Цель Сокола: мозг и сердце

Когда в руках Соколовой наконец оказалось то, ради чего были приложены столь немалые усилия, она с облегчением набрала Пчелкиной эсэмэску. Одна единственная крохотная флешка вместила в себя все то, что могло уничтожить не просто двух жадных, мерзких людишек, а целую корпорацию, построенную на грязных махинациях, лжи и смерти невиновных. Маленькое опрометчивое обещание и настойчивость полицейского, просто желающего поскорее попасть домой, раскрыли сразу два дела и дали повод для производства третьего. Неплохо для одного дня. Но то ли еще будет… По прошествию всего шестнадцати минут возле главного входа в высотное здание уже маячила девушка с броской цветной макушкой. Нетерпение журналистки проявлялось буквально во всем: поджатые губы, невозможность устоять на месте, то и дело бегающие с наручных часов на дверь подведенные карие глаза. У каждого человека своя страсть. У Юли до этого дня была одна единственная и неизменная — ее работа. И Аня понимала подругу, ведь ощущала то же до появления в своей жизни Игоря. Поэтому нетерпение Пчелкиной стало еще одной причиной, почему задерживаться в обители цифровых пороков она не стала. Как только время отсчитало часы стажерства, а Света сделала за нее все идиотские задания, капитан поспешила привести рабочее место в первозданный вид. Но когда Соколова уже собиралась направиться к лифту, стол ее внезапно пошатнулся. — Как прошел ваш день, Анна? — Илья Борисович, присев на край, с учтивым видом осмотрел девушку, что так волновала его искушенное сознание. Чего нельзя было сказать о сознании капитана… Мысленно улыбнувшись такому нелепому выкрутасу, Соколова обратила на мужчину спокойный сдержанный взгляд. — Просто прекрасно, — губы ее затронула короткая скупая улыбка. После такой Гром бы все понял и не стал продолжать беседу, но перед ней был не ее мужчина, а значит оставалось лишь уповать на то, что Прохоров все-таки уловит знаки вселенной. Или же… — Очень рад это слышать. Сегодня вы замечательно поработали, так что, думаю, фундамент нашего дальнейшего сотрудничества благополучно заложен, — продолжил ворковать начальник, не заметив, как перекосилось от усмешки лицо девушки. «Ага, как же», — подумала Аня, наконец поднимаясь из-за стола. Терпение ее уже было на исходе, а задница знатно побаливала от бессмысленного просиживания. Да и ее стул в участке был куда удобнее этого роскошного, явно невъебически дорогого подобия дивана. Правда и в участке Соколова редко позволяла своей заднице встречаться с мягкой отсиженной обивкой родного стула. Куда чаще вышеупомянутая точка встречалась с ненужными приключениями, ну или Громовскими экспериментами… К слову, об Игоре и экспериментах: капитан все еще намеревалась успеть заскочить в участок, поэтому ей было принято срочное решение эвакуироваться из порочного круга феромонов. И почему-то именно в тот момент, когда девушка приняла это важное решение, на горизонте вновь замаячила малоперспективная личность Прохорова: — Признаюсь вам, Анна, я очень надеюсь, что… Однако на сей раз завершить свою льстивую эскападу ему было не суждено. — Надеюсь, что и ваши последующие дни будут такими же увлекательными, как мой сегодняшний, — перебила его Соколова, догадавшись, что со знаками у мужчины все-таки было хуже, чем просто туго. — Всех благ! — с задиристой улыбкой она вдруг бегло обвела глазами ближайших сотрудников и, попятившись назад, к лифту, активно помахала им рукой. Вероятность того, что скоро все они встретятся с ее коллегами в форме как свидетели по громкому делу, равнялась бесспорным ста процентам.

