Смерть не просит прощения

Джун двигалась немного спереди и не переходила на прыжки по деревьям. Должно быть, техника, которой она скрывала чакру Сакуры, отнимала много сил. Её рука всё ещё крепко сжимала ладонь Харуно. И это прикосновение, казалось, ещё больше затуманивало рассудок. Где-то в глубине души даже теплилось отдалённое, еле ощутимое осознание неправильности происходящего. Но они шли всё дальше, и тьма поглощала Сакуру всё сильнее. На улице же, напротив, начинало светать. Харуно покосилась на восток, где первые солнечные лучи ласково обнимали верхушки деревьев. Это зрелище показалось ей невыносимым. Как будто сердце желало, чтобы ночь никогда не прекращалась. Отвернувшись, Сакура посмотрела вперед. Джун не соврала о том, что почувствовала её за несколько километров. Пожалуй, даже приуменьшила. Они прошли уже немало, а на горизонте и близко не было лагеря. Вдруг спутница резко остановилась, обернулась на Сакуру, всё ещё не выпуская её руку, и торопливо заговорила: — Ты должна надеть протектор на лоб и закрыть Бьякуго. Для своего же блага. — Зачем? Я думала, мне не придётся скрывать личность. Джун невесело хохотнула и ответила: — Ну уж нет. То, кем ты являешься, останется нашим маленьким секретом, — затем она вздохнула, опустила взгляд и продолжила: — давай я коротко введу тебя в курс дела. Нам нужен медик. Очень. Но… Не ученица легендарной Цунаде. Сакура хотела выдернуть ладонь и возмутиться, но Джун лишь крепче схватила и сделала шаг ближе. А затем, понизив тон, процедила: — Не надо эмоций. Ты сбежала, правильно? Я предлагаю сделать так, чтобы побег был успешным. Но, прошу тебя, слушайся. Это в твоих же интересах. — Допустим, я соглашусь, — настороженно ответила Сакура, — но у меня узнаваемый цвет волос… — Ага. И имечко. Поэтому не снимай капюшона, когда мы войдём в лагерь. Как только выдастся возможность, перекрасим шевелюру. И надо бы как-нибудь тебя назвать… Вдруг Сакуре показалось, что её окатили ведром холодной воды. Всё нутро воспротивилось происходящему. Внутренний голос стонал и вопил о том, что всё это — какая-то глупая ошибка. — Как тебе… Сацука? — спросила Джун, потирая подбородок. — По-моему, отличное имя. И очень похоже на твоё. Дело за малым — привыкнуть. Здравый рассудок, наконец, взял верх. И Сакура резко прервала поток энтузиазма новой знакомой: — Джун, остановись. Я не хочу менять личность. Да, ты права… Я ушла из дому, и мне есть от чего бежать… Но… — Хватит ныть, — резко оборвала её та, — что за глупый инфантилизм? Джун приблизилась почти вплотную и схватилась свободной рукой за воротник плаща Сакуры. А затем практически прошипела: — Хочешь вернуться в Коноху с позором? Хочешь слушать отовсюду россказни о том, как знаменитая ученица Пятой Хокаге сбежала, не справившись с трудностями? Я же вижу тебя насквозь. Ты потеряла кого-то очень дорогого. И ищешь путь к избавлению от боли. Сакура опешила и широко раскрыла глаза. Сначала даже растерялась. Поджала губы и замолчала. Но ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться и дать отпор. Её брови съехались к переносице, а сердце заклокотало от приливающей злости. — Да что ты себе позволяешь?.. — едва сдерживая ярость спросила она и изо всех сил оттолкнула Джун. — Дура! — воскликнула та. — Я же пытаюсь тебе помочь! — К чертям собачьим такая помощь, — парировала Сакура и отвернулась, собираясь идти в противоположную сторону, — справлюсь без тебя