***
Мон-Со стоял на крыльце замка и осматривал территорию Ранавира. Пехотинцы совершали утреннюю пробежку мимо своих сослуживцев-часовых. Геологи и шахтёры толпились у вертолётов — сегодня начинается работа в шахтах. Лётчики готовились перебрасывать их и оборудование. Кау-Рук сидел на дереве и читал. Дела себе найти не может? Мон-Со пригляделся и понял, что штурман изучает чьи-то отчёты. Нет, всё-таки занят. Лио-Лай шла куда-то с отвисшим от тяжести капюшоном куртки. Она уже неделю приручала какую-то тварюшку и всюду таскала её с собой, лишь изредка препоручая арзаку. Всегда одному и тому же — Мон-Со начал их различать. Видимо, потому, что Лио-Лай тоже пренебрегала гипнозом. Куда-то пробежала арзачка из лазарета. Судя по направлению, что-то случилось в лаборатории. На холме возле портрета бесцельно слонялся временно отстранённый от полётов Тин-Мор. Он злобно зыркал не до конца открывающимися глазами и старался не попадаться начальству. Из замка вышел генерал. Он оглядел окрестности и сообщил: — Ильсор принёс мне прогноз погоды. Ночью может пойти дождь. Прикажи перенести куда-нибудь портрет Верховного. — Будет сделано. — Кстати, вы закончили обыск? — Ничего не нашли, мой генерал. Они исчезли бесследно. Баан-Ну был этим фактом, без сомнения, крайне недоволен.***
Элар-Шен уже весь извёлся в ожидании решения полковников. Казнят или нет? С одной стороны, ему было как-то всё равно, но с другой, умирать не хотелось. Если бы в бою, было бы другое дело, а так… Он всю жизнь был как тот самый ранвиш в голодный год. Дом, где когда-то жили его родители, отдали под снос, и Элар успел только забрать оттуда потрёпанный чемодан с тем, что сохранилось после двадцати лет запустения. Так оказалось, что в свои двадцать парень имел только старый чемодан с отломанным колёсиком, две личные карточки, пёстрый зелёно-сиреневый платок полмаэ на полтора, пару семейных снимков, книгу арзакских сказок, треснутый монокль на серебряной цепочке и поношенный чёрный костюм воспитанника приюта. Изучая список учебных заведений, Элар-Шен искал не профессию, а общежитие. Его экзаменационных баллов хватало только на захолустное авиационное училище, где готовили пилотов для сельского хозяйства. Его Элар и закончил через пять лет. Столько же он потратил, поступив через пару лет в Академию Авиации, обучение в которой оплачивал за счёт работы в сельском хозяйстве в те два года. К выпуску у Элар-Шена было самое большое количество часов налёта, и, когда пришло время распределения, его отправили к тогда ещё майору Мон-Со. Под его началом Элар-Шен всё оставшееся время и прослужил, заполучив себе вертолёт номер тринадцать и позывной Курьёз. За дело на самом деле. Такого растяпу ещё поискать надо! Особенно обидно было, когда за час до парада по случаю окончания Вайклемской кампании он потерял форменные брюки и шагал в середине парадной коробки в синих по цвету формы парусиновых штанах, которые одолжил у Сор-Ана. Всевидящий комэск потом долго ругался. За десять дней Элар-Шен успел перебрать по воспоминаниям всю свою жизнь и прийти к выводу, что умирать ему действительно не охота. В последнюю ночь ему опять снилась какая-то ниртайщина. …Генерал, освещённый мертвенно-зелёными фонарями, сидел на троне в Изумрудном городе, а перед ним висели на ниточках, как марионетки, полковники, майор Дер-Раох и командиры пехотных подразделений — майоры Оро-Эн и Ол-Кет… …Генерал оторвал от себя бороду, и оказалось, что это на самом деле не генерал, а