***
Обито рассматривал новенький синий чехол для смартфона. В ресторане он увидел модель гаджета Итачи… А синий… синий ему подойдёт. Хорошо оттенит чёрный и красный, которые он так любит носить. Да и с оранжевым неплохо сочетается. Синий… Какаши сказал, что иногда Итачи носит и синий, особенно на семейные праздники — цвет семьи или что-то вроде того… В семье Обито такого не было, но сейчас и не семейный праздник. Выбором подарка он был доволен более, чем полностью. Оставалось выбрать, что надеть. Что-то не слишком официальное, но и не слишком обыденное. Обито остановился на найках, джинсах «Вранглер» и удлинённой клетчатой рубашке, дополнил это всё крупным металлическим браслетом. Хотя он не зарабатывал много, одеваться хорошо любил — наверное, чувство стиля и желание покрасоваться пришло к нему от родителей. Конечно, по сравнению с ними, одевался он просто, но ему нравились образы, которые он сам подбирал. Это было главным. Обито усмехнулся и посмотрел на Рин. Неплохо бы было, чтобы она тоже заценила. Рин рылась в своём шкафу, пока не достала своё единственное коктейльное платье: чёрное с блёстками и глубоким вырезом на спине. Вырез этот Обито не нравился. То есть нравился, когда видел его только он. Мысли о том, что на спину Рин может кто-то посмотреть не таким взглядом, приводили его в отчаяние. Но он себя успокаивал: это всего лишь спина, никто не будет смотреть на неё не так. А если и будет, дальше взглядов это не пойдёт. Уж Обито об этом позаботиться. Если только Рин не… Нет. Рин не такая. Она не прыгнет с кем-то в койку через пару часов после знакомства. И даже с тем, с кем знакома, не прыгнет так просто. Обито подумал и решил взять ещё пиджак. Его можно будет накинуть Рин на плечи, если будет холодно. Или если на неё будут слишком много смотреть. — Хорошо выглядишь, — сказала ему Рин, когда они были готовы выходить. Обито внутренне улыбнулся. Маленькие мечты сбывались. — Ты просто очаровательна, — он прошептал абсолютно искренне.***
Когда Рин сказала, что праздновать будут в доме Сенджу, он не особо представлял, как это будет. Но сейчас… сейчас он понял весь смысл сказанных слов. Широкий двухэтажный коттедж с подсветкой в саду, бассейном, шезлонгами и гамаками, подвешенными между деревьев. Неподалёку от бассейна стояла и парочка столов. Этого и стоило ожидать от дома Сенджу, хотя он и не предполагал подобного. Точнее, он почему-то вообще не думал, как будет выглядеть место празднества. В дверях мелькали люди, стояли группами, разговаривали. Обито почувствовал лёгкую нервозность и тошноту. Он судорожно проверил, взял ли с собой таблетки. Хотелось бы найти знакомых, и он перевёл взгляд на Рин. Она уже выцепила кого-то взглядом и улыбалась. — Я вижу Какаши. Обито выдохнул: это хорошо. Какаши единственный, кому он мог доверить Рин, если ему самому нужно будет куда-то отлучиться. Он тоже их заметил, помахал рукой и направился открыть ворота. На Какаши был серый смокинг, белая рубашка с чёрным галстуком и чёрные туфли. И — Обито к своему удивлению отметил, — чёрные перчатки. Как же вычурно… но ему шло. Какаши кивнул ему, улыбаясь, и тоже оценил прикид Обито. — Я проведу вас к Итачи. Он вас ждал. Обито хмыкнул: с чего бы Итачи их ждать? И сразу же насторожился. Итачи стоял у одной из стоек с напитками и что-то обсуждал с пирсингованным парнем лет двадцати пяти. «Интересная компания, — подумал Обито, открыто рассматривая кожаный прикид под огненно-рыжими волосами. — Не ожидал от Итачи». — …можешь снять так, чтобы было видно, как я приземляюсь, и немного задержать кадр на моей ухмылке до того, как перейти на Минато? — Ты же знаешь, это с Тобирамой надо говорить, — скучающе ответил Итачи, словно слышал это уже не впервые. Какаши едва слышно кашлянул. Итачи повернулся к ним и приветливо улыбнулся. «Сама милость, — скептично подумал Обито. — Таким бы был всегда, но нет же». Он прекрасно знал, что за такой мягкой улыбкой Итачи скрываются зубы с хорошей хваткой. Ему хватило парочки встреч, чтобы это понять — Итачи своего не упустит, как и многие Учихи, его хватка мёртвая, и уж если ему что нужно, он будет цепляться до последнего. Но Обито