и… Твоих странных друзей. Но Джун оказалась настойчивой. Она, не медля ни секунды, подскочила к Харуно и вновь схватила за ладонь. — Не разрывай тактильный контакт. Иначе тебя найдут, — уже спокойнее сказала она, — прости. Я не должна была срываться. Давай так: задавай любые вопросы. И пойдём дальше с миром. Сакуре не хотелось задавать вопросы. Сакуре хотелось отмотать время вспять года эдак на четыре. Чтобы снова быть безрассудной девчонкой, которую заботила лишь одна вещь: как уговорить Саске пойти на свидание. И хотя бы ещё разок сходить на миссию в полном составе Команды Номер Семь. Переночевать в похожем лесу, грея руки у костра. Слушать дурацкие шутки Наруто и редкие реплики Какаши. Она много раз себе представляла момент, когда нечто подобное случится с ними в более взрослом возрасте. Сколько же глупой надежды было в её измученном сердце… Даже после того, как Саске пытался её убить… Даже после того, как он погрузил её в Гендзюцу, отправившись в последний бой. Даже сейчас, когда всё давно кончено, голову занимали подобные вещи. Сакура тяжело вздохнула и выразительно посмотрела в глаза Джун, которые в свете рассветных лучей больше не выглядели абсолютно чёрными. Теперь стало заметно, что они — тёмно-карие. А волосы, едва касающиеся худых ключиц, отливали глубоким каштановым оттенком. Пришлось задать себе главный вопрос: зачем ей возвращаться в Коноху?.. Да, безусловно, её медицинские способности были очень полезны. Всё-таки, счёт спасённых жизней шёл на тысячи. Только себя не удавалось спасти. Где-то там остался Наруто, который никак не желал приходить в чувства. Какаши, занятый на посту Хокаге… Родители, не могущие понять её чувств… Команды Номер Семь не могло больше существовать даже без Саске. И это причиняло столько боли, что уверенность в правильности решения вновь обуяла душу. — Ладно… — выдохнула Сакура. — Пусть будет по-твоему. Говори, что нужно делать. Джун широко улыбнулась и успокаивающе протянула: — Не переживай ни о чём. Обещаю больше на тебя не срываться. Просто… Мне и вправду нужна твоя помощь… — Но для начала я, всё же, хочу задать несколько вопросов, — перебила ту Сакура. — Конечно, давай. — Кто вы такие? Из какой деревни? Улыбка стёрлась с лица Джун. Она опустила взгляд и чуть сильнее сдавила ладонь Сакуры. — В общем… Не одна ты бежишь от последствий войны. Нас четверо. И мы те, кому не нашлось места в новом мире. Скажу за себя. Остальные тебе сами представятся. Как ты уже знаешь, меня зовут Джун. Джун Оомори. Последняя представительница своего клана из Деревни, скрытой в Облаке. Все мои родные и близкие погибли. И я ушла вместе с девчонкой, которая жила по соседству. Её зовут Кейко. С ней ты тоже познакомишься. Сакура поджала губы и почувствовала облегчение. Значит, она идёт не в неизвестность. Там, куда вела её Джун, ждали те, кто тоже не смог вынести горя. Это немного воодушевляло. — Ну и зачем вам медик? — Потому что Кейко тяжело ранена, — честно ответила Джун, — но я не могу заявиться в лагерь с Сакурой Харуно… Потому что… — Среди вас есть кто-то, кому не по душе шиноби Конохи? — Да, — кивнула девушка. И наступил момент истины. Сакура чувствовала это. В тот самый миг ещё была возможность вернуться назад и пытаться жить дальше. Но сердце слишком щемило, а разум замечательно помнил причины, по которым она решилась сбежать. И, набрав полные лёгкие воздуха, сделала окончательный выбор: — Хорошо. Я помогу.

