Изящная словесность

      Там, наверху, в роскошной палате на одного Шэнь Цяо внезапно понял, что у него осталась только эта больничная пижама, бумажник с удостоверением и парой мятых двадцаток. А, и пухлый пакет со всеми рекомендациями и пачками лекарств. Это осознание простое и ясное, неоспоримая истина без фактических доказательств, выбивало почву из-под его ног. Он не мог вспомнить, почему эта растерянность так тесно переплелась со страхом. И почему этот страх был важнее, чем собственная не восстановленная, дырявая память. Но Шэнь Цяо точно знал - выйдя из этой палаты, он останется ни с чем.       Он бы хотел поехать домой, сменить одежду, чтобы не чувствовать себя неловко среди оживленных улиц в пижаме, но даже ключей от квартиры – он помнил, что она у него была – не было в его стоящих колом от крови вещах. Пакет с ними он оставил на постели, возможные улики так просто в мусор не выбрасывают.       Янь Уши покинул палату первым, в спешке и весьма недовольным. Мужчину, что встретил их на самом пороге, Шэнь Цяо видел в первый раз. Очень высокий, неопределимого на первый взгляд возраста, с тут же бросающейся в глаза гладкой лысиной. На фоне длинноволосого Янь Уши он создавал отчетливый контраст, и только наполовину бритая голова Шэнь Цяо уравновешивала общий вид. Бросив быстрый, ничего не выражающий взгляд на Шэнь Цяо, он тут же переключился на Янь Уши.       - Глава Янь, - в его голосе звучало непоколебимое спокойствие и капля усталости. Он вылавливал своего упрямого пациента уже вторую неделю, хотя изначально не планировал задерживаться в городе дольше чем на пару дней. Благо за все годы знакомства с ним он знал одну точную примету- Янь Уши создавал хаос везде, где находился. А самое большое событие намечалось именно сегодня. Именно здесь, о святой Будда, этого человека не остановило даже то, что это больница. Он с трудом прорвался сквозь караулящую у входа толпу журналистов. Машину пришлось оставить за несколько кварталов отсюда. Все ближайшие парковки занимали грузовики с яркими наклейками каналов, велосипеды и более неприметные машины. Шум и волнение стояли, как в улье, куда только-только подсадили новую матку, взамен погибшей. Кто-то явно озаботился, чтобы каждая собака рванула сюда. Сюэтин примерно представлял ситуацию, быть в неведении рядом с таким пациентом чревато нехорошими последствиями, как бы он не отгораживался от нелепых слухов и мышиной возни вокруг неоднозначной фигуры своего главного пациента. Кем был болезный человек на костыле он знал, но интереса не проявил. Его проблема сейчас энергично демонстрировала недовольство и презрение приподнятой верхней губой. Этот человек никогда не изменится.       Говорить в присутствии лишних ушей Сюэтин не собирался и, соблюдая предельную бдительность и собранность, вежливо посторонился, предлагая пройти в другое место для разговора. С Янь Уши ему всегда приходилось усиливать и без того железную выдержку. В первое время после знакомства, Янь Уши, даже прикованный к постели и еле ворочающий языком от лекарств, выводил его из себя всего тремя фразами. К счастью, иммунитет на его поганый язык у Сюэтина выработался быстрее, чем он вколол в его капельницу что-то намного более мощное, чем витамины.       Янь Уши раздраженно цокнул языком, всем лицом выражая отвращение к внезапному гостю, но из палаты вышли они все же вместе. Главврач любезно предложил им поговорить в его кабинете.       Оставшись один, Шэнь Цяо не стал долго обдумывать приказ Янь Уши дождаться его внизу. Есть дела, решать которые при посторонних было бы неправильно. Дожидаясь лифт, Шэнь Цяо пребывал в счастливом неведении о происходящем внизу. Он лишь на миг задумался, прежде чем шагнуть в кабину. Заднюю стенку плечом подпирал мужчина в больших солнечных очках и маске, в небольшом просвете этой защиты можно было увидеть синюшнее пятно кровоподтека. Рядом, нагруженный несколькими сумками стоял мужчина с аккуратной бородкой, в леопардовом костюме и алой рубашке. В этот раз он уже не был так активен и бесцеремонен, а поглядывал на Шэнь Цяо с ощутимой настороженностью, граничащей с опасливой холодностью. Шэнь Цяо прислонился к боковой стенке, словно и не узнал ни одного из присутствующих. К сожалению, Чэнь Гун подыгрывать ему вовсе не собирался. Даже через темные очки его взгляд обжигал. Он бегло оценил всю фигуру Шэнь Цяо в больничной пижаме, болтающейся на нём как на палке – даже смешно. Возможно, все эти бинты и фиксаторы вовсе не попытка имитировать больного.       