тоже был Учихой. — Привет, — Итачи показал белые зубы и перекинул свой тонкий хвост на спину. — Рад видеть. — Поздравляем тебя, Итачи, — Рин взяла на себя торжественную обязанность, и Обито был ей за это благодарен. — Желаем тебе вдохновения, бодрости и сил. Чтобы карьера шла только вверх, здоровье радовало и личная жизнь тоже, — она подмигнула с улыбкой. — О, это как раз то, что нужно, — одобрительно кивнул Итачи, продолжая улыбаться уголками губ. — Спасибо. — И чтобы друзей было много, как сейчас, — добавил Обито. Вышло более хмуро, чем ожидалось, и он подумал, что лучше бы промолчал. Всё-таки хоть Итачи ему и не очень нравился, праздник он ему портить не хотел. Да и не факт, что тут все его друзья. Итачи едва слышно вздохнул, словно подтверждая его мысли, но сказал сдержанно: — Спасибо. Пирсингованный парень смотрел на них с абсолютно нечитаемым выражением. Обито уставился в ответ. Кто знает, сколько бы продолжились их гляделки, если бы Итачи их не представил: — Это Яхико, он у нас каскадёр. А это Обито и Рин. Друзья Какаши. Рин будет одной из певиц. Я так думаю, — Итачи странно посмотрел на неё, и Рин немного замялась, но в итоге не стала ничего отвечать. — На площадке меня зовут Пейном, — Яхико протянул руку вперёд, а Итачи закатил глаза. Обито пожал протянутую ладонь. — А я просто Обито Учиха, — ответил он. — Родственники? — Пейн кивнул на Итачи и усмехнулся краешком губ. Обито неопределённо пожал плечами. Родственники, но насколько близкие — не знал. — Может, какие-то четвероюродные братья или ещё дальше. — Да всё равно видно, что из одной фамилии, — усмехнулся Пейн, а Обито нахмурился. — Внешность, манеры. Знаешь, есть у вас всех что-то чисто учиховское… что не перепутать. Обито ничего на это не ответил, а заметив, как Итачи рассматривает серебряную цепочку от Рин, достал свой подарок и быстро впихнул ему в руки. Взгляд Итачи почти вынуждал что-то сказать, и Обито нехотя произнёс банальное: — Это тебе. И не заметил, как к их стойке подкралось ещё двое. Подкралось, потому что Обито едва не подскочил от неожиданности, когда за спиной внезапно раздалось неожиданное. — А я говорю, мне не нравится твоя идея! Я должен выглядеть брутальнее в этих сценах. Ты гримируешь меня под шестнадцатилетку. Если бы другая одежда, я бы вообще на лолиту смахивал! — Дейдара, успокойся. Я знаю, что делаю. Поверь мне, это не моя прихоть, а задумка режиссёра, — ответил второй голос спокойно. — Что за задумка такая? Я поговорю с Хаширамой! — Дейдара, можешь хотя бы по таким пустякам его не дёргать? Иначе, несмотря на весь твой талант и исключительную ценность, — сказано это было не без насмешки в голосе, — в следующий раз не позовут. — Сасори, ну ты и… дрянь, если честно, — Дейдара, вероятно, сначала попытался подыскать слово помягче, но бросил эту затею. — Издеваешься надо мной просто. Наконец, Обито увидел их лица, когда они вошли в круг собравшихся. — О, это Дейдара, — губы Итачи как-то непонятно искривились на этом имени. Он наклонился поближе к Обито и Рин, стоявшим рядом. — От него столько проблем на съёмочной площадке, что я бы ему выписал штраф в половину его гонорара. Но при этом он умудряется быть достаточно продуктивным. Как актёр с навыками каскадёра он снимается в экстремальных сценах, и ему почти никогда не надо искать замену. — Итачи, я знаю, что ты говоришь обо мне, говори громче, — недовольно нахмурился Дейдара, оказавшийся блондином с длинными волосами, собранными в высокий хвост, и голубыми глазами, подведёнными чёрным. На нём была чёрная кожанка, словно они с Пейном сходили в один магазин, но под ней не чёрная водолазка, а белая футболка с ярким принтом — Обито не стал рассматривать, что там изображено, — светлые джинсы с потёртостями и тоже найки на ногах. — Это Сасори, — Итачи выпрямился и стал говорить громче, ладонью указывая на второго подошедшего. — Наш неизменный гример и визажист. Дейдара забавно нахмурился. На вид ему было не больше девятнадцати, а то и меньше. Обито присмотрелся к нему: столько экспрессии, словно ходячая бомба. Второй человек был пониже ростом, но выглядел так же молодо. Его бесстрастное светлое лицо обрамлялось