" Наруто подбежал к доске и взял в руки испачканную мелом губку. Он ещё немного повозил ею по доске, собирая как можно больше грязи, и, не сдержав смешок, направился к двери. Заметив неодобрительный взгляд Саске, я мгновенно вскочила и подошла к Узумаки. – Наруто, – я сложила руки на груди, всем своим видом выражая неодобрение. – Сам виноват, даттебайо, нечего опаздывать, – пропыхтел Узумаки, прижимая губку дверью. Теперь если дверь откроется, то у того, кто войдёт внутрь, вся голова будет испачкана мелом. – Опять за своё? Тебе же влетит, – вздохнула я. "Хоть бы тебе влетело!" – Всех уже забрали наставники. И они уже давно тренируются. Даже Ирука-сенсей уже домой пошел! А наш всё ещё опаздывает! "Шаннаро! Замечательная идея! Проучим этого глупого сенсея!" – Думаешь, элитный джонин попадётся на твою ловушку, неудачник? – вмешался Саске, и я заглушила внутренний восторг, напуская снисходительность на своё лицо. – Вот именно, – согласно добавила я, украдкой поглядывая на холодный профиль Саске. "Ну держись, Свинина! Он будет моим!" – А вот и проверим, так ли он хорош!***
– Как же вы меня бесите, – рассмеялся нукенин, сильнее прижимая подошву ботинка к щеке Какаши. Я громко скрипнула зубами, пытаясь вырваться из крепкой хватки приставившего к моей шее кунай мужчины с огненной стихией. – У вас, шиноби, всегда всё так глупо. Бегаете, мельтешитесь, словно мелкие букашки, отчаянно пытаетесь спасти всех вокруг. Вот только никто в вашей помощи не нуждается, – желтоглазый убрал ногу и присел на корточки. Насмешливо посмотрев на меня, он ткнул пальцем в Какаши. – Хм, он всё ещё не жалеет, что занял твоё место. Странные вы всё же люди, шиноби, – удивленно пробормотал он. – Что ж, посмотрим, – нукенин запустил пальцы в волосы Какаши. Он схватил пепельные пряди и потянул, переворачивая его на спину. – Жаль, что ты не видишь того же, что и я. Гляжу, ты очень дорога ему? Как прекрасно, замечательная иллюзия, – пропел нукенин. Желтоглазый поднялся и, с вызовом посмотрев на меня, переместил ногу на грудь Какаши, оставляя грязный след на сером жилете. Тело начало колотить, когда я увидела расширенные, застывшие от ужаса серебристые глаза. Что же ты сейчас вынужден испытать? Каков твой самый страшный кошмар? В памяти всплыли вырванные сердца и пустующие глазницы, и кровь мгновенно забурлила, превращаясь в чистый гнев. Я чувствовала, как в артериях, венах и даже самых тоненьких капиллярах неслись вспышки, они взрывались, вынося на поверхность кожи мощные разряды. – Убери от него свои конечности, пока ещё можешь, – медленно проговорила я, осознавая, как окончательно теряю над собой контроль. Сколько себя помню, с самого детства я пыталась подавить в себе ту часть меня, которая способна взорваться из-за любого пустяка. Я отчаянно пыталась скрыть так неподходящую для куноичи эмоциональность и импульсивность. "У шиноби голова всегда должна быть холодной и трезвой", – повторял нам Ирука-сенсей, и, я как прилежная отличница, послушно кивала, заглушив в голове звонкий голос Внутренней. Но сейчас, смотря на то, как какие-то ублюдки считают, что так просто могут лишить меня того, что мне дорого, едва ли не впервые за долгое время мне стало совершенно плевать на любые ограничения. – Убери свою чёртову ногу, – прошипела я, замечая, как нукенин с интересом склонил голову набок. Давление на мои запястья усилилось, а захват стал крепче, заставляя меня пригнуться ниже. – Прекрати дёргаться, иначе мне придётся полностью обездвижить тебя, – шепнул ирьенин, также стоявший позади