Прошлая ночь для него была богата на эмоции, от них сейчас ломило итак потрепанное тело. Сначала этот ублюдок Му, затем странный, длинноволосый тип что, как котенка нашкодившего, отловил его в больничном коридоре и за воротник затолкал в подсобку до самого рассвета. Через час после заточения в крохотную комнатушку сунулся ещё один неизвестный, похожий на адвоката и маньяка одновременно. Говорил он не долго, но Чэнь Гун каждое слово на подкорке вырезал. Кажется, между несколькими стеллажами тряпок, швабр и химии он подписал сделку с настоящим дьяволом. Но этот запах свободы – он стоил всех седых волос в его модной прическе, пока они не закончили со всеми росписями. На рассвете Чэнь Гун добрался до своей палаты и вызвонил своего менеджера – по договоренности он через пару часов должен со всеми своими тряпками отбыть из больницы, что он и сделал с удовольствием. Однако, уже сидя на чемоданах, он вдруг вспомнил о ещё одном маленьком не улаженном вопросе. Поизводив остатки своей усохшей совести минут пятнадцать, Чэнь Гун решил навестить своего вчерашнего защитника, предварительно кое-что поискав в интернете, а кое-что выведав у своего знающего все грязные сплетни менеджера. Однако, безмятежное лицо Шэнь Цяо, на котором даже синяка не было, прямо-таки вопрошало, а стоило ли испытывать это бесполезное волнение? Он-то думал, что, наверное, стоит принести извинения, но видя, как спокоен этот человек, зная, что он с Янь Уши заодно, все желание извинений за вчерашнюю «рекламу» пропало. Вся эта слезливая история была придумана, чтобы обмануть Му Типо, всего лишь план, наверняка ему достаточно заплатили за риски. Поистине, только такие толстокожие богатенькие ублюдки, могли вот так играться чужими чувствами! Наверняка даже эта история с плагиатом одна сплошная игра на публику. Всё желание извинений отпало, за свою подъеденную совесть стало обидно.       - А ты хорош, - сказал Чэнь Гун со злой улыбкой, голос его звучал глухо из-за маски, - стоит ли разыгрывать из себя оскорбленную невинность сейчас?       Видя, что он никак не реагирует на его слова, Чэнь Гун решительно сделал шаг вперед, пересекая черту личного пространства. От Шэнь Цяо отчетливо пахло лекарствами и выглаженным бельем.       - Использовать вот так людей, прикрываясь своей невинной внешностью! Книгу Кунье ты так же украл? Посветил своим красивым лицом? Этому тебя научил твой великий учитель, или это настолько его разочаровало, что он предпочел сдохнуть?       Сердце Шэнь Цяо дрогнуло.       Важная вещь, о которой он не мог вспомнить, была произнесена небрежно и жутко. В его обрывочной памяти Ци Фэнгэ все ещё лежал в клинике. В кружащих по больнице сплетнях дерьмо лилось тоннами только в сторону некоего писателя, личность которого довольно быстро перестала быть для него секретом, а о Ци Фэнгэ говорили лишь, что он вырастил такого неблагодарного ублюдка. Шэнь Цяо был сильно ограничен в движениях, а потому лишь глубоко вдохнул, устремляя взгляд на бегущие цифры этажей.       - Некоторые вещи не стоит говорить необдуманно, - ровным тоном учителя произнёс он, встречаясь глазами с Чэнь Гуном в кривом отражении. Словно напоровшись на остро заточенное лезвие, Чэнь Гун на миг отвел взгляд, но упрямо продолжил.       - Смешно слышать это от подстилки Янь Уши. Вы в «Хуаньюэ» всегда осторожны со словами, не так ли?       - Чэнь Гун! – Мужун Цинь резко дернул его назад от Шэнь Цяо, переходя на свистящий шепот, - заткнись будь добр, ты теперь ему обязан. Не боишься, что ещё пара фраз и твоё имя всё-таки всплывет в следующей статье?!       