яркими малиновыми волосами. — И угадай сколько ему лет, — в голосе Итачи появился непривычный игривый тон. — Итачи, я же просил тебя так не делать, — во взрослом тоне Сасори показались почти детские злость и обида. — Но ведь это наоборот подтверждает твоё искусство! — с улыбкой произнёс Итачи. Лицо Сасори смягчилось. — Ладно, — сказал он, махнув рукой. — Только потому, что ты именинник. Но в последний раз, Итачи, — он всё же вернул тону предупреждающие ноты, однако они были не более, чем попыткой держать лицо, когда Сасори уже уступил. — Мне и своего паспорта достаточно. Теперь дело стояло за Обито, и неловкость вместе с шестью парами глаз обрушилась на него. Он не хотел прогадать с ответом, не желал выглядеть глупо, как и кого-то оскорбить, поэтому, немного подумав, спросил: — Сасори старше Дейдары? Дейдара хмыкнул. — На десять лет, — довольно ответил Итачи. Сасори посмотрел на него, как на играющегося ребёнка. — Одиннадцать, — поправил он Итачи с улыбкой. Итачи издал смешок. Обито взял со стойки свой первый коктейль. Покрутил в пальцах ёмкость: жидкость синего цвета с белой пеной сверху выглядела интригующе. Обито не знал названия, но опрокинул её в себя. Сладко-тёрпкий вкус с кислинкой приятно обжёг горло. Рин потянулась за слоёным оранжево-зелёным лонгом. Итачи, держащий в руках красную жидкость с листьями мяты, сказал с лёгкой улыбкой: — Хаширама приехал. Обито не слышал звука машины, но за разговорами и музыкой это и неудивительно. Он повернул голову, чтобы увидеть Хашираму в лёгком бежевом плаще и тёмных очках. Рядом с ним шёл молодой парень в джинсах Levis и худи. Парень был совсем подростком. — Кто это? — изумлённо спросил Обито, почему-то почувствовав напряжение. — Нагато, сын Хаширамы, — спокойно ответил Итачи, помешивая стеклянной палочкой свой коктейль. Сасори с Дейдарой уже успели отойти в сторону бассейна, а на лице Пейна появился какой-то непонятный азарт при виде новоприбывших. — Ты не знал, что у него есть сын? — спросил он, следя взглядом за новоприбывшими. — Нет, — честно признался Обито. — Собственно, это и причина, почему Хаширама приехал позже. Ладно, пойду встречу его. Всё-таки он хозяин этого дома. Обито посмотрел ему вслед, только сейчас отметив, что серебристая кофта хоть и идёт Итачи, смотрится на нём непривычно. Он сам её надел или кто-то уговорил? По-крайней мере, штаны на нём были привычно чёрные, хотя и очень узкие. Обито только сейчас обратил внимание на то, какой же он тощий. Вот он подошёл к Хашираме, вот они перебросились парой фраз, вот Итачи обнялся с ним, даже не просто руку пожал — и это сдержанный Итачи? Пожалуй, Обито ещё слишком мало о них знает. Хаширама его заметил, и Обито не знал, как отреагировать. Но им определённо стоило поговорить после вчерашнего, только не при всех. Наверное, не сейчас. Дейдара и Сасори подошли поприветствовать его тоже, Нагато в это время смотрел в их сторону, а Пейн смотрел на него. — Вы давно знакомы? — спросил Обито, поняв, что они смотрят друг на друга. — Полгода где-то. С тех пор, как Нагато впервые попал на съёмки. Тогда ему ещё пятнадцать было. С виду такой тихоня, но как только узнал, что я на байке гоняю, прилип ко мне. Всё уговаривал покатать, — Пейн усмехнулся и отпил какой-то напиток, что-то покрепче коктейля. — А когда это всё же случилось, был в полном восторге. И всё, теперь мы друзья, — он усмехнулся, словно его одновременно забавлял этот факт и удручал своей нелепостью. — Но сегодня-то ты, я надеюсь, не будешь его катать? — наблюдая за уменьшением жидкости в рюмке, спросил Обито, непонятно почему проявив заботу о сыне Хаширамы. — Не, — Пейн посмотрел на него удивлённо, словно ему пришлось озвучивать что-то само собой разумеющееся. — На сегодня у меня другие планы, — и он отсалютовал Обито рюмкой. Рин сказала, что пойдёт с Какаши на гамаки, а Обито потянулся за другим коктейлем, когда его остановила чья-то рука. Нагато неожиданно оказался рядом, и уже стукнулся кулаком с Пейном в знак приветствия. Обито повернулся: за ним стоял Хаширама и держал его за руку, так и не дав выпить. Чёрные глаза заглянули в карие вопросительно. — Это алкоголь, Обито, — сказал