меня. – Да ладно? – оскалилась я, с усилием поворачивая к нему голову. – Чш-ш, ай! Какого чёрта? – нукенин со стихией огня отскочил от меня, прижимая к груди обожженные ладони. – Что это? Разве нас предупреждали об этом? – в один голос чертыхнулись близнецы, тут же прячась за спину босса, когда я переместила на них свой свирепый взгляд. Слева от меня вспыхнул зелёный свет, руки ирьенина обволокла медицинская чакра, и он схватил меня за плечи, пытаясь вернуть надо мной контроль. – Это молнии! Она владеет Стихией Молнии! – вскрикнул ирьенин после того, как его глупый план по защите собственных рук не сработал, а яркие вспышки больно ужалили кожу на ладонях. Какая-то часть меня открыто радовалась возможности причинить боль обидчикам, другая же отчаянно желала поскорее защитить самое ценное. Я закрыла глаза, сосредотачиваясь на печати Бьякуго. Я не должна активировать её, иначе вся чакра потратится на меня и на залечивание моих ран. Мне нужна лишь чакра, ещё немного. Когда-то я уже делала так, во времена второго экзамена на чунина, для того, чтобы убить огромного скорпиона. Сейчас же ситуация схожая, мне нужно прихлопнуть несколько насекомых. – Ты бесполезна. – Из-за тебя Какаши умрет. Нет! Хватит, я не поддамся на это во второй раз! Печать ослабилась, и чакра хлынула по танкецу, собираясь в левой руке. Сбой в циркуляции вернул контроль над сознанием, и я не смогла сдержать оскал, смотря на недоумевающее лицо нукенина. Он до побеления сцепил руки в замок, дыша громко и надрывно. Сосредоточься, Сакура, не дай чакре успокоиться, иначе иллюзия захватит тебя. – Схватите её, вы, бесполезные ублюдки! – крикнул нукенин. Он отошел назад, прикрывая себя близнецами. – Б-босс, мы так не договари... – Хотите ещё раз встретиться с дядей?! Звон в ушах заглушил протесты Хошигаки. Адреналин бежал по венам, и я совсем не почувствовала дискомфорта, поднявшись на ноги. Я переместила вес на здоровую ступню, пытаясь не обращать внимания на беспомощно повисшую правую руку. Ирьенин и мужчина с огненными техниками стали по обе стороны от своего главаря. Нукенин, не скрывая любопытства, наблюдал за моими движениями, пока я приближалась, становясь между ними и Какаши. – Схватите её и убейте, плевать на первоначальный план, это всего лишь девчонка-медик. К тому же она едва двигается. Дорей! – нукенин со Стихией Огня вздрогнул, неуверенно поглядывая на своего босса. – Сожги её дотла! – Но ведь тогда умрёт и Хатаке! – Мне помочь тебе прояснить разум? Делай, что говорю! Едва мужчина сделал шаг вперёд, начиная складывать печати, я бросила взгляд на лежащего на земле Какаши. Чёрт, с каждой секундой он всё сильнее погружается в гендзюцу, нужно поскорее заканчивать с этим. Сперва я должна помочь Какаши, а потом уже всё остальное. – Стихия Огня: Огнен... – Да вы, придурки, совсем ни во что меня не ставите?! – прорычала я, концентрируя чакру в кулаке. Земля, на которую пришелся мой удар, с оглушительным скрипом раскололась, образуя между нами щель. Края осыпались целыми глыбами, сползая в разрыв. Послышались крики ирьенина, пытавшегося в одиночку помочь нукенину с огненными техниками вылезти наружу. Так как он стоял ближе всего, его сбили с ног стремительно падающие вниз большие комья земли. Я усмехнулась, смотря на то, как худощавый парень с соломенными волосами, отчаянно пытаясь вытащить своего напарника, просит о помощи близнецов и босса, а те даже не смотрят в их сторону. Хошигаки, ошарашенные происходящим, всё ещё отползают подальше от обрыва, пока желтоглазый сверлит меня свирепым