Цель Сокола: мозг и сердце

— Да Боже упаси! — крикнул полковник, ударив по столу кулаком. — Этого еще не хватало: разведете тут династию Громовых и кирдык всему! Отставить! Слышал, Игорек?! Отставить! — Да какую династию, — майор в недоумении пожал плечами, — мы просто отлично справляемся вдвоем, вот и все. Наша совместная работа вам же только на руку. — Значит так, — безапелляционным тоном начал Прокопенко, прежде прочистив горло и ослабив галстук, — делай, что хочешь, вернее нет, нет, не так, — полковник тут же прикрыл лицо рукой, поражаясь собственной оплошности: дать Грому карты в руки пускай и эффективно, но бюджетнозатратно для города и катастрофично для его седой начальствующей головы, — делай, что велит устав и завтра доложишь. Только то, что по уставу, Игорь! — Федор Иваныч, из нас двоих она хотя бы табельное носит, — вновь попытался возразить Гром. — Все! — остановил его полковник. — Считай, я развожу ваши мосты: ты занимайся Чумным Доктором, а Соколова пусть лучше накроет мне эту банду ошалелых радикалов, — Прокопенко подтолкнул к майору папку с делом. — Ее талант на разборки с этими челкастыми? — Игорь поморщился, указав глазами на выглядывающую фотографию одного из подозреваемых, челкой которого впору было полы мести. — Ее главный талант — влипать в неприятности. Как и твой, — процедил полковник, нервно откинув именную ручку на стол. — Все, я все сказал. — Федор Иваныч, ну это несерьезно. — Я сказал «все», Игорек, — строже оборвал начальник. — Вы мне с Аней в тандеме не нужны. Так понятней? — седые брови взлетели вверх. — Отдел и так трещит по швам, еще вы балбесы вечно поднас-с… р… по… Ай! — отмахнулся полковник. — Иди, работай. И Ане передай, — он снова небрежно толкнул папку с делом. Гром намеренно громко поднялся со стула и, схватив папку, направился к двери. Прокопенко было, что еще сказать, однако из-за данного жене обещания, — беречь свое немолодое сердце, — промолчал. Но кажется он все-таки был прав, когда говорил, что Соколова и Гром пытаются его в могилу свести, потому что у самой двери майор резко остановился и, в два шага вернувшись к столу полковника, опять уселся на стул. — Этот обезумевший возможно прямо сейчас готовится кого-то убить, а вы запрещаете нам идти за ним по следу только из-за того, что мы не собираем бумажки и не ждем разрешения на каждый взмах руки?! — недоумевал Игорь, тыча пальцем в край стола. — Чтобы вдвоем вас на улицах не видел! — Федор Иванович ударил по столу кулаком, не сдержавшись. — Вот кому из вас в башку пришло лезть на рожон к чокнутому убийце, а?! Подорвались бы вместе с этим гребаным банком и конец всему! Гром шумно выдохнул, опустив взгляд в пол. С банком они может и подставились, но Игорь был абсолютно не согласен с назначенной за это санкцией. — У нас был шанс его накрыть, — огрызнулся майор. — И вы его благополучно прос-с… р… — Просрали, — сквозь зубы договорил за него Игорь, по-прежнему втыкая глазами в пол. — Именно, — холодно бросил полковник, откинувшись на спинку кожаного кресла. — На вас только за прошлый месяц, вон, четыре иска подали, — Прокопенко стукнул пальцем по верхнему ящику своего стола. — Один из которых Гречкина, — еле слышно проворчал Гром куда-то в сторону. — Ну не смешите, Федор Иваныч, — уже громче бросил он, вернув взгляд на начальника. — А я не клоун, Игорек, чтобы смешить тебя, — полковник нарочно выдавил подобие ехидной улыбки. — Говорю, как есть. И это самое «есть» — совсем плохо. Понял, да? — добавил он, прожигая майора серьезным взглядом. — Все, давай, отчаливай работать. У меня только от упоминания о вас давление поднимается, — Федор Иванович вдруг тяжело выдохнул и, сунув ладонь под черный китель, крепко прижал ее к сердцу.

***

— Я голодный, — Игорь плюхнулся на свободный стул рядом с Аней, который вероятно поставил туда стажер, последние дни только и порхающий вокруг капитана. — Ты всегда голодный, — спокойно ответила Соколова, не отрывая сосредоточенного взгляда от базы данных, открытой на компьютере. — Ты, во-первых, не хами, — Гром опустил левую руку на спинку Аниного стула и, облокотившись на стол, скинул ее ладонь с мышки. — А, во-вторых, что тут у тебя, — он бегло пробежался глазами по открытой страничке, изредка кликая на примечания. — Что за отморозки? — Подозреваемые в краже имущества из квартиры двадцать два по адресу Астраханская семнадцать, — отчеканила Соколова. — А что отморозки, то отморозки: мало того, что старушку из квартиры почти нищей оставили, так еще и соседку на лестничной клетке пырнули. Свидетель, видите ли. — Живая? — Игорь покосился на капитана через плечо, невольно задержав глаза на треснутой губе. — Живая, — кивнула девушка, после нахмурившись из-за столь настойчивого взгляда. Не спуская глаз с Ани, он указал пальцем на свою губу. — А, — Соколова коротко дотронулась до своей, как она считала, пустяковой раны. — У нас с братом что ни поход куда, так стычка с какими-нибудь придурками, — объяснила Аня, поморщившись от воспоминаний о головной боли, мучавшей ее еще совсем недавно. Получать бутылкой по голове весьма неприятно. Еще и унизительно… пиво-то дешманское попалось. — Мне иногда кажется, что мы притягиваем таких словно магнитом, — усмехнулась девушка. — Впрочем так даже лучше… лучше мы, чем обычные граждане, — утончила она. Гром понимающе кивнул. Соколова тоже была представительницей того редкого типа полицейских, которые, не задумываясь, телом встанут между невиновным человеком и выпущенной мерзавцем пулей. Игорь считал, что это достойно уважения, но каждый раз, когда они вместе попадали в подобные ситуации, ненароком задумывался о том, что лучше бы Аня не была такой… Когда-нибудь его может не оказаться рядом. — Пойдем поедим, а? — лукаво прищурился мужчина и в ту же секунду пощекотал плечо девушки пальцами руки, по-прежнему лежащей на спинке ее стула. — Я даже знаю что, — улыбнулась Соколова и, опершись на колено Грома, поднялась на ноги. — Но на сей раз плачу я. — Посмотрим, — хмыкнул Игорь и, пока Аня натягивала свою любимую спортивную ветровку, повернувшись к нему спиной, бросил папку с делом о юных последователях чумной заразы в угол стола. Потом передаст: слова Прокопеныча ведь не птичка, обратно не запихнуть. А вот если он прямо сейчас не поест, то определенно начнет буйствовать.

