Изящная словесность

      У Юй Ая тряслись руки. Зажатые в них листы желтой газетенки колыхались следом. Голос исполняющего обязанности ген.директора «Сюаньду» звенел от переполняющих его эмоций. Его лицо полыхало слабым румянцем, а дыхание было шумным и неровным. Еще миг и вены на его шее лопнули бы от количества сдерживаемой ярости.       - Ты говорил, что беспокоиться не о чем! Что Кунье знает, что ему нужно делать! И что?! А-Цяо в больнице и никто не знает, в каком он состоянии! Я не могу навестить его, не могу! Что нам делать, если он умрет?       - Устраивать похороны, - спокойно отозвался Дуань Веньян, лишь слегка поморщившись от чужой столь открытой паники, - Сядь. Он не умирает, я уже всё узнал.       Юй Ай глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Не то чтобы он не верил Дуань Веньяну. У него выбора особо не было. Он собирался убрать Шэнь Цяо со своего пути, и не пожалел никаких средств, но он не собирался убивать его. Всего-то нужно было, чтобы он остался в тени, испачканный и оплеванный миром, от которого всегда держался в стороне. Он пол жизни просидел в «Сюаньду» как отшельник, ему не было дела до мирского. Вечно летающий в своих мыслях А-Цяо! Его интересовала лишь литература, писательство, он уходил в идеальный мир внутри своей головы, в миры на страницах чужих трудов, забывая о настоящем на долгие часы и дни. Он общался с людьми, но никогда с ними не сближался, даже с теми, кто гордо называл себя его друзьями. Ха. Шэнь Цяо был слишком культурным, чтобы осаждать каждого, кто метил на это почетное место. Они жили в своих фантазиях, но Юй Ай то видел всё как есть, не то что эти глупцы! Вокруг Шэнь Цяо всегда было это пустое пространство, неприкосновенное, прозрачная стена, дающая лишь иллюзию близости, но всё ещё остающаяся стеной. В университете за Шэнь Цяо ходили толпами. Все, независимо от пола, сходили с ума по его красивой внешности и искреннему, мягкому характеру, намеки сыпались на Шэнь Цяо из рога изобилия, а этот монах смотрел на них чистыми глазами, отрешенного от всего плотского даоса, и не понимал. Либо делал вид, что не понимает. Те, кто давно наблюдал за парадом поклонников Шэнь Цяо, со смешком говорили: «Все хотят Шэнь Цяо, но он сам хочет только свои книги». Шэнь Цяо мог ходить на встречи с сокурсниками, достаточно редко, чтобы это превращалось в сенсацию. Но всегда уходил оттуда достаточно рано и трезвым. Кто бы смог споить его, когда он говорил мягко и непреклонно «нет»? Все любили Шэнь Цяо: преподаватели, студенты, даже случайные прохожие улыбались, глядя на столь прекрасного человека, не иначе икона. «А! Так ваш наставник Ци Фэнгэ? Сразу видно, сразу видно. Настолько талантливый молодой человек может быть воспитан только им!» - это всегда касалось лишь Шэнь Цяо, в свою сторону Юй Ай получал только недоуменные взгляды. Внук Ци Фэнгэ на экономическом отделении? Он точно двери не перепутал? Юй Ай из кожи вон лез, чтобы заслужить чужое внимание, он думал о том времени, когда сможет возглавить «Сюаньду», что ему нужны будут связи, и уже сейчас можно присмотреть талантливых ребят, чтобы позже позвать их в «Сюаньду». Но был ли в этом толк? Шэнь Цяо проходил мимо, слегка улыбнувшись и все с удовольствием болтали о том, как мило они пообщались, что они конечно же добрые приятели и несомненно улыбка была особенной!       Изначально такая популярность смешила Юй Ая, позднее вызывала лишь недоумение и зависть. Почему он? Он планировал держать Шэнь Цяо рядом, использовать его как бесплатную рекламу «Сюаньду», поставить вместо зазывалы у дверей. Однако в 23 Шэнь Цяо выпускает свою первую работу, что лишь наносит удар его репутации. Юй Ай всегда смеялся – какая у него может быть репутация? Он же ничего не выпускал, кроме коротких зарисовок и работ для итоговых оценок в университете, да парочку статей для чужих изданий, как пробу пера. Были только чужие ожидания. Его работа должна была тронуть даже самого черствого человека, буквально заставить всех вознестись до уровня небожителей. Но… То, что должен был выпустить Шэнь Цяо не могло быть таким обычным. Ци Фэнгэ был уверен в его книге, он подбадривал Шэнь Цяо на его конференции, и хмурился после посыпавшихся разгромных рецензий. Его книгу распотрошили, вывернули наизнанку, пройдясь по каждому слову скальпелем. Шэнь Цяо тогда ничего не сказал кроме: «Мне ещё есть чему учиться, спасибо».       Критики писали: « видно, что этот парень не знает жизни. Его слог, несмотря на изящность, сухой и бесчувственный. Он не знает людей, не знает их чувств и эмоций, не знает насущных проблем современного мира. Ци Фэнгэ наверняка лишь преподал ему урок этой публикацией – стремиться ещё есть куда». Вначале Шэнь Цяо мог уходить в поисках вдохновения в старинные библиотеки на другой конец страны, в древние храмы, в высокие горы на недели, после провала он стал чаще выбираться ещё и к людям – но возвращался лишь с головной болью и долго смотрел на пустые страницы. Но они были молоды и стремительны в воплощении своих желаний, не готовые сдаваться так просто. А потом в издательстве начались проблемы, и он окончательно засел в «Сюаньду». Вторую книгу он писал почти на коленке, с долгими перерывами – его постоянно дергали для вычитки чужих работ, пришлось углубиться в административные дела от нехватки сотрудников, он уже не мог так просто уехать с ноутбуком наперевес. Он не жаловался, лишь единожды признался, что уже долгое время не чувствует вдохновения. Юй Ай уверял его, что он просто устал, что нужно немного потерпеть они разберутся с долгами и Шэнь Цяо возьмется за свое призвание с прежним пылом. Но этого не происходило.       