Прошипев ещё парочку угроз своему подопечному, Мужун Цинь подошёл к Шэнь Цяо, со сладкой улыбкой рассыпаясь в извинениях. Насколько высоко положение Шэнь Цяо в «Хуаньюэ» он мог лишь догадываться, только опираясь на собственные наблюдения и некоторые слухи. Но проблема в том, что каким бы незначительным ты ни был в «Хуаньюэ», для всех остальных ты уже на голову выше простых смертных. К чему наживать себе врагов в таком щекотливом положении? Шэнь Цяо на его извинения лишь заверил, что совершенно не в обиде, и на этом их дороги с Чэнь Гуном, как он надеялся, расходились навсегда. Двери лифта распахнулись на первом этаже. Шэнь Цяо без промедления устремился к выходу, словно маленькая, глупая рыбка, попадая в расставленные сети.       Чэнь Гун и Мужун Цинь одновременно замерли в холле, присоединившись к нескольким сотрудникам больницы и охранникам, что стояли с открытыми ртами. Буквально секунду назад на крыльце не было даже теней, а в следующую одна черная от количества камер, микрофонов и проводов волна нахлынула на белую фигуру, в один миг похоронив под собой. Дрогнув, особенно впечатлительные посетители больницы сделали несколько шагов прочь от стеклянных дверей. Изможденная фигура в белой пижаме оказалась отрезана от их взглядов. Будто маленькая, глупая лодочка, вышедшая в открытый океан в шторм и в тот же миг погребенная мощными волнами. Ушедшая ко дну под ослепительные вспышки.       Чэнь Гун отмер первым, выждав некоторое время. Ухватив менеджера за рукав, он потащил его к двери: пока всё внимание сосредоточенно на Шэнь Цяо, они могут быстро исчезнуть из больницы. И даже поймав взгляд Шэнь Цяо, каким-то чудом прорвавшийся между нависшими микрофонами и камерами, он лишь прибавил шагу.       Шэнь Цяо тянули в стороны, как резиновый мячик, совершенно не обращая внимания на его травмы. Микрофоны лезли в лицо, записывая лишь его шумное дыхание. Глаза, ослепленные вспышками, никак не выходило хотя бы приоткрыть. Его имя выкрикивали словно ругательство, просили рассказать, сознаться, подтвердить всё то, о чём сам Шэнь Цяо помнил лишь смутно и отрывочно. Возможно, уйти без Янь Уши было плохой идеей, и дело уже не касалось вежливости.       Шэнь Цяо жмурился, раскачиваясь на месте из стороны в сторону, смотря с какой тянули сильнее. Целиком сосредоточившись на том, чтобы не свалиться, он даже и не помышлял протиснуться вперед или разобрать чего же от него хотели. С нижних ступеней напирали, распихивали коллег повыше плечами. Кто-то, не удержавшись на ногах, видимо тоже устав сдерживать напор со спины, впечатался в Шэнь Цяо. Всего пара сантиметров отделяла чужую, ищущую опору руку от металлического каркаса на руке Шэнь Цяо, когда кто-то отбил её, а после и всего несчастного целиком пинком отправил в толпу, повалив некоторых на ступени. На миг воцарилась тишина. К всеобщему удивлению вышибалой оказалась девушка, с брезгливым выражением лица отряхнувшая руки. На ее груди висела карточка с именем «Юнь Фуи». Самым примечательным на ней была лишь красивая фотография, а о названии газеты, которую представляла девушка никто даже не слышал. Окинув на миг замолчавшую толпу ледяным взглядом, она закатала рукава белой рубашки так, словно готовилась к битве. Оказавшись удивительно сильной для своей комплекции, она живо остудила всеобщую агонию.       - Кого ещё успокоить? - ровно спросила она. Парень за ее спиной, удерживающий камеру на плече, выглядел не менее внушительно, но толпа быстро оправилась от удивления. К тому же Шэнь Цяо явно не мог никуда сбежать, застыв перед ними как изваяние, а потому надобность в перекрикивании отпала. Выходы перекрыты, жертва покалечена и шагу против них не ступит. А уж рассмотрев повнимательнее в наступившей передышке его растрепанный вид и искаженное от боли лицо – даже у самого чёрствого ненадолго прихватило бы совесть. Да и такая давка многих уже порядком вымотала и потрепала.       - Хватит напирать, - поддержали девушку из толпы, - вы повредите оборудование!       Шэнь Цяо наконец смог открыть глаза, тут же ловя на себе обеспокоенный взгляд неожиданной защитницы.       - Вы едва оправились от тяжелых травм, - обратилась Юнь Фуи к Шэнь Цяо, и весь её вид выражал сдержанное участие и беспокойство, - если вам нужен врач, господин Шэнь, я могу проводить вас?       Прямо глоток свежего воздуха среди алчущих глазок. Юнь Фуи прекрасно понимала какое впечатление производит, и осознавала свою цель получше многих. Интервью в спокойной обстановке было явно предпочтительнее глупых выкриков в пустоту. Она не знала Шэнь Цяо лично, но кое-что могла понять: такой человек как он охотнее поделится информацией с кем-то лишь в приватной обстановке, и лишь тем, кому доверяет. Разве не чудесный шанс под предлогом помощи отвести его в сторонку и обменяться контактами?       - Спасибо за беспокойство. Едва выйдя из больницы, я не ожидал встретить здесь столько неравнодушных, благодарю за участие. Но к сожалению, мои травмы не до конца зажили и многое я не могу вспомнить, и при всем желании не в силах ответить на все ваши вопросы. Мне бы хотелось вернуться домой и продолжить лечение, прошу вас проявить терпение, - с мягкой улыбкой сказал Шэнь Цяо, сделав короткий поклон с прямой спиной. Предложение от Юнь Фуи выглядело весьма невинно и возможно помогло бы ему избежать толпы на некоторое время, но вечно в больнице не просидишь. Эти люди пришли сюда за сенсацией и вряд ли пара часов ожидания остудит их пыл.       Его голос словно красная тряпка, в тот же миг раздразнил толпу – вопросы посыпались с новой силой. К его несчастью за спиной его подпирали особо ретивые журналисты, и вернуться в больницу было всё также проблематично. Шэнь Цяо попытался призвать людей к разуму и пропустить его, но услышавшие не то, что нужно люди, словно с цепи сорвались, обвиняя его в попытке скрыть свои преступления и уйти от правды. И даже Юнь Фуи пришлось отступиться, кто-то грубо оттиснул её в сторону, едва не ударив микрофоном с табличками телеканалов по лицу.       - Пропустите, ослы тупоголовые! - закричал кто-то с задних рядов.       - Проваливай сопля, ты вообще из какой газеты?!       - Хуаньюэ!       - Давай рассказывай! Где твое удостоверение?!       Внизу начались волнения, никак с Шэнь Цяо не связанные. Внезапный хруст едва было слышно за все продолжающимися нападками сверху. Конечно же в такой толпе легко могли произойти несчастные случаи, в том числе и с техникой.       - Твою же мать, моя камера! Ты знаешь сколько она стоит? Из какой ты газеты?! – и уже одни руки цеплялись в ворот косорукого журналиста, а другие пытались их оторвать.       Шэнь Цяо устало прикрыл веки, голова его отчаянно кружилась – кажется всего пара минут отделяла эту толпу от драки уже совсем по другим причинам. Даже если все вдруг и правда перейдут к разборкам силой, он, к сожалению, понимал, что далеко не уйдёт. Без посторонней помощи у него выбраться бы не получилось, кто знает до куда бы его преследовали по пятам?       - Не вмешаешься? – ровно спросил Сюэтин. Он вместе с Янь Уши уже минут пять наблюдал это неприглядное со всех сторон представление. Ровно, как и столпившиеся у дверей пациенты и медперсонал: сунуться в эту кучу не рискнул бы никто, так можно без зубов или ног остаться. О том, что Янь Уши причастен к такому наплыву журналистов он не сомневался. Слишком подозрительно. Каждого по ту сторону двери словно предупредили, когда именно выписывают сенсацию этого лета, и очень сомнительно, что Янь Уши этого не знал. Он видел, как пригнувшись и буквально по стеночке прокрались из больницы двое человек, в обычное время привлекшие бы не меньше внимания. Похоже, упади сейчас на город метеорит никто бы не обратил внимания.       Янь Уши бросил на него насмешливый взгляд, так и говорящий: защитник сирых и убогих здесь один, и это явно не я. Шэнь Цяо так спешил сбежать от него, что забыл включить мозг и глаза, вылетев прямо в рот караулящих его пираний. Такая глупость неимоверно раздражала Янь Уши, небольшой урок пойдет Шэнь Цяо лишь на пользу.       - Проваливай на свою гору, Будда, - лениво бросил он, на что Сюэтин и бровью не повел. Это был самый миролюбивый ответ от Янь Уши в его сторону.       