взглядом. Это выиграет мне минуту или даже несколько. Надеюсь, мне хватит этого, чтобы вытащить Какаши из иллюзии. Судя по словам мастера гендзюцу, он хорошо постарался в этот раз, поэтому простое вливание чакры вряд ли сработает. Тогда остаётся одно: я должна применить ту технику. Я опустилась на колени, положив руки на грудь Какаши, но, как я и думала, вливание чакры не сработало. Пытаясь сосредоточиться на стихии молнии, я не сразу заметила, что нукенины пришли в норму. Я резко вскинула голову, смотря на то, как все пятеро выстроились позади ирьенина, приложившего ладони к краю обрыва. Неужели он владеет стихией земли? В таком случае он выстроит переход к нам за считанные секунды. – Только попробуйте приблизиться, и в следующий раз, – я кивнула в сторону разлома, – это будут ваши головы! – Босс, – обратился ирьенин, не обративший на меня никакого внимания. – Они скоро будут здесь. Подмога? Их банда куда больше, чем нам казалось? Я никак не смогу выкроить хотя бы минуту, чтобы помочь Какаши, если их будет больше. Я не смогу сражаться. Я и так не уверена, смогу ли победить. Если к ним на помощь идут ещё люди, то мне останется лишь как можно скорее освободить Какаши от гендзюцу, давая ему шанс спастись. Двоим нам не выбраться. Чёрт, и как всё так получилось? – Сколько? – Двое. – Плевать. – Босс, – с нажимом повторил ирьенин, – это они. – Уходим. Так значит, они уходят? Но почему? Значит, подмога идёт вовсе не к ним. – Мы продолжим в следующий раз, – заверил меня мастер гендзюцу, обернувшись на меня. – Благодаря ему, – он кивнул в сторону Какаши, – я узнал много интересных вещей. Что ж, возможно, это и к лучшему. План изменился, и всё благодаря вам, милые птички. – Что ты несёшь? – крикнула я, борясь с желанием сейчас же выцарапать ему эти желтые глаза. – А тебе всё скажи, – хохотнул нукенин, разворачиваясь в сторону леса. – Тебе так легко не уйти! Я убью тебя! – О-о-у, надо же. – Ты будешь страдать, я отомщу за каждое мгновение иллюзии, что ему проходится сейчас переживать, – я неосознанно сжала пальцы на плече Какаши, ощущая под руками прочную ткань жилета. – Ты умрешь! Ты сдохнешь самой мучительной смертью! – до хрипа в горле закричала я, и нукенин застыл на месте, прислушиваясь к моим словам. – Полагаюсь на тебя, – мгновение спустя сказал он, низко поклонившись. Затем он вновь развернулся и посмотрел на свою свиту, всё это время молча ожидавшую дальнейших указаний. – Пошли. – Никуда вы не уйдёте! Ублюдки! – связки практически разрывались от напряжения, но я отчаянно выплевывала каждую букву, смотря, как уходят те, кто всего за полчаса погрузил мою жизнь в ад. Я бездумно выкрикивала вслед отдаляющимся фигурам угрозы и затихла лишь тогда, когда на самом краю поляны остановился парень соломенными волосами. Он смерил меня беспристрастным взглядом и вздохнул, что выглядело почти так, словно он сожалеет о произошедшем. – У тебя сейчас два варианта, Харуно Сакура. Либо ты бежишь за нами, пытаясь воплотить свои слова в реальность, либо ты остаешься с ним, медленно наблюдая, как он умирает. Я бы на твоем месте предпочёл второе. Я знаю, какого это - вот-вот лишиться близкого тебе человека. Останься с ним, тебе так будет легче. Он в любом случае умрёт, босс позаботился, чтобы не повторилось той же истории, что и с мальчишкой-собачником. Он никогда не очнется, да и лучше бы ему этого не делать, – ирьенин последний раз бросил на меня оценивающий взгляд, и, оставшись довольным увиденным, скрылся в тени деревьев. В ушах громким эхом звенели последние