***

Заметив на выходе капитана, журналистка резко оживилась. — Ну что? — нетерпеливо поинтересовалась она, еле удержавшись, чтобы не сорваться с места. Больше всего ей хотелось наконец услышать положительный ответ подруги, вскрикнуть от счастья и с энтузиазмом приняться выслушать все то недовольство, что обязательно будет сопутствовать ее рассказу о том, как прошел этот день и как ей удалось добыть то, что уничтожит целый бизнес. Но Соколова не спешила, более того, приближалась к Пчелкиной с самым прискорбным видом, который только могла изобразить. — Не получилось, — пожала Аня плечами, остановившись перед журналисткой, — придется еще и завтра идти, — горестно заметила она, уже собираясь и дальше нудеть о своей нелегкой судьбе непривычно жалостливым голосом, но Юля по-прежнему слишком хорошо знала подругу. Именно поэтому в ту же секунду Пчелкина громко осекла капитана: — Соколова! Именно поэтому в ту же секунду капитан громко засмеялась. — Да на блин, — Аня сунула в раскрытую ладонь Юли драгоценную флешку, — ты моя должница, пчела! — Так и быть, — небрежно брякнула журналистка, куда больше внимания уделив долгожданному компромату в своих руках. «Это будет пушка», — счастливо подумала она, даже не заметив, с каким ехидным видом Соколова вдруг принялась осматриваться. — Ты что, ножками сюда добралась? — громко усмехнулась девушка, вернув подозрительный взгляд на подругу. — Нет, на метро, — сухо уточнила журналистка, намеренно игнорируя Соколовский задор. Пчелкиной казалось, что, если не акцентировать внимание на издевательских порывах капитана, все сойдет на нет. Однако это, наоборот, лишь подбивало Аню к еще большему действию, ведь она знала, что таким образом Юля пыталась избавиться от нее. Но не так быстро. По прихоти журналистки она страдала полдня в коллективе малоинтересных ей умников и своре дотошной документации. Последнее и так преследовало ее на протяжении всей службы, но в их рабочей документации содержалось хотя бы самое минимальное количество цифр… Больше описания, больше жести и кровяки поверх этого всего заливным густым соусом. — Я впечатлена, — продолжила Соколова лукавым тоном, нарочно подбивая подругу плечом. Только, кажется, теперь очередь для измываний негласным объявлением перешла Пчелкиной, потому что в то же мгновение косым взглядом, брошенным куда-то в сторону, Юля нехотя предотвратила встречу капитана с единственным человеком, который был способен превратить ее в кроткую девчонку. — О-оу, — выразительно протянула журналистка, продолжая хмуро таращиться на высокую крепкую фигуру мужчины, быстрым шагом приближающегося к ним. — Что? — засмеялась Аня, заглядывая в лицо подруги. — Тебе конец, — констатировала Юля со счастливой улыбкой. Быстро догадавшись, что Пчелкина собственными глазами увидела что-то, предвещающее стать ее концом, Соколова с опаской проронила то, что по сути своей и не требовала ответа… — Гром? «Скажи нет, нет…» — тут же закрутилось у девушки в голове, но журналистка была неумолима. Особенно ее новая и невинная, но очевидно предвкушающая громкую сцену улыбка. О да, эту зловещую гримасу капитан прекрасно знала, поэтому мысленное «нет» в одну ничтожную секунду превратилось в страшное «да». — Пиздец, — только и проронила Аня, даже не решившись обернуться. Мысли о том, как она могла так крепко вляпаться вились в голове с немногочисленными вариантами того, как теперь с наименьшими потерями можно было выбраться из сгущающегося вокруг нее грозового фронта. Правда внезапное заявление Пчелкиной вынудило капитана прервать этот отчаянный мозговой штурм: — Я, наверное, пойду, — с хитрой ухмылкой журналистка вдруг попятилась назад, но Соколова вовремя ухватила ее за рукав плаща. — А ну стоять, — процедила Аня сквозь зубы, смирив подругу строгим взглядом. — Не смей бросать меня одну ему на растерзание! — Он твой мужик, — изворотливо уточнила Пчелкина, попытавшись вырваться. Но Соколова тоже была неумолима: пальцы ее сильнее сжали дорогую плотную ткань. — Да, но ты меня в это втянула, — напомнила она, так же невинно улыбнувшись. Тянуть лямку в одиночку девушка не собиралась. Тем более Игорь вряд ли мог решиться на убийство в присутствии столь серьезного свидетеля. По крайней мере в этом Аню убеждали те жалкие остатки оптимизма, что еще теплились в ее жилах. И Юлин оптимизм кажется думал схоже, но в конечном итоге аналитические способности журналистки и капитанская опытность в делах Громовских вынудили обеих девушек сдаться. — Блин, — обреченно выдохнула Пчелкина, вместе с Соколовой поворачиваясь к майору, который был уже совсем близко. — Как ты там про него говорила? — провопила она тонким голоском, сглатывая. — «Встрепыхатель моей души и задницы»? — Ага, вот он нам сейчас и встрепещит, — подтвердила девушка, робко взглянув на рассерженное лицо Грома. — Прям-таки да? — недоверчиво прошептала Юля, резко повернув голову в сторону подруги. — Прям… таки… — Аня встретилась с журналисткой испуганно-вопросительным взглядом, — да?.. Уф-ф, — шумно выдохнула она, болезненно морщась. Осознавать тотальность ситуации не хотелось, но приходилось. — Может не поздно сбежать? — вдруг прорвались последние возгласы Пчелкинской надежды и девушки тут же синхронно обернулись на здание «Кастомс-эндс». Однако особо глубоко посвященная Соколова знала, что они уже встряли. Причем в не самой приличной позе… — Он цель определил, поздно каяться.