***

Купив две шавермы недалеко от дома майора, Аня и Игорь отправились в сторону ближайшей набережной. Вечерний прохладный воздух приятно обдувал лица и остужал слишком горячие шавермы, от которых тянулся не только шлейф аромата, но и обильного дыма. Заплатить девушке, к слову, Гром так и не дал, за что последние семь минут она нещадно чихвостила его. Ущемление женских прав, как сказала бы Юлька. Хотя на самом деле Ане нравилась эта не ярко выраженная, но все-таки своеобразная Громовская забота. Добравшись до набережной, Соколова сразу уселась на первую встретившуюся лавочку и принялась поедать долгожданную пищу, закинув одну уставшую ногу на другую. Гром же остановился неподалеку и, смотря куда-то вперед, уже доедал свою шаверму в отличие от девушки, только начавшей ужинать. — Так и будешь стоять? — буркнула Аня, пережевывая. — Задумался, — объяснил Игорь и в следующее мгновение опустился на лавочку рядом с капитаном. — О чем? — напевно спросила Соколова, смахивая с джинсов крошки. — Не поверишь, — ухмыльнулся мужчина, засунув в рот последний кусок своей шавермы, — о холодильниках, — выдал он с набитым ртом, но Аня его поняла. Она замерла, всматриваясь в такое уже привычно серьезное лицо Грома, на котором не было и намека на шутку. Осознав, что майор действительно не шутит, Соколова вдруг громко засмеялась, запрокинув голову. — О холодильниках, — выдавила девушка сквозь смех, не заметив, как навалилась на Грома в приступе веселья. А Игорь был и не против. Пока Аня продолжала, посмеиваясь, есть свою шаверму, опустил на ее колено крепкую ладонь. — Давно хотел спросить, — Гром почесал затылок свободной рукой, после поправив сдвинувшуюся из-за этого кепку. — Ты левша или правша все-таки? — А? — Соколова удивленно посмотрела на майора, перестав жевать. — Пишешь почти что всегда левой, а оружие и все остальное держишь правой, — объяснил он, указав пальцем на шаверму в ее правой руке. — Какой ты наблюдательный, — язвительно заметила Аня, снова откусывая кусок. — Так что? — Ни то, и ни другое, — хмыкнула Соколова. — Обе хорошо работают, — девушка зажала шаверму в зубах и синхронно пошевелила обеими кистями. — Что в какой руке держать — дело привычки, и только, — добавила она, прежде вынув шаверму изо рта. Гром коротко посмеялся. — Ты какая-то вся ненормальная, — отметил он, не переставая смотреть на широко улыбающуюся Аню. Определенно, улыбка Соколовой вошла бы в список всего самого хорошего в его не самой хорошей жизни. — Это ты еще мое желание не слышал, — хитро протянула девушка, с удовольствием заметив, как нахмурился Игорь. Его недоумевающая моська вводила ее в настоящий экстаз, в то время как плутовская ухмылка и зоркий прищур Соколовой вводили мужчину в настоящий ступор. Почему-то он не сомневался, что это желание будет такое же ненормальное, как и привычки капитана. — Ты хотел кушать — вуаля, а я хочу посмотреть на разведение моста, — Аня указала глазами на мост недалеко от них, соединяющий эту сторону берега с другим. Гром тоже глянул на мост, по которому двигался плотный поток машин. Но, когда он вновь повернул голову к Соколовой, был застигнут врасплох: девушка, хмуро сведя брови, вдруг вытерла уголок его рта, испачканный в соусе. — Предлагаешь до трех ночи сидеть? — прохрипел Игорь, не сдержав довольной улыбки. Пофигу, он все равно уже согласен. Особенно после такого. — Только до десяти минут второго, — поправила его Соколова и, отдав Грому свою шаверму, застегнула ветровку, после облокотившись на мужское плечо. — Так и быть, — усмехнулся майор, придвинув ее ноги ближе к себе, чтобы было теплее. Аня тихо выдохнула и прикрыла глаза, почувствовав себя очень уютно и расслабленно. Игорь же устремил взгляд на противоположный берег, доедая шаверму капитана. Было ему не менее спокойно и легко. В такой компании он готов был просидеть хоть до самого утра.