слова ирьенина. Я уставилась в черноту леса, покачав головой. – Врешь! – крикнула я, сжимая в руках край туники. – Ещё как очнётся! Это всё обман! Бред никчемного болвана! Я вновь и вновь выкрикивала слова, которые с каждой буквой всё больше теряли всякий смысл. – Вон она! – Врешь! Ты всё врешь! Лжец... – скрипучая боль в горле прервала отчаянный, полный отрицания крик. Я закашляла, приложив ладонь к шее. – Эй, Сакура-чан, мы здесь! Ты ранена? – Врешь. Ты всё врешь! – шепот, скорее похожий на тихое шарканье, слетал с моих губ, опадая на колени жгучими слезами. – Что с Какаши-сенсеем? – Лжец! – прохрипела я, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. – Что это с ней? Сакура-чан, приди в себя... – Он не умрет, ублюдок! – Умрет? Какаши-сенсей? Что с ним, Сакура-чан? Это гендзюцу? – Вранье! С ним все будет хорошо, – последняя фраза прозвучала скорее как слабый писк, пока я упорно осматривала стволы прикрытых собственной тенью деревьев. – Саске, что с ней? У неё шок? Что здесь вообще произошло? Откуда этот разлом? – Он не умрет... –Умрет. Холодный безэмоциональный голос выдернул меня из прострации, и я замерла, прекратив мотать головой. – Саске... ты чего такое говоришь? Не слушай его, Сакура-чан. – Умрет, и это будет твоя вина. Жестокие слова хлыстом ударили по лицу, обращая в реальность мои худшие кошмары. Обзор загородил темный дорожный плащ, и я медленно перевела взгляд, поднимая глаза на беспристрастное лицо. – Продолжай и дальше жалеть себя, и обеспечишь себя сожалениями до конца своих дней. Я опустила голову, посмотрев на свои дрожащие руки. Медленно, палец за пальцем, я разжала кулаки, держащие в руках мятую ткань. – Или же наконец возьми себя в руки и сделай то, что должна. Должна. Вот только что? Что я могу сделать? Я даже прикоснуться к нему не могу. Не могу заставить себя взглянуть на искаженное ужасом лицо. Мне не хватает смелости. Вот только хватит ли мне сил жить в мире без него? Хватит ли духа так никогда и не взглянуть на звёзды? Как объяснить самой себе, что не справилась? Как перестать ненавидеть саму себя? Как объяснить другим, почему не могу перебороть свою собственную трусость? Я положила ладони на грудь Какаши, облегчённо чувствуя неровные вдохи. Я попыталась сконцентрироваться на чакре, но она упорно ускользала от меня, словно наказывая за трусость. Ты должна, Сакура, должна спасти его. Любой ценой. Я медленно выдохнула, наконец опуская взгляд вниз. В этот момент я забыла обо всем. Я не помню, как дышать, слышать и говорить. Открыла рот, но не смогла сделать ни единого вдоха. Я сдавила руками свои ребра в попытках соединить края огромной дыры, что пульсировала в груди острой болью. Меня ранили? Нужно вытащить кунай. Скорее всего, он пробил лёгкие или сердце, иначе как объяснить невыносимую боль? И в этот миг в моих глазах померк весь мир, и все, что я видела перед собой – тусклое серебряное свечение, дикий ужас и отчаяние, что плескались в его глазах. Что же мне делать? – Сакура-чан... – сказал Наруто, положив руку на моё плечо. – Тихо. Я прикрыла веки, упорно концентрируясь на текущей по танкецу чакре. Стиснув зубы и со свистом выпустив воздух через нос, я положила ладони на грудь Какаши, пытаясь сохранять спокойствие от то трепыхающегося, то на несколько долгих секунд замирающего сердца. Сейчас. Я крепко прижала ладони, позволяя колышущейся чакре прервать иллюзию. Сердце забилось быстрее, ускорило свой темп, словно борясь со мной. Я усилила поток чакры, вливая её прямо в сердце. Темп слегка замедлился, биение