Wish You Were Here

Нарисованный Ирлен считал, что лезть другим в мозги нельзя категорически. Мон-Со не помнил, как прописывал ему эту фразу. Самодеятельность штурмана? С ним, кстати, тоже можно поговорить. Возможно, совет даст. День прошёл спокойно. Вертолёты жужжали в небе, учёные ползали по кустам, генерал отсиживался у себя, спровадив Ильсора к лингвистам и вызвав к себе секретаря. Кау-Рук возился с картой, Ирлен прятался в ангаре. Мон-Со разобрал отчёты лётчиков, скопившиеся за неделю его отсутствия, и к вечеру добрался до осмотра вертолётов, который обязан был проводить раз в семь дней. Позвав Ирлена, раз уж главный инженер был занят, Мон-Со ушёл с ним на дальний край вертолётного поля. Они не разговаривали. Техник вообще прикидывался механизмом, которому плевать на окружающий мир. Получалось плохо. Они забыли стремянку, и арзак был вынужден просить Мон-Со дотянуться туда, где сам не доставал. Наверное, Ирлена удивило, что его пилот знает, с какой стороны браться за отвёртку. Когда они осматривали приборную панель третьего вертолёта, Мон-Со услышал крики. Он выглянул из кабины и забористо выругался. Кто там устроил драку? В эскадрилье всегда была железная дисциплина! Драку уже не пытались растащить — борцы, основательно сцепившись, катались по траве. Мон-Со помчался к ним, приказав Ирлену облить их холодной водой. Неприятно, но действенно. Ещё издали комэск оценил обстановку. Арзак с разбитой головой и Элар-Шен с Тин-Мором в качестве противников. Что там стряслось? Лейтенант Задира поколотил техника лейтенанта Курьёза, и тот настучал ему своей железной ногой? — Элар-Шен спровоцировал! — поделился кто-то из толпы лётчиков. Мон-Со отдал приказ сдать пострадавших Лон-Гору, а сам вызвал кажущегося невредимым Элар-Шена в офицерский кабинет для разбирательств. Кабинет этот комэск делил со штурманом, и сейчас Кау-Рук сидел на своём месте, что-то рисуя на клочке бумаги. Мон-Со сел за стол и жестом показал лейтенанту опуститься на стул напротив. — Как вы это объясните? — вопросил полковник. Штурман отвлёкся от рисования и с любопытством уставился Элар-Шену в спину. — Погремушка, мой полковник, — вздохнул лейтенант, сложив руки на коленях. — Что? — переспросил Мон-Со. Кау-Рук вытаращил глаза. — Помните, она говорила, что нам надо встряхнуть мозги? Чтобы наши желания исполнились. Моё желание… Я должен сам действовать ради него. — И поэтому вы подрались с Тин-Мором? Кау-Рук устроил подбородок на скрещенных руках и наладился слушать беседу. — Нет. Я гулял у вертолётов и подслушал разговор. Камир говорил кому-то, что господин постоянно бьёт его за… да за всё бьёт! Тот, другой, его успокаивал: синяки сойдут, всё будет нормально… Я хотел поговорить с Тин-Мором. Сказать, что относиться к имуществу надо бережнее. Я арзака имел в виду. А он в драку полез. — Лейтенант, я видел в окно, что первый удар нанесли вы, — заметил Кау-Рук. Элар-Шен вздрогнул и повернулся, сев боком к обоим полковникам. — Да. Я бил первым. Но уже знал, что драка неминуема. Кау-Рук поболтал перед лицом свой кулон — янтарный щит на тонкой цепочке — и задумчиво протянул: — Знали, значит… — Ваше желание касалось арзаков? — продолжал комэск. — Господин полковник, скажите, что написано в моём личном деле на первой странице? Вопрос был странным. Странным не потому, что лейтенант не знал, что у него в личном деле написано, а потому, что «господин» было обращением арзака, не менвита. Озадаченный Мон-Со открыл в памяти голографа нужный файл и процитировал: — Ваше полное имя — Эларес вит Шенвер, вы родились 1 вайо 1 года в Бассании. Сирота-отказник. Лейтенант Косми… — Хватит, — тихо перебил Элар-Шен, опустив голову. — Главные здесь две вещи: статус и дата рождения. Мои родители, хоть и отказались от меня, оставили мне свою квартиру… вернее, не мне, а «ребёнку избранной расы, что появился на свет ровно в полночь Дня Возвышения». На совершеннолетие я получил ключи и пришёл туда. Нашёл документы… первый вариант личной карточки. — Лейтенант вскинул голову и произнёс, глядя в глаза Мон-Со: — Моё имя — Элар Шеннари. — Полукровка, — констатировал комэск. — Как и мои родители, Рит и Неми Шеннари. — Они дали вам менвитское имя и отказались от вас. — Полукровок расстреливают. Мы не подчиняемся гипнозу, а признать нас менвитами значит уничтожить идеологию. — Вы понимаете, что согласно закону я должен немедленно отправить вас под арест и поднять вопрос о казни? — Я устал. Чёрный ранвиш. Чудак для одних и чужак для других. — Почему арзаки? — подал голос Кау-Рук. — Вы были менвитом двадцать лет, а узнав свой настоящий статус, приняли его, отбросив старые привычки. — Детство в приюте, пусть и столичном, — это кошмар для рассеянного дурня вроде меня. Не будь того дня, я рос бы в семье. Следующие минут пять все молчали. Мон-Со подписал приказ об аресте и