Хаширама и вздохнул. — Я знаю, — непонимающе произнёс он в ответ. — И что? Хаширама наклонился к его лицу и спросил: — Ты принимаешь таблетки? Обито знал, о чём он, и не хотел отвечать. Хаширама выглядел равнодушно, словно он хочет помочь, но если ему будут противиться, то не станет. Обито нехотя кивнул, понимая, что ему стоит узнать то, что знает Хаширама. — Когда последний раз? — продолжил он расспрос. Обито почти чувствовал себя на приёме у врача. Он посчитал мысленно. — Тридцать часов назад. Хаширама покачал головой. — Мало. Минимум трое суток должно пройти. Обито нахмурился такой перспективе. Знал бы, обошёлся эти дни без таблеток. А так… столько хорошего пойла пропустит. Стало даже как-то обидно. Он посмотрел на Рин с Какаши на гамаках, держащих по коктейлю, и вздохнул. — Ты уже выпил что-то сегодня? — продолжил Хаширама. — Один коктейль, — грустно и зло. Хаширама посмотрел на него с долей сочувствия и сказал: — Не пей больше. Сенджу похлопал по его спине и собирался отойти, как Обито догнал его вопросом: — А что будет, если я ещё выпью? — вопрос звучал глупо, но Обито действительно хотел знать. — Плохо тебе будет. Очень, — без тени насмешки произнёс Хаширама и направился в дом, позвав с собой Нагато. Обито проследил за ним взглядом, посчитав, что идти за ним сейчас — бестактно, и он подождёт другой возможности поговорить. К Пейну подошла Конан, и Обито узнал, что у неё своя линия одежды и она снабжает костюмами уже не первый фильм Сенджу. А ещё она, скорее всего, девушка Яхико. Обито этого не сказали, он сам так подумал, когда они ели с двух сторон кружочек ананаса, чтобы потом поцеловаться. Он бросил взгляд на Рин, та помахала ему рукой, и он направился к гамакам, оставляя Пейна с Конан позади. Она подвинулась, предлагая сесть рядом. Обито надеялся, что гамак выдержит их втроём. — Скоро звёзды появятся. Будем их считать, — сказала Рин. — Кто больше насчитает, тот и выиграл. — Не видно будет, — возразил Какаши. — В городе много огней. — Тогда мы просто выпьем и посчитаем звёзды в голове, — Рин рассмеялась. — Кстати, о звёздах. Я жду твоих съёмок, — он положил голову Рин на плечо. Такая непринуждённость и лёгкость. Они словно говорили на своём языке, и Обито чувствовал себя немного лишним. Но если он выпьет ещё… — Какаши, а ты знаешь, что будет, если смешать какие-то медицинские препараты и алкоголь? — Звездец будет, — лаконично ответил Какаши, не став ничего уточнять. — В больничку можешь загреметь. И здоровье в будущем тебе «спасибо» не скажет. Обито кивнул. Тоже не очень конкретно, но в целом понятно. Подход к ним надо найти без алкоголя, влиться в атмосферу, но как? Обито просто не мог в здравом уме положить свою ногу на ногу Рин, как это сделал сейчас Какаши. Он не мог понять, то ли он ревнует, то ли просто злится, что сам не может переступить определённый барьер. Больше того, он не знал, хочет ли переступать. — Я спать хочу, — сказала Рин и закинула ноги на гамак так, что они оказались на коленях Обито. Радость-то какая, Обито так бы и сидел, держа эти ноги: он был уверен, что Рин бы сейчас даже не выразила протеста, если бы он их погладил. Но он не стал. — Рано, — запротестовал Какаши. — Только начало веселья. Там ещё игры какие-то будут. Должны быть. — Я на полчасика. Разбуди меня потом, — сказала Рин. — Видимо, я на кастинге перенервничала. — Я с тобой, — заявил Какаши, обходя гамак с другой стороны и ложась рядом. Обито, разбудишь нас через полчасика? Ну что за идиллия. Обито был не против так посидеть. Играла музыка, никто не мешал, Рин спала, её ноги лежали у него на коленях. Посмотрев на её закрытые веки и тихое дыхание, он положил руку на её коленку — она помещалась в его ладонь, — и провёл чуть выше по бедру под платьем. На Рин не было колгот, кожа была гладкой и тёплой, такой приятной. Нет, он не должен этого делать. Она ему не разрешала. Он одёрнул руку, словно его обдало кипятком. Рин спала и никак не реагировала. Обито погладил её по плечу. Так можно, так они делали и раньше, по-дружески. Обито сложил руки на её коленях, пообещав себе, что не будет трогать выше. Но вскоре… ему нужно было отойти… Оставлять