понемногу успокаивалось. Но вскоре вновь ускорилось, делая ещё более долгие паузы в перерывах между стремительным стуком. – Не получается, – пробормотала я. И подняла голову, словно впервые замечая Наруто и Саске. Я с надеждой взглянула на Учиху, но он лишь едва заметно покачал головой, поджав губы. – Он без сознания, Шаринган не поможет. – Тогда что... Я не успела договорить, чувствуя, как сердце, отчаянно стучащее по моим ладоням, прекратило движение. Раз, два, три, четыре, пять, шесть... Действительно остановилось. – Пора. Светло-голубая, практически раскалённая добела искрящаяся чакра постепенно окуталась зелёным светом, приобретая уже знакомый лазурный оттенок. Разогнать, заставить взрываться, создать яркие вспышки и разряды. Я почувствовала, как волосы на макушке наэлектризовались, медленно приподнимаясь. Лишь бы всё получилось. Что если я не смогу? – Черт, – рыкнула я, чувствуя, как чакра сбилась, резко застыв и прекратив движение. Сосредоточься, Сакура, у тебя нет права на ошибку. В этот раз лёгкое, едва различимое потрескивание разрядов, коснулось слуха, проникло глубоко под кожу, вонзило свои обжигающие щупальца в сердце. Тело жгло, а печать Бьякуго ослабла, норовясь открыться в любой момент. Я ощущала, как разряды прожигали себе путь, несясь по каналам чакры вдоль рук. Ладони завибрировали, искры пробегали, путаясь на кончиках пальцев. Теперь ирьенин-дзюцу.Зелёний свет постепенно смешивался с голубым, образуя красивый лазурный оттенок. – Что за? Даттебайо! Саске, смотри! Что она... – Заткнись. Иди лучше проверь, не можем ли мы догнать нападавших. – Не-а. Я перестал чувствовать их присутствие, ещё когда мы были в нескольких километрах от этой поляны. – С ними сенсор? – А я откуда знаю, что за вопросы, Саске? Я тебе что, гадалка? – Идиот. Едва ли я вникала в смысл слов парней, всем моим вниманием владело сердце, в котором я сейчас нуждалась гораздо больше, чем в своём собственном. Искры больно царапали вены, оставляли после себя ожоги, несясь по моему телу. Я приложила ладонь к груди Какаши, наполняя его сердце коротким разрядом. Вновь посмотрела на лицо Какаши, пытаясь разглядеть хоть малейшее трепетание век. – Ну же! – рыкнула я, разгоняя вспышки до предела. Молнии словно растворяли мои внутренности, превращая всё тело в один большой разряд. Черт, эта стихия действительно забирает огромное количество чакры. – Давай! – Сакура. – Какаши, ну же! – Сакура, хватит, – плеча коснулась рука, которую тут же отдёрнули обратно. Похоже, стихия опять вышла из-под контроля. – Давай! Не смей умирать! – Сакура... Наруто подошел ко мне со спины и, положив ладони на мои плечи, аккуратно сжал их, приводя меня в чувство. – Сакура-чан, прошу тебя. Хватит, – в голосе отчётливо сквозила боль, но мне было плевать. Мне тоже больно. – Он не умрёт, это невозможно. Я убрала руки, и через несколько секунд вновь приложила их, в который раз пытаясь запустить остановившееся сердце. Тяжело дышать, словно разучилась, словно и не умела никогда. В глазах начало плыть, руки затряслись. – Прекрати, Сакура, – донёсся до дрожи холодный голос Саске. – Ты сделала всё, что смо... – Заткнись! Да плевать я хотела на это! Я бездумно выкрикивала ругательства, вновь приложив ладони к груди Какаши. Спустя ещё несколько попыток я отдернула саму себя, злясь на собственное упрямство. Больше нельзя, Сакура. В этот раз и правда хватит. Иначе ты просто навредишь ему. Сделаешь только хуже. – Куда уже хуже, – пробормотала я, цинично улыбаясь окончательно ускользнувшему от меня сознанию.