показал его Элар-Шену. — Десять суток гауптвахты за драку. С остальным необходимо разбираться. Комэск вызвал из коридора дежурного и приказал отвести лейтенанта в дальнее крыло замка, где устроили несколько камер для таких вот случаев. — И что мне с ним делать? — спросил Мон-Со у штурмана. — А что ты должен? — ехидно поинтересовался Кау-Рук. — Назначить собрание командиров, выполняющее в экспедиции функции трибунала, доложить о полукровном статусе Элар-Шена и поднять вопрос о расстреле, так как он не только имеет неприемлемый статус, но и совершает, находясь на военной службе, преступление, так как налицо несоответствие статуса исполняемым обязанностям. — Тогда зачем спрашиваешь? Закон есть закон. Мон-Со подошёл к окну и уставился на неподвижные винты вертолётов, темнеющие на фоне янтарного неба. Он видел многое. Ещё сам будучи лейтенантом, Монте вит Сорелль попал на Вайклемский фронт. Там тоже однажды появился полукровка… …Вайклем. Страшное слово для тех, кто когда-либо имел отношение к рамерийской армии. Восточное побережье Таль-Кари. Рубеж войны с империей Урхай. Её солдаты отличались нечеловеческой жестокостью даже в эпоху, когда битва максимально далека от человека. Сброшенные самолётами бомбы, запущенные с кораблей и из береговых орудий ракеты — они всё равно изощрялись в искусстве истребления. Менвиты выжигали трупы напалмом прямо на поле боя — выдержать их вид мало кто мог. Поэтому в Вайклем отправляли лишь самых стойких. Мон-Со был из таких. Один из лучших выпускников того года, он попал в эскадрилью «Стальная молния», которой командовал полковник Ши-Май. Лётчики у него были как на подбор — лучшие из лучших. Те, кто вернулся с войны, возглавляли теперь другие эскадрильи или преподавали в Академии Авиации. Служил под началом Ши-Мая и капитан Кей-Ди — записной юморист, не терявший радости жизни даже в таком месте как Вайклем. Он всегда знал, где достать выпивку, постоянно травил анекдоты и прикрывал крылья товарищам в бою. Кто и как узнал, что он был полукровкой, осталось тайной. Однако его сдали Службе контроля крови, и из штаба пришёл приказ: расстрелять на месте. Полукровки должны умереть. Таков закон. Ши-Май лично застрелил Кей-Ди перед строем. Так было правильно… — Никто, кроме нас с тобой, не знает об этом, — напомнил Кау-Рук, вырвав Мон-Со из размышлений. Комэск повернулся к нему и пробурчал: — Подбиваешь нарушить закон? — Человек, написавший сценарий к «Ирлену» не сможет хладнокровно отправить своего подчинённого на смерть. Я рисовал, помнишь? И знаю сюжет наизусть. Дай угадаю, ты теперь и техника не гипнотизируешь? — Я похож на сентиментальную арзачку? — разозлился Мон-Со на его прозорливость. — Сентиментальную? Х-ха! Ты видел, как Морни мясо разделывает? Милая хрупкая женщина с огромным ножом! Только брызги летят! — Хорошо. Что ты предлагаешь? — Пусть сидит на гауптвахте. Тин-Мору впаяем выговор, а остальным скажем, что арзаков бить нельзя. Это его «бить нельзя» прозвучало настолько по-детски, что Мон-Со еле удержался от смеха. — Десять суток, — добавил штурман. — У тебя есть время подумать. Всё равно придётся нарушить закон. Но затянуть с приговором — это не отменить его. Хороший план. Так он и сделает. — Пока ты в смятении, можно я покажу кое-кому тот мультфильм? — просяще улыбнулся Кау-Рук. — Поверь, оно того стоит. — Не говори, кто автор, — обречённо вздохнул Мон-Со. Вот зачем он рассказал штурману? История, выдуманная от семнадцатилетней скуки, уже подточила его систему жизни и угрожала разрушить её совсем. И Мон-Со почему-то не пытался бороться. Он попробовал представить, что было бы, не будь в реальности этого ранвишева мультфильма. …«Диавона» прибеллиорилась в предгорье. Экипаж разбил лагерь и вскоре занял старый замок. Постепенно они начали расширять занятые земли. Местные подвергались гипнозу. Через год страна была полностью захвачена… А дальше? Как они будут захватывать всю планету, не имея ресурсов? Заводов? Даже если рамерийцы захватят какой-то крупный промышленный центр, им придётся использовать менее развитые технологии и технику, с которыми они могут не справиться просто потому, что прогресс здесь и на Рамерии шёл разными путями. — А ты уверен, что ваша цель — захватить Беллиору? — прозвучал в кабинете смутно знакомый мелодичный голос. Мон-Со резко обернулся. На подоконнике, на фоне темнеющего неба и первых звёзд, сидела женщина в струящемся белом платье. На голове её сиял серебряный обруч с обсидиановыми звёздочками. — Какая ещё у нас может быть цель? — поинтересовался менвит. — Ну-у… Для захвата планеты одного звездолёта мало, а вот для чего-то менее масштабного… — Она многозначительно подмигнула и растворилась в сумерках. Только музыкальный смех звенел по углам кабинета. Мон-Со сердито захлопнул окно и отправился в лазарет. Нужно было узнать, как там Тин-Мор.