Второй провал был…разочарованием. Ци Фэнгэ смотрел на статистику продаж, на шквал критики, говорил с инвесторами и приятелями по телефону и слышал одно и то же «Как твой воспитанник он должен быть лучше!» Юй Ай взял его первый экземпляр в руки и потратил ночь на вычитку. Достал из ящика Ци Фэнгэ старые зарисовки А-Цяо, получавшие только похвалу, и рассмеялся. Смеялся до слёз. Какое же разочарование. Какой его дедушка невыносимо упертый болван и идиот. Ему даже стало немного жаль Шэнь Цяо. Больше тот не выпускал ничего, но работать не прекратил. Его третья работа «Скорбь гор и рек» стала его последним поражением, с легкой руки Юй Ая.       Под строгим взглядом Дуань Веньяна Юй Ай сел в кресло во главе стола и ещё раз бросил взгляд на статью.       - Попытка суицида, - прочитал он одними губами и усмехнулся, - Что там произошло на самом деле? Где Кунье?       - А что не понятного? Он сам бросился вниз, творческие люди весьма чувствительны к своим успехам и критике. Кунье там даже не было, к чему упоминать его в этой ситуации? - пожал плечами Дуань, а взгляд его опасно блеснул, - не стоит забывать об этом. Его домработница может подтвердить, что он в этот день находился дома и работал над книгой. С кем встречался Шэнь Цяо уже его проблемы. Ты конечно можешь спросить это у него, едва увидишь.       - Очень смешно! Его никто не увидит без позволения врача и этого неизвестного представителя! Никто просто так не запирает людей от чужого вмешательства и не ставит охрану под двери! Это всё не просто так!       - Янь Уши,- оборвал его накатывающую истерику Дуань Веньян, слегка поморщившись.       - Янь Уши…?- Юй Ая словно холодной водой окатило, - Но зачем? Если он хочет компенсации за машину, не обязательно вот так охранять А-Цяо, в конце концов, он даже не обратился ко мне.       - Понять, что на уме у этого человека невозможно, - усмехнулся Дуань Веньян, - глупо даже пытаться угадать. И поверь, небрежности в этом деле при его участии, мы себе не позволим. Тебе с ним не тягаться, постарайся не попасться ему на глаза, об остальном мы позаботимся.       Дуань Веньян встал и легко одернул пиджак под потемневшим взглядом Юй Ая.       - Мне пора. Ваши три калеки, с позволения сказать, автора заждались решения своей аттестации. Кстати, тебе как хорошему брату не помешает проследить, чтобы у А-Цяо не возникло причин снова кидаться из окон. Знаешь, самоубийцы склоны к повторению неудачных попыток.       Юй Ай только кивнул, намек был кристально понятен.

*

      Чэнь Гун вошел в свою новую палату с лицом потемневшим от злости. Он так и знал, что не нужно было сообщать своему менеджеру, в какую больницу смылся в этот раз. Помани этого идиота деньгами, и он родную мать продаст, что уж говорить о нём самом. А ведь они столько лет знакомы! Чэнь Гуну было пятнадцать, когда он сбежал из родной деревни в поисках лучшей жизни в большом городе. В своей деревеньке он считался очень красивым ребенком, смышленым, и вдохновленный похвалой, он был полон надежд на хорошую жизнь. Но мечты остались мечтами, таких симпатичных мальчиков в Пекине было еще на тысячу таких же деревенек как его, а уж тех, кто был намного красивее и вовсе…А без документов и взрослых за спиной он быстро оказался не в самых лучших условиях. Скитаясь по злачным улицам, он брался за мелкую тяжелую работу, из-за диалекта его мало кто понимал, но память у него была хорошая, и он быстро перенимал незнакомые диалекты. Повезло ему только через два года – он к тому времени работал в семейной забегаловке официантом, ночевал там же, в счет зарплаты. На улице его поймал агент какого-то агентства, и навешал столько лапши на уши, что он до сих пор отряхивался. Чэнь Гун не был идиотом, а уж за время жизни на улице обзавелся огромной подозрительностью. Но агент был настойчив, предлагал контракт. «Мы из тебя звезду сделаем!» Чэнь Гун сходил посмотреть и оказался в почти настоящем рабстве. Звезду из него сделали, как обещали, но такой небольшой величины, и не самыми честными путями. Чэнь Гун выступал в группе с еще несколькими мальчишками, был среди них не самым симпатичным, но самым упертым и характер его позволял выделяться на общем фоне намного ярче, чем блестящие шмотки. Макияж и хорошая одежда и вовсе делали его намного привлекательнее. Так ими заинтересовались инвесторы. Чэнь Гуном в особенности. Увлеченный возможными перспективами пополнения счета, он не был против ухаживаний мужчины по имени Му Типо, к тому же выглядел тот весьма привлекательно, явно следил за собой и не был скуп. Первый месяц Чэнь Гун радостно копил деньги врученные на личный счет, и любовался забитым расписанием с указанием шоу на которые их раньше бы никогда не позвали, а если и пригласили бы, то только в качестве уборщиков, популярность росла, появилась новая машина для группы, хорошее жилье. Чэнь Гун радовался, что наконец всё налаживается. Его спонсор был богат, хорош в постели, но с течением времени позволял себе все больше и больше, поначалу невинные забавы, добавляющие больше остроты к ощущениям, становились жестче. Чэнь Гун не жаловался: с количеством экспериментов в кровати росла и оплата за них. Ему в принципе не сложно было потерпеть, пока это не переросло в госпитализацию. В первый раз были извинения, клятвенные заверения, что «больше никогда, да без позволения». Потом в травмы и увечья, спрятать которые под одеждой уже не выходило. Чэнь Гун взял перерыв в продвижении на полгода. Полгода стали кромешной пыткой, ему уже не нужны были деньги, он готов был снова бежать, но не смог. Больница стала его вторым домом, куда его благоверный спонсор бегал с извинениями и подарками, целовал руки, а после забивал до полусмерти, душил, насиловал. Ему нравилось, когда Чэнь Гун под ним был на грани, рыдал и умолял разбитыми губами, и сжимался на нём от невыносимой боли. Когда терял сознание в процессе, когда ходил в синяках оставленных его руками.       Доведенный до ручки, Чэнь Гун сбежал с одной больницы, где его уже знали как родного, в другую, а после в следующую, и в ещё одну. Его спонсор шёл по пятам, перемежая ласковые зазывания с угрозами ославить его на весь мир.       