***

— Игорь, спокойно, — выставив руки в успокаивающем жесте Аня зашагала навстречу разъяренному мужчине. — Объяснишь?! — гневно воскликнул майор, указав пальцем на здание позади своей неугомонной девушки. — Опять вы что-то промышляете? Вы, горе авантюристки, — ощерился Гром, угрожающе нависнув над капитаном. — Ладно она, ей по профессии положено, но ты-то, ты… — Майор! — вдруг пресекла Соколова мужчину, не веря собственным ушам. «Чья бы корова…» — Ты капитан полиции! — вновь возмущенно воскликнул Игорь, не зная, куда деться от клокочущего внутри негодования. — Сказал главный искатель приключений, плут и прощелыга! — огрызнулась Аня, после с откровенным неповиновением оттолкнув от себя мужчину. По крайней мере насколько это было возможно, ведь даже эти несчастные сантиметры, наконец образовавшиеся между ними, были как глоток свежего воздуха. — И как ты меня вообще нашел?! — вовремя переключилась девушка, заметив, что лицо майора уже успело перекоситься от внезапной порции нелестной правды. И уловка удалась. — Щепков твою машину здесь видел, — рявкнул Игорь, во всех деталях вспоминая недавний звонок патрульного. Лучше бы он не звонил. Не вынуждал Грома срываться с работы, чтобы прописать Соколовой воспитательный нагоняй. Не вынуждал Соколову припоминать ему это маленькое предательство. И пока капитан мысленно расправлялась с молодым патрульным, майор вновь сократил разделяющее их расстояние, едва не сплющив своими ботинками лакированные носы Аниных ботильонов. — Что за очередная авантюра? — продолжил он свою разъяснительную пытку, ни на секунду не выпуская девушку из удушливого кольца. — Ты обещала дома быть! Сказала отдохнешь, а что в итоге? Капитан хотела было ответить, разразиться в не менее громкой отважной тираде, но в высокоинтеллектуальный диалог двух людей, больше похожих на многолетних женатиков, неожиданно осмелилась вмешаться свободолюбивая журналистка: — Не вижу ничего плохого в авантюризме, — аккуратные губы затронула хитрая улыбка. Внимание майора переключила. Браво. Хватку обеспокоенного мужчины усугубила. Лихо. — Раз вы к ним полезли, значит эти люди точно приютам раз в месяц не помогают. Вы понимаете, на что могли нарваться? — парировал Гром, недовольно щурясь. В то же мгновение от нахлынувшего удивления Аня тряхнула головой. Неужто она слышала это от Игоря? И если у нее действительно не случилось слуховых галлюцинаций, возникал логичный вопрос: мужчина говорил это специально, тем самым искусно подбирая нужный угол давления, или правда стал так думать, опасаясь за жизнь любимой? Задумавшись, Соколова и не заметила, как баталии майора и журналистки дошли до философских изысков: — Авантюризм и бесшабашность — формы поведения, которые стоило бы различать, к твоим-то годам, — Пчелкина сделала шаг вперед. — Авантюризм — это по сути своей проявление смелости. Смелости представить себя в непривычной ситуации, роли, обстоятельствах, — все более распалялась она, уже чуть ли не тыча тонким пальцем в крепкую грудь Грома. — Подобное перевоплощение помогает сместить точку зрения и тогда под изменившимся углом могут открыться иные перспективы, — победный упор рук в талию и сомнений не осталось: Юля готова убивать. Но даже если бы Игорь осознавал всю серьезность журналистского гнева, — в коем он был не так разборчив, как в Анином, — это вряд ли могло укротить его скептицизм. Именно поэтому спустя всего долю секунды майор бесстрастно повел бровью: — Очередная статья? — Очередное наблюдение, мистер полицейский, — ядовито бросила Пчелкина, движением головы откинув назад изящные красные локоны. Демонстрировать градус достигнутого ей кипения видимо должны были волосы, потому что лицо Юли оставалось деловито-уверенным, в то время как сам мужчина уже знатно запарился подавлять два буйных темпераментна стоящих перед ним дам. Хотя Аня готова была снять свою воображаемую шляпу: ее бывалая хладность нынче предательски пасовала перед майором. И не окажись она на непривычном для себя месте — месте арбитра, давно вспыхнула бы как спичка, вывалив на мужчину весь шквал бушующих внутри эмоций. Однако все случается впервые, поэтому на сей раз девушка решила не только послушно принять перешедшие ей полномочия, но и исполнить непосредственные обязанности, озвучив очки прогресса как раз в тот момент, когда неподалеку резко затормозило желтое такси. И это вряд ли могло стать финальным свистком в состоявшейся схватке журналистки и майора, если бы из салона этой четырехколесной катафалки с водителем ближнего востока по имени Умер, — на потеху иронии, — не вышел Соколов старший собственной персоной…