Верховный… …Штурман шёл по тонкому льду, а Элар-Шен опять смотрел на него снизу. В небе летала Лио-Лай на чешуйчатых крыльях, а Вей-Кан со своим ассистентом беседовали о чём-то с гигантским изумрудом, раскачиваясь при этом как танцующие змеи… …Пять девушек-арзачек водили хоровод вокруг привязанной к ёлке интенданта Эн-Рал, а Нилиро аккомпанировал им на скрипке… Когда неведомая сила схватила Элар-Шена за руки и куда-то потащила, он думал, что всё ещё спит. Однако реальность обрушилась на него снопом холодных брызг. Элар-Шен открыл глаза и завертел головой. Он очутился в незнакомом, но невероятно чудесном месте. Вдалеке вздымались к небу блестящие горные вершины, ниже по склонам темнел густой лес. Перед ним нежно желтели невысокие садовые деревья, ронявшие в густую траву мелкие листочки. Под ногами переливались в закатном свете белые мраморные плиты, ограждённые ажурным кованым заборчиком. За ним мир словно проваливался за край вдоль водопада, чтобы раскинуться широкими лугами, сияющими озёрами и шелестящими ручьями. Наконец, справа от площадки стоял мраморный домик с мансардой и окнами до пола, похожий на крохотный дворец. Его обвивали разноцветный плющ и, кажется, виноград. У крыльца стояли расписные глиняные горшочки с цветами. — И как тебе? — хмыкнул совсем рядом девичий голосок. Элар-Шен сообразил, что кто-то до сих пор держит его за руки, и опустил взгляд. Перед ним стояла девушка с рыжевато-коричневыми волосами, одетая в длинное нежно-оранжевое платье с тёмно-красным поясом. Девушка почти доставала Элар-Шену до плеча, но это скорее он был низким для менвита, чем она — высокой. — Никогда не видел места красивее, — искренне признался лейтенант. — Это Озёрный край, его мало кто видел. Даже вы со своих вертолётов не высмотрели его. — Но как? Наша техника… — Совершенна, ага. Я знаю, — перебила его девушка. — Ты где был пять минут назад? — В лагере… М-да. Ладно. Почему я теперь здесь? Вернее, зачем? — Ну-у… Твой полковник собирался сделать вид, что ты ни в чём не признавался, но кто-то другой тебя сдал. Заодно и ещё одного полукровку. Но тот мог сам сбежать, а ты — нет. Вот я и вытащила тебя. — Но зачем? Спасибо, конечно, но… Мы явно не друзья! — О! — Девушка наставительно подняла указательный палец. — Менвит не сказал бы «друзья», у менвитов в ходу «союзники» и «товарищи». Надо будет сообщить Страшиле, что он Дровосеку проспорил. — И всё же?.. — Им нужен голос разума. Знакомый голос. Поработаешь шумом в эфире? Плата — политическое убежище и, если всё пройдёт гладко, исполнение твоего желания. Собственно, мы и так его исполним, раз уж ты ещё и кровавую жертву принёс. Просто с твоей помощью нам будет удобнее. Элар-Шен не стал уточнять, кем были её «мы», «Страшила» и «Дровосек». Наверное, кто-то местный и могущественный. На Рамерии бытовало поверье, что где-то на северо-востоке живёт демонический колдун по имени Ниртай. Он искушает жертв и обещает им блага в обмен на души. И помогают ему в этом разные твари, созданные им из дерева, железа и соломы. Железных Элар-Шен уже видел, да он, по сути, даже стал одним из них! Деревянные, соломенные… Солдаты в Изумрудном городе и тот аморфный человек с гобелена! Чудом избежавший смерти полукровка только сейчас понял, куда попали рамерийцы. Выбора у него, в общем-то, не было. — Я помогу. — Отлично! — мило улыбнулась девушка. — Тогда пойдём в дом? Меня, кстати, Элли зовут. А ты — Элар-Шен, верно? Элли?! Опять Элли! Он точно попал в гости к демону!