Эта больница стала настоящим раем, не смотря на сводящих с ума соседей. Из-за какого-то скандала с известной личностью, Чэнь Гун особо не вчитывался, здание на первых порах было окружено журналистами в таком количестве, что его спонсор не рискнул сунуться, все же он в какой-то мере тоже был публичной личностью. Под прикрытием он смог спокойно прожить пару недель и залечить особо серьезные травмы, а потом на него вышел его менеджер Мужун Цинь, просил встретиться и поговорить. Встретились они внизу у кафешки, где ошивались голодные больные. Оказалось, Му Типо его очень ищет, ужасно переживает и дальше по списку, Чэнь Гун только глаза закатил. Он хочет встретиться и обсудить их отношения – кто бы сомневался. Раздосадованный, и угрожающий, что едва этот проныра посмеет его сдать, он был нисколько не удивлен виноватому лицу собеседника. Что ж. Он его уже сдал.       Вернувшись в палату, Чэнь Гун заметил всеобщую напряженность. Палата была тесная на шесть человек, их итак жило пятеро, не самых простых людей, а теперь к ним подселили ещё одного. Чэнь Гун с соседями был в не самых лучших отношениях, они довольно часто ссорились: привыкшего к чистоте и какой-никакой роскоши, Чэнь Гуна бесил молодой парень с переломом бедра, нога его висела на вытяжке, подниматься он не мог, семья его не могла позволить себе нанять сиделку, а мыться самому при всех в палате он цитата «стеснялся», а вот вонять давно не мытым телом на всю палату его устраивало. Второй в их компании мужчина средних лет был побит коллекторами, и его телефон то и дело разрывался от звонков среди ночи (пока Чэнь Гун не утопил его в унитазе), а иногда к нему приходила худенькая женщина и рыдала на стуле рядом часами жалуясь, что её муж такая скотина и может только влезать в долги. Ещё был старичок вечно орущий на первых двоих, чтобы они заткнулись и не мешали ему отдыхать, на медсестер за паленые лекарства, на соседа слева, что храпел каждую ночь и два часа в обед, а в остальном был самым спокойным из всех. В их цирк прибыло пополнение, и Чэнь Гун собирался, как следует позлорадствовать над несчастным, и возможно сорвать своё разочарование.       Но он не мог даже представить, что все слова застрянут в его глотке, как тот фиолетовый дилдо, что Му Типо купил ему, но не рассчитал нажим, когда заталкивал. Поперхнувшись, он подумал, что умер и его у окна встречает ангел смерти, но те не могли выглядеть…так. Четверо, что могли стоять сами, собрались полукругом на почтительном расстоянии от шестой кровати, бедняге на вытяжке оставалось только, приподнимать голову и вытягивать шею.       В солнечном свете, у распахнутого настежь окна, сидел небожитель. Тонкие белые занавески застенчиво тянулись к нему от легкого ветерка, но не смели коснуться его белоснежного лица (с большими синяками под глазами и множеством мелких заживающих ссадин, которые никто в упор не замечал). Чэнь Гун пару раз моргнул, махнул рукой, словно собираясь поменять фильтр на глазах, чтобы чужая красота так не слепила. Даже его фотки с обработкой не могли произвести подобного впечатления! Когда ослепляющий свет от чужой фигуры поутих (Шэнь Цяо потянул за шнурок и шторки закрылись), он принялся разгонять собравшихся по кроватям. Божество у окна полусидел на узкой койке, обернулся на шум, но выглядел при этом немного рассеяно. Поругавшись с вредным дедом, и загнав таки всех по углам, Чэнь Гун решительно прохромал к чужой постели и уселся на край, так чтобы не тревожить заживающие места. Оценивающим взглядом прошелся по его лицу и закованной руке, оценил лежащие на столике рядом очки с пугающей толщиной стекла, чуть усмехнулся. Да этот парень ходячие фетиши Му Типо – нежное лицо зазывающее «давай обидь меня», переломанные руки и еще похоже полуслепой!       - Меня зовут Чэнь Гун,- сказал он,- что такой холеный мальчик забыл на этаже для нищих?       - Моё имя Шэнь Цяо,- ответил красавец, протягивая целую руку к тумбочке за очками. Чэнь Гун тут же перехватил их, повертел в руке и даже примерил, о чем тут же пожалел, но возвращать владельцу не собирался. Пусть знает, что ему тут не особо рады. Но тот не выказал никакой злости или смущения.       - Будем знакомы, - хмыкнул Чэнь Гун и бесцеремонно вытащил его медицинскую карточку из папки в изножье кровати. Он едва пробежался глазами по истории болезни, как сердце в груди тяжело ухнуло – он словно смотрел на себя. Было ли это совпадением? – Мы…нигде не встречались? Ты похож на знаменитость.       Не зная смеяться или плакать с такого сравнения, при его-то внешнем виде, Шэнь Цяо ответил, что к сожалению не может припомнить ни кого с таким именем. Чэнь Гун ещё пытался по расспрашивать молодого человека, но тот ответил, что из-за травмы головы многое не помнит, и не может утолить его любопытство. Горько хмыкнув, он легонько похлопал Шэнь Цяо по здоровой руке. Тот же мысленно недоумевал, почему поведение и даже тон этого юноши так переменилось? Кажется, в его карточке не было ничего настолько шокирующего, он сам видел. Но возможно дело в поправках, про которые вскользь упоминал Юй Шэнъянь, пока помогал ему перебраться в эту палату. «На время, вип наверху все ещё твой. Как выполним поручение, вернешься назад» - Шэнь Цяо уже сейчас хотел назад, воздух здесь был…ароматный, и ему пришлось сидеть у открытого окна.       - Если кто-то посмеет тебя обидеть, ты всегда можешь обратиться ко мне! – сказал он, запихивая карточку обратно. Шэнь Цяо благодарно улыбнулся, когда в его руку вложили очки. Осторожно протерев стекла мягкой салфеткой, Шэнь Цяо наконец смог разглядеть собеседника. Чэнь Гун выглядел очень худым и болезненным, как и полагается в больнице, но глаза его и манера держаться выдавали отнюдь не хрупкого юношу. Он был не слишком разговорчив, но по сравнению с Шэнь Цяо настоящим болтуном. Чем он мог быть интересен Янь Уши?       