***

Какаши не сомкнул глаз ни на секунду. Всю ночь только и делал, что думал. Начиная с утра, он больше не будет занимать должность Хокаге. По возвращению с миссии пост получит Наруто. И это, на удивление, ни капли не беспокоило. Гораздо сильнее волновало дурное предчувствие. В битвах ему не доводилось бывать уже слишком давно. Последний полноценный бой случился во время Чётвёртой Мировой Войны Шиноби. И тогда у него было аж два шарингана. Теперь же не осталось ни одного. Конечно же, Какаши тренировался и старался не терять боевую форму. Но… Без глаза, подаренного Обито, он явно был куда слабее, чем раньше. Сведений о том, кто состоял в группировке Кисейчу, не было вовсе. А потому достойно подготовиться к потенциальной битве не выходило. Но даже не это занимало его сознание больше всего. Сакура. Он не мог о ней не думать. Подставное тело, которое старательно хотели выдать за бывшую ученицу, осталось в морге. Шизуне решила изучить его тщательнее. Но это, по сути, не требовалось. Больше не осталось сомнений, что убитая — не Сакура. Этот факт запустил необратимый процесс. Впервые за пять лет, не считая появления загадочного медика в разрушенной деревне два года назад, Какаши почувствовал, что она — совсем близко. Нужно только постараться. Силы и стремления вновь вернулись. Даже отсутствие шарингана не мешало горячей надежде подпитывать сердце, растерявшее тягу к жизни. Ведь теперь цель была более, чем ясна. Какаши не умрёт, пока не отыщет Сакуру. В лепёшку разобьется, но обманет смерть. В этот раз (он был уверен) трагическая гибель ни за что не случится. К тому же, оставалось меньше месяца до годовщины окончания войны. И ему очень хотелось исправить ошибки, которые были допущены когда-то. Например, послать к чёрту всю бумажную волокиту и проблемы деревни, чтобы выслушать Сакуру. Какаши наивно верил, что при встрече она обязательно захочет поговорить. Ведь те попытки, которые он делал пять лет назад, сейчас казались до ужаса жалкими. Он хорошо помнил, как застал Сакуру на кладбище у могилы Саске, разгребающую ладонями снег на надгробной плите. Кажется, это был декабрь. — Здравствуй, Сакура, — тихо поздоровался Какаши, поравнявшись с ней, — не думал так рано здесь кого-нибудь застать… Она подняла голову, улыбнулась и сказала: — Здравствуйте, Какаши-сенсей. Перед работой решила заглянуть… Его мало, кто навещает, — она кивнула на вазу с припорошенной красной лилией, высушенной и увядшей от мороза, — цветок, должно быть, от Наруто. — Да, он был здесь три дня назад. Мы… Пересеклись. Сакура поднялась, отряхнув снег с колен, поёжилась и смущённо опустила взгляд. — Как Наруто? Держится?.. Он до сих пор меня избегает. Какаши почувствовал, как больно кольнуло сердце от чувства вины. Ведь он понятия не имел, как там Наруто. Сразу после войны пришлось принять непростое решение: дать ученику восстановиться, не давая никаких заданий. Раз уж он выбрал затворничество… Так тому и быть. Хатаке прекрасно понимал, что чувствовал Наруто. И хотел дать ему столько времени, сколько потребуется. Поэтому сейчас не нашёл ничего лучше, чем по-отечески положить ладонь на макушку ученицы, будто по привычке, и соврать: — Не волнуйся, Сакура. Наруто обязательно придет в норму и всё будет по-старому. А затем осёкся, поняв, какую чушь сказал. Ничего не будет по-старому. И во взгляде Сакуры, похолодевшем от дурацкого утешения, это читалось более, чем ясно. Она мягко убрала руку Какаши, снова вымученно улыбнулась и пробормотала: — Да… Спасибо вам. Мне уже пора. И ушла прочь. А он так и остался смотреть вслед розововолосой макушке, даже не догадываясь, что только что приложил руку к решению Сакуры уйти из деревни. Дело в том, что соврать — худшее, что можно было сделать. Сакура ведь уже не была ребёнком… В тот день, провожая её взглядом, он вдруг понял важное. До того момента ему казалось, что Харуно очень похожа на Рин. Но после трагедии… В своей замкнутости она вдруг стала походить на него самого. Но и это было неправдой. Какаши бы никогда не покинул Коноху. Да, было время, когда ему хотелось бывать на самых сложных и опасных миссиях. Просто, чтобы в какой-то момент погибнуть как шиноби. Но Сакура, как выяснилось, так и осталась непрочитанной книгой. Ни на кого не похожей. Понадобилось время, чтобы осознать, как во многом он ошибался. К сожалению, слишком поздно понял, что навещать каждый день нужно было не умерших. Ведь им уже всё равно. Смерть — это финал. Точка, которую остро ощущают живые. Он угрюмо опустил взгляд и вздохнул. Пора было собираться на миссию. Пожалуй, самую важную в его жизни. Какаши подошёл к журнальному столику и взял с него клочок бордовой ткани. Он отрезал его с платья на трупе и искренне надеялся, что в этот раз его призывные нинкены точно возьмут правильный след.