спящую Рин со спящим Какаши без присмотра не хотелось, однако будить их тоже было лишним. Неожиданно рядом показался Итачи с таким видом, словно от кого-то сбежал. — Почему у тебя красные уши? — заметил Обито, искренне удивившись. — Не спрашивай, — резко ответил он, попытавшись прикрыть их волосами. Итачи… засмущался? Обито осенила догадка, которая тут же и рассмешила: — Неужто тебя за уши таскали? — он не сдержал весёлого тона. Итачи посмотрел на него с упрёком. — Шисуи считает, что это традиция, которую нельзя нарушать. Но почему-то работает она только на моём дне рождения, — нехотя поделился Итачи, и Обито даже проникся каким-то теплом к нему. — Хорошо, что на этот раз не досчитал. На тридцать лет, чувствую, он мне уши оторвёт, — Итачи сам уже перешёл на шутку. — А ты что, сонное царство сторожишь? — Получается так, — кивнул Обито. — Нужна твоя помощь. — Итачи сложил руки на груди, показывая, что слушает. — Во-первых, мне нужно узнать, где здесь туалет? А, во-вторых, не мог бы ты присмотреть за этими сонями, пока я отойду? — Туалет в доме. На первом и втором этаже. От входа по коридору и направо. А с ними здесь ничего не случится, — он кивнул на спящих, но заметив недоверие во взгляде Обито, добавил: — Ладно, присмотрю, если ты ненадолго. Обито благодарно кивнул, нехотя сложив с себя ноги Рин. Туалет он нашёл быстро, но от возвращения на улицу его удержали голоса. Один из них принадлежал Хашираме, второй, скорее всего, Нагато. Они были в какой-то из соседних комнат, но если Обито останется стоять посреди прохода, то снова кто-то подумает, что он подслушивает. А ему не хотелось. В дверном проёме он разглядел кухню и направился туда. Раз ему нельзя пить, то можно хотя бы поесть. Что он и собирался сделать. Там голоса тоже было слышно. Обито заметил неприкрытую дверь, звуки доносились, скорее всего оттуда. — Мама не хочет, чтобы я часто виделся с тобой. Но мне с тобой нравится. Папа, ты же меня не бросишь? — Нет, конечно, — утешительно сказал Хаширама. — Как я могу тебя бросить, моя радость? Обито чувствовал, что сейчас снова подслушает что-то запретное, но заставить себя уйти не мог. То ли от фраз, то ли от голоса Хаширамы потянуло внизу живота. Вот это было странно. — Она волнуется за тебя. Её можно понять. Чего только стоят твои поездки с Пейном, — голос Хаширамы звучал заботливо и размеренно. — Я надеюсь, ты не говорил ей, что вы собирались полетать на дельтаплане? — Нет. Она бы точно не разрешила, — вздохнул Нагато. — Да, ничто не успокоит материнское сердце. Но я думаю, она волнуется не только за байк и дельтаплан, а и за то, что ты в принципе сближаешься с Яхико. Он увлекается опасными видами спорта. — Но мне нравится, и я не боюсь. — Не только это. Тебе шестнадцать, — сказал Хаширама, и Обито напрягся. — И мне кажется, что Яхико проявляет к тебе интерес, — Нагато молчал. — Я не говорю твоей маме, но ты должен быть осторожен. — Перестань, папа, — голос Нагато был возмущённым. — Яхико не сделает мне ничего плохого. Он спросил меня месяц назад, нравится ли он мне. Я ответил, что нравится, но после он вёл себя как обычно, хотя мы и бывали наедине. — Так он уже даже и спросил, — Хаширама едва не присвистнул, а потом едва слышно простонал, словно бы ему сделали приятно. Обито очень хотелось бы видеть, что там происходит, но он понимал, что не стоит. Не хотелось разозлить Хашираму нарушением личного пространства в его доме. И вообще, лучше было уйти. Странное ощущение всё ещё ворочалось внизу живота. Но только он собирался это сделать, как дверь открылась шире и оттуда послышались шаги. Обито выругался про себя и выжидающе посмотрел на них. Взгляд зацепился за волосы Хаширамы: теперь у него на голове была причёска. Что-то вроде косы, и при том часть волос оставалась распущенной. Обито решил не оправдываться, а вместо этого спросить: — Эм, ничего, что я здесь немного поел? — он указал на стол за спиной, каким-то чудом справляясь с нервозностью в голосе. — Ничего, — Хаширама усмехнулся. — Я знаю, что сегодня в моём доме много гостей. Странно, что ты здесь один. Хотя, почему странно, погода-то хорошая, — Хаширама говорил вполне добродушно, и Обито успокоился. — Я бы хотел поговорить, — сказал вдруг он. — Насчёт вчера. Хаширама вздохнул, обнял Нагато за плечи и сказал ему: — Сынок, иди ко всем. Найди себе что-то безалкогольное, только не перепутай, — у Нагато появился вопрос в глазах. — Ты же знаешь, что мама завтра за тобой приедет, — Хаширама покачал головой. Нагато вывернулся из-под его руки и убежал к ступенькам. Обито остался с Хаширамой наедине. Наедине. Осознание этого факта заставило его почему-то нервничать. Заметив учащённое дыхание, он полез в карман за таблетками. — Перстань, — сказал Хаширама, заметив, что он достаёт. — Тебе нельзя, ты выпил, — он схватил Обито за руку, выхватив оттуда таблетки. Обито испуганно посмотрел на него. Хаширама держал крепко. И Обито стал задыхаться больше. — Но у меня… — сказал он тихо и сглотнул. Было страшно по непонятным причинам. Он ведь никогда раньше не боялся Хаширамы, но… Почему-то сейчас он отчётливо понимал, что страх смешивался с возбуждением. — Я вижу, — Хаширама прижал его к себе. — Успокойся. Всё будет хорошо. Я рядом, — он погладил Обито по голове. «Я рядом, малыш Обито. Я всегда буду рядом. Помни об этом. А однажды я буду в тебе». Обито вздрогнул всем телом, а после крупная дрожь осталась и никуда не ушла. Галлюцинация? Или… Воспоминание? Он попытался оттолкнуть Хашираму, но тот не отпустил. Тогда Обито зажмурился. — Нет, — сказал Хаширама размеренно. — Открой глаза и держись за меня. «Обито, обнимай меня крепче. Давай, руками и ногами. Папочке это нравится», — ублюдочный голос из недр сознания. Откуда он взялся? Обито зажмурился. Возбуждение мешалось с тошнотой, отвращением и страхом. Хаширама продолжал гладить по голове, а Обито крупно дрожал, ему не становилось лучше, но Хаширама должен был знать, что делает. — Здесь безопасно, — начал говорить он, и Обито стал вслушиваться в его голос, совсем другой, чем тот в голове. — Я с тобой. Нам ничего не угрожает. Всё будет хорошо. Всё так хорошо. Мы стоим на твёрдой земле и в полной безопасности, — он повторял успокаивающие слова, поглаживая Обито по спине. Голос расслаблял. От этого абсолютно спокойного тона и ласковых движений паника понемногу отступала. — Расскажи мне, как ты доехал сюда?.. Обито ответил. Хаширама задал ещё парочку отвлечённых вопросов, и после своих ответов Обито с удивлением заметил, что паника утихла. Тогда его наконец отпустили, а доверие к Хашираме вышло на новый уровень. — Ты всё ещё хочешь поговорить? — спросил он осторожно. Обито выдохнул. Сейчас внутри ощущалось почти умиротворённое спокойствие вместо обычного неприятного осадка, но поговорить всё же стоило. — Это не займёт много времени. Простите, что подслушал ваш разговор, — сказал Обито. — Я должен был вести себя тактичнее, — Хаширама сощурился, какое-то время смеряя его оценивающим взглядом. — Тобираме тоже стоило вести себя тактичнее. К тому же, он сказал лишнего. Ты тоже прости его. — Спасибо, — Обито кивнул, чувствуя облегчение. Хаширама не злился. А уж со вторым Сенджу он мог просто не общаться. Вдруг он посмотрел Хашираме в глаза и сказал: — Вы очень добрый человек. — Мне говорят это иногда, — лукаво улыбнулся Хаширама. И добавил: — Пойдём, а то весь праздник пройдёт без нас. Кто бы не придумал стрелять из водных пистолетов, Обито эта идея понравилась. Взрослые люди бегали в мокрой одежде и смеялись как дети. Кто-то уже прыгал в бассейн. Кто-то падал с гамаков. Обито заметил пробегающего мимо себя пуделя. Как оказалось, это был подарок Какаши. Итачи хотел завести собаку. И в этой суматохе к нему подошла Рин, возникнув буквально из ниоткуда. Обито искал её взглядом, но смог заметить только когда она закинула руки ему на плечи со спины. — Слушай, я подумала, если хочешь… — сказала она ему на ухо и рассмеялась. — Хотя, я ведь знаю, что хочешь, зачем спрашиваю. Пойдём, — и потянула его за руку. Её речь не заплеталась, и Обито не мог понять, пьяна ли она, и если да, то насколько. Куда и зачем она его тащила. — Хочешь что? — он настороженно попытался высвободиться и спросить. — Куда мы, Рин? Рин вздохнула и закалила глаза. Видит бог, она не хотела говорить это в лоб: — Ты ведь хочешь меня, Обито? Или нет? — спросила тихо, но без соблазнительных нот в голосе. В карих глазах плескалось что-то. Весёлая решимость. Рин не казалась пьяной. Но если он ошибается? Рин положила ладонь на щёку, приблизившись. Нет, только не это. Он не сможет отказать ей. А если она пьяна и потом будет сожалеть? Они оба будут сожалеть тогда. — Ты же знаешь, — сказала без тени волнения. — Мы были так близки с детства, что я даже не смогла тебе ответить, когда ты… ну… предложил встречаться. А сейчас… сейчас мы можем сделать кое-что ещё. Может, вы с Какаши — это лучшее, что могло со мной случиться, — Рин улыбнулась немного нервно и вздохнула, закрыв глаза. Обито знал, знал лучше, чем хотел бы. Он думал и хотел то, что предлагала Рин. Хотел давно, но не так, не здесь. — Ты уверена? — строго спросил он. Рин отшатнулась от него обижено: — Я знаю, что делаю, — и рассмеялась. — Но… почему сейчас?.. — Обито заглянул ей в глаза, понимая, что скоро будет не в силах сдерживаться. Даже если он хотел не так, Рин предлагала, и этого было достаточно, чтобы плотину желания начало сносить. — А почему нет? — она пожала плечами. — Хорошо проведём время, расслабимся. — Ты и так расслабляешься, — чуть раздражённо заметил он, озадачиваясь и недоумевая. Рин посмотрела на него с укором: — А ты нет. И я это чувствую, — глаза Рин вдруг стали невыносимо глубокими, словно потемнели на пару тонов. Или это так падал свет? — Но если не хочешь, то и не надо, — в её голосе впервые появились едва уловимые насмешливые ноты. Обито был непривычен и разговор, и эта новая, незнакомая Рин. Он не мог понять, нравится ему это или нет. Но он точно знал… — Я хочу, — он прижал Рин к себе. — И надеюсь, Рин, что это не какая-то шутка, или, — Обито вдруг прострелила неприятная догадка, — или ты кому-то проспорила. Рин отстранилась и посмотрела зло. — За кого ты меня держишь? — она вздохнула. — Так трудно поверить в то, что я тебя захотела? Обито, — она тихо рассмеялась. — Да у тебя заниженная самооценка, — и хлопнула его по груди, несильно, но след от ладони жёг, словно впитал в кожу жар чужого тела. — Тогда… ладно, — он наклонился к Рин, заглядывая в глаза. — Да, прости. Рин вздохнула, опустив веки, и подалась вперёд. Их губы соприкоснулись. И глубже… язык скользнул между губ. Обито ответил. В этот момент он не мог ничего замечать. Но если бы он мог, то видел бы, что они не единственные, кто был так настроен. Яхико с Конан, Сасори с Дейдарой тоже переходили от жестов и слов к чему-то более тактильному. Обито не знал, правильно он делает или нет, но теперь уже он сам потащил Рин в уборную. Просто потому, что не знал — куда ещё. Рин не противилась, но они оба нервничали. Нужно было успокоиться, но сил на это не было, наоборот они толкали друг друга в поцелуи, подстегивая нервы и только подогревая кровь. Обито подсадил Рин на умывальник, быстрым и резким движением задрал платье. Он хотел бы сделать это на кровати, или если в ванной, то в их доме… Рин не останавливала. Между ног было влажно. У обоих. Обито несмело дотронулся до её груди, но сжал уже смелее. Рин запрокинула голову, открывая шею. Прижался вплотную к её влаге внизу живота. Нужно было проверить пальцами. Рин застонала. Она хотела близости, тело нельзя было обмануть, и Обито ощущал очень остро, что хочет её тоже, но почему-то медлил. Рин посмотрела на него с вопросом, и в глазах мелькнуло раздражение. Обито понял это как призыв к действию. Наклонился к губам, вовлёк сначала их в поцелуй, затем перешёл на подбородок, ключицы, нежно обошёлся с грудью, склонился над животом. Рин это нравилось, однако… — У нас не так много времени. Мне нравится твой язык, но мы можем не успеть… — Рин… — вышло томно и мучительно. «Я не уверен, что ты готова, — хотел сказать он, но понимал, что этим только разозлит её, внезапно такую решительную. — Ладно, я не уверен, что готов сам. Я оказался не готов…» Но Обито не мог спасовать. Как только он прикрыл глаза, собираясь войти, в дверь постучали. — Вы там надолго? Не могли найти место получше? Это уборная, и она нужна для других нужд! Господи, это был Какаши! И почему он был так не вовремя? Рин сощурилась: — Давай впустим его, — предложила с хитрым азартом в глазах. Обито посмотрел на неё ошалело. — В каком смысле? — К нам, — на полном серьёзе уточнила Рин. — Мне всегда казалось, что мы лучшие друзья. И это будет честно — переступать новые рубежи втроём. Обито не мог поверить своим ушам, однако не разозлился. Скорее, он был в шоке. Почему-то из всех людей Какаши единственный, кто не вызывал у него ревности в отношении Рин. Почему? Подумать об этом можно было и позже. Сейчас… им всё-таки стоило найти другое место, потому что Какаши ждал за дверью. Рин поправила свою одежду быстрее и пошла открывать. Обито пришлось уложиться в несколько секунд. — О, — произнёс Какаши, когда увидел их. — Всё-таки это вы. Я думал, что, может, и перепутал. Во дворе много парочек. — Какаши, — Рин втащила его в комнату. — Я надеюсь, ты один тут такой блюститель порядков, а остальные сходят на второй этаж. — Не знаю, — только и успел сказать Какаши, когда дверь за ним закрылась на защёлку. В глазах Какаши был вопрос: что происходит? И нормально ли всё это? «Нормально ли тебе, Обито, что я здесь?» Обито предпочёл избегать его взгляда и этого вопроса. Он и сам не знал. Знал только, что уж на такой поворот он точно не рассчитывал. Но когда ноги Рин обвили его талию, а Какаши вобрал в рот сосок, стало не до мыслей. Руки Какаши ходили от затылка к макушке, к вискам, а потом к шее и мягкой груди. Обито не сразу понял, когда Какаши поцеловал его, но когда понял — не отстранился. Может, потому что потерял связь с реальностью. Всё было как во сне, но такое яркое, ощутимое. Не забыть. — Господи, что мы только что сделали? — тихо и взволнованно спросил себя Обито, одеваясь. Но его услышали и даже ответили: — Переспали, — сказала Рин, слегка сощурив глаза. Пальцы Обито подрагивали от недавнего адреналина, и Какаши помог ему застегнуть рубашку, словно это было в порядке вещей. Вправив последнюю пуговицу в петлю, он замер. Обито настороженно глянул на него. Какаши внимательно смотрел в глаза и медленно приблизил своё лицо. Зрачки Обито сузились, когда он накрыл его губы своими. Мягко, не слишком долго, но ощутимо, что совсем не по-дружески. — Тебе понравилось? — спросил Какаши, отстранившись. Обито ощутил лёгкое раздражение. Мало того, что вопрос был не конкретный, так ещё и как его не конкретизируй, он не знал ответа. Конечно, ему понравилось с Рин. Но то, что было с Какаши, он вообще не понимал, хотя и отвращения не испытывал. — Какаши, по-моему, сейчас не лучшее время для вопросов, — улыбнулась Рин, поправляя шлейку платья. Боже, от взгляда на её голую спину Обито теперь бросало в жар. Срочно нужно было накрыть её своим пиджаком. Рин обернулась: — Раз Обито не возмущается, значит, всё в порядке. Остальное можно оставить на потом. Какаши кивнул, с долей смущения отпуская Обито. Чем больше Обито осознавал произошедшее, тем больше горело лицо. Он подошёл к умывальнику в желании умыться, тогда как Рин собиралась открыть дверь. И тут Обито пронзила догадка. — Что если нас увидят? То, что мы были все вместе? — он испуганно обернулся. Рин чуть нахмурилась, а Какаши пожал плечами. — Увидят и увидят. Думаю, никого это не удивит. Обито облокотился спиной об раковину, вцепившись за бортик пальцами: — Ну, нет. Я не хочу, чтобы про нас думали… всякое. Какаши усмехнулся. Это не было видно за маской, но читалось по приобретшим островатый блеск глазам. — Тогда, если мы встретим кого-то, скажем, что тебе было плохо, и мы помогали тебе, ну, сам понимаешь, прийти в себя. — Я даже не пил! — возмущённо возразил Обито. — Зато не будут думать… всякого. Идёт? Обито нахмурился и развернулся к умывальнику. Пусть лучше так, чем… чем то, другое. Обито не хотел, чтобы его записали в геи или тут уж, скорее, в «би». Он плеснул воду на горячее лицо, когда щелчок двери ознаменовал, что Какаши и Рин вышли. Он продолжал умываться. Разговоров в коридоре не было, значит, они никого и не встретили. Никого, кто хотел бы задать вопрос. Обито закрутил кран и поднял голову, чтобы… В зеркале увидеть человека, подозрительно смотрящего на него из дверного проёма. Этого человека он хотел сейчас видеть меньше всего.