На обед они решили спуститься вниз вместе: у Чэнь Гуна не оказалось никого, кто бы мог принести ему поесть, а Шэнь Цяо не мог больше выносить жуткого запаха давно немытого тела. Чэнь Гун попросил его не надевать очки, уверяя, что поможет лично. Шэнь Цяо лишь улыбнулся, немного смущенный тем, что никому похоже не приходились по вкусу его очки, но без них он был слишком беспомощен. Он осторожно взял больничный костыль под целую руку, но Чэнь Гун вызвался сам быть костылем. Вчера Юй Шэнъянь смущенно оставил его коляску в vip-палате, пролепетав что-то про тренировки ног, и образ бедного господина.       - У тебя нет телефона, серьезно? Как ты живешь вообще, – спрашивал Чэнь со смешком, пока они шагали к лифтам, взявшись рука об руку и хромая на три ноги.       - Он разбился, - кивнул Шэнь Цяо задумчиво, - можем ли мы подойти к стойке регистрации на обратном пути? – уточнил он.       - М?       - Молодому человеку на третьей кровати явно нужна помощь, - ровно сказал Шэнь Цяо, на что Чэнь Гун лишь рассмеялся.       - Его мать не может навещать его часто, а на сиделку нет денег. У тебя самого разве они есть?       Шэнь Цяо был слегка смущен, в конце концов, счета за его лечение и содержание оплачивал Янь Уши, но эти деньги шли в долг перед ним. Стоило бы для начала узнать. Уже расплачиваясь на кассе за свой скромный обед, Чэнь Гун оторопел – его кредитка была заблокирована, а пришедшее позже сообщение от менеджера гласило, что ему стоит согласиться на встречу хотя бы ради средств к существованию. Видя его заминку, Шэнь Цяо хотел предложить оплатить его обед, но тот порылся в карманах и извлек несколько купюр. Он не был идиотом, чтобы хранить все деньги на чужих кредитках.       Обед прошел в спокойствии. За столиками почти никого не было, на них мало обращали внимание, ведь у стойки регистрации начиналось очередное представление. Журналисты толпились, распихивали больных и требовали какого-то врача, а ещё то и дело вспыхивало подобно фейерверку имя Янь Уши. На вопрос Шэнь Цяо, Чэнь Гун поведал о какой-то знаменитости, что пыталась покончить с собой, чем наделала много шума. Говорят, лечили её где-то здесь, на верхних этажах.       - Только не говори, что не слышал?- хмыкнул Чэнь Гун, впиваясь зубами в свою порцию куриного шашлычка в остром соусе, - даже я, человек от чтения далекий, наслушался. Но не важно, у нас с тобой своя жизнь и свои заботы. Так ты совсем ничего не помнишь?       - Ничего, - пожал плечами Шэнь Цяо, устремив взгляд на свою руку в спицах. К еде он так и не притронулся.       - Повезло, - хмыкнул Чэнь Гун с болезненной усмешкой, - я бы тоже так хотел.       Шэнь Цяо поднял на него глаза, столько горечи было в этом «тоже так хотел». Чэнь Гун производил впечатление загнанного зверя, готового к защитному броску на упреждение. Он мог беззаботно шутить, а его глаза в это время хлестко проходились вокруг, словно выискивая опасность, и вся его расслабленность была насквозь фальшивой. Шэнь Цяо имел некоторые подозрения на этот счёт, неясное предчувствие, что никак не могло оформиться в мысль.       - Не будешь? – спросил Чэнь Гун, кивая на две остывающие шпажки с мясом.       Шэнь Цяо только переложил их на его тарелку.       - Только после долгого недоедания начинаешь ценить наличие еды, - усмехнулся Чэнь Гун, чувствуя себя не в пример легче, видя перед собой экземпляр «могло быть хуже», - когда я был младше, то долго скитался по улицам, а в последние пару лет…часто сидел на диетах и заработал расстройство. Я вообще-то певец, знаменитый,- добавил в конце гордо, но у человека перед ним не было памяти, так что, скорее всего, бесполезно было хвастаться.        Они завершили обед и ещё немного посидев, отправились к лифтам, решив поймать по пути какую-нибудь медсестру, у стойки начиналась настоящая вакханалия и идти туда они не рискнули. У Шэнь Цяо от долго сидения заболели ребра и поясница, пришлось опираться на руку Чэнь Гуна, что и сам казалось готов был свалиться. Осторожно, шаг за шагом они добрались до палаты – под дверями стоял, притоптывая на месте, мужчина в костюме цвета горчицы и солнечных очках.       - Чэнь Гун! – воскликнул он радостно, едва они достаточно приблизились. Названный проскрежетал зубами.       - Убирайся к черту! – бросил он, одними глазами указывая на стоящего рядом Шэнь Цяо,- я уже сказал тебе «нет».       - Пожалуйста! Одна встреча! Можешь …- он замолк, разглядывая Шэнь Цяо из-под очков. Даже спустил их по носу, чтобы видеть лучше, - А это?       - Не твоё дело, - хмыкнул Чэнь Гун, узнавая этот оценивающий взгляд. Он проворно затолкал Шэнь Цяо в палату, но потрясения не закончились на этом. Кровать их вонючего друга, окружала белая ширма, и оттуда явно слышался плеск воды. Счастливые соседи по палате радостно болтали на своих кроватях, но радость их была немного нервной. Чэнь Гун и Шэнь Цяо переглянулись.       - Ох! Господин Шэнь! Приходил ваш друг и…позвал сиделку, очень настойчиво. Но мы ему очень благодарны, да-да так и скажите ему! Мы сами не успели, он быстро ушел.       Шэнь Цяо устало опустился на постель, это кто же мог представиться его другом? Кандидатур было две, но одна из них явно не тот человек, что вот так придёт навестить кого-то. Мужчина в горчичном костюме зашел следом за ними, принюхался, сморщив нос и пошел прямо к окошку. Приоткрыв створку, он подсел к Чэнь Гуну, кровать которого находилась напротив Шэнь Цяо, начиная что-то яростно шептать ему на ухо. Тот только хмурился и цыкал, кидая опасливые взгляды на остальных. В конце концов, он отстал от Чэнь Гуна и направился прямиком к Шэнь Цяо, ярко улыбаясь.       - Господин! Возьмите, пожалуйста, мою визитку! – он протянул карточку обеими руками и Шэнь Цяо вежливо её принял, - Меня зовут Мужун Цинь, я из звездного агентства "Люхэ"! Вы никогда не интересовались карьерой в модельной сфере? Ваше лицо очень красиво! Как говорите вас зовут?       Шэнь Цяо слегка отклонился на подушку от напористого мужчины.       - Благодарю, господин. Но сейчас я заинтересован только в выздоровлении, прошу меня понять.       - Конечно, конечно!- понятливо покивал Мужун Цинь, - а после? Едва поправитесь, обдумайте такую идею, я всегда на связи, можете писать даже ночью!       Чэнь Гун быстро и настойчиво вытолкал его за двери, а потом криво улыбнулся Шэнь Цяо. «Шарлатан несчастный» - сказал он. Этот шарлатан приходил ещё несколько раз в последующие дни, для разговоров они обычно выходили из палаты, чтобы никто не мог слышать их перепалок, но дедушка Цинь продолжать бурчать, что они хлопают дверями, топают и вообще лежали бы по койкам. Не прекращал он бубнить даже когда подсаживался к Шэнь Цяо, чтобы сыграть в го. Перекладывая белые камушки, Шэнь Цяо вспоминал, как играл так же с другим человеком, но никак не мог вспомнить его имени или лица, только крепкие морщинистые руки, что трепали его по макушке, каждый раз как он делал хороший ход. Возвращался Чэнь Гун всегда взвинченный, к тому же стал реже выходить из палаты и только в компании с Шэнь Цяо. Иногда во время этих прогулок он начинал засыпать Шэнь Цяо вопросами о его памяти, или о человеке, что заботится о его счетах. "Ты уверен в нём? Ты же его совсем не знаешь! Вдруг это он виноват в твоих травмах?" Шэнь Цяо было нечего ответить. Он мог только доверять единственным людям, что знали его прошлое и помогали ему. Однако…       У Шэнь Цяо не было телефона, но были уши и глаза, а память стала подводить его все реже. Пусть он и прогуливался по коридорам обычно в безлюдные часы, чтобы не доставлять никому неудобств, слухи доходили и до него. Он не имел привычки слушать чужие разговоры и тем более никогда бы не стал их обсуждать, но люди говорили в голос, и чтобы остаться в неведении нужно было оглохнуть. Его изящная внешность часто заставляла людей делать неверные и поспешные выводы. Например, что он наивен, едва ли не глуп. Его молчаливость и вежливость воспринимались как бесхребетность и покорность. Недооценивать его характер – этим грешил даже Юй Ай, человек с которым он вырос. Совершил ли ту же ошибку Янь Уши или просто не считал нужным притворяться как следует? Он часто слышал чужие пересуды.       -…глупости какие! Эти помешанные спорят о своей писанине так, словно решают судьбу человечества! Кому вообще есть дело до выдумки, когда реальная жизнь полна проблем и без этого!       - Дорогой друг, ты прав! Пусть бы уже уткнулись в свои листочки и не доставляли проблем окружающим! Даже помереть не могут без спектакля! Если так хочет сдохнуть, так и уступил бы место в палате и заботу врачей тем, кто хочет жить!       - Да-да! Не больница, а проходной двор! Куда не пойди везде эти с камерами! Доктор сказал, мне нужен покой, а из-за этого особенного пациента, ни дня не бывает покоя!       Иногда он слышал тихие короткие фразы и о Янь Уши.       - Жди большого скандала, эта пиранья сожрет кого угодно и не подавится!– с явным одобрением говорил дедушка Цинь своему внуку, что однажды заглянул к ним, и начал рассказывать о приближающейся дате Большой Публикации – политический журнал «Хуаньюэ» вот-вот должны были выпустить, с очередным грязным скандалом власть имущих, что должен был перекрыть даже творящееся безумие, а возможно открыть новые подробности.       - Говорят, Янь Уши видели здесь пару дней назад, - поделился внук, с горящими глазами смотря на деда, - ты бы мог его увидеть, если бы не валялся в этой кровати сутками! Говорят, от него мороз по коже, он на фото то пугает, а в живую наверное можно и коней двинуть!       - Чушь!- прикрикнул внезапно парнишка на вытяжке, - из-за этого ублюдка, не гнушающегося любых грязных способов, столько невинных людей пострадало! Думаете, посадил одного взяточника и всем только лучше станет? Что он никого с собой не потащит? Мой отец не был виновен! Он был простым и честным человеком, и делал положенную ему работу со всей ответственностью! Кто знал, что его начальник не чист на руку? А как теперь жить мне и моей матери с этим клеймом - отец грязный вор и махинатор, хаха!       - Значит, не был таким уж и честным твой папаша! – разошелся дедушка Цинь, - честных и порядочных людей стали бы сажать за решетку?       - Этот ваш великий Янь Уши его подставил! Предложил ему сотрудничество, всего-то и нужно что выполнить небольшое поручение, на благо страны конечно же, помочь хорошим парням посадить плохих, ха!       - И что же тогда Янь Уши не за решеткой, если твой папаша лишь жертва, а?!       - Не смогли доказать, этот скользкий тип из любой ситуации всегда выходил сухим! Все знают, какие методы используют «Хуаньюэ» и все молчат!       Перепалка переросла в огромную ссору, паренек расплакался, утыкаясь в подушку, переспорить деда Цинь не удавалось никому, тот просто не слушал чужих доводов и гнул свою линию, ещё и выражений не выбирал. Внук видимо немного устыдившись увел деда подышать, бросив виноватый взгляд на паренька, усиленно кусающего подушку от злости и бессилия. В палате до самого вечера царила удушающая атмосфера молчаливости.       Ночь начиналась относительно спокойно, если не считать постоянно храпящего мужчины. Луна полными молочными боками, мелькала между набежавших густо-синих туч, холодный свет покрывал блестящим покрывалом асфальтовые дорожки перед больницей и серебрил тонкие листья в парке. Шэнь Цяо молча смотрел в окно. Сон ушёл, оставив только накатывающие подобно волнам мысли. Вся его жизнь после пробуждения отдавала дешёвой постановкой, полной обмана и притворства, а его прошлое лишь несколько обрывочных воспоминаний, что не давали ему ясности.       - Где?! – внезапно раздалось испуганное совсем рядом. Шэнь чуть вздрогнул, переводя взгляд на соседнюю кровать. Судя по темному силуэту, Чэнь Гун сидел в постели и с кем-то ожесточенно переписывался, приглушенная подсветка экрана рисовала тени на его хмуром лице. Он долго ворочался с боку на бок до этого, но Шэнь списал это на то, что ему мешал храп. Он вдруг отбросил мобильный в сторону и вцепился обоими руками во взлохмаченные волосы, едва заметно качнулся вперёд.       - Чэнь Гун? – тихо позвал Шэнь Цяо, хотя в таком храпе можно было и не скрываться. Тот весь вздрогнул, и видимо принял это за приглашение, потому что быстро перебрался к нему в постель, хватая за пальцы поврежденной руки.       - У тебя в карточке написано, что ты пытался покончить с собой и спрыгнул с третьего этажа, - сказал он поспешно, - это был твой способ убежать? – с яростным шепотом он склонился низко-низко, заглядывая в бледное лицо, - Там написано, что ты уже был госпитализирован до этого с особыми травмами, тот друг, что помогает тебе, что у вас с ним? Ты помнишь?!       - Нет, - коротко ответил Шэнь Цяо, ведь когда он лично листал свою карточку, ничего подобного там не было, - Ничего такого я не помню.       Чэнь Гун словно бы разочарованно вздохнул и отодвинулся. Голос его звучал тихо и вымученно.       - Мне…Мне нужно выйти покурить. Здесь у лестницы туалет. Подождешь меня минут пятнадцать? Не усни только.       Шэнь Цяо почувствовал холодок плохого предчувствия. Дело ведь было не в сигаретах? Он положил свою руку на чужую и легонько сжал.       - Тебе не стоит курить в больнице, - мягко сказал он, уловив еле заметное движение у дверей палаты. Кто-то стоял там, снаружи.       - Мне нужно. Просто не засни, - Чэнь Гун поднялся решительно, бегая взглядом по палате. Схватил телефон и шагнул к дверям. Подъем с постели занял некоторое время, а потому Шэнь Цяо, выйдя в тускло освещенный коридор, уловил только, как закрылась беззвучно дверь у лестницы.       Чэнь Гун зашел в туалет, остановившись поближе к двери. Му Типо в больничной пижаме, только накинув дополнительно пижонский халатик, стоял у дальней раковины, сбрасывая пепел с тлеющей сигареты в слив. Увидев молодого человека, он криво улыбнулся.       - Ты всё-таки пришёл.       - Это последний раз, - пытаясь звучать уверенно, сказал Чэнь Гун, оставаясь на безопасном расстоянии, хотя его любовник не настолько двинутый, чтобы сделать ему что-то в больнице. Он надеялся.       - Не думаю, - просто откликнулся мужчина, вжимая докуренную почти до фильтра сигарету в край раковины с каплями воды, - я знаю, что у тебя есть некоторые сбережения наличными, но надолго ли их хватит? Такой как ты, привыкший к лёгким деньгам и роскоши, сможешь отказаться от всего? От своей группы, от статуса? От своих красивых шмоток и золотых цацек? Мне ничего не стоит выложить наши маленькие развлечения в сеть, думаешь тебя не выпрут с позором? Кто в нашей стране вообще посмеет публично заявить, что он гей? Хочешь быть первым?       - Я уже был на дне, думаешь, меня хоть что-то там способно испугать? - Чэнь Гун отчаянно храбрился.       Му Типо рассмеялся.       - Если ты своё прошлое считаешь дном, то уверен, что смогу тебя удивить! Кто возьмёт грязного пидора извращенца на хорошую работу? Кто вообще будет относиться к тебе как к человеку? А как же твои больные на голову фанатки? Хоть кто-то из них защитит тебя, или лично забросает камнями? До сих пор не страшно? А как тогда насчёт твоей семьи, хмм, уверен, они очень удивятся, узнав кто их сын. Ты можешь гарантировать, что они не погонят тебя в лечебницу, чтобы выбить эту твою болезнь?       - У меня...!       - Есть план, конечно-конечно. Уехать из страны? Попробуй, - глумливо поинтересовался Му Типо, всё это время делая шаги в его сторону. В его руках были власть и деньги, было ли в этом мире хоть что-то чего он не мог себе позволить? Он стоял очень близко, достаточно было бы протянуть руку, чтобы схватить Чэнь Гуна за горло. Этот мальчишка был так очарован его богатством и властью, так сильно желал и любил их, что разве теперь мог отказаться и решить уйти? Лишь пустая бравада, он уже давно ничего не мог решать сам. Не он первый пытался такое провернуть. Мелкая дрожь прокатилась по всему телу Чэнь Гуна, липкий пот выступил на бледном лбу. Он не хотел, но ноги сами подогнулись. Стоя на коленях, он задыхался от страха. Почему этому человеку никогда не нужно было делать много, чтобы он чувствовал себя никем? Жалким ничтожеством, что способно только плакать и умолять.       - Отпусти меня, - он судорожно всхлипнул, цепляясь пальцами за края чужого халата, - пожалуйста! Я не могу больше!!! Отпусти меня...выбери кого-нибудь другого! Пожалуйста..       Чужая рука резко схватила его за подбородок, поднимая голову до боли в шее.       - Нет-нет, ты слишком хорош. Я так долго работал над тобой, чтобы сделать идеальным, моим маленьким послушным мальчиком. Над твоим капризными побегами мы тоже поработаем, - пообещал он, ласково поглаживая его подбородок пальцем.       Чэнь Гуна откровенно затрясло от панического ужаса. Одна давняя мысль, почти сразу забытая, вспыхнула в его голове с новой силой. И он вцепился в неё как в последнюю надежду, крохотную ниточку, способную вытянуть его из бездны.       - Е-есть один парень! – сглотнув, выпалил он, - Клянусь, он намного красивее меня, очень тихий и покорный, и у него уже есть опыт в подобном! У него проблемы с памятью и нет родственников, – видя, как потемнело лицо Му Типо, он едва не отшатнулся, с большим трудом совладал с голосом, упавшим до шепота, - прежде, чем откажешься просто взгляни на него…       Но Му Типо ему не особо поверил. Безжалостно вцепившись в чужие растрепанные волосы, он с силой потянул его наверх, вынуждая подняться. Влажное дыхание коснулось его уха и с каждым произнесенным словом, полным тихой ярости и обещания, с лица уходили все краски, словно смываемые покатившимися слезами.       - Чэнь Гун?       Шэнь Цяо стоял в открытых дверях, опираясь на костыль. Его взгляд из-за стекол очков упал прямо в злые глаза незнакомого мужчины, удерживающего Чэнь Гуна в едва ли не подвешенном состоянии. Рука, сжимавшая в кулак чужие волосы, даже не дрогнула. Распрямившись в полный рост, Му Типо окинул презрительным взглядом нелепое нечто на костыле, явившееся так не вовремя.       - Твой дружок? – с издевкой спросил мужчина, - Проваливай по-хорошему парень...- он резко оборвал фразу посередине. Чэнь Гун с жаром запричитал – это его последний шанс убедить Му Типо. От того с каким энтузиазмом он рассказывал историю болезни Шэнь Цяо, как убедительно доказывал, что сломать такого как он, уже сломанного будет проще простого, что никто за него не вступится, как отчаянно рекламировал его перед своим любовником, у Шэнь Цяо мороз по коже пошёл.       - И где его хваленая красота? – приподнял бровь Му Типо, совершенно не собираясь скрывать свой заинтересованный взгляд.       - Просто сорви его очки,- выдохнул Чэнь Гун, и его волосы тут же отпустили.       - Чэнь Гун, что ты по-твоему делаешь? - Шэнь Цяо был потрясен до глубины души и не смог сдержать вопроса. Его только что пытались продать?       Му Типо ухмыльнулся, одним движением отшвыривая Чэнь Гуна на пол, однако вместе того чтобы ограничиться этим, он с видимой силой наступил на его лицо, вдавливая в белый кафельный пол. Бросив взгляд на корчащегося на полу Чэнь Гуна, Шэнь Цяо все ещё не сомневался в своем решении помочь.       - Вам стоит отпустить его, - спокойно сказал он.       - Кому он нужен,- хмыкнул мужчина, усиливая нажим до тех пор, пока не услышал сдавленный стон, - эта непослушная собака так и напрашивается, чтобы её усыпили. Но тебе его жаль? Знаешь ли, ты и правда намного лучше него.       Шэнь Цяо замер на месте, не рискуя просто развернуться и пойти за помощью – с его скоростью передвижения, его либо остановят, либо уже успеют сбежать.       - Если жаль, может предложишь что-то взамен? – мужчина постучал кончиками пальцев по подбородку, словно серьезно размышляя, - Например своё лицо? Как насчет снять это стеклянное уродство? Не так уж и много, за его целое личико?       - Шэнь Цяо, пожалуйста! У меня не было выбора!- прохрипел Чэнь Гун, и тут же вскрикнул от сильного пинка в грудь.       - У тебя он был,- отозвался Шэнь Цяо, крепче сжимая костыль.       - Господин Шэнь, - довольно протянул Му Типо, у него уже руки чесались подойти ближе и осмотреть его с ног до головы,- видимо не собирается помогать такому трусу как ты. Что ж, тогда почему бы вам просто не уйти? К чему вмешиваться в чужие разборки.       Естественно он не собирался отпускать его просто так. Мягкий голос, бледные запястья, и тонкие черты лица - Чэнь Гун не соврал, если убрать очки наверняка он окажется действительно красив. Кровь Му Типо едва не кипела в жилах, пока он представлял, как этот мягкий голос опустится до мольбы, как будет звенеть от слез и сдерживаемых стонов. Это определенно был бриллиант в его коллекцию, но действовать придется осторожно. Пусть Чэнь Гун и сказал, что парень сирота, нужно тщательно его проверить.       - Я вызову персонал, - отозвался Шэнь Цяо, даже не подозревая о чужих мыслях.       - Оу, и что же они сделают? Уведут меня в палату или может, вызовут охрану? – со смешком поинтересовался Му Типо,- Моё имя Му Типо, и это мой город, - изрек он победно, но по лицу Шэнь Цяо не скользнуло ни единой эмоции от узнавания.       - У него проблемы с памятью, - подсказал с пола Чэнь Гун, видя недоумение на чужом лице.       Вздохнув, Му Типо убрал ногу с чужого лица и, переступив через корчащееся от боли тело, одним прыжком оказался рядом с Шэнь Цяо, что внезапно выставил костыль вперед. Жесткая ножка уперлась в грудь мужчины с удивительной силой. Но тот лишь хмыкнул, буквально выдирая его из чужих рук. Свободная рука Шень Цяо оказалась в крепкой хватке чужой ладони, сдави сильнее и казалось хрустнут кости. Он не мог даже дернуться, мужчина был чуть выше него, но явно здоровее и сильнее, он одним толчком вжал свою жертву в стену. Ребра без корсета протестующе вспыхнули болью от такого обращения, но Шэнь Цяо не издал ни звука. Очки с него сдернули без особой мягкости, но Му Типо был достаточно близко, чтобы он не потерял его выражения лица. Глаза мужчины едва заметно расширились. Ему было уже все равно, что Чэнь Гун поднявшись с пола, буквально протиснулся мимо них в коридор, спасая свою шкуру. Раздался его сдавленный вскрик, а после хлопок двери.       - И правда красив, - хмыкнул Му Типо, жадно разглядывая большие, темные глаза, что смотрели на него так вызывающе трогательно, - Чего бы тебе хотелось? Денег? Славы? Я могу дать тебе всё, что пожелаешь.       Его палец почти коснулся плотно сжатых губ Шэнь Цяо, когда внезапно яркая вспышка влепила по глазам. Вздрогнув от неожиданности, Му Типо обернулся и наткнулся на девушку в белом халате и шапочке, по всем признакам медсестру, вот только в руках у неё был небольшой полароид нежно-голубого оттенка. С легким жужжанием появилась фотокарточка.       - Ты ещё блядь кто такая? - рыкнул мужчина, пытаясь схватить камеру и все еще торчащее язычком фото, но не успел. Бледная, точеная ладонь, несомненно принадлежащая мужчине, перехватила фото. Лениво обмахнувшись полученной карточкой, мужчина произнес низким, полным скрытого веселья голосом: «А-Цяо не стоит позволять так легко касаться себя всяким похотливым животным».       Шэнь Цяо:…       Он встречал этого человека один раз, но не узнать это ощущение на коже было невозможно. Эту тяжелую ауру превосходства, этот насмешливый голос.       - Да ты! – вскинулся Му Типо, но запоздалое узнавание перекрыло ему воздух. Его трясущиеся губы еще миг хлопали, как у глупой рыбки. Он бросил испуганный взгляд на зажатое в бледных пальцах фото, на хищную улыбку жестких губ, и всё понял. Он буквально чувствовал, как захлопнулась крышка гроба над его головой. Огромная волна дрожи прошла по его телу, и глаза наполнились безумным блеском. Он не был настолько бесстрашным, чтобы кинуться на Янь Уши, преграждавшего выход, а потому его взгляд метнулся к застывшему у стены Шэнь Цяо. Это всё он. Это всё его вина. Дикое желание убить этого, несомненно подставного, больного завладело всеми его движениями. Но добраться до причины его провала не вышло, лишь хватануть воздух, жалко вписавшись в стену по инерции.       Шэнь Цяо в последний миг оказался перехвачен сильной рукой, что одним движением переместила его с пути яростной атаки под бок Янь Уши. Лицо мужчины оказалось настолько близко, что Шэнь Цяо смогу увидеть тонкие морщинки в уголках глаз и кривую усмешку.       - А-Цяо стоит быть осторожнее, как у тебя вышло даже тут нажить врагов? – Янь Уши посмотрел прямо на него, определенно издеваясь – это было буквально написано на самодовольном лице.       Шэнь Цяо даже отвечать не стал.       - Бай Жун,- позвал Янь Уши, все ещё удерживая Шэнь Цяо в захвате,- помоги А-Цяо добраться до палаты.       Девушка с фотоаппаратом обворожительно улыбнулась, приглашающе подавая руку. Шэнь Цяо был абсолютно не против покинуть это место, только пошёл своими ногами, вежливо отказавшись от помощи.       - Как ты себя чувствуешь? Мне позвать врача? – заботливо спрашивала она по пути в его старую палату на одного.       - Всё в порядке, - отозвался Шэнь Цяо.       Все произошедшее здорово вымотало, а потому едва умывшись и оказавшись в удобной постели, он едва не уснул тот час же. Но девушка была полна энергии и не замолкала.       - Ты и в правду не помнишь, - весело сказала она, рассматривая отрешенное лицо Шэнь Цяо со слишком близкого расстояния, - Я вызвала скорую, когда ты упал, жуткое было зрелище! Честно, думала, ты умер, но я рада, что всё в порядке.       Шэнь Цяо взглянул на девушку, но вопросов не стал задавать, лишь искренне поблагодарил. В тот день он видимо был полностью окружен «Хуаньюэ».       - Глава Янь очень о тебе заботится,- хихикнула она, лукаво окинув взглядом, - учитывая, что ты проломил крышу его любимой машины.       - …       - Не волнуйся, он определенного от этого только выиграл!       Кажется, ему всё же пора начать спрашивать. Но девушка словно почувствовав, что сболтнула что-то лишнее, начала собираться на выход. Объявив, что охрана снова на своих постах, она пожелала скорее выздоравливать, пообещав, так уж и быть, сводить его такого красивого на свидание, и умчалась.       Шэнь Цяо провел по лицу рукой, замирая на несколько мгновений. Эта ночь была слишком долгой, а задремал он лишь под утро.       Солнце уже вовсю светило, когда Шэнь Цяо проснулся от великолепного запаха горячей еды. Он едва пошевелился под легким покрывалом, от чего тут же невыносимо заболела голова. Тяжелые веки с трудом приоткрылись, пытаясь найти источник его пробуждения. Подслеповато щурясь, он разглядел силуэт чуть поодаль, как помнил Шэнь Цяо, там находилась небольшая зона для посетителей, где Юй Шэнъянь делал раньше уроки. Теперь там обосновался кто-то другой, при чем явно с комфортом. Пахло кофе, вкусным завтраком, на фоне тихо шумел телевизор.       - Приводи себя в порядок,- прозвучало со стороны, - и присоединяйся. Твои линзы в ванной.       Шэнь Цяо, приведя себя в надлежащий вид, молча присел напротив Янь Уши. Мужчина расслабленно сидел за столиком, покручивая в пальцах чашку с чаем, его острый взгляд скользнул по холодному выражению Шэнь Цяо. Тот же, всего миг посвятив на встречный взгляд, прикипел к фотографии на краю стола, лежащей на большом коричневом конверте. Он понимал, что Янь Уши использовал его вчера, это было неприятно, но он все ещё мог это понять. Если он сам предпочитал честные и прямые методы, другие были вовсе не обязаны этому следовать.       Улыбка Янь Уши стала шире.       - Нет нужды так стесняться, если голоден, можешь приступать, - он играючи делал вид, что не понимает интереса Шэнь Цяо. Смахнув фотографию, словно соринку, он взял конверт и протянул его Шэнь Цяо. Внутри оказался контракт.       - Твоя награда за вчерашнее успешное расследование.       - Я никогда не работал в «Хуаньюэ»,- сказал Шэнь Цяо ровно, но Янь Уши был все так же расслаблен, словно наблюдал занятное представление. Вложив контракт обратно в конверт, Шэнь Цяо решительно отложил его в сторону.       - Глава Янь оказал мне неоценимую помощь, я обязательно отплачу вам за доброту, - он едва заметно поклонился с прямой спиной.       - Будет достаточно подписать контракт,- Янь Уши сделал глоток чая.       - Я возвращаюсь в «Сюаньду», - Шэнь Цяо встретил прямой взгляд Янь Уши, и неожиданно даже для самого себя отвел глаза первым. Кто вообще смотрит вот так?       - Как много ты вспомнил? Помнишь, кто тебя столкнул? – полюбопытствовал Янь Уши так, словно они добрые друзья и интерес лишь праздный.       - Нет, - ответил Шэнь Цяо, чувствуя странную тяжесть в горле, - так же я не помню вас, господин Янь. Но помню своего учителя и брата. Я возвращаюсь.       - Хорошо,- внезапно легко согласился Янь Уши, - Давай позавтракаем и поедем.       Шэнь Цяо молча уставился на Янь Уши, что взялся за палочки и заботливо подложил ему в тарелку пельмешки на пару. Он, что правда собрался с ним?       - У главы Янь нет срочных дел?- спросил Шэнь Цяо, - После вчерашнего.       - Не беспокойся, для А-Цяо у меня всегда хватит времени, и нам определенно по пути, - отозвался Янь Уши с улыбкой.       «Но я не беспокоился! Вы не так поняли!» - хотел сказать Шэнь Цяо, но промолчал. Он осторожно взял палочки левой рукой, приступая к завтраку. Со временем у него получалось всё лучше и лучше, но всё же иногда ловкость подводила его. Есть рядом с Янь Уши было неуютно, а потому он был как можно более сосредоточен на этом процессе, однако все равно уронил кусочек на стол. Янь Уши, конечно же, фыркнул.       - А-Цяо такой неловкий,- хмыкнул он.       Шэнь Цяо хотелось сквозь землю провалиться, может когда память вернется ему станет хоть немного понятнее такое настойчивое внимание со стороны человека, которого он даже не помнит?