Цель Сокола: мозг и сердце

В допросной было тихо. Как в морге. Лишь звенящая настольная лампа действовала Соколовой на нервы, как и лязг наручников, противно ерзающих по столу каждый раз, когда парень дотрагивался до своего разбитого носа. — Ты думаешь, я тут с тобой до вечера гаситься буду? — Аня подняла глаза на отморозка, зло вздернув темные брови. — Хорош елозить. Скажи имя подельника, и мы навсегда распрощаемся. — Так не гасись, капитан, — желчно бросил молодой, но не шибко-то ловкий воришка, одарив девушку напротив самым высокомерным взглядом из своего скудного арсенала. Выглядело это, признаться, смешно, особенно с учетом того, что поймали его с поличным, а в ближайшую минуту помимо носа сломают еще и зуб. Случайно. Однако это не мешало гаденышу всячески изворачиваться, подбивая Соколову к долгожданному действию, так заманчиво противоречащего уставу… — Иди домой, с парнем перепихнись и остынь, — словно в подтверждение ее пока что мысленных намерений, огрызнулся задержанный и, откинувшись на спинку железного стула, победно вскинул окровавленный подбородок. — Если есть конечно таковой. Аня передумала. Для начала два зуба, а потом как пойдет. Она угрожающе хрустнула шеей, а после резко встала со стула, ножки которого издали противных скрежет, царапая пол.

***

Закончив с обыском в гараже подозреваемого по своему делу, Гром вернулся в участок, где наколол парочку сотрудников своим любимым рукопожатием с подвохом и уже было отправился к начальству, но наскочивший ему на задник ботинка Дубин внес свои коррективы. — Игорь! — звонко поприветствовал его а-ка напарник, еле сдержавшись, чтобы не обнять. Не виделись аж целых два дня, пока Гром гонялся за бандой стритрейсеров, нарушающих покой милых старушек из домов на Литейном проспекте. И вдобавок мешавших ему заняться вплотную делом Чумного Доктора, подозрительно притихшего после недавнего убийства. — Да, стажер, — мужчина повернулся к Диме, натягивая дружелюбно уничтожающую улыбку, — и я тебя рад видеть. — Правда? — добродушно спросил Дубин, расплываясь в улыбке, но заметив, как вздернулись брови майора, осекся. «Ну конечно. Опять… опять он это делает», — мысленно проворчал парнишка, теряя остатки улыбки. — Спросить хотел, — выдохнул Дима, смирившись со своей участью. — Если насчет холодильников, то сам, дружок, сам, — Игорь ударил его по плечу и обогнул стороной, но в тот же момент, приметив Аню, резко остановился, невольно задерживая на ней взгляд. Заметив это, Дубин находчиво сравнялся с Громом и тоже посмотрел на девушку. — Да-а-а, — на выдохе протянул он, поправив очки, — сегодня было жарко. — Ты это о чем? — Игорь покосился на парня, который тут же выпрямился по струнке. — С Федором Ивановичем рассорились, — чеканно выдал стажер, с уважением выделяя имя-отчество полковника. Гром нахмурился и вновь глянул на Соколову, втыкающую в какие-то бумажки перед собой. Правда ее напряженные плечи и заметно сжимающие скулы говорили отнюдь не о желании рыться в пыльной макулатуре. Ей хотелось рвать и метать. Вернув взгляд на Диму, он опустил громоздкую руку ему на плечи и притянул ближе к себе. — Из-за чего поцапались-то? Дубин сперва подрастерялся, забегал глазами из стороны в сторону, а потом вдруг сообразил: ушей у них в отделе хоть отбавляй — это да. Перевернут, дополнят, увеличат и на выходе: получите, распишитесь, вашему вниманию соколиный монстр. Не-а. Хватит. Достаточно их участку одного Грома. — Я жду, — шикнул мужчина, коротко осмотревшись. — Не сошлась характером с задержанным, — спохватился парень. — Разукрасила ему все лицо… в мясо, — Дима поморщился, то ли с жалостью, то ли с отвращением вспомнив ворюгу, которого почти в бессознательном состоянии два сержанта выволокли из допросной пару часов назад. — И? Не первый раз ведь, — Гром чуть настойчивее надавил на плечи Дубина, теряя терпение. — Давай-давай, напарник, выкладывай. — Федор Иванович кричал, что вы оба у него в печенках уже и, если она выдаст еще хоть один подобный пируэт… — парень прочистил горло и добавил совсем тихо: — взашей выгонит сокола с тобой на пару. Игорь отпустил стажера и лукаво улыбнулся. Все шло… как всегда. Прекрасно для них, крышесносно для начальства, весело и непонятно для коллег. Гром одернул куртку и поправил козырек кепки, настраиваясь на час образовательного просвещения. Словно ощутив исходящее от майора воодушевление, Аня косо просмотрела в его сторону и в ту же секунду встретилась с довольно поблескивающими глазами. Девушка сообразила, что Димка раскололся и выдал своему любимому, — в одностороннем порядке, — напарнику все на блюдечке с золотой каемочкой. А впрочем, и это ей пофигу. Пускай и в общих деталях, но все вокруг уже знали о произошедшем и говорили только об этом, в очередной раз сравнивая ее с Громом. Не пофигу было разве что на Прокопеныча, который каждый раз высасывал ей мозг через соломинку. По губам мужчины расползлась предвкушающая улыбка и, подмигнув Соколовой, он направился прямиком на эшафот. Парочка развязных длиннющих шагов и Гром уже преодолел лестницу, ведущую к кабинету полковника. Развернувшись на стуле, Аня обвела его ногами и, уткнувшись подбородком в сложенные перед собой руки, пристально уставилась на дверь, задернутую жалюзи. Видно было мало: Игорь как всегда расхлябанно уселся на стул перед столом полковника, а Федор Иваныч, тотчас подскочивший с места, навис над ним палачом. Вот словесное сопровождение было куда разнообразнее и отчетливее… Последующие десять минут гневные возмущенные нотки в хрипловатом, но оттого еще более внушающем голосе начальника отдела заставляли невольно вздрагивать каждого из присутствующих на шоу — весь участок, в общем. Правда… вздрагивать-то вздрагивали, но происходящее было уже почти каждодневной традицией, мало кого и чем удивлявшей. Даже Дубин привык. Привык к обычному порядку вещей: Гром чудит — Прокопеныч зверствует. Так было раньше, так остается и сейчас. Разве что у полковника прибавилось поводов повысить голос и попытаться вдолбить в неразумную разгоряченную башку хоть что-то, похожее на благоразумие и осмотрительность. Главный из таковых поводов — капитан Соколова. Самый хреновый подарок для его и без того уже седой головы и самое ужасное дополнение к майору Грому. Кажется теперь Прокопенко отчетливо понимал, какую катастрофичную ошибку он совершил, собственноручно всучив Аньку Игореше, да еще и поручив ему приглядывать за ней. За ним самим нужно было приглядывать. До тех пор, пока «приглядыватель» не окажется в мусорном баке. Преимущественно в вертикальном положении: головой вниз.