Внезапно бурлящая толпа замерла, и качнулась в стороны, открывая вид на сидящего на земле человека. Невысокий, смазливый парень в мешковатой одежде склонился над упавшим Шэнь Цяо, протягивая ему руку. На шее его не было удостоверений или каких-либо знаков, что он вообще принадлежит к СМИ. Вот только это лощеное лицо, пролезающего в любые щели без мыла ублюдка, некоторые узнали, и поспешили посторониться, не желая пачкаться. Охотник за лицами, Хо Сицзин. Официально этот человек не числился ни в одном из издательств, мелькал то тут, то там, продавая информацию тем, кто больше заплатит. Жертвами его всегда становились знаменитости, имевшие самый положительный образ на ТВ, после его статей не способные до конца отмыться даже от самых нелепых обвинений: не важно выдумка это была или правда, касалась информация именно той стороны чужой жизни, что любили порицать и обсуждать с особой любовью: кто с кем спит, кто какой ориентации, и какой другой знаменитости перешел дорогу, приправленная мелкими подробностями на злобу дня. И даже если информация оказывалась лишь слухами и нелепыми выдумками, шумиха поднималась большая, просто ради смеха и выплескивания копившегося годами, а то и считанными днями, дерьма и комплексов.       Шэнь Цяо, абсолютно не отличающий журналистов друг от друга, всё-таки получил в лицо микрофоном и находился на той тонкой грани своего терпения, которой ещё никогда не достигал. Однако, полностью беспомощный перед числом противников, он с горечью думал, что никогда отсюда не выберется, если не применит свой костыль по-другому назначению. Но голова слишком кружилась, чтобы так просто лишится такой надежной опоры. Кто-то протягивал к нему руку. Шэнь Цяо поднял взгляд, собираясь принять помощь, но его ладонь замерла в паре сантиметров. В чужой руке был зажат диктофон. Небольшая лампочка извещала, что запись уже ведётся.       - Вы пытались покончить с собой, чтобы избежать справедливого суда, или из чувства вины?       -…       - Воровство рукописи было частью черного пиара или привлечением внимания господина Бэйму? Некоторые ваши бывшие соученики утверждают, что вы оказывали знаки внимания исключительно мужчинам, какого пола ваш нынешний тайный покровитель?       -….       - Какого это знать, что «Сюаньду» опозорена и утоплена благодаря вашим бездарным книгам? Поэтому господин Юй выбрал заключить контракт с «Туцзюэ», а не защищать вас?       -……       - По моим данным, вы должны крупную сумму денег адвокатской конторе и риелторам, как вы можете это прокомментировать? Собираетесь ли вы провести пресс-конференцию?       Неизвестный журналист смотрел на Шэнь Цяо горящими глазами. Но внезапно, его взгляд устремился куда-то выше его головы. Ранее ухмыляющиеся губы резко округлились в судорожном вдохе, отступив на шаг, мужчина быстро спрятал руку с записывающим устройством в карман брюк, спешно пробираясь сквозь толпу назад. Чужой ироничный смех, неуместный словно пир во время чумы, раздался из-за спины. Шэнь Цяо не позволил себе и на миг расслабиться, хотя уже и знал, кто именно пожаловал на представление. Шэнь Цяо не мог обернуться не развернувшись при этом всем корпусом сразу, а потому остался неподвижен, наблюдая весьма занимательную картину – резвое, массовое отступление к самому подножию лестницы. Похоже после такого мощного «прилива», наступило время «отлива».       Один из молодых журналистов нервно оглядел толпу, что замерла подобно кроликам перед удавом, и нерешительно приподнял камеру в руках к глазам. Видимо собирался сделать замечательный снимок, однако чья-то рука мгновенно перехватила его камеру, резко дергая вниз. Едва не оставшись без шеи, парень вздрогнул и огляделся, никто не делал и попытки заснять такую колоритную парочку на крыльце. Кое-кто, знавший о Янь Уши не понаслышке, вздохнув трагично, развернулся к воротам. Больше ловить здесь было нечего, если не хочешь вылететь с работы подобно пробке так еще и с черным билетом. Только самые безрассудные, разошлись подальше, да наблюдали издалека, все же перед ними была настоящая сенсация. Когда ещё увидишь этих двоих рядом? Паренька, пытавшегося сфотографировать Янь Уши без разрешения, утащили за руку, крутя пальцем у виска. «На кого объектив направляешь, идиот. Здесь уже нечего ловить. Теперь только официальное заявления ждать».       - Только посмотри на себя, - вздохнул Янь Уши, разглядывая Шэнь Цяо сверху вниз. Словно жучок, перевернутый на спину, без возможности подняться, даже лапками не дрыгал – так и хотелось наступить, раздавив его хрусткий панцирь, добраться до мягкого нутра. Это смиренное спокойное лицо, словно не происходило ровным счетом ничего – Янь Уши не терпелось вытащить на свет все так тщательно замаскированные эмоции. Гнев. Ярость. Обида. Острое, жалящее желание мести. Всё это должно бурлить внутри, какое бы нежное выражение не принимало это лицо. Расслабленно заложив руки за спину, он устремил взгляд на топчущихся у ворот идиотов с камерами наперевес, словно ему стало глубоко плевать на сидящего в его ногах Шэнь Цяо. Тот выглядел так, словно вот-вот свалится в глубокий обморок. Растрепанный, с пылью на когда-то белой пижаме и серым, отстраненным лицом. Солнечные лучи ярко ложились на его бледную кожу, словно издеваясь над его незавидным положением.        - Совсем не злишься? – полюбопытствовал Янь Уши.       Шэнь Цяо лишь выдохнул короткое «нет», мутило его все ещё нещадно, а на серьезные разговоры тем более не тянуло. В голове царил полнейший хаос.       - А-Цяо так добр и великодушен, - усмехнулся Янь Уши, и голос его приобрел явные нотки снисходительной насмешки, приправленной нарастающим раздражением, - Не щадя своего увечного тела, ты ринулся спасать того Чэнь, настолько боящегося за свою шкуру, что он немедля продал тебя Му Типо, а после прошел мимо, пока ты тут отвлекал внимание. Даже собака знает о благодарности, но что получил ты? А эти? Слетелись на твое полумертвое тело, как на пир, хоть один проявил к тебе хотя бы каплю уважения?       - Дело не в доброте и не в желании благодарности, - сглотнув ком в горле отозвался Шэнь Цяо, подгребая костыль к себе, однако сил подняться все ещё не находил, - я бы не смог спать спокойно, зная, что в паре метров от меня кто-то нуждался в помощи, а я прошёл мимо. Даже если после это выйдет мне боком, откуда мне знать, что будет в будущем? Я не пророк и не святой, лишь успокоил свою совесть.       - Совесть! Если бы у твоего названного брата была хоть капля твоей совести, разве оказался бы ты в таком положении?       Шэнь Цяо не нашелся с ответом. Янь Уши определенно знал намного больше о его жизни, чем он сам на данный момент. Чужая рука бесцеремонно вцепилась ему под локоть и без лишней осторожности вздернула на ноги. Шэнь Цяо повело от резкой смены положения. Привалившись к груди Янь Уши, он едва успел зажать рот рукой. Его определенно могло вырвать прямо сейчас, но чтобы предупредить об этом, нужно было отнять руку. Чувствуя себя загнанным в ловушку, Шэнь Цяо попытался глубоко дышать носом в чужое плечо, и одновременно освободиться от жесткой хватки. К сожалению, Янь Уши лишь крепче стиснул его локоть, а после и вовсе решительно заставил выпрямится. Видимо, чтобы видеть его совестливые глаза.       - Как насчет благодарности мне? Что на это скажет твоя совесть?       Шэнь Цяо умудрился съехать за его плечо, прежде чем его вырвало. Однако, пара капель все же попали на чужой рукав на локте и заднюю часть брюк. Янь Уши вздрогнул так сильно, словно его двести двадцать вольт настигли внезапно, а после едва сдержался от того, чтобы одним толчком отправить Шэнь Цяо в короткий полет на каменную плитку. Шэнь Цяо, свисающий с чужого локтя, уже не видел эту оформленную мысль об убийстве в его яростных глазах.       - Я…прошу прощения, - пробормотал Шэнь Цяо, чувствуя, как наливаются свинцом руки и ноги, а веки словно сами по себе закрываются. Если Янь Уши сейчас его отпустит, Шэнь Цяо не уверен, что устоит. Земля под ногами словно провалилась, но падения не последовало. Лишь легкое покачивание, но тошнота немного отступила. Тяжелый вздох раздался совсем рядом.       - Отвратительно. Всё было бы намного проще, просто умри ты сразу, ты так не думаешь? – это определенно был Янь Уши. Шэнь Цяо с трудом приоткрыл глаза, возможно, чтобы убедиться, что ему не померещилось. Нет серьезно, разве мог нормальный человек сказать такое?       Он был бы не против упасть в обморок окончательно, но у Янь Уши были другие планы. Скинув свою ношу в приемном покое на стульчик, он выхватил у подбежавшего мед.брата ватку с нашатырным спиртом и бесцеремонно сунул её под нос Шэнь Цяо, едва не затолкав целиком. Увидев в его глазах более-менее осмысленное выражение, Янь Уши нехорошо улыбнулся.       - Нам подготовить палату, господин Янь? – робко уточнил молодой человек.       - Свободен, - Янь Уши махнул на него рукой, словно официанта-надоеду в ресторане отсылал, и обратил все своё пристальное внимание на Шэнь Цяо, - раз уж ты пришел в себя, продолжим.       -…       Шэнь Цяо смотрел на его лицо и честно пытался понять, что такого важного он из себя представляет, чтобы быть объектом настолько пристального внимания этого человека. Не такая он выдающаяся личность. Какие цели мог бы преследовать господин Янь, путь к которым непременно лежал через его бренное тело и память? Однажды Янь Уши уже спрашивал его о воспоминаниях. Что такое важное оказалось стерто его травмой…размытые воспоминания тяжело ворочались в его ноющей голове, одно сменялось другим. Словно красные флажки на спутанной нити: стоило потянуть веревку, как за одним событием шло другое. Вспыхивали в пустоте красные флажки словно сигнальные огни, освещая детали. Видимо, весь мыслительный процесс отражался на его изможденном лице, раз Янь Уши вдруг снисходительно усмехнулся.       - Не нужно ломать голову, достаточно просто спросить.       Но честность это последнее, что Шэнь Цяо мог бы ожидать от него. С трудом он сел ровнее, слабость была просто чудовищной, и все еще немного тошнило. В груди тяжело билось сердце, потревоженное всплывающими воспоминаниями.       - Ты почти калека, сброшенный с сияющего постамента в самую грязь, вся твоя дальнейшая жизнь жалкое копошение на дне, разве это не печально? – никакой жалости или печали в этом веселом тоне явно не наблюдалась, - Разве ты не желаешь мести? Отплатить тем, кто унизил и растоптал тебя той же монетой? Я легко могу помочь в этом, достаточно подписать контракт.       Шэнь Цяо нахмурившись, отрицательно помахал рукой. Находиться рядом с Янь Уши было тяжело, но ещё тяжелее было с ним говорить, вряд ли этот человек вообще слушал хоть кого-нибудь кроме себя.       - Благодарю за заботу, - сказал Шэнь Цяо, надеясь оборвать это разговор.       - Ах, А-Цяо, А-Цяо, - покачал головой Янь Уши, - ты действительно из тех, кого ударь по одной щеке, и он подставит вторую! Какого это быть таким хорошим?       - Глава Янь, что вы собираетесь делать дальше? – намеренную издевку Шэнь Цяо решил пропустить мимо ушей, иначе этот разговор пойдет по кругу. Янь Уши действительно считал его бесхребетным добряком, не убеждать же его, в том, что свои счета Шэнь Цяо привык оплачивать сам?       - Я ведь обещал поехать с тобой в «Сюаньду», неужели у тебя снова проблемы с памятью?       - У вас наверняка есть более важные дела, чем подвозить такого как я.       Янь Уши вдруг рассмеялся.       Это упрямство видимо его позабавило, раз он даже простил ему испачканную одежду, или по крайней мере пока про неё ничего не сказал.       - Моя маленькая прихоть так тебя тяготит? - фальшиво оскорбился мужчина, прикладывая руки к груди в театральном жесте, - Неужели твоей добродетели не хватает на того, кто спас твою жизнь?       Шэнь Цяо едва дара речи не лишился.       - Полагаю у меня нет выбора? – устало спросил он.       - Есть. У тебя два варианта: мы едем вместе с твоего согласия, пока у тебя достает сил пойти самостоятельно, или я доведу твою попытку в обморок до конца, и тогда твоё согласие мне не понадобится, какой тебе больше по душе?